pardonne-moi

Пора прикинуться мужчиной —  

мне есть с кого содрать усы;  

дотошной маленькою псиной  

бежать вокруг своей оси.  

Или засунуть эротично  

в зубастый ротик револьвер,  

продемонстрировав публично  

суицидальный адюльтер.  

Углы пиратской треуголки  

с прожектора́ми в потолок  

бьют рикошетами по холке  

и в искривленный позвонок,  

а конфетти, как метастазы,  

покрыло множество людей,  

здесь молотком прибиты стразы  

и к лапкам крошечных мышей.  

Живей становится картина,  

что умерщвлённее всего,  

когда веревка с карабином  

ласкает женское плечо.  

И тут же гли́няный горшочек  

мумифицированных тел  

от поджелудочной до почек  

со сладострастием доел.  

Мой пёс кривляется и плачет,  

пока на нем стоит жираф —  

чуть позолоченный палач  

и почерневший костоправ.  

Лишенный зрения и слуха,  

и с дюбеля́ми на зубах,  

без ног, без языка, без нюха —  

мой старый добрый дядя Страх  

пришел увидеть представленье  

моих невыстраданных дней,  

свое не видя отраженье,  

решился сделаться смелей.  

Внушает мне упасть на землю  

с высот каната и цепей  

под хриплый голос менестре́ля  

и блеск безжалостных гвоздей.  

Имею комплекс привилегий  

на эшафот мгновенной смерти.  

От удовольствия и неги  

рыдают маленькие дети,  

и я заплачу рядом с ними  

слезой измученных надежд.  

Расправят крылья херувимы  

поверх моих цветных одежд —  

со сладострастием владыки  

войду в мужское амплуа,  

разрежу дядюшкин кадык и  

"mon cher ami, pardonne-moi".  

Mon cher ami, pardonne-nous tous,  

мы так юны лишь до полудня,  

нам очень хочется на вкус  

успеть попробовать "Сегодня".