Что было раньше: секс или жизнь? Часть вторая

Что было раньше: секс или жизнь? Часть вторая  

От дурной головы и пальцам горе. Так Приходится перефразировать классическое выражение, после публикации первой части этого сочинения. Забывшему вписать еще пять слов в аннотацию, мне приходиться в ускореном темпе завершать часть вторую. Упущеные слова абсолютно безневинны: «Дошкольное секс-воспитание. Чисто риторический Заглавный вопрос». Однако они максимально открывают идею… Впрочем, начинаем часть вторую.  

Обложеная белой и голубой плиткой ванная комната нашей двухкомнатной квартиры в брежневке была наполнена теплой влагой. Она покрывала мягким туманом ромбовидное зеркало, в котором отражалось мое юное, семнадцатилетнее лицо. Перед тобой – мужчина, пользующийся безопасной бритвой. Своеобразная чоха представляет собой лысину с, пусть и не очень высоким, сантиметра два, но гребнем. Это твое заявление не только о своих музыкальных пристрастиях, но и о своем мнении, с которым ты заставляеш считаться.  

– Ты, засранец, меня слышиш?  

– Да-да, мама! – отрываясь от размышлений на отвлеченные темы.  

– Повтори, что я только что сказала!  

– Я-Я? – в моем голосе звучит некоторая растеряность.  

– А мама тебя, засранец, попросила чуток жестче потереть спинку этой неочень жесткой мочалкой!  

– Да-да, – отвечает молодой человек с красной рожей отражающейся в зеркале напротив, покраснением, которое не сходит уже минут десять, от того момента, когда мама позвала тебя потереть спинку, когда она будет мыться.  

Тебе, который разглядывал порнографические фото, спрятавшись в уголке своей комнаты, подглядывавшего за девками из твоего отряда в пиорерском лагере, когда они бегали пописать в свою часть туалета… Тебе, собственная мать, предлагает не только смотреть, пожирая глазами на ее прелестное обнаженное тело, но и… и прикасаться к нему!  

Действительно, многое зависит от воспитания в семье. Если среднестатистические родители, воспитывавшиеся еще своими среднестатистическими родителями, для которых слово «сехс» было еще большим ругательством, чем общеупотребимый мат, брались за половое воспитание, то его результаты можно себе только представить.  

Кодга твоя родная тетка, которой должно было быть не очень надо, закрывает своей ладошкой тебе глаза на каких-то эпизодах индийского фильма, это вызвает еще большее желание глянуть что там было. И какое же разочарование ждет тебя, если в этом месте какие-то мужик и баба просто целуются. А ведь тебе пришлось  

Добывать деньги на билеты для себя и неочень стеснительной девки-соседки, которая проведет тебя на этот фильм в качестве старшей сестры. Еще ведь было и то, что мама с папой с ужасом заявляли, что ты не можеш идти в кино и смотреть фильмы, которые предназначены для тех, кому исполнилось шестнадцать лет. Между тем, шестнадцать тебе должно было исполниться ближайшей осенью.  

Но, как ни крути, отсутсвии легального всегда ведет к нелегальному. ТО ли случайно, то ли специально продумано и заранее подготовлено, пересекались тропинки каких-то «…юродных» братиков и сестер. Это вело к побегам в ближашие заросли то ли на берегу рек, то ли полян. Там оттягивались резинки трусиков, а при большем доверии позволялось сунуть ручки в эти заветные «зарезинковые пространства.  

Тем не менее, вернемся в ванную, где продолжаются водные процедуры и мама просит сына:  

– А теперь, потри маме ребрышки.  

– Как? – и твое лицо превращается в лаву, изливаемую доменной печью. Ведь там мамина грудь, к которой ты последний раз прикасался губами насыщаясь маминым молоком.  

– Как-как, раскрываеш ладошки и проводиш по маминым бокам, незабывая, при этом о маминой груди.  

Следующие мамины разпоряжения выполнялись без всяких слов, дрожащими руками. Тебя просили взять мочалку и потереть гладенькую, но в то же время с упругими мышцами, мамину попку. После этого предлагалось отложить мочалку и потереть ее ладошками. Только приказ заставил тебя смотреть на мамино тело спереди. А тело это покачивалось, чуть-чуть меняя позицию, изменяя угол осмотра глядящего. Мои попытки стыдливо отвернуться или закрыть глаза пресекались пощипыванием за уши и подобным образом возвращением глаз на объект наблюдения.  

Чуть неплача тебе довелось выполнять строгий приказ помыть маме внутреннюю часть бедер и то, что соединяет их. Мало того, после легкой пощечины, выполнить распоряжение: потереть развернутой ладошки ту щелку, через которую тебе удалось попасть в этот мир.  

Нельзя сказать, что твоим рукам было неприятно выполнять все эти просьбы в форме приказов. Когда ладонь слегка касается груди, мягко опускается к горбинкам вокруг соска, сами собой пальцы сжимают его, то на ладонь становится влажной и струи душа здесь непричем. Подобные ощущения получает ладони, когда мягко опускаются с красивой талии на еще более прекрасную попку. Когда же осязание погружается в пространство между прекрасных бедрышек, то… Тогда покрываются мелкими бисеринками пота все твое тело. Чисто выбритый треугольник лобка, который рисует верхнюю часть самого сокровенного и губки, которые скрывают вход в него. Короче говоря, тут у всякого станет длиннее. Вообщем, эрекция начала сопровождать меня после первого прикосновения к телу родительницы.  

– Ты опять меня не слышиш, засранец?  

– Кто…  

– Да не «кто», а «что»! Я тебя попросила выключить воду подать полотенце. Ну, а то что у тебя стоит – скрывать ненадо. Тут у любого встанет, даже у собственного сына.  

Действительно, мои домашние треники оттопыривались, как палатка стоящая на пляже. А мама продолжала:  

– Правильно, укутывай меня полотенцем, да-да со спины – на грудь, а теперь обними маму сзади.  

– М-ммм!!! – мое мычание означало, что эрекция сейчас закончится, как это требует природа, а закончиться она, когда кончу я.  

– Вижу, созрел, – со смешинкой заявила мама и указала следующее направление, – марш в мою спальню, расслабся чуток, а я схожу выпить кофе.  

Минут через пятнадцать, когда я, дествительно расслабился, прозвучали мягкие шаги мамы. Свой вход в комнату она сопровождала вопросом:  

– Ну, рассказывай, что ты знаеш о том, что мужчины делают с женщинами, а бабы с мужиками?  

– Как что? Они любят друг друга, когда влюбляются, потом – женятся, потом у них появляются дети.  

– Ответ, в принципе, верен, но слишком многословен. После «они любят друг друга», можно сразу ставить «у них появляются дети». При этом слово «любят» можно и нужно заменить мягким «трахаются» или более грубым «ебуться». Что же касается – «у них появляются дети», то здесь все зависит от критических дней у баб, мозгов у мужиков, а значит и обоюдного желания иметь этих самых детей. По-этому, рассказывай, что ты знаеш о «трахаются» и «ебуться».  

– Ну, значит, это – одно и тоже, – начался мой ответ на экзамене по предмету, названия которого я не знал, но кое-какие представления имел.  

– Трахаются мужчины и женщины, а ебутся бабы и мужики. Это ясно?  

– Да.  

– Думаю, не стоит разсказывать тебе, что для процесса трахаться/ебаться нужно соответствующее место и время, а самое главное – соответствующий партнер. Для того, что бы трахаться Мужчине нужа женщина, но он может ебать и бабу Соответственно, Женщине, для того, что бы трахаться нужен исключительно мужчина. Если же ее выебет мужик, то она становиться бабой. Мужикам похуй кого ебать, точно так, как и бабам все равно кто их ебет. Это тоже понятно?  

– Да, – пришлось сказать мне, хотя и не все было ясно.  

– Вижу, что невсе, давай, не стесняйся задавать вопросы.  

– Ну, как разобраться, кто мужчина и кто мужик, а еще, в чем разница между кто женщиной и бабой?  

– Тут то и вспоминают о сексе, как способе получения удовольствия от половой жизни. Единственная разница между парами «мужчина-женщина» и «мужик-баба» в том, что первые не пиздят на каждом углу о том, с кем, когда и где они трахались.  

– Теперь, ереходим ближе к сути. Тебе приходилось трахаться/ебаться?  

– Ну… – подобный вопрос несколько смутил.  

– Ну, давай, не нукайй! Говори, когда тебя старшие спрашивают, ты трахался/ебался?  

– Ну было… – смущаясь и краснея тебе приходится отвернуть лицо.  

– Ты мне скажи ты трахался или ты ебался, исходя из объяснений, что значит одно и что значит другое?  

– Ну, скорее всего, ебался, – опять отвернуши лицо отвечаеш ты.  

– ни ругать тебя, ни, тем более, наказывать тебя я не собираюсь. Рассказывай, где ты ее нашел?  

– Ну, ну…  

– И кого же батька тебе подсунул?  

– Да нет, совсем не он! – пытаясь скрыть правду, но бегая глазами в разные стороны, ты выдал и себя, и отца с потрохами.  

– Ладно, хоть какая-то польза от этого старого козла, – прозвучал чуток злой голос, но ответ, похоже даже расслабил маму. По-видимдму, она все равно осталась довольна ответом. – И кто же эта счастливица, которую тебе первой секс-учительницей наняли?  

– Ну, эта, как ее, Светка из второго подъезда.  

– Кто? Эта старая блядь?  

– Ну, ей только 27, как она сказала.  

–И ты, дурень, поверил?  

– Ну, да, и папа тоже самое сказал!  

– Ну, блядь, этот старый козел, с ним все давно ясно! – заводилась мама еще больше, – Ну, а ты, как ты мог лечь на одну кровать с этой вонючей сукой! Она же неделями не моется, от нее несет как из унитаза, ее нужно за два метра обходить, что бы в обморок не упасть!  

Аргументы, что бы переубедить маму, не находились, как я их не искал. Действительно, от Светки шел запах. Некуда правды девать, это был запах не Shanal №5. Но, где мне еще было бабу искать! Спасибо папе, помог. Можно, конечно меня спросить, где твоя инициатива? Нет ее, боюсь я баб! Конечно, и познакомиться, и поговорить обо всяком, конечно я могу, а как только намек идет на постельные утехи, тут-то меня стопорит. Видно не те книжки я в детстве читал. Все о героях, рыцарях, защитниках добра и прочую гадость. Видимо, слишком «чистые» там бабы рисовались. Любовь, понимаете ли, единственная и на всю жизнь, а еще – не может друг предать и любимую женщину отнять. Между тем, на собственной шкуре испытал все эти высокие «чувства и качества».  

Понятное дело, мне уже семнадцать, а ниединой девки у меня в комнате не побывало. Батя сказал, что начал беспокоится, что внуков не увидит. В голубизне меня подозревать начал. «Ну, если после первого раза со светкой у тебя второй раз на нее встал, значит внуки у меня могут быть». » Эти слова мне папа сказал, когда увидел, как светка из нашей квартиры шустро скользнула после очередного совокупления. Впрочем, это были мои мысли и они остались при мне.  

– Ладно, я пойду выпью кофейку и перекурю, а ты сиди здесь и вспоминай что ты про трахаться и ебтись читал и слышал, – уведомила меня мама и тихо ступая мягкими тапочками отправилась на кухню. Судя по всему, ей понадобилась пауза, чтобы остановить разыгравшиеся вихри нервов.  

И все же, к чему все эти сегодняшние непонятки? Сначала водные процедуры, которые вгоняют мое лицо в самую красную краску и поднимают мой член выше всяческих высот? Зачем это краткое введение в теорию секса? Зачем этот допрос о начавшейся у меня практике секса?  

– Давай, раздевайся, – возвещает мама о своем приходе.  

– Это как?  

– Как-как, раздевайс наголо и марш в ванну!  

Делать нечего, приходиться мне выполнить разпоряжение, паралельно стесняясь и краснея, неудачно пытаясь спрятать опять поднимающийся член.  

– Не надо, не стесняйся, не красней, не прикрывайся, я все это твое хозяйство уже давно-давно и неоднократно видела, – сопровождая меня этими словами в ванну, где в душе настраивая водичку по приемлимой температуы.  

Далее следуют водные процедуры, описаные више, но в этот раз объектом очищения от земной пыли и грязи доводится стать мне. Единственным, пожалуй, отличием становиться пристальное внимание коже на всех частях тела. Особенно досконально исследуется мой член, при этом он поддается тщательному омовению разными моющими средства, от хозяйственного и туалетного мыла, до многих видов жидкого мыла разных торговых марок. Некоторое количество мыслей, соединенных в одну цепочку, позволяют догадаться о причинах такого внимания. Прикасаться ко мне, после того, что она узнала обо мне и Светке из вторго подъезда, ей просто противно. Забыл уточнить выше, но исправляю сейчас сообщая об одной черте моей мамы. Она просто помешана на чистоте. Так, например, для нее неприемлимо выйти из дому, без принятия душа или, хотя бы, простенького споласкования верхней части тела.  

После того, как шум воды в душе утих совсем, так же как и смех от щекотки, вызваной вытиранием полотенцем некоторых частей моего тела, мы направились с мамой в ее комнату. Впрочем, «отправились», сказать было бы неправильно. Меня отправили туда легим ударом между лопаток. Тем же способом было подавлена попытка противится укладыванию на широкий диван родителей. Когда мы с мамой оказались на нем, началось самое интересное.  

–  

– Заниматься сексом – самая приятная часть человеческой жизни, – начала мама, положивши мою руку на свою талию и продвигая ее, сильно прижимая к своей попке, – учить мужчину сексу может только та, что его родила, ведь его появление на белый свет и есть подтверждением ее познания. По-этому, сейчас ты получиш урок секса, где будет минимум слов и максимум действий, отбрось всякое смущение, расслабся и получай удовольствие  

– Обнявши мною шею, она привлекла к себе мою головуи впилась в губы. Язычок ее начал бегать по моим губам, пока они не открылись и впустили его еще глубже. Встретившиеся языки начали тереться друг-о-друга, вызывая мягкую щекотку и возбуждаться. Во время поцелуя ее шаловливая ручка отправилась к самому главному мужскому достоинству. Он, конечно, уже стоял во весь рост и без всяких возражений отдался на волю мягкой маминой ладошки. Мгновением позже, уже ее пальчики перебирали колокольчики моей мошенки. Следующим этапом стало перетягивание всего меня на ее хрупкое тело, сраздвижением ее ножек в разные стороны. Последняя волна смущения хотела задавить во мне желание женского тела, напоминая, что оно есть маминым, но, конце-концов, оно осталось далеко за воротами замка наслаждений. Мягко обнятый мамиными пальцами член, как нож в масло, погрузился в заветную щель. Плавно покачивающиеся, соединенные воедино, мы продолжали движение друг к другу, пока мои пальцы, все крепчи и крепче стали сжимать мамины плечи, а возведеный на самый верх вершины наслаждений, мой член готов был кончить.  

По-видимому, опыт общения с мужской силой, у мамы был солидный, и она выскользнула из-под меня, не позволяя мне кончить внутрь ее. Осатвленый без чехла кинжал всеодно горел желанием и держался из последних сил дабы не сфонтанировать. Однако, совершив своей ручкой какую-то незаметную манипуляцию с моим телом, мама заставила расслабиться и несколько увянуть мой цветок:  

– Молодец, сумел сдержаться, а для мужчин сдержаность – один из главних предохранителей от заведения непланируемых детей.  

– Да, но это все ты, почувствовшая мое состояние и вовремя выскользнувшая из-под меня змея.  

– Теперь, следующее упражнение, когда ты будеш лежать, а я усядусь на тебя, а точнее – твой член. Да, но он что-то чуток увял. Сейчас мы его поднимем, а пока он будет достигать совершенства, ты получиш неизъяснимое удовольствие.  

Уложив меня на спину, своими губками мама придвинулась к моему члену и стала, сначала его целовать, а потом втянула в свій ротик. Почувствовавши себя конфетой чупа-чупс, мой член мгновенно отреагировал и стал железным.  

Непроизнося ни единого слова, мама уселась на меня и стала двигаться как наездница на породистом жеребце. Не слишком тяжелая, она только слегка прижимала мои мышцы тазо-бедренного сустава. Когда она наклонялась на мою грудь, сосочки ее красивой груди ближе к третьему размеру, мягко цепляли за сосочки моей юношеской груди и мы оба чувствовали такое приятное щекотание, что наши улыбки раздвигали розовеющие щеки. Всякие воспоминания о какой-то там смущенности давно выветрились из моей головушки, а их место прочно заняла страсть.  

Как и в прошлый раз, кончить мне мама не дала. Не знаю, какое чувство в ней было предохранителем от случайного семяизвержения, но и в этот раз оно сработало. На очередном прыжке вверх, она чуть сильнее оттолкнулась от моего распаленного всякими чувствами тела, и спрыгнула с моего члена. Испытавший мамину манипуляцию руками, подобную описаной выше, мой член расслабился и стал потухать, как догорающая свеча.  

– Ну, ты меня утомил! – с явным удовольствием произнесла мама, укладываясь рядом.  

– Да, а как же я? –в моем голосе прозвучала обида.  

– Ты, сынуля, еще слишком молод и неопытен, что бы совершить подвиг хотя бы два раза, не говоря о большем, но сейчас ты получиш еще парочку уроков, после которх фонтан из твоего члена может ударить в потолок, – на этих словах мама красиво изогнулась и достала с какой-то полочки книжной этажерки, что притаилась в углу комнаты, пакетик.  

А это, кажется, презерватив, который в народе называют гандон. Мои мысли сфокусировались на этом пиджаке для члена, что оберегает женщин от нежелательной беременности, а баб – от венерических приключений.  

– Ты знаеш, что это?  

– Да, – далее мне довелось повторить только-что созревшие мысли, – это – презерватив, в народе называемый гандон, – и дальше по тексту.  

– Молодец, приятно иметь дело с умным сыном.  

– А у тебя есть и сын-дурак? – попробовал поддержать юморную направленость беседы единственный мамин сын.  

– Слава всем святым, эта беда обошла меня стороной, а сейчас ложись, покажу тебе, как этой штукой надо пользоваться.  

Умостившись поудобнее, стал наблюдать, за чуть замедленными движениями маминых рук. Сначала была надорвана упаковка гандона и удалена ленточка, потянувшаяся в следствии этого. На свежий воздух выпрыгнула резинка, за которую и был извлечен соответствующий предмет. Возложеный, как Шапка Мономаха на голову царя, на головку моего члена презерватив, легкими пальчиками маминых рук стал разматыватся в сторону лобка. Тот, кто более-менее внимателен, заметит, что мой рабочий орган был уложен отдыхать после предыдущей скачки. Ответ будет прост, пара ласковых поглаживаний маминой мягкой ладошки и тайна, скрывающаяся за появлением гандона, снова подняли интерес моего органа наивысших удовольствий.  

Повернувшись ко мне спиной, удобно разположив колени, нагнувшись вниз за согнутыми локтями. твердо вставшими на поверхности ложа, мама произнесла:  

– Вставляй!  

Тыкаясь, как молодой бычок-новобранец, ты не мог сделать выбор между двумя имеющимися точками. Какую из них выбрать моя голова не знала, а инстинкт не играл взятой на себя роли. В конце-концов, мамина рука направила меня в по месту назначения, а она сама отдала команду:  

– Двигайся!  

Сначала медленные, а затем – все ускоряющиес движения одетого в презерватив члена, возбуждали все более и более. Однако, стоитсказать, что секс в презервативе заметно проигрывал живому сексу. Кому приходилось бегать по песку морского пляжа босыми ногами, пусть представит такую же пробежку в кирзовых сапогах.  

И вот, наконец-то, приближается давно ожидаемый момент. Твердый как сталь, горячий как вулкан, член извергает лаву давно ждущей своего часа спермы.  

– Ну, ты – богатырь! Я испугалась, что презерватив не выдержит такого напора!  

– Это такой кайф, когда все становиться пофиг! – следует ответ уставшим, но очень довольным голосом.  

– Итак, Пойдем в ванну, сполоснемся, и продолжим.  

– А что? Будет продолжение?  

– Да, нужно пройти еще парочку шагов, для завершения образовательной программы.  

После недолгого омовения от следов греха, без всяких намеков на стеснения, обнаженными мы с мамой вернулись в ее комнату, что бы продолжить увлекательнейшие уроки.  

– Давай, ложись на спину, расслабся и ничего не опасайся., – указала учительница.  

– Да, – произносит Выполнивший это указание прилежный ученик, обращаясь в свежайшый батон, даже легкое прикосновение к которому позволяет выяснить степень его свежести.  

Нежные касания, сначала, нежными и теплыми пальчиками, а затем и мягкой и теплой ладошкой заставили мое тело сначала содрогнуться, но после снова превратиться в свежайший батон. Осязание тех рулад, которые стали производить мамины руки, заставили подниматься из душевных глубин желание нового обладания ее телом. Каким-то образом она это желание почувствовала и опустила одну руку в готовый принимать все возможные и невозможные ласки пах, а под власть другой взяла сосочки моей груди. Таким образом, Долго пробуждения моего дракона ждать не пришлось. Даже нескольких секунд хватило, чтобы эрекция снова сделала его твердым, как сталь.  

Без всяких объяснений над моим лицом расцвели мамины губки, которые закрывают вход в пещеру наслаждений. Дальнейшие действия не требовали никаких инструкций. В эти алые губки впились мои горячие губы. Подобно тому, как раньше наши языки встретились во рту, во время поцелуя, мой язык стал проникать меж этих сладких губ. Пробежав несколько раз по этой нежнейшей части этого гнезда греха, мой язык нашел какую-то горошину и какая-то непонятная сила стала все больше и больше притягивать к ней. Ласка, которую мне удалось отдать, была с благодарностью принята и горошинка стала твердеть под моим языком.  

Кроме того, правильность моих действий была подтверждена сначала нежным поцелуем, а потом и поглощением моего орудия сексуальных наслаждений. Как сладкий леденец, он был принят маминым языком и прижат к небу. Дальше он стал гоняем по всей головке, заставляя ее превращаться в алмаз. Все больше и больше меня подхватывала волна острого желания, что заставило оторваться от нежных ласк и прорычать:  

– Я сейчас кончу!  

– Давай, не отвлекайся! – на мгновение оставив в покое мой член, заявила учительница.  

Оставив всякие иные впечатления, кроме тех, что существовали в текущий отрезок времени, мои губы сами приняли решение вернуться к ласке нежнейшей части женской плоти. Сосредоточившись на ней мне удалось неськолько оттянуть извержение, но не надолго. Вырвавшийся вслед за ним рев бешеного бизона был погашен разливом теплого меда, который, в свою очередь, сопровождался трубным голосом удовлетворенной самки.  

Уставший, как землекоп после дня работы под палящим солнцем, я уснул рядышком с мамой.  

Продолжение следует