Икона

– Слышишь? – спросил у меня Иван, сын местного епископа.  

– Что? – смотрел на него я.  

– Колокол. – отвечал он.  

Я прислушался и правда услышал звон колокола, который, каким бы атеистом я ни был, вселял в душу какой-то покой и уверенность в том, что все будет неплохо. Это какая-то странная особенность закона колокола да и религии в целом. Она может вытащить человека из ямы, наполненной страхом, ужасом отчаянием.  

– Красиво звучит… – задумчиво сказал я.  

– Давно я тебе говорю, что надо сходить… – начал было Иван, но я перебил его.  

– Пошли-пошли, череп ведь языком вскрыть можешь…  

Мы спокойной походкой дошли до старой, но красивой церкви, за которой стараются следить, красить её, но всё же время сказывается на её внешнем виде. Да и какая-то ветхость чувствуется, когда входишь в неё.  

Внутри же ситуация была намного лучше, чем снаружи: огромные окна, в которые врывался солнечный свет, золотая утварь, свечки, большие иконы, которыми был исписан даже потолок, которые смотрели на меня и всех, кто был в церкви, и своим взглядом как-то гипнотизировали. Я никогда не углублялся в историю их создания, тайный смысл, который скрывался в этих иконах, во взглядах святых, которые были на них изображены, но меня всегда завораживал их взгляд, я тонул в глазах, изображённых на них.  

Как-то раз пришлось мне нести одну такую икону из посёлка, который попал в руки немцев. До ближайшего города, где были солдаты, было километров 10, еды у меня было совсем мало, горстка патронов и немного табаку, потому что, может, без еды я ещё мог прожить, но табак мне был важен, как воздух. Не буду рассказывать, как я выбрался из деревушки, так ещё и с иконой, но история эта, конечно, увлекательная.  

Ну вот, значит, иду я по лесу, птички летают вокруг, солнышко светит, греет так приятно, аж на душе спокойно становится, будто не от немцев убегал в неизвестные дали, а просто по лесу вышел прогуляться… С иконой в руках.  

А, ну да, икона! Упал один раз мой взгляд на неё, и так она меня заворожила, так приковала мой взгляд, что, наверное, минут 30 стоял посреди леса и смотрел в глаза какому-то святому, изображенному на ней. Столько разных мыслей в голове пронеслось, каких никогда в ней не было, жену вспомнил, которая на тот момент дома ждала, но, к сожалению, не дождалась, с художником каким-то во Францию сбежала, мать вспомнил, которая ждала да тоже не дождалась, умерла за месяц до того, как я домой вернулся, всех родных вспомнил, город свой вспомнил, страну, будто я о ней забывал, хотя я за неё и сражался, но такое странное ощущение в голове случилось, что я её… Вспомнил, никогда такого не было. Оторвал я взгляд от иконы, поднял его к небу, а там, уж не знаю, может, бредил я от голода и войны или пьян был, хотя тогда, как я помню, год точно водки в руках не держал, даже в глаза не видел. Ну так вот. А на небе планеты, те самые, которые, как наша Земля, названия, уж простите, не знаю из-за слабого образования. Так вот, выстроились, значит, эти самые планеты в рядок, как наши мужики стоят в очереди за водкой, и некоторые такие огромные, точно намного больше нашей родной Земли, а некоторые поменьше. Даже Солнце меня не слепило, в сторону как-то отошло, чтоб я рядок-то этот рассмотреть мог, а я дурак даже не думал ни о чем, смотрел себе, а в голове пустота, будто я не такую красоту увидел, а обычный мяч. И понял я, что война эта глупая, мы все глупые и мелочные, скинул с себя пилотку, заплакал тихо от осознания того, какие все мы глупые, что тратим жизнь свою на войны, ссоры, обиды, когда у нас над головой такое чудо творится, когда мир вокруг нас такой прекрасный и загадочный есть, а нам плевать, нам лишь бы обидеть другого да смеяться над ним, пока он плачет. Есть ведь люди, которые занимаются наукой, которые смотрят в небо и понимают это всё, что там происходит, чувствуют эту красоту и величие, но их давят, как тараканов тапком на кухне, а потом удивляются, почему народ у нас такой тёмный и глупые, сами ж виноваты!  

До вечера я сидел в том лесу и смотрел на рядок, есть мне не хотелось, спать тоже, ничего не хотелось, только смотреть и восхищаться. Рядок-то, казалось, как и я, висел напротив меня и смотрел мне в глаза, изучал меня, как я его, может, восхищался, а может, наоборот, кто его знает. Может, каждая планета что-то там думала обо мне, может, им на меня вообще плевать было, висят себе в космосе, кружат вокруг Солнца и не нужен им никто и ничто, не знаем мы этого, я и не узнаю никогда. Не в мой век это открытие случится, мой век уж давно закопать надо, но не забывать, мы ведь опыт, как делать нельзя, как жить нельзя, а такой жизни, как у нас, никому не пожелаешь.  

Спать я не хотел, но незаметно для себя уснул, проснулся уж утром, а рядок мой куда-то исчез, думал я, что это сон, но в один день твёрдо решил, что видел это и бредом или опьянением это не было.  

Много времени прошло с того дня, но я до сих пор помню тот рядок, что глаза мне открыл, что в душу мою пролез. А икону я отдал в церковь, в которой я сейчас стою и смотрю на ту самую икону, которую, может, спас от огня немецкого, что церкви наши пожирал. Давно во мне нет той силы, что была раньше, давно огонь потух в глазах, но я по сей день помню то чувство и тот рядок священный. 16 сентября 1987 год.