Новый год по-взрослому

Когда у тебя нет брата или сестры, самодостаточность приходит сама собой. Наверно я покапризничал один раз, когда родители уходили в гости, а меня оставляли дома одного. Но у моего отца разговор был короткий, ремень висел на видном месте. Поэтому я рос послушным мальчиком. Правда в глубоком детстве я встретил Новый год с двумя барышнями, но это было как-то по-детски. А вот по-взрослому я встретил Новый год, когда мне было тринадцать лет без одного месяца.  

Случилось это внезапно, родители собирались в гости, когда зазвонил телефон. Отец с кем-то переговорил и сказала маме:  

– Орловы предложили захватить с собой и нашего обормота, их сыновья будут – дома.  

– Давай! – обрадовалась мама – а то каждый год он один дома.  

– Ну не каждый, помнится он с Карпунинскими девицами веселился, – хохотнул отец.  

Уговаривать меня не пришлось, я быстро надел школьный костюм, а отец прыснул на меня Шипром.  

Орловы жили в соседнем доме нашего двора. Их сыновей, Генку и Пашку я знал, правда Пашке было около шестнадцати лет, и он с нами не играл. А вот Генке было тринадцать, и он принимал активное участие в наших дворовых играх.  

Едва мы вошли в прихожую, Генка просунул в дверь голову и увидев меня заорал: «Айда ёлку зырить! » Ёлка действительно была шикарной, естественно настоящей, с огромным количеством игрушек и блестящих украшений. А от гирлянды было глаз не оторвать, она состояла из разноцветных мигающих фонариков. Не светодиодных, а с лампочками от карманного фонарика.  

– Батя сам собрал! – похвалился Генка, – а я ему помогал! А у вас сколько фонариков на ёлке?  

– Меньше, и они не мигают, – ответил я, решив не врать.  

– Айда в нашу комнату, нам там стол накрыли!  

Иметь отдельную комнату я мечтал давно, чтобы стол для школы, стол для игрушек, шкаф с книгами, проигрыватель пластинок, кровать и кресло для гостей. Правда гости ко мне не приходили, ведь у нас был проходной зал и очень узкая спальня, в которую едва помещались две кровати, шкаф для одежды и бывший кухонный стол, с дверцами внизу. В нём я хранил игрушки, а на столешнице лежали стопки учебников и тетрадок. Делать за ним уроки было невозможно, поэтому я пользовался полированным раздвижным столом, который стоял в зале.  

А у Пашки с Генкой была своя комната! Большая, как наш зал! Две кровати со стальными шарами, трёхстворчатый шкаф, радиола, два письменных стола и целых четыре стула!  

– Ого! – чуть не задохнулся я от восторга, – вы здесь вдвоём живёте?  

– Да, – ответил Генка и посмотрел на меня снисходительно.  

– Это пока, – вмешался Пашка, – отслужу в армии, женюсь, и будем мы здесь жить с супругой, а Генку в зал, путь мнёт пружины дивана.  

– А может я раньше женюсь? – огрызнулся Генка.  

– У тебя ещё женилка не выросла! – парировал Пашка, – хватит пустомелить, надо быстро похавать и пойдём на улицу, а то всех девок без нас перещупают. Артур, ты уже девок щупал?  

– Зачем? – удивился я.  

– Тогда я буду щупать, а вы зырить.  

Стол был достойно накрыт: пюре с котлетой, салат в салатнице, тарелка с колбасой и сыром, вазочка с конфетами и целых шесть бутылок лимонада. Разного, был даже вишнёвый.  

С едой мы управились быстро, а от чая с тортом отказались, пока лимонад не выйдет. В зале взрослые хохотали, а Пашка периодически выходил из комнаты. А однажды он вернулся к нам с заговорщическим видом и спросил:  

– Ну чё, малышня, бухнём?  

– А что? – оживился Генка.  

– Я бутылку вина стырил с взрослого стола.  

– Полную? – заулыбался Генка.  

– Нет, ополовинить успели. Сейчас мы её на троих, а потом на улицу. Покурим и к девкам!  

– Не я не буду, – прогундосил я, – отец узнает – прибьёт.  

– Как узнает? – спросил Пашка, – он сам будет бухой. Давай чуток, для запаха, а то заложишь!  

Пашка разлил вино по стаканам, мне на два пальца высотой, Генке чуток больше, а остальное себе. Правда в бутылке немного осталось, и Пашка выпил из горла.  

– Вкуснятина! Нектар! Пацаны! За Новый год! Чтобы у нас всё получалось с девками! – сказал Пашка и осушил стакан.  

– И чтобы батя перестал нас пороть, – подхватил Генка.  

– И чтобы мой отец перестал бухать, – тихо прошептал я.  

Генка тоже осушил свой стакан, а я лишь пригубил. Вкус вина мне не понравился. Генка, увидев мою кислую физиономию и остаток вина в моём стакане, выхватил его из моих рук и выпил.  

– Чтобы нас не запалили! – пояснил Генка.  

– А теперь налили в стаканы лимонад, чтобы они не воняли! – скомандовал Пашка.  

В меня больше не влезет, – признался я.  

– Вылей его в форточку, а сам зажуй конфету, – посоветовал Пашка.  

Я тщательно разжевал конфету и стал ждать, когда стану пьяным. А Генка с Пашкой сделали вид, что им не впервой так балдеть. Пашка даже закурил папиросу, правда встал около форточки.  

– Эх! Сейчас бы деваху, да посисястей! – промурлыкал Пашка, – айда на улицу, они там сейчас все ошалели от вина, щупай – не хочу!  

Когда мы вышли на улицу, соблюдая все меры предосторожности проходя через зал, я окунул лицо в сугроб. У меня пылало лицо. Я набил полный рот снега и начал его жевать.  

– Мороженого захотел? – заржал Пашка, – эх, малышня!  

– Сам ты малышня! – огрызнулся Генка, – где твои девки? Всех сейчас перещупаю!  

Свободных девок во дворе не наблюдалось. Было несколько смешанных компаний, но попробуй туда сунься! Напоить – напоят, а если начнёшь девок щупать – сразу огребёшь!  

Пашка сообразил, что как лидер, он обязан возглавить нашу компанию и предложить развлечения.  

– Артур, а ты в какой школе учишься? – спросил Пашка.  

– В сорок восьмой, – ответил я.  

– А тебя там кто обижает?  

– Есть один, с первого класса достаёт.  

– А чё ты ему зуб не выбьешь?  

– Он здоровый, спортом занимается, и драться умеет.  

– А ты?  

– Я толстый, а отец запретил мне драться. Я однажды на психе повалил этого на пол и начал душить. Учительница разняла, и записала в дневник, что я дрался на перемене. Отец потом так больно меня порол! Я лучше потерплю. Может после восьмого пойду учиться в техникум, так он от меня и отстанет.  

– А чё ты молчал? – рыкнул Пашка, – моего другана обижают! Где живёт этот спортсмен?  

– Где-то в сорок пятом квартале.  

– Пошли, мы его сейчас так отпинаем, что он перестанет в школу ходить, чтобы с тобой не встречаться! Я сейчас весь их квартал на уши подниму! Пусть знают, как на пацанов из девяносто второго квартала обижать!  

– Паш, да не надо, как мы его найдём?  

– А каждого будем тормозить и спрашивать, где живёт этот спортсмен!  

– Да он наверно уже спать лёг.  

– Поднимем! Ты его на улицу вызовешь, типа там тебя дед Мороз спрашивает, подарочки принёс. А как он выйдет – завалим на снег и начинаем его пинать! Только все!  

Пашка уже завёлся, и я не смог остудить его пыл. Мы брели в сторону сорок пятого квартала, Пашка описывал как он будет драться, Генка поддакивал, а я оцепенел от ужаса. Что-то мне подсказывало, что добром наш поход не закончится.  

И когда нас окликнули два милиционера, я потерял дар речи.  

– Кто такие? Куда направляемся? – спросил один из них.  

– Вот, с братьями гуляем, – ответил Пашка.  

– Где живёте?  

– В девяносто втором квартале.  

– Точнее.  

– Горношахтная, дом двадцать пять, квартира сорок один, телефон один, двадцать один, девяносто, – неожиданно выпалил я.  

– Молодец! А родители ваши где?  

– Они у Орловых веселятся, – ответил я.  

– Что у вас в карманах?  

– У меня ничего, можете проверить, – ответил я.  

– Старшой, подойди ко мне, подозрительный ты.  

Похлопав Пашку по карманам, милиционер строго сказал:  

– А сейчас бегом домой! Ещё раз встречу – в тюрьму посажу!  

Когда мы добежали до нашего двора, Пашка сказал с вызовом:  

– Я ментов не боюсь, а ты зачем свой адрес назвал?  

– Так ведь спросили, – ответил я.  

– С тобой загребут – не отпустят, – заржал Пашка, – ладно, твоего спортсмена мы потом запинаем! Айда торт с чаем хавать!  

Когда браться начали дремать, я подошёл к маме и попросил разрешения уйти домой. Получив согласие, я ушёл.  

Сразу заснуть не получилось, и я фантазировал, как после каникул похвалюсь в классе, как я встретил Новый год. С вином, папиросами, побегом от милиционеров, и щупаньем девок...