Щит или меч. Там, где Гомер встретился с Пушкиным.

«... о, тяжело  

Пожатье каменной его десницы!  

Оставь меня, пусти — пусти мне руку...  

Я гибну — кончено…»  

А. С. Пушкин, КАМЕННЫЙ ГОСТЬ  

1830  

Часть I  

Стемнело. В холле зажглись тусклые ночные фонари. Она видела их даже через повязку, закрывающую глаза. Люди, всё же, очень странные существа! Зачем закрывать глаза богине, которая обладает даром провидения? Ей ведь без разницы, как видеть — через повязку или через стену, через день или через ночь? Повязка — символ беспристрастности? Ну пусть будет повязка, раз им так удобнее. Пристрастность повязкой не лечится, иначе половину местных судей надо было бы в повязки нарядить, да жаль не поможет. Говорят, горбатого могила исправит — пристрастного, видимо, тоже.  

Фемида снова осталась одна в огромном здании, почти в храме почти правосудия. Почти одна — охранники не в счёт: спят за космическими пультами с открытыми глазами, тихо и мирно, как дети. Им тоже повязка не нужна — профессиональный навык сна наяву отточен годами службы. Каждую ночь и все выходные напролёт она проводит в полной тишине, наедине со своими мыслями, тщательно взвешивая законность и справедливость судебных решений. По рабочим дням здесь суета сует: бесконечно опаздывающая публика бежит от входных турникетов к стеклянным лифтам; мечется по огромному холлу, не понимая куда идти; рассаживается на лавках по периметру, будто птички на жёрдочках; от скуки глазеет на неинтересные протокольные экспонаты местного музея. В прозрачных лифтовых шахтах шныряют кабинки, через стеклянный потолок иногда пробивается солнце, а мраморные полы намывают до блеска тихие машины-полотёры. Какое-никакое, а развлечение. Если тебя угораздило стать статуей, то стоит радоваться и таким мелочам. Кому-то ведь повезло меньше: стоят в углу, где-нибудь в суде захолустного города N, под нависающим полотком в три метра среди обшарпанных стен. Бедняги мини-версии Фемид вообще живут на рабочих столах, а значит перед ними мелькает только одна приевшаяся физиономия, не всегда приятная. А те, что стоят на улицах? Им на голову ещё и голуби гадят, и атмосферные явления валятся, так что у неё условия более чем сносные — грех жаловаться.  

Её поселили в новом модерновом суде, на почётном месте — в самом центре зала. Ростом она под шесть метров, поэтому смотрит на всё свысока, как богине положено. Хотя, когда уборщицы спорят о том, «кто сегодня с бабы в сарафане пыль будет стряхивать», бывает обидно — даже имени её не знают, по божественным пяткам безо всякого пиетета шваброй елозят. Мало того, что её, истинную европейку, сюда сослали, поставили в казённый дом в тунике, так ещё и меч отобрали — вместо него щит всучили. Стой, мол, прикрывай щитом от посторонних глаз то, что тут делается, а карать мы сами будем, как заблагорассудится — уж что-что, а карать мы умеем!  

Сегодня к полуночи планируется общий фемидный сбор — событие редкое. Только в самых крайних случаях покидают Фемиды свои посты-изваяния и собираются все вместе, от маленьких статуэток до огромных статуй, на облаках, как положено богам. Сейчас такое неспокойное времечко, что общей встречи давно ждали. Лузеры, проигравшие дела, проходя мимо статуи в холле, завидуют, что Фемида каменная, и нервы у неё каменные, а они — несчастные страдальцы с истрёпанной до ветоши беспощадной судебной бюрократией нервной системой. Знали бы, какого это — быть богиней-провидицей, которая слышит все звонки «сверху», видит все сообщения с диктовкой вердиктов, все взятки, все угрозы и точно знает, как судья «выносит приговор»! У неё ж в руках контрольные весы, как в магазине, а на них каждый аргумент, каждая ложь, каждая подачка, каждая сделка с совестью. Работы много — радости мало. Ни железных, ни каменных нервов не хватит, на такое-то неправосудие беспристрастно любоваться! Ладно не поклоняются богине, так хоть бы боялись! Нет! У них в судах повсюду Фемиды, и плевали они на богинь правосудия, как и на своих богов, иконки которых тоже зачем-то везде расставляют. Уютнее им в божественном окружении что ли? У иных на столах Фемида, Николай Чудотворец, Будда и денежная жаба, и ничего — все уживаются, территорию себе не отвоёвывают. Всем богам места в мире хватает, а людям всё мало.  

Конечно, во все времена бывало такое беззаконие, но, чтобы повально, повсюду и напрочь позабыв о справедливости — она на своём веку такого не припомнит. Когда это тут в предпоследний раз приключалось, не Фемиды холлы украшали, а бюсты вождей пролетариата. Богини позднее на смену им заехали, так что для хранительниц правосудия такой беспредел в новинку. Стоят, нервничают каменными нервами, иногда не выдерживают, срываются, сходят с пьедестала и кому-то из особо рьяных служителей беззакония «руку пожимают». Потом в соцсетях шквал сообщений: «Судью такого-то, осудившего такого-то на столько-то лет, настигла кара небесная». Но пока возмездие спонтанно: Фемида, она хоть и богиня, но женщина — и психануть может в особо вопиющих случаях! А вот когда люстрация начнётся… Когда люстрация начнётся? Может быть, как раз этот вопрос сегодня ночью обсуждать и будут? Нечего гадать — скоро полночь, там всё и узнает.