Застольная книга рыбака и охотника нижневолжских губерний. Ностальгия по простипоме

... Теперь летим в степи калмыцкой,  

В степи калмыцко-круглолицкой.  

Бригада кочевы́х сайгаков  

Перемещается,  

Рогатых,  

А это кто:  

Свистят баллоны,  

На “Москвиче” гремит зелёном?  

Так это ж Женька,  

Друг Олега!  

Рыбак,  

Охотник,  

Корефан.  

Его зелёную телегу  

Сквозь трынь-полынь  

Видать едва.  

Слегка мы Жене помешали,  

Его москвич к земле прижали.  

Смотрю,  

Кидает втихомолку  

Он из окна в арык двустволку.  

Потом летит сайгака туша,  

Того, что отдал богу душу,  

Кулёк с патронами  

И нож...  

С поличным  

Женю  

Шиш возмешь.  

А в вертолёте  

Вдруг не я?  

А как её?  

По-ли-ция!  

Отснимет всё на панасоник  

И будет париться на зоне,  

(Коль не откупится деньгами)  

И дни покажутся деньками.  

Он этих щёлкает сайгаков  

Систематически  

И летом  

Без всяких там лицензий-актов  

И без охотничьих билетов.  

Ему мешают вертолеты,  

Инспектора тире пилоты,  

Которые сопровождают  

Пугливые сайгаков стаи.  

С инспектора́ми он устал  

Бороться  

Видно, старый стал,  

А из-за тягостных условий  

Подсократилось поголовье...  

По девяносто две копейки  

При коммунизме был сайгак.  

Перевести на наши деньги  

Так это,  

Вроде как,  

За так.  

Он был не очень популярен,  

С каким-то горьким запашко́м,  

Вот если б финскую салями...  

За ней придёшь  

Вчера с мешком.  

Салями  

Только для цековских,  

Для ветеранов финских войн,  

Ну и для жителей московских,  

Измученно-голодных,  

Вон.  

А нам,  

В чалме  

И в тюбетейке,  

По девяносто две копейки.  

Коньяк  

С грузинскими клопами,  

Смущенный кофе  

С молочком,  

Сайгак  

С полынным запашко́м,  

Пакеты  

С кислыми супами.  

Вот скудный тот ассортимент,  

Его рабочий ел и мент.  

А, вспомнил!  

Рыба простипома,  

(Ну и названьице!  

Оно  

Для новых русских не знакомо,  

Как и иверия-вино).  

В подъезде  

Вжаришь полфлакона,  

Прости-той-помой  

Зажуёшь,  

Н-н-ногою  

По магнитофону -  

От счастья пляшешь и поёшь,  

Что, мол, сайгаков  

Не стало меньше,  

А "просто в свете  

Последних дней"  

Браконьеры, такие, как Женя  

Истребляют их без разрешения…  

Ну, тогда, за сайгаков  

Налей...  

© Сергей Шиповник, 1998