Сарептские байки. Очередной форс-мажор

Ну, то что вырубают электричество – этим сейчас не удивишь даже северного оленя. На моей памяти, его вырубали, вырубают и собираются вырубать во всех уголках нашей планеты. Однажды в Черногории, в местечке Би́ело Поле (что расположено в горах посреди белого поля) электричества не было трое суток. А погода стояла ясная, я бы сказал – курортная. Всё, что было в морозилке, естественно расплавилось, хоть тазик подставляй. Хозяин извинялся на своем чернобелом языке ещё трое суток после включения холодильника и столько же дней отказывался от проплаты ему за номер, типа сервис за счёт заведения. А почему вырубали свет – он так и не признался, видимо партизанская привычка не предавать своиз, ещё со времён Броз Тито.  

Ну, так вот, ближе к Мопассану. Открываю я минувшей ночью глаза, а в доме темно, как в гробнице Тутанхамона. Дежурные ёлочные фонарики на потолке не мигают, значит опять какой-нибудь форс-мажор. Выполз я из-под пугачевской дублёнки, подпалил свечу, пытаюсь сообразить – с какого полена начать растапливать печь. Пришлось начать с рюмашки перцовки, а то голова, кажется уже успела остыть до некомфортных значений.  

Накидал я в древнюю голландку ще́пок, раскочегарил их томиком физической географии за 5-й класс, времён электрификации всея Руси, жду оттепели. А по чердаку, слышу, бегает сквознячок, видимо на улице заполярье, или что-то подобное. И вот слышу, будто бы кто-то стучит в ставни. Стал строить версии. Рыбаки во главе с братом с вечера нагрели гло́тки хреновухой и наверняка беспробудно храпят. То есть это исключено. Накинул шапчо́нку, пошёл изучать наши просторы. Оказывается, я зря не напялил валенки – во дворе сугробы, темнота глубоководная, ветрюган, метель...  

Открыл я металлическую калитку, посветил смартфоном в сторону стука, а там как телеграфный столб, рядом с моим окном стоит мужик. И, главное – не шевелится. Такого в принципе быть не должно. У меня работал водилой Викто́р, так он всегда уточнял: будущий охотничий трофей, на который я хочу покуситься, шевелится или нет? То бишь, есть ли смысл преследовать объект? Может быть это камень торчит посреди степи?  

Короче, иду к объекту, вижу, что это Колян Немой, зову его, а он не шевелится. Он словно примерз к сугробу, глаза открыты, на ресницах иней, будто тополиный пух. Отломил я его от сугроба, взял под мышку понес в дом, отогревать. А Колян уже успел прилично там окоченеть, на морозе. Влил ему в синие губы перцовочки, растер щеки, разработал суставы, поставил к печке, подбросил в нее столярно-мебельных отходов.  

Спрашиваю Немого, мол как он оказался-то в моих дружеских объятиях? Кое-как он мне при помощи азбуки морзе и прочих, доступных ему мычаний, рассказал следующую историю...  

"Просыпаюсь я в своём логове, а 60-ти-ватная лампочка Ильича над головой не сияет. Наверное электричество, гады, вырубили. А это, между прочим, единственный у меня источник отопления. К тому же трезвый я ещё с 15-го февраля, это как с после 11-го пенсию обмывал. Дрожу, клык на язык не попадает. Думаю себе: а не замутить ли мне русскую печку, и не согреть ли на ней свои сухочлены? Тут же вспомнил, что печь не топлена ещё со времён татаро-монгольского нашествия, а бревенчатый сарай на дрова нужно бульдозером разбирать или экскаватором. Пошевелил я своим каракулем на голове и решил обратиться за помощью к соседям. Костя, может быть плеснет персиковрго винца для обогрева души или Шиповник надринькает в пластик своего боярышника кровяно-красного. До Кости я не добарабанился, ему похоже было всё по барабану, в том числе и электричество. А к тебе в ставни стучал, стучал, и видимо меня укачало…"  

Накапал я Коляну рюмочку кровяно-красного лекарства, успокоил его, как мог, предложил добить ночь в моих хоромах, на диване. Да нет, говорит Колян, уж я и так злоупотребил твоим гостеприимством. Так что, спокойного тебе рассвета, спасибо, что не позволил мне окаменеть, и прощай до очередного форс-мажора!  

© Сергей Шиповник