что было раньше: секс или жизнь? часть 1

что было раньше: секс или жизнь?  

Как-то трахались мы с первой моей женой, а ее дочь от первого брака приютилась ближе к стенке и делала вид, что спит. Был я со своей женой немного на веселе. Видно, что пекло ей знатно, коль она даже при дочке иметь меня захотела. Как я не отпирался, а Инка все одно требовала удовлетворения.  

Процесс интима был в самом разгаре, когда поворачиваеться к нам доця Катя:  

– Ага, а я все видела! Что это вы делаете? – наверно с хитрыми, с огоньком, глазенками спрашивает она. Почему «наверно»? Кроме того, что было несколько темно, была еще одна причина, но об этом, несколько позже.  

– Мы, м-м-ы? – заикаясь, в один голос спрашиваеь, запинаясь.  

– Да-да! – настаивает Катька, которой только-только шесть лет исполнилось. Именно в этот день у нее день рожденья был, мы его и отмечали.  

– Тихо-тихо, а то бабушка услышыт!!! – с ужасом в голосе шепчет моя Инка. Впрочем, у меня тоже душа в пятки – ведь ночевали мы у тещи.  

– Да! Я хочу посмотреть!  

– Тебе еще рано! – сначала не осмыслив значения своих слов, шепчу и запинаюсь, вызывая еще больший интерес у ребенка.  

– Покажите, покажите! Нето закричу! – шипит маленький бесенок.  

Деваться некуда, приходится папе с мамой показывать малолетке порнографию.  

– И я тоже так хочу как мама! – заявляет нагло зрительница.  

Небольшое замечание, были мы в позиции «дама сверху».  

– Папа сегодня уже не сможет, – Показывает ей мама на папин член. Еще бы, тут у гиганта упадет. За стенкой – теща, рядом – малолетка.  

– Ну, хоть потрогать! – ноет Катька.  

– Тебе нельзя, – заявляет мама.  

– Хочу, хочу, а то закричу! – неунимается малявка. Чувствуем, что уже начинает хныкать.  

– Ну, разреши ей потрогать, а то спать не даст, – соглашается ее мамаша недовольным голосом.  

Деваться некуда, папе довелось выполнить роль наглядного пособия. Подержала доця ручками член, погладила его.  

– Все? – спрашиваю ее. У самого рожа горит, стыдно, чувствую себя не только идиотом, но и подлецом. Ребенку всего шесть. Пусть она и не родная, ведь Инка мне уже с прицепом досталась, но ведь ей до этой взрослой жизни идти и идти...  

Кое-как добыли у тещи до утра. Мне, конечно, спать уже не хотелось до следующего вечера, пока домой не приехали. Кое-как разделся, добрался до кровати и упал на подушку. Снов не помню. Проснулся ближе к полудню, позвонил на работу, сказал, что прихворнул.  

Вернуться к интимной жизни смог только на третий день. Повозились мы с супругой кое-как полчасика и спать. Следующее, более серьозное, «залегание» случилось на следующее, после посещения тещи, воскресенье.  

В этот раз использовалось много поз. Мама была и сверху, и снизу, брала в рот папиного богатыря, миньет, значит, делала, папа делал маме куни, целуя в засос ее губки, которые щелку окружают. Как ни старались родители избегать шума, но мама не смогла сдержаться и вскрикнула, когда на папиных коленях кончила. Не знаю, как эта поза правильно называется, но выглядело это так – сидел папа на диванчике, а мама на его коленях ерзала.  

Тут-то и открываются двери в соседнюю комнату нашей хрущевки, а оттуда Катькин голос, довольный, с улыбочкой:  

– Ага, а я опять все видела!  

– Ану, спать! – Опять, как в прошлый раз, шикают на нее родители.  

– Ага, а я бабушке расскажу, что вы тут делали.. Сначала родитель, а за ним и родительница, дают ответ:  

– Ну, и рассказывай! Взрослым это можно делать. Нам все равно, расскажеш ты или нет. – шипить папа.  

– Ну и рассказывай! А сейчас – бегом спать! – добавляет маманя.  

Всхлипывающий ребенок уходит в свою комнату.  

Когда мы с женой попробывали продолжить «взрослые занятия», у папы несильно все получалось. Еще бы, если кругом – темнота в связи с ночью. Еще и не знаеш, подглядывают за тобой или нет.  

Последнее подозрение оказалось правдой. Через минут пять, маленькая блядь Катя, иначе ее называть уже нельзя да и не буду, опять зашла в комнату родителей:  

– Если не дадите смотреть, сейчас пойду к двери и начну кричать, что папа маму убивает, – на подтверждение своих угроз, маленькая блядь, шоркая домашними тапочками, отправилась к двери.  

Стоит заметить, что перехали мы на эту квартиру совсем недавно, чтобы мне ближе на работу ходить. Минут десять получалось, значит на обед домой сбегать можно было. Таким образом, нас тут почти никто не знает, полицию вызовут, мороки будет – мало непокажется.  

Сначала мне, а потом и жене, довелось бежать за маленькой блядью. Имама, и папа вокруг нее на корточках танцуют, а она плачет, носом пузыри пускает. Пусть и тише, но все также настойчиво требует, ножкой топает:  

–– Хочу смотреть, хочу, хочу!!!  

– Хорошо, – соглашается мама.  

– Ты что, здурела? – папины глаза лезут вверх.  

– Я уже замерзла тут стоять!  

– Ладно, – соглашается неслишком волевой папа и семейство отправляется на диван, замерзшая мама бросается под одеяло, маленькая блядь сигает за ней, а папе тоже нужно согрется, и под одеялом оказываются все трое.  

Лишь чуток согревшись Катька запускает блудливые рученки в интимные места папы и мамы:  

– Ну, давайте, яхочу смотреть!  

– Дай маме согрется, – отвечает недовольная маманя.  

– Я тоже хочу согретьься, – добавляет папаня, которого трусит неизвестно от чего больше – толи от прохладцы, толи от страха неизвестности.  

Покрутившись еще пару минут маленькая блядь отправляет свои ручки на папин член и мамину вагину:  

– Разсказывайте, как что тут называется, – приказным тоном заявляет она.  

Мама выступила в роли учительницы, она по профессии малолеток воспитывает, а папа, как и в прошлый раз, у тещи, в роли наглядного пособия:  

– Вот это половой член. Так его приличные люди называют.  

– А почему «половой, Его что, на полу нашли?  

– Нет, так принято называть и все.  

– А это что – члениха? – тыкает маленькая блядь в мамину щель, как ни тяжко было, но улыбку удержать не удалось.  

– Нет, это половая щель.  

– Как в нашем паркете?  

– Нет, как у мамы, – Уже с некоторой жесткостью произносит мамаша.  

– Ну, давайте, начинайте, – милостиво позволяет дитя греха.  

Папа с мамой залегают в классическую миссионерскую позицию. Потом переворачиваются, и мама оказывается сверху. Мама с папой занимаются своим делом, а маленькая блядь сидит, укрывшись одеялом у стенки. Родители стараются ее не замечать, но эту хитрость замечает она:  

– Я так больше не хочу!  

– А как ты хочеш? – Растеряно спрашивает маманя.  

– Не обращай на нее внимание, она скоро уснет, отнесем ее спать и гора с плеч, шепчу жене и закрываю ей рот своими губами.  

– Ничего у вас не получится! Я спать не пойду! Я тоже хочу!  

– Чего хочеш? – подает голос мамашка, игнорируя всякие намеки и предупреждения.  

– Хочу как мама!  

– Что как мама? –уже испуганный папин голос колеблет воздух.  

– На папе сидеть! – четко, безапеляционным командным тоном заявляет маленькая блядь.  

– Но тебе на папу нельзя! – отбиваюсь как могу, – тебе больно будет!  

– А я сейчас опять к дверям пойду, – так же четко, но уже даже без напора, заявляет маленькая блядь.  

– Инна, скажи ты хоть что-нибудь! – умоляюще, чуть не плача, обращаюсь к жене.  

– Не мешай, я думаю!  

– Что тут думать?  

– Мама, я хочу! – настаивает ребенок.  

– Давай все ей покажем, расскажем и пусть идет спать.  

– А ты уверена, что она уйдет спать?  

– Я ее сама загоню.  

– Слушай сюда, Катерина, сейчас мы тебе все расскажем и покажем, а ты обязательно отправишся в свою комнату спать, договорились?  

– Ладно. – Пусть чуток и с неохотой соглашется маленькая блядь-террористка.  

Мама слезает с папиного члена, с которого можно и не слезать, а просто съехать.  

– Мама, а на чем ты сидела?  

– На члене.  

– А как на нем можно сидеть?  

– Когда он стоит, то на нем можно сидеть.  

– А почему он сейчас не стоит?  

– Потому, что ты на него смотриш.  

– Неверю! Когда ты на него смотриш, то он стоит, а когда я смотрю – он не стоит?  

– Потому, что папе стыдно. Действительно, моя рожа, как и в квартире тещи горела так, что от нее можно было прикуривать.  

– Папа, не стыдайся, не бойся, я хорошая, я тебя бить не буду, –легкая детская рученка маленькой бляди погладила меня по щеке, – вставай, вставай, мой хороший, – легенькой ручкой гладила шестилетняя блядь уже мой член, потихоньку опуская ее ниже и ниже, и мое мужское достоинство стало подниматься под ласковой детской рученкой все выше и выше.  

Хотя? Хотя какое тут достоинство, когда ты – наглядное пособие для малолетней бляди.  

Не знаю, какие чувства и эмоции отображались на лице моей старшей бляди, но она не произносила ни слова.  

– Молодец, молодец, вставай, – и детская ручка опять поглаживает мое достоинство.  

– А-а-а! – папа вскрикивает, когда в легкую детскую ручку попадают его яички  

– А Это что? Фу, какая некрасивая!  

– Это мошенка, а в ней яички, а если их давить или ударить, то папе будет больно, – ведет разъяснительную работу мамашка.  

– Ее нужно убрать! – произносится безапелляционно, – Он красивый, а она некрасивая!  

– Но без нее папин половой член работать не сможет, в ней вся его сила.  

– Да? Ну, тогда пусть будет, – милостиво позволяет доця.  

– Ого! Какой большой и красивый! – Восхищенно разглядывает головку маленькая блядь, оттягивая крайнюю плоть.  

– Теперь, я хочу сесть на него! – Нахально заявляет она, когда член, наконец-то, встал в полной своей красе.  

– Ты еще совсем маленькая! Тебе будет больно, очень больно! – наконец-то подняла голос ее родная мамаша.  

– Ну, хоть чуть-чуть, совсем чуть-чуть-чуточку! – начинает ныть малолетняя блядь.  

– Ладно, давай! – после непродолжительных раздумий снова подала, но уже злой, голос старшая блядь.  

– Ты – сумасшедшая, что ты делаеш?!! – это был уже твой жлой голос. Пусть и заведенный, но совсем не потерявший голову, чуть не кричал ты.  

– Лежи тихо! Я ее мать и буду делать что хочу!  

– Да, но я взрослый человек, я не хочу портить жизнь ребенку и как педофил под идти под статью за совращение малолетних! Я не хочу называться «педофил»! – Зашипел я.  

Тут замечу, что такие действия моей супруги по отношению к своей дочке и моей, пусть и всего лиш падчерицы, заставляли крутиться шарики в моей голове с ускоренной силой. Чего она хочет больше? Наказать, по случаю, первого мужа, отыгравшись на полученной от него дочери, а может я настолько уже надоел ей, что подобным образом она хочет отправить меня на зону?  

Между тем, супружница взяла ребенка под руки и стала возить ее пизденкой по моему хую. Иных слов, для обозначения подобной операции найти сложно. Сколько радости было в том смехе, который ее сопровождал описать будет сложновато. Ее смех достигал уровня визга и приходилось сомневаться в безразличности соседей к творящемуся за их стенами.  

– А я хочу глубоко! – уже по простецки, как-будто так и надо, высказывает свое желание маленькая блядь.  

– Нет, тебе это можно будет когда чуть подрастеш! – в конце-концов берет себя в руки, а ребенка садит рядом со мной ее мамаша. Честно говоря, адекватные эпитеты, для характеристики ее поведения, придумать не могу даже сейчас.  

– Ну, тогда пусть папа меня поцелует в половую щелку! – не сдается маленькая блядь и папе ничего иного не остается, как повторить процедуру запросто устраиваемую им ее мамке. Это сопровождается смехом, хорошо, что тихим.  

– А теперь, – взявши палец в рот, оглядывает доця папу, – теперь я хочу поцеловать половой член.  

– Но это совсем не вкусно.  

– А я хочу! – снова настаивает маленькая блядь и пля совершения процедуры оттягивает тонкую кожицу крайней плоти. Видно, это ей становиться интересно. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, довольно посмеиваясь, она подрачивает папин член.  

– Инна, сделай что-нибудь, а то я сейчас кончу!  

– Катя, перестань, а то папин член сейчас сломается.  

Действительно, папин член сломался и кончил. В отместку за поругание он плюнул Маленькай бляди в глаз, а ручка была залита спермой. Начавшая реветь маленькая блядь ударила по нему:  

– Ах ты нехороший, я тебя гладила, а ты плюешся!  

Старшая блядь уносит младшую сначала умыться, а потом и в ее комнату, укладывать спать.  

Случай можно было бы считать законченым, но события, случившиеся в ближайшие дни имели в далеком будущем некоторое значение на очередном вираже моей жизни. Поэтому внесу их описание в эту часть повествования.  

А пришли они через пару дней. Приехавшая неждано-негадано через пару дней теща, между всяким прочим, услышала рассказ своей внучки о событиях памятной ночи. Естественно, ее глаза пришлось ловить чуть ли не на затылке:  

– Вы что?!! – хватило ей сил только на эти два коротких слова.  

– Да небыло ничего подобного, вы что, Катерина Петровна, этой соплячке поверилте? – пришлось отбиваться мне, учитывая и присутствие дяди маленькой бляди, бычка, который на голову выше меня и в два раза шире меня в плечах.  

– Откуда же она все это взяла? Придумать не могла, сам говориш – малолетняя соплячка!  

– Если она один раз подсмотрела, когда свет горел, как родители спят на своей кровати, то это совсем не значит, что подобное мы могли себе позволить! Не было ничего подобного и быть не могло! – теперь вступила в разговор супружница, искустно иммитируя ужас в голосе.  

– Было, было, было!!! – Маленькая блядь пробралась на кухню и, из-за спины бабушки защищала свою девичью честь.  

– Ты как, малолетка, смееш на родителей брехать! – после минуты тяжелых раздумий, обернулась теща к внучке, видимо, поверивши в родительскую брехню больше, чем в детскую правду. Действительно, допустить подобное от родительницы в отношени шестилетнего ребенка было очень-очень трудно. Получившая от бабушки по губам Катька спряталась в углу, за холодильником и плакала.  

– А вы, – это теща обращалась уже к нам, – думайте, что и когда делать, если свербит, дождитесь времени когда дитя заснет и делайте, что хотите!  

Итак, не думавшая задерживаться надолго, теща исчезла в мгновение ока.  

Избежать распространения информации в окрестностях помог выезд на море. Полученые там впечатления затушевали неприятный, мягко говоря, случай нетолько в памяти дочки, но и в памяти родителей.  

В следующих двух частях будут предложены разные варианты развития этих событий из реальной жизни. Какой из этих вариантов является правдой, решать читателю.