Береги QR смолоду

Я разбила лоб. Чёртов нужный лоб!  

Ночь была — сплошной дурман, просыпалась несколько раз. Дождь перестал умиротворяюще барабанить по стёклам; в полумраке вылезло очертание бельевой сушки, похожее на злобного птеродактиля; букет сухоцветов обратился маленьким горбатым троллем; повсюду мерцали красные глазки блуждающих болотных огней. Ноги окоченели, словно зимой босая снегом укрылась. Уговаривала себя: «Поспи, ещё. Три часа сна слишком мало. Завтра надо хорошо выглядеть. Баай-бай». Не слушалась, крутилась. Лишь когда рассвело, провалилась в сон.  

Проснулась от звонка с работы. Зелёный светящийся циферблат часов показывал полдень. ПОЛДЕНЬ! Не поверила своим глазам. Будильник где вообще?  

Старалась отвечать бодрым голосом, но скрыться не вышло — заспанные связки дребезжали, как расстроенная гитара:  

— Ты что, спишь ещё? С ума сошла?  

— Нет, — прохрипела я в ответ, мысленно подбадривая заспанный язык словами: «Раз, два, три, логопед». — Я с тобой говорю, не во сне же!  

— Ну ты даёшь, мать, у нас встреча через час! Ты, случаем, не заболела?  

— Немножко есть. Слышишь?  

Хорошо, хоть голос меня как-то оправдал. Стыдно перед Валюхой. Она за этими инвесторами полгода гонялась, еле убедила их приехать в нашу студию эко-креатива, а я, сучка, проспала! Плечом прижала к уху телефон, пока совала руку в рукав халата, он выскользнул, полетел на пол. Я, словно неуклюжий фокусник, ловя его, сбросила звонок. Ну что? Проспала, и теперь ещё трубки бросаю? Бизнес-партнёр мечты просто! Я бы сотрудника за такое…  

Ничего бы я никому не сделала за такое. Что я, робот, не знающий, как будильник заспать? А вот нас инвесторы пошлют куда подальше за неуважение. Злая на весь мир перезванивать не стала — если очень поспешить, то можно ещё успеть! Я, в халате на одну руку, кинулась на кухню варить кофе и…  

Кто приоткрыл эту дверь? Как это вообще могло получиться, что дверь в мою комнату спроецировалась в незаметную полоску на моём пути, и я, со всего размаху, врезалась в её ребро лбом? Лбом! Нет, чтобы носом или рукой — именно тем местом, которое человеку нужно особенно беречь!  

Может быть обойдётся? Приложила ладонь к лицу. Кровь. Не обойдётся. Я с досадой ударила по невиновной двери рукой, она загудела в ответ. Потеряла ещё несколько драгоценных секунд и измазала дверь.  

Соберись! Соберись, тряпка!  

Включила ледяную воду. Всё напрасно — из зеркала, сквозь зубные щётки, на меня смотрел «китайский пчеловод» с отёкшими глазами. Мало того, что я рассекла пополам набитый на лбу особо ценный QR код — мешки изменили меня до неузнаваемости. Вместо меня напротив находилось нечто неизвестного пола и возраста, скорее всего беспробудно пьющее и нечуждое к выяснению отношений на кулаках.  

На кухне предательски зашипел убегающий кофе. Кинулась туда и расплатилась за свою любовь к «кофе в турке, по старинке» ожогом самых главных пальцев. Да что происходит-то?!  

Села на кухне, почему-то на пол, видимо, от досады. «Что делать, что делать, что делать», — стучало в висках. Представляла постные снисходительные аватары инвесторов, которым предложили полистать журналы в нашей переговорной. Миллионеры ждут — а я раз, и не приехала. Нет, Валюха, нет! Я не такая сука — я тебя так не подведу! Метнулась к гардеробу, достала «правильное синее платье» для переговоров, быстро причесалась мокрой расчёской, типа «модный зализ из дорогого салона», подкрасила отёкшие веки. Как назло, кровь уже остановилась. Думай, думай… Варенье! Клубничное, моё любимое, красненькое! Размазала по волосам, по платью. Набрала Валюху, честно соврала:  

— Валь, ну всё, сорри, приехали. Меня не будет — я попала в аварию. Сегодня никак с переговорами. Давай я тебе фотку кину, а ты им перешли. Люди ведь, поймут. Должны понять!  

— Да ладно, мать! Ты дома? Ты как там?  

— Ну да. Я даже из двора не успела выехать. Неудачно рассекла, видишь как?  

— Ты, это, давай аккуратней там. Врача, что ль, вызови, или вообще скорую. На когда теперь инвесторов перенести?  

— Ты им скажи, что позвоним, когда поймём. И фотку вот, лови.  

Так… С этими решили. Фото отправила ужасающе, со слипшимися от «крови» волосами. Потом смыла варенье, хотя местами всё же липнет и на мне, и на полу, и повсюду, но не время сейчас чистоту наводить. Надо срочно сообщить куда положено о повреждении QR кода, а то потом затаскают. Позвонила в службу идентификации:  

— Здравствуйте. У меня такая беда — я лоб расшибла, повредила QR-код. Мне что делать?  

— Чтобы изготовить временное разрешение на передвижение без лобного QR-кода, приложите палец для идентификации по отпечатку к дисплею телефона в отмеченном месте, — ответил робот.  

— Эммм… Как бы вам объяснить… Дело в том, что я обожгла пальцы нечаянно, когда кофе варила.  

— Запускаем распознавание лица… QR-код не распознан, отпечаток не распознан, лицо не распознано. Личность не распознана! Оставайтесь на месте. Не двигайтесь. Вы нарушили правила многоуровневой идентификации. Не двигайтесь. Ожидайте на месте. При попытке бегства с места, на основании статьи Федерального Закона об Обязательной Идентификации граждан от 22 января 2022 года, вам грозит заключение на срок до 5 лет. Передвижение без идентификации запрещено. Оставайтесь на месте. Не отключайте телефон. Лицо держите перед экраном в отмеченной зоне.  

Я прицелилась, засунула лицо в отображённый на экране овал и с ужасом увидела, что значок зарядки горит красным. Каким-то образом ночью телефон не зарядился. Так вот почему не слышала будильников! Аппарат автоматически при низком заряде «присаживает» звук. Да что за день сегодня?  

— Послушайте, если у меня вырубится сейчас телефон, то я здесь, я никуда…  

Я, пытаясь удержать физиономию в овале, поехала на кресле к заряднику в спальню. Не справилась. Лицо «потеряло» овал. Смартфон пискнул и предательски выключился. Еле сдержалась от желания швырнуть его, подлюку, об пол. Пока аппарат набирал достаточный, чтобы снова включиться, заряд, я делала дыхательные успокаивающие упражнения, представляя, как своим дыханием перемещаю вверх-вниз шарик от пинг-понга. Шарик ко мне — шарик от меня — шарик ко мне. Наконец телефон включился:  

— Я только что звонила по поводу того, что повредила QR-код на лбу. Мне сказали держать лицо в овале, но телефон перезагрузился, и…  

— Чтобы изготовить временное разрешение на передвижение без лобного QR-кода, приложите палец для идентификации по отпечатку к дисплею телефона в отмеченном месте, — ответил робот.  

— Ааааа — выдохнула я, проматерившись мысленно так, как в жизни не ругалась. — Пальцы я тоже обожгла. Повторяю: обожгла. Приём! Приём!  

— Отпечаток не распознан. Запускаем распознавание лица…  

Да чтоб вас там всех! Зарядка замигала. Может быть, провод повреждён? Или удлинитель? Я держала лицо в овале и пальцами прижимала провод зарядного устройства так, чтобы не прервать зарядку, пока в дверь не позвонили, бесконечно долго. Пальцы, бедные, посинели, руку сводило. Наконец-то передо мной был живой человек — моя надежда на понимание!  

— Нарушитель по месту фиксации, — сообщил кому-то крупный полицейский с дубинкой и кобурой. — Жду представителя службы идентификации.  

— Время ожидания 7 минут, — сообщил ему робот.  

— Капитан Дмитрий Михайлович Оверченко, — предъявил он карточку с фотографией и, приложив считыватель к своему лбу, на стене высветил подтверждение, с фото, именем и званием. — Нарушаем, гражданочка. Ваши документы.  

Я вытряхнула содержимое сумки на кровать, дрожащими скрюченными руками откопала свою идентификационную карту. Он настырно попробовал считать QR-код на моём разбитом лбу. Система высветила: «Ошибка, более 80% повреждения». Отпечаток пальца тоже не дался — его покрывал большущий волдырь. Подоспевшая служительница идентификации попробовала считать запасной QR-код, расположенный «пониже пояса». Их наносят в юности, вместе с выдачей карточки идентификации, на всякий случай. Говорят, что это место наиболее защищённое.  

— Ну что, — с надеждой в голосе спросил её капитан, когда мы вернулись из спальни, где я демонстрировала даме свои прелести.  

— Увы, ничего хорошего. Обрадовать нечем. Так всегда — перебивка будет только в 45 лет. Она поправилась килограмм на 10 с тех пор, как ей его нанесли, всё вкривь и вкось, не читается. Придётся ждать ДНК.  

— Сколько? — жалостливо спросила я.  

— Не меньше недели. Там впереди вас будет много трупов. Всем анализ ДНК нужен после ухода, — сказала дама, развела руками и молитвенно вознесла очи в сторону кокарды на её форменной пилотке.  

Вот ещё. Я теперь в одной очереди с трупами! И зачем я жрала вечерами? И почему я не девушка-ЗОЖ? И кто придумал эти вкусные пирожные в витрине на пути домой?  

Женщина-идентификатор повозила по моим дёснам ватными палочками и удалилась. Капитан посмотрел очень строго:  

— Итак, приступим. На данный момент, пока не проведена идентификация по ДНК, вам присваивается номер ЧМ15112040182365. Постарайтесь его запомнить, называть его придётся часто.  

— А как же имя? У меня ведь есть имя! — возмутилась я.  

— Это мы ещё посмотрим, чьё это имя! Имя, его доказать нужно, а пока номер учите.  

Он прикрепил в моей руке неснимаемую бирку с временным QR-кодом и номером, брезгливо потёр липкие пальцы — вляпался в варенье. Заменил одноразовые перчатки.  

— Всё, я могу идти? — обрадовалась я.  

— Куда идти? Вас остановят у первого столба! Неизвестным запрещено передвижение. У вас животные домашние есть? Кто-то на иждивении?  

— Нет, — удивилась я, ещё не понимая, к чему он клонит.  

— Хоть тут повезло. Пока идёт идентификация, вы, гражданка, можете идти только со мной, во временный распределитель сомнительных личностей, — пояснил он. — Но, чтобы понять, в какой по профилю распределитель вас направлять, отвечайте на вопросы.  

Вот вам и человек! А я его так ждала! Капитан достал из планшета разлинованный листок с названием «Протокол допроса подозреваемого» и расположился на кухонном столе.  

— На учёте в диспансерах состоите?  

— Да нет, — недоумевала я, чуть не плача.  

— Вы принадлежите к движению «Чёлочников» или «Шапочников»?  

— Кого?  

— Тех, кто требует разрешить носить на лбу чёлки, шапки, повязки, паранджи?  

— Нет.  

— Тогда поясните, с какой целью вы привели в негодность все средства многоуровневой идентификации личности, а именно: лицо, QR-код на лбу, отпечаток пальцев и… Ну, там который, понятно. Хотя… И по поводу него тоже, возможно, был злой умысел. Поясняйте.  

Я как раз заканчивала рассказ про ночь, будильник, дверь, кофе и вкусные булочки, когда позвонила Валюха.  

— Возьмите, — приказал недоверчивый Оверченко и добавил: — На громкую.  

Стало ясно, что он не поверил ни одному моему слову.  

— Мать! Я смогла, слышишь! Всё срослось, сжалились над тобой, — верещала Валюха в трубку. — Они уедут завтра куда-то в Среднюю Азию. Но! Они всё уже взвесили, слышишь! Им гибридные грибы очень-очень интересны, и они готовы дать для начала пару миллионов, а там — как пойдёт. Лабораторию большую нужно открывать. Я подвальчик какой-нибудь за городом поищу срочником, и запускаемся. Ты что молчишь-то?  

— Валюха, как же я тебя люблю! — сказала я тихо и нажала красную трубку отбоя, понимая, что сегодня мне, пожалуй, не стоит ни говорить, ни двигаться ВООБЩЕ. Замереть и желательно даже не дышать.  

— Это же про шампиньоны, скрещённые с вешенками? — почему-то спросила я у служителя власти.  

— А то! Конечно! — усмехнулся он в ответ и отодрал прилипший к заляпанному вареньем столу протокол. — Подписывайте, руки на стену, ноги на ширину плеч. Права ваши слушать будем, мать. И ведь такая молоденькая ещё.