ЛЕКЦИИ О ЛИТЕРАТУРЕ

2-я редакция  

9 сентября 2022 года, пятница  

ЭТЮД О ДОСТОЕВСКОМ  

Если бы эти дни я проводил лекцию о Достоевском на свежем воздухе, с посещением памятных мест Фёдора Михайловича в Петербурге, то вот как примерно я составил бы рассказ и маршрут.  

Начало у памятника Достоевскому у метро "Владимирская", где в своё время организовывал митинги и пикеты.  

Затем кратко рассказал бы о биографии, тем более, что рядом находится музей Достоевского.  

Об участии Достоевского в революционном кружке Петрашевского, идее организовать подпольную типографию.  

За это Достоевский был приговорён к смертной казни, которая должна была состояться на плацу, где сейчас находится памятник Грибоедову.  

Достоевский стоял с завязанными глазами и ждал выстрелов расстрельной команды. Позднее он написал об этом переживании яркие страницы.  

Смертная казнь была отменена, Достоевский был сослан на каторгу, где получил такой опыт жизни среди простого народа, преступников, которого не было, пожалуй, ни у Толстого, ни у Тургенева.  

Об этих годах жизни Достоевский написал роман "Записки из Мёртвого дома".  

Достоевский писал, что встретил на каторге тот народ, крепостью которого он восхитился, настоящий русский народ.  

Немного о причинах смерти.  

Достоевский скончался 28 января 1881 года, причина смерти – хронический бронхит,  

туберкулёз лёгких и эмфизема лёгких.  

Во время обострения болезни рядом в квартире проходил обыск.  

Похороны превратились в грандиозную манифестацию гражданского общества, у гроба стоял знаменитый сатирик Салтыков-Щедрин.  

Далее повел бы слушателей моей лекции к памятнику Тургеневу.  

Скорее всего, причина ссоры Достоевского и Тургенева это, как всегда бывает у писателей и литераторов, конкуренция за читателей, соревнование идей, образов.  

И, конечно же, Тургенев не мог похвастаться такой биографией как Достоевский. Хотя и был резидентом русской разведки в Париже.  

Кроме того, Тургенев написал письмо, по сути высказался в обществе так о Достоевском, что он похож на таких героев его произведений, как Свидригайлов и Ставрогин.  

Российским достоевсковедением по сути доказано, что в образе персонажа "Бесов" Верховенском, отце Петра Верховенского, Достоевский показал Тургенева.  

Достоевский сумрачно высказывался о нигилистах, считал их оторванными от народной почвы.  

Позволял даже себе критические высказывания о Пушкине, Лермонтове, о таких литературных героях как Онегин и Печорин.  

Интересно проследить развитие литературного героя от Рахметова Чернышевского из "Что делать? ", Базарова из "Отцов и детей" Тургенева до Николая Всеволодовича Ставрогина из "Бесов" Достоевского.  

Прошедший каторгу писатель пророчески увидел в нигилизме ту русскую бездну, которая проявится в годы революции, гражданской войны, террора.  

И которую не дано было увидеть ни Чернышевскому, ни Тургеневу, впрочем, и никому, кроме автора "Бесов" и "Братьев Карамазовых".  

Образ Рахметова, пожалуй, можно назвать схематичным в сравнении с полнокровными художественными персонажами "Бесов".  

Но надо учитывать, что роман Чернышевского, за который он был заточён в Петропавловскую крепость, это политическая литература.  

При этом я не готов согласиться с тем памфлетным уровнем осмысления личности Чернышевского, которую предлагает Набоков в романе "Дар".  

Также с сомнением отношусь к версии Малышева, которую прочитал в газете "Лавки писателей" на Невском проспекте, что Петра Верховенского напоминает Ленин.  

Парадокс архитектоники и поэтики "Бесов" в том, что главное действующее лицо, "гражданин кантона Ури" Ставрогин, по сути, бездействует. Вокруг него, как около потухшего вулкана, происходит хоровод героев. Лучше всего об этом рассказал Бердяев.  

Позволю себе высказать одно филологическое предположение, которое, насколько знаю, ещё не оказалось в арсенале достоевсковедов.  

Образ Ставрогина мог быть инициирован учёбой Достоевского в Инженерном замке и его размышлениями над судьбой императора Павла l.  

Напомню, что один из персонажей "Бесов" Пётр "Петруша" Верховенский предлагал Ставрогину престол папы римского.  

Теперь идём к памятнику Гёте у Петрикирхе.  

Достоевский радовался, что придумал одно слово в русском языке, этот классик мировой литературы.  

Какое слово? Вопрос участникам экскурсии.  

Это слово "умалился".  

И обязательно надо оказаться у "Музея русской водки" и "1-й русской рюмочной"  

И тут настало бы время рассказа о "Легенде о великом инквизиторе", оценке Достоевским католичества.  

Достоевский страстно желал отрезвления русского народа.  

В "Музее русской водки" находится восковая фигура митрополита Киевского и всея Руси Исидора с самогонным аппаратом.  

То есть, навязываются сразу два враждебных здоровью народа России мифа: о "русской" водке и изобретении Исидором самогонного аппарата.  

Ещё и происходит компрометация идеи "социалиста на троне", магистра Мальтийского ордена императора Павла I о том, чтобы Россия, Петербург возглавили процесс учреждения рыцарского ордена меченосцев для охраны суверенитета Европы. Император намеревался взять под своё покровительство Ватикан.  

Позднее, в советское время, при Андропове идея возведения на престол Ватикана "красного папы римского" с участием группы филолога М. М. Бахтина, спецслужб и российских криптокатоликов была сорвана итальянской масонской ложей Пропаганда2.  

Замечу, что католика Валачюса следует считать одним из идеологов трезвенного движения на территории российской империи. Также напомню об обнаружении археологами в Закарпатье памятника Братства трезвости с католической и православной символикой.  

И ещё, разговаривая о современном прочтении Достоевского, нельзя обойти вниманием тот факт, что некоторые утверждают, что дескать поздний Достоевский отказался от своих юношеских революционных воззрений, приводится в числе прочих и роман "Бесы".  

Напомню в связи с этим о знаменитом филологическом исследовании М. М. Бахтина о поэтике Достоевского. В котором он ввёл понятие полифонического романа Достоевского как новом слове в мировой литературе. В такой структуре повествования персонажи освобождаются от диктата автора. Таки образом, в своём художественном даровании Достоевский сохранил и развил свои идеалы юности.  

Если же разбирать роман "Бесы", то Достоевский, характеризуя Ставрогина, включает в повествование миф об Иване царевиче, тайном государе, который должен появиться в момент усиления тяготы народной жизни.  

Владислав Плеханов написал рецензию к конспекту моей лекции о Достоевском, опубликованному на сайте Проза. ру.  

Необычный и интересный конспект лекции о Достоевском.  

Меленькие поправки:  

Достоевский не стоял с завязанными глазами. Первую тройку приговорённых вывели к столбам, Достоевский был во второй тройке. Один из привязанных к столбам сошёл с ума. Чернышевский был заточён в Петропавловскую крепость не за свой роман. Он его написал в заключении, и роман был опубликован.  

С теплом и уважением,  

Владислав Плеханов  

Его авторская страница http://proza. ru/avtor/smiren  

ИЗ ЛИТЕРАТУРНОГО ДНЕВНИКА  

Чернышевский и Достоевский. Вот многообещающая тема для филологических исследований.  

"Записки из подполья" Достоевского это попытка критики утопии Чернышевского, а также эволюция идеалов Достоевского сороковых годов, мечтателя из "Белых ночей".  

Достоевский был членом кружка Петрашевского в 1847 — 1848 годах, а потом кружка конспиратора Н. Спешнева («мой Мефисто»).  

Чернышевского «муравейнику» (это стеклянный дворец из романа о Рахметове, Кирсанове и Вере Павловне) Достоевский противопоставляет волю или «хотенье» свободное и независимое, «каприз», фантазию, желания, иррациональные и неразумные, — короче говоря, свободу утверждать, что «дважды два пять». Отрицается даже сама обоснованность принудительной утопии. Человек из подполья спрашивает революционеров шестидесятых годов: «Но почему вы знаете, что человека не только можно, но и нужно так переделывать? Из чего вы заключаете, что хотенью человеческому так необходимо надо исправиться? ».  

Именно это искушение (обязательным счастьем и добровольным рабством) Достоевский представит в "Братьях Карамазовых" (1880) в форме легенды о Великом Инквизиторе.  

"Сон смешного человека" это утопический «фантастический рассказ», вставленный в «Дневник писателя» за апрель 1877 года. Бахтин назвал этот рассказ «почти полной энциклопедией ведущих тем Достоевского», отнесит «Сон» к жанру «мениппеи», то есть «экспериментирующей фантастики». Погрязший в солипсизме петербургский «прогрессист» совершает самоубийство (во сне) от безразличия к жизни. Ангел переносит его, как в апокрифах, на другую планету, похожую на Землю, но только до грехопадения. Виргилиев золотой век, открывающийся там герою, напоминает сон Версилова из "Подростка" (гл. III, 7), перенесённый туда, в свою очередь, из главы "Бесов" «У Тихона» (исповедь Ставрогина), которую Достоевский не смог опубликовать из-за цензуры. Описания золотого века вдохновлены картиной К. Лоррена «Акид и Галатея».  

Кстати, о Чернышевском. Сегодня посмотрел у театра БДТ имени Товстоногова афишу: спектакль "Пьяные" по Вырыпаеву по прежнему отсутствует. Это очень здорово, что Могучий прислушался к рекомендации оперштаба трезвой России и снял спектакль из репертуара театра... И этим он подаёт пример всему театральному сообществу европейской столицы. А вот спектакли по Чернышевскому, которые ставит Могучий, это то, что сейчас необходимо интеллигенции Петербурга.  

Полное наименование романа Чернышевского: "Что делать? Из рассказов о новых людях".  

Также в афише значится спектакль Валерия Ивченко по Достоевскому "Кроткая".  

В связи с этим любопытно, что в штаб-квартире партии "Новые люди", имеющую фракцию в Госдуме, которую я посетил как-то в Петербурге нет портрета Чернышевского... Да и лидер "Новых людей" Нечаев что-то не похож на Рахметова.  

Почитал тексты Владислава, интересно пишет. Вот о Тютчеве.  

В своём известном четверостишии, написанном в 1866 году, Ф. И. Тютчев говорит об отличии России от всех других стран, в которых он будучи дипломатом провёл не один год своей жизни:  

«Умом — Россию не понять,  

Аршином общим не измерить:  

У ней, особенная стать —  

В Россию можно только верить».  

(1866)  

Поэт при этом не даёт ответа на вопросы:  

– Почему Россию не понять умом?  

– Почему её нельзя измерить общим аршином?  

– В чём её «особенная стать»?  

– И почему «в Россию можно только верить»?  

В поисках ответа на них я нашёл три мысли о России, которые, на мой взгляд, являются хорошим объяснением того, что имел в виду Ф. И. Тютчев.  

Первая мысль принадлежит австрийскому поэту Рильке*:  

«Другие страны граничат с горами, морями и реками, Россия же граничит с Богом. »  

То есть Россию нельзя понять умом и измерить общим аршином хотя бы уже потому, что невозможно определить где кончается она и где начинается Бог.....  

Здесь я завершаю цитирование, а чтобы узнать другие ответы, почитайте Плеханова http://proza. ru/2022/06/20/641  

И его одно стихотворение.  

Жизнь – драматург,  

А мир наш – Эльсинор,  

Где постоянно щёлкает затвор,  

Где даже шмель бубнит себе под нос:  

"Быть иль не быть, – вот в чём вопрос! "  

–---------------—  

Эльсинор – место действия трагедии Вильяма Шекспира "Гамлет, принц датский".  

* Поэт Райнер Мария Рильке (1875 – 1926) имел австрийское гражданство и путешествовал по России в начале 20-го века.  

ГАМБУРГСКИЙ СЧЁТ  

Термин "гамбургский счёт" ввёл в филологию и литературную критику Виктор Шкловский.  

В своё время я посещал международные филологические конференции в СПбГУ и даже один раз сделал доклад на кафедре Русской литературы на секции "Кинотекст".  

И мне хотелось сделать ещё один доклад по теме как раз этого самого счёта.  

В формулировке Шкловского борцы, которые выступали в цирковых аренах в поединках, результат которых был известен заранее, по простому говоря, в договорняках, раз в год, чтобы определить настоящую иерархию в своём сообществе, устраивали схватки без зрителей в Гамбурге.  

Кстати, считается, что Иван Поддубный ни разу не участвовал в договорном поединке.  

Так как я с ранних лет увлекаюсь спортом, то, конечно же, заинтересовался высказыванием Шкловского.  

Много читая спортивной литературы, газет, никогда и ни о каком "гамбургском счёте" не слышал.  

Вообщем, считаю, что его придумал сам Виктор Шкловский.  

Такова моя версия.  

Выдумал мастерски, здорово.  

И теперь уже нет разницы: встречались или не встречались борцы в Гамбурге по своим особым правилам.  

Настолько прочно вошло в филологическую практику это выражение.  

Так вот, по "гамбургскому счёту" Нобелевскую премию по литературе вовсе не расцениваю как значимую и влиятельную.  

В этом году её получила малоизвестная авторка.  

В истории этой литературной премии очень много имён выдающихся и известных писателей, которых она обошла стороной.  

Что же касается Нобелевской премии мира, то в этом году её, на мой взгляд, наиболее достоин понтифик Франциско.  

Кандидатура которого, кстати, официально выдвигалась мной от трезвой России один раз на соискание Нобелевской премии мира.  

Как сообщает ТАСС, Нобелевская премия мира 2022 года присуждена белорусскому адвокату и активисту Алесю Беляцкому, ликвидированному по решению суда российскому центру "Мемориал" (признан иноагентом) и украинскому Центру гражданских свобод.  

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ТЕКСТ И ДОВЛАТОВ  

«День Д» – большой городской праздник, посвященный дню рождения Сергея Довлатова  

(проект Дома культуры Льва Лурье)  

3 сентября 2016 года Сергею Донатовичу исполнилось бы 75 лет. В связи с этой важной для Дом культуры Льва Лурье и единомышленники основали «Общество любителей Сергея Довлатова» и готовит фестиваль «День Д», который пройдет 3 сентября на разных городских площадках.  

Задача фестиваля — создать общегородской праздник памяти Довлатова с ярко выраженным человеческим лицом, который впоследствии будет проводиться ежегодно.  

В ходе «Дня Д» планируется провести выставку фотографий Нины Аловерт, кинофестиваль фильмов про Довлатова, конференцию и круглый стол с участием Андрея Арьева, Татьяны Толстой, Якова Гордина и др., открытые чтения, экскурсии по довлатовским местам, квизы и многое другое.  

Улица Рубинштейна, на которой жил писатель, на один день превратится в единое живое интерактивное пространство. На перекрытой улице пройдут концерты, довлатовские игры, квесты, выставки паблик-арта. В конце праздника будет открыт временный памятник Сергею Донатовичу.  

Мы приглашаем к сотрудничеству всех поклонников писателя, ставшего для многих синонимом этого города.  

Перефразируем любимого автора: "Можно благоговеть перед умом Толстого. Восхищаться изяществом Пушкина. Ценить нравственные поиски Достоевского. Юмор Гоголя. И так далее.  

Однако похожим быть хочется только на Довлатова".  

Веб-сайт:  

http://www. dovlatovday. ru  

Один из отзывов  

Хотели попасть на квест, который был (если был? ) сегодня в 16. 00 – на сайте написано, что сбор у школы 206, нашли ее во дворах, там ничего и никого за 10 минут до начала. Проходившие мимо люди сказали, что сбор (согласно бумажной афише) на Рубинштейна 23 у памятника – там тоже ничего и никого... Так и ушли ни с чем.  

Накануне 4 сентября появилась следующая информация. 4 сентября, в 12-30, по адресу ул. Рубинштейна 23 состоится официальное открытие памятника Сергею Довлатову скульптора Вячеслава Бухаева. Памятник открывает вице-губернатор Санкт-Петербурга Игорь Николаевич Албин, меценат Дмитрий Никитин, генеральный директор телеканала "Санкт-Петербург" Сергей Боярский, главный редактор журнала "Звезда" Андрей Юрьевич Арьев, председатель попечительского совета Общества любителей Сергея Довлатова Лев Лурье, Елена и Екатерины Довлатовы.  

Довлатов, Довлатов... Только и слышишь все последние дни от корреспондентов всех питерских СМИ. Не хотелось бы обсуждать уровень литературного таланта Довлатова. Есть у него почитатели, которые читают и перечитывают его произведения, и ладно. Образуются общества Довлатова, организуется День писателя. Всё нормально, учитывая литературоцентричность Петербурга. Себя не могу назвать ценителем довлатовской прозы.  

Мне удивительно другое. В культурной столице Петербурге есть отчётливо обозначившаяся лоббистская группа из либеральной интеллигенции, градозащитников, политических активистов, которые, представляя себя делегатами от горожан, диктуют Смольному и губернатору своё мнение о том, какие мемориальные доски устанавливать, ставить памятники или не ставить, возвращать Мефистофеля или не возвращать.  

Характерный пример: памятник Довлатову, установку которого даже и не согласовывали со Смольным.  

Или вот: статья в пропагандистской газете партии ПАРНАС о Довлатове. Автор называет его наиболее ленинградским писателем. Кузин назвал даже в этой связи и петербургское время городской истории. Он пишет, что главу города "не интересует память о наших великих земляках". А мне представляется, что статья Кузина это один из способов давления на губернатора, хотя, на мой взгляд, никто и не сомневался, что влиятельной группе довлатовских читателей удастся добиться официального открытия памятника.  

Что же такое "ленинградская литература", к которой безусловно принадлежит Довлатов? Не во всём согласен с автором следующей далее цитаты, но что-то такое правдивое в ней есть. Итак, цитирую. Вроде бы понятно, что это такое. Появились ленинградские писатели и, соответственно, литература только в шестидесятые годы, так что это часть известного феномена шестидесятничества, надолго пережившая целое. Но часть чрезвычайно специфическая. Классиком её был и остается А. Битов. Если у кого-нибудь хватило терпения прочитать хоть одно его творение, то других ленинградцев даже открывать не надо. Неописуемое занудство и совершенная необязательность (в смысле: и на хера надо было это писать) роднят ленинградскую литературу с графоманией. Но в отличии от графоманов ленинградские писатели все поголовно усердные приверженцы изнуряющего читателя стилизЬма (шоб фраза звучала как натянутая струна). Очень специфично отношение ленинградских писателей к собратьям по перу. Не то чтобы оно было намного хуже, чем у прочих инженеров человеческих душ, не связавших свою судьбу с городом славы трудовой, но над вольной Невой наблюдается склонность паразитировать на коллеге, если к тому предоставляется малейшая возможность (институты друзей Бродского, друзей Довлатова неотъемлемая принадлежность невского пейзажа). Каждый ленинградский писатель в душе Макс Брод. (Но Кафку назначают только в Москве). Можно было бы сказать, не всякая унылая и безталанная литература – ленинградская, но всякая ленинградская литература уныла, а ленинградский писатель – бездарь. Конец цитаты. См. http://nimmerklug. livejournal. com/214761. html  

На мой взгляд, вышеуказанные "ленинградские писатели" отчуждены от такого феномена мировой культуры как литературный Петербург. Дискурс и нарратив которого сконструирован Пушкиным, Гоголем и, конечно же, Достоевским.  

Топоров ввёл в научный оборот термин "Петербургский текст русской литературы". Исследователь пишет, цитирую. Как и всякий другой город, Петербург имеет свой «язык». Он говорит нам своими улицами, площадями, водами, островами, садами, зданиями, памятниками, людьми, историей, идеями и может быть понят как своего рода гетерогенный текст, которому приписывается некий общий смысл и на основании которого может быть реконструирована определенная система знаков, реализуемая в тексте. Как некоторые другие значительные города, Петербург имеет и свои мифы, в частности аллегоризирующий миф об основании города и его демиурге (об этом мифе и о его соотношении с исторической реальностью см. работы Н. П. Анциферова и Н. Н. Столпянского в первую очередь, Ло Гатто и др. ). С этим мифом своими корнями связан миф о «Медном Всаднике», оформленный в знаменитой поэме Пушкина, ставшей одной из главных составных частей Петербургского текста, хотя мифологизация этой фигуры царственного Всадника началась значительно раньше. Сочетание в поэме Пушкина синтетичности, проявляющейся, в частности, и в «композитности» ее текста, содержащего обильные явные и еще чаще неявные цитаты, реминисценции, отсылки к другим — русским и нерусским — текстам, с глубиной историософской мысли и, по сути дела, с первым опытом постановки в русской литературе темы «простого» («маленького») человека и истории, частной жизни и высокой государственной политики сделало «Медный Всадник» своеобразным фокусом, в котором сошлись многие лучи и из которого еще больше лучей осветило последующую русскую литературу. Поэма Пушкина стала некоей критической точкой, вокруг которой началась вот уже более полутораста лет продолжающаяся кристаллизация особого «под-текста» Петербургского текста и особой мифологемы в корпусе петербургских мифов... Но уникален в русской истории Петербург и тем, что ему в соответствие поставлен особый «Петербургский» текст, точнее, некий синтетический сверхтекст, с которым связываются высшие смыслы и цели. Только через этот текст Петербург совершает прорыв в сферу символического и провиденциального. Петербургский текст может быть определен эмпирически указанием круга основных текстов русской литературы, связанных с ним, и соответственно хронологических рамок его 36. Начало Петербургскому тексту было положено на рубеже 20—30-х годов XIX века 37 Пушкиным («Уединенный домик на Васильевском», 1829, «Пиковая дама», 1833 [«В такое петербургское утро, гнилое, сырое и туманное, дикая мечта какого-нибудь пушкинского Германна из „Пиковой дамы” (колоссальное лицо, необычайный, совершенно петербургский тип — тип из петербургского периода! ), мне кажется, должна еще более укрепиться». Ф. М. Достоевский. „Подросток”], «Медный Всадник», 1833, ср. также ряд «петербургских» стихотворений 30-х годов). Это начало, уже в 30-е годы, было подхвачено петербургскими повестями Гоголя (1835—1842) и его петербургскими фельетонами, печатавшимися в «Современнике», и лермонтовским отрывком «У графа В. был музыкальный вечер», 1839 (существенны и некоторые фрагменты «Княгини Лиговской», 1836, ср. начало романа, где задан один из сквозных мотивов Петербургского текста, многократно воспроизводимый и далее [молодой чиновник, который чуть не был задавлен гнедым рысаком, везшим Печорина, — сочетание двух тем: «задумчивости», «мечтания» среди уличной суеты и социального неравенства], а также начало главы IV, о подверженности «странному влиянию здешнего неба» тех, кто провел свое детство в другом климате, и особенно главу VII... 40—50-е годы — оформление петербургской темы в ее «низком» варианте — бедность, страдание, горе — ив «гуманистическом» ракурсе, первые узрения инакости города, его мистического слоя — почти весь ранний Достоевский, включая и «Петербургскую летопись» (ср. также Аполлона Григорьева, чья роль в осознании Петербурга весьма значительна — оба «Города» [Да, я люблю..., 1 января 1845 года, и Великолепный град! пускай тебя иной..., 1845—1846], «Прощание с Петербургом», 1846, проза — «виталинский» цикл и др., особенно статья о Достоевском и школе сентиментального натурализма, но и Буткова, Некрасова, авторов многочисленных повестей о «бедных чиновниках», Победоносцева, Гончарова, В. Ф. Одоевского, начинавшего несколько ранее, Соллогуба, Панаева, Дружинина, недооцененного в плане петербургской темы М. М. Достоевского и др. ), Белинский, Герцен («публицистический», отчасти «пред-историософский» образ Петербурга). 60—80-е годы — петербургские романы Достоевского (но и Григорович, Вс. Крестовский, Полонский, Писемский, Тургенев, Салтыков-Щедрин, Лесков, Случевский, Генслер, Михневич и др., из поэтов Тютчев, Надсон, Апухтин, тот же Случевский и др. ). В начале XX века — центральные фигуры Петербургского текста — Блок и Андрей Белый («Петербург»); особого упоминания в этой связи заслуживают Анненский и Ремизов («Крестовые сестры» и др. ), ср. также Коневского, рубеж двух веков, Мережковского, Сологуба, 3. Гиппиус, Вяч. Иванова, Кузмина, А. П. Иванова, старшего брата Евгения Павловича Иванова, автора повести «Стереоскоп» (1909, 1918), из числа лучших образцов петербургской гофманианы [«Эта повесть, — по отзыву Волошина, — безусловно новая и замечательная страница в области петербургской фантастики, начинающейся с „Пиковой дамы” и „Медного всадника”», см. Лица 3, 1993, 5 сл. ] и др. С 10-х годов — Ахматова, Мандельштам, несколько раньше — Гумилев (но и Б. Лифшиц, Лозинский, Зенкевич, Зоргенфрей, Скалдин, Ходасевич, Садовской и др. ). В 20-е (и до рубежа с 30-ми) годы — прежде всего Вагинов, стихи и проза которого представляют своего рода отходную по Петербургу, как бы уже по сю сторону столетнего Петербургского текста, но и Замятин («Пещера», «Москва — Петербург» и др. ), С. Семенов («Голод» и др. ), Пильняк, Зощенко, Каверин, И. Лукаш и др. И как некое чудо — гигантский шлейф, выплеснувшийся в 20-е годы и за их пределы: «петербургская» поэзия и проза Мандельштама и Ахматовой, завершающиеся «Поэмой без героя» и «петербургскими» заготовками к прозе (особо следует отметить «Беспредметную юность» А. Н. Егунова). В этом кратком обозрении не упомянуты многие другие фигуры и еще большее количество текстов, образующих как бы субстрат (или некий резерв) Петербургского текста и нередко бросающих луч света на те или иные детали его или же дополняющих уже известное новыми примерами.  

Но в связи с темой Петербургского текста они не должны быть забыты, как и образы Петербурга в изобразительном искусстве, особенно в эпоху осознания и актуализации петербургской темы в начале XX века (начиная с художников круга «Мира искусства»), ср. также «Живописный Петербург» А. Бенуа (1902), труды Г. К. Лукомского, В. Я. Курбатова и др., а в несколько ином плане и П. Н. Столпянского, И. М. Гревса (в частности, рукописные работы 20-х годов) и др. В связи с петербургской темой в ее мифо-символическом захвате с благодарностью должны быть отмечены имена Евгения Павловича Иванова («Всадник. Нечто о городе Петербурге», 1907) и Николая Павловича Анциферова. Эмпиричность указанного состава Петербургского текста будет в известной степени преодолена, если обозначить наиболее значительные именно в свете Петербургского текста имена — Пушкин и Гоголь как основатели традиции; Достоевский как ее гениальный оформитель, сведший воедино в своем варианте Петербургского текста свое и чужое, и первый сознательный строитель Петербургского текста как такового; Андрей Белый и Блок как ведущие фигуры того ренессанса петербургской темы, когда она стала уже осознаваться русским интеллигентным обществом; Ахматова и Мандельштам как свидетели конца и носители памяти о Петербурге, завершители Петербургского текста; Вагинов как закрыватель темы Петербурга, «гробовых дел мастер». При обзоре авторов, чей вклад в создание Петербургского текста наиболее весом, бросаются в глаза две особенности: исключительная роль писателей — уроженцев Москвы (Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Григорьев, Ремизов, Андрей Белый и др. ) и — шире — не-петербуржцев по рождению (Гоголь, Гончаров, чей вклад в Петербургский текст пока не оценен по достоинству, Бутков, Вс. Крестовский, Г. П. Федотов и др. ; строго говоря, не-петербуржцами по рождению были и Мандельштам, и Ахматова), во-первых, и отсутствие в первом ряду писателей-петербуржцев вплоть до заключительного этапа (Блок, Мандельштам, Вагинов), во-вторых. Таким образом, Петербургский текст менее всего был голосом петербургских писателей о своем городе. Устами Петербургского текста говорила Россия, и прежде всего Москва. Потрясение от их встречи с Петербургом ярко отражено в Петербургском тексте, в котором трудно найти следы успокоенности и примиренности... Возможно, однако, и менее эмпирическое описание сущности Петербургского текста. В другой работе было показано, какими чертами «Преступление и наказание», как и некоторые другие произведения русской литературы, включаются в Петербургский текст. В этой части уместно поэтому ограничиться лишь некоторыми дополнительными соображениями о природе этого текста.  

Первое, что бросается в глаза при анализе конкретных текстов, образующих Петербургский текст, и на чем здесь нет надобности останавливаться особо, — удивительная близость друг другу разных описаний Петербурга как у одного и того же, так и у различных (но — и это особенно важно — далеко не у всех) авторов, — вплоть до совпадений, которые в другом случае (но никак не в этом) могли бы быть заподозрены в плагиате, а в данном, напротив, подчеркиваются, их источники не только не скрываются, но становятся именно тем элементом, который прежде всего и включается в игру. Создается впечатление, что Петербург имплицирует свои собственные описания с несравненно большей настоятельностью и обязательностью, чем другие сопоставимые с ним объекты описания (например, Москва), существенно ограничивая авторскую свободу выбора. Однако такое единообразие описаний Петербурга, создающее первоначальные и предварительные условия для формирования Петербургского текста, по-видимому, не может быть целиком объяснено ни сложившейся в литературе традицией описания Петербурга, ни тем, что описывается один и тот же объект, а описывающий пользуется имеющимися в его распоряжении «штампами». Во всяком случае единство описаний Петербурга в Петербургском тексте не исчерпывается исключительно климатическими, топографическими, пейзажно-ландшафтными, этнографически-бытовыми и культурными характеристиками города (в отличие, например, от описаний Москвы от Карамзина до Андрея Белого, не образующих, однако, особого «московского» текста русской литературы). Нужно думать, что предварительные условия формирования Петербургского текста должны быть дополнены некоторыми другими, чтобы текст стал реальностью. Главное из этих других условий — осознание (и/или «прочувствование-переживание») присутствия в Петербурге некоторых более глубоких сущностей, кардинальным образом определяющих поведение героев структур, нежели перечисленные выше. Эта более глубокая и действенная структура по своей природе сакральна, и она именно определяет сверхэмпирические высшие смыслы, то пресуществление частного, разного, многого в общее и цельно-единое, которое составляет и суть высших уровней Петербургского текста (о «сакральном» см. далее). Тайный нерв единства Петербургского текста следует искать в другом месте. Подобно тому, как, например, в тексте «Преступления и наказания» мы «вычитываем» (= формируем) некие новые тексты (как подтексты) или как на основании всей петербургской прозы Достоевского строим единый текст этого писателя о Петербурге, точно так же можно ставить перед собой — применительно к Петербургу — аналогичную задачу на всей совокупности текстов русской литературы. Формируемые таким образом тексты обладают всеми теми специфическими особенностями, которые свойственны и любому отдельно взятому тексту вообще и — прежде всего — семантической связностью. В этом смысле кросс-жанровость, кросс-темпоральность, даже кросс-персональность (в отношении авторства) не только не мешают признать некий текст единым в принимаемом здесь толковании, но, напротив, помогают этому снятием ограничений как на различие в жанрах, во времени создания текста, в авторах (в этих «разреженных» условиях единство обеспечивается более фундаментальными с точки зрения структуры текста категориями). Текст един и связан (действительно, во всех текстах, составляющих Петербургский текст, выделяется ядро, которое представляет собой некую совокупность вариантов, сводящихся в принципе к единому источнику, хотя он писался (и, возможно, будет писаться) многими авторами, потому что он возник где-то на полпути между объектом и всеми этими авторами, в пространстве, характеризующемся в данном случае наличием некоторых общих принципов отбора и синтезирования материалов, а также задач и целей, связанных с текстом. Тем не менее единство Петербургского текста определяется не столько единым объектом описания, сколько монолитностью (единство и цельность) максимальной смысловой установки (идеи) — путь к нравственному спасению, к духовному возрождению в условиях, когда жизнь гибнет в царстве смерти, а ложь и зло торжествуют над истиной и добром. Именно это единство устремления к высшей и наиболее сложно достигаемой в этих обстоятельствах цели определяет в значительной степени единый принцип отбора «субстратных» элементов, включаемых в Петербургский текст. В этом контексте стоит обратить внимание на высокую степень типологического единства многочисленных мифопоэтических «сверхтекстов» (текстов жизни и смерти, «текстов спасения»), которые описывают сверхуплотненную реальность и всегда несут в себе трагедийное начало, подобно Петербургскому тексту от «Медного Всадника» до «Козлиной песни». Участие этих начал в Петербургском тексте, может быть, четче всего объясняет различие между темами «Петербург в русской литературе» и «Петербургский текст русской литературы». Хотя единство устремления, действительно, в значительной степени определяет монолитность Петербургского текста, нет необходимости преувеличивать ее значение. В любом случае Петербургский текст — понятие относительное и меняющее свой объект в зависимости от целей, которые преследуются при операционном использовании этого понятия. Уместно обозначить крайние пределы его, внутри которых обращение к Петербургскому тексту сохраняет свой смысл: теоретико-множественная сумма признаков, характерных для произведений, составляющих субстрат Петербургского текста («экстенсивный» вариант), и теоретико-множественное произведение тех же признаков («интенсивный» вариант). В этих пределах только, видимо, и имеет смысл формировать Петербургский текст русской литературы (следует, однако, заметить, что конкретно оба обозначенных предела могут сдвигаться при условии включения в игру новых текстов, подозреваемых в принадлежности к Петербургскому тексту).  

Необходимо также отметить, что единство Петербургского текста не в последнюю очередь обеспечивается и единым «локально»-петербургским словарем, представление о котором в общих чертах можно получить далее. Этот словарь задает языковую и предметно-качественную парадигму Петербургского текста, а поступая в распоряжение синтаксиса, словарные элементы заполняют имеющиеся схемы развертывания синтаксических структур, что уже выводит к нарративным пред-мотивным построениям. Словарь же задает и семантическое пространство Петербургского текста — как «ближнее», эмпирическое, так и «дальнее», сферу последних смыслов и основоположных идей.  

Подводя предварительные итоги рассмотрению понятия Петербургского текста, нужно сказать — с известным заострением, помогающим уяснить основной принцип, который определяет сложение и функционирование этого текста, — следующее. Петербургский текст есть текст не только и не столько через связь его с городом Петербургом (экстенсивный аспект темы), сколько через то, что образует особый текст, текст par excellence, через его резко индивидуальный («неповторимый») характер, проявляющийся в его внутренней структуре (интенсивный аспект)... Уже на этом уровне так закодированный текст обнаруживает состояние известной близости к воплощению, «вот-вот-проявлению» неких «предсмыслов», отсылающих к соответствующим «музыкальным», «энергетическим» структурам, оказывающим определенное — на уровне подсознания — влияние на состояние души и вызывающим чувство угнетенности, беспокойства, страха, страдания или бодрости, легкости, радости, эйфории, а иногда и ощущение близости к некоей последней тайне, способной открыть высшие смыслы. Именно в этом, между прочим, и можно видеть «сверх-семантичность» Петербургского текста, смыслы которого (или, точнее, смысл) превышают эмпирически-возможное в самом городе и больше суммы этого «эмпирического». Этот высший смысл — стрела, устремленная в новое пространство всевозрастающего смысла, который говорит о жизни и о спасении. Это и делает Петербургский текст самодостаточным и суверенным внутренне, хотя эти свойства текста объясняются исходным и постоянно возобновляющимся компромиссом-договором «петербургского» с текстом: складывающийся текст ставил городу свои условия — в обмен на поставляемое ему «эмпирическое» текст требовал для себя (и получил) независимости, проявляющейся в том, чт; он собирался делать с этим «эмпирическим». И в этой сфере текст диктует «петербургскому», а принимающее этот диктат «петербургское» помогает оформить сам этот текст в то, что здесь называется Петербургским текстом.  

http://philologos. narod. ru/ling/topor_piter. htm#pet2  

Именно к смельчакам, которые решились продолжить традицию Петербургского текста, предложивших добавить в его кроссвордную и метатекстовую архитектонику новые и привнесённые космической и духовидческими эрами смыслы, как, например, Александр Беляев и Даниил Андреев, Ганин, Клюев, Есенин и Орешин, жившим в ленинградский период города, но не имеющих отношения к "ленинградской литературе", надо приковывать общественное читательское внимание.  

17 СЕНТЯБРЯ 2022 ГОДА  

В Москве при Собянине не хватает ведических сооружений и капищ. Такой один из выводов, сделанных мной после переговоров с гостем из Белокаменной. Родновер Илья приехал в Петербург на три дня, активно посещает выставки, общественно-политические мероприятия, интересуется новостями Общественного штаба по реновации при ЗакСе. Его дом в Москве, кстати, под реновацию не попал.  

Проходил обряд имянаречеия московский гость самостоятельно, без жрецов, в одном из парков Москвы, где существуют места силы. В идеологии Викки по Гарднеру, как мне сказал Илья, в экстренных ситуациях такое допускается.  

Традиционные основные убеждения, принципы и практики Викки были первоначально изложены в 1940-1950-х годах Гарднером и ранней Верховной жрицей Дорин Валиенте.  

Викка (Wicca) – это традиция, природное ведьмовство, восходящее к древним неолитическим культам Великой Богини и первым шаманским сообществам.  

Отдельные виккане и викканские традиции могут брать в свои пантеоны любых Богов... Она была сравнительно недавно открыта миру Гарднером из древних ведовских ковенов и вновь распространилась по всей Земле (после многих веков нахождения в тени).  

В Бургер Кинге ещё поговорили с Ильёй о рунах. Это знаки письменности, которые использовались древними народами Северной Европы для передачи информации, магии и гадания. Каждая руна многозначна: это и буква, это и символ, это и комплексный энергоинформационных код, с помощью которого можно приподнять таинственную завесу, отделяющую от будущего.  

Русское слово "хранить" связано, по всей видимости, со словом run; скорее всего, у них было слово-предшественник из лексикона общих предков русских, германцев и скандинавов. Есть также точка зрения, согласно которой схожесть звучаний германского слова "руна" и русского слова "рана" не является случайным: эти слова обозначали рану, надрез на камне или дереве.  

Рассказал москвичу о достижении оперштаба: восстановлении буквы Ё на постаменте памятника Гёте в сквере у Петрикирхе. Исторический Иоганн Фауст, это учёный, алхимик и маг раннего средневековья. О его жизни сохранилось крайне немного информации, но вокруг него сразу сложилось множество мифов и легенд. Важно, что образ Фауста тесно пересекается с образом другой историко-мифологической персоналией, Симоном Магом. Мифы о Симоне и Фаусте имеют немало общего – факт договора с дьяволом, который являлся в образе чёрного пса. «Фауст» – алхимический текст. И дело тут не только в Гомункулусе, который создается в середине второй части. Дело в том, что главным объектом алхимической операции является душа самого Фауста, а его проводником и одновременно противником является Мефистофель, «дух отрицания», «тень» или «Чёрная земля» алхимиков. Но Мефистофель только часть процесса, главным является постоянное взаимодействие Фауста с своей женской ипостасью, называемой у Юнга Анимой. И все женские персонажи «Фауста», это разные уровни его Анимы. Самый первый уровень Анимы – Маргарита. Елена Троянская, которую вызывает Фауст представляет второй уровень мистерии – мистерии души. Для того чтобы достичь Елены, Фаусту необходимо опуститься в глубины глубин, которые страшны даже для Мефистофеля. Эти глубины он называет миром матерей:  

«Я эту тайну нехотя открою  

Богини высятся в обособленье,  

От мира и пространства и времен,  

Предмет глубок, я трудностью стеснен.  

То – Матери.  

…  

Фауст: «Где путь туда? »  

Мефистофель: Нигде. Их мир незнаем.  

Нехожен девственен недосягаем,  

желаньям не доступен. Ты готов,  

Не жди иных затворов и замков.  

Слоняясь без пути пустынном краем,  

Ты затеряешься в дали пустой,  

Достаточно знаком ли с пустотой».  

Последние строки «Фауста» известны каждому исследователю литературы, особенно подчеркивают гностический характер этого произведения: от культа патриархального Бога Гёте уносит мир к «вечной женственности», но только немногие могут постичь смысл и масштаб этого призыва. Современное «возрождение Богини» от «Кода Да Винчи» и до культа Лилит, берет своё начало в «Фаусте» Гёте.  

Зашли с Ильей и есаулом Иваном в Петрикирхе, с удивлением увидел фотографию Елизаветы II, с раскрытой книгой для записей соболезнований.  

Вовсе не считаю её каким-то значительным политическим деятелем.  

Великобритания под её началом участвовала в холодной войне с элементами очень даже горячей, которая привела к разрушению социалистического советского государства.  

В сражении разведки российской империи за Тибет её главным соперником была именно разведывательная служба Британии.  

Также мне сложно понять, чем вызвана минута молчания памяти умершей английской королевы на соревнованиях под эгидой УЕФА?  

Прямого отношения к футболу она не имеет.  

В отличие от кальвинизма и лютеранства англиканство появилось по желанию властной верхушки Англии. Именно короля Генриха VIII можно назвать отцом-основателем данного движения. После его создания церковный институт стал национальным оплотом королевской монархии, в котором верховенство власти англиканства стало принадлежать королю, а духовенство подчинялось ему как важная составляющая аппарата монархического абсолютизма.  

Учитывая все эти факторы я не стал записывать соболезнование в соответствующую книгу в Петрикирхе.  

И, кстати, какое отношение немец Мартин Лютер имеет к Англии?  

Великобритания отделена от континента и всегда стремится помешать дружественным контактам Германии и России.  

Для меня это политическая акция, в моём статусе политического лидера трезвой России.  

Далее мы прошли на улицу Достоевского, где проходила акция написания писем в поддержку отбывающим наказание, лишённым свободы. В ней приняла участие и редакция сетевого издания Ладога. ру.  

Напомню, что в моей программе для участия в президентских выборах 2024 года: гуманизация пребывания шимейл в местах заключения, отдельно от мужчин.  

Свобода означает, что мужественные, воинственные и победоносные инстинкты господствуют над другими инстинктами.  

Фридрих Ницше  

Свобода — единственная вешь, которую вы не можете получить, если не даёте её сами.  

У. Уайт  

Свобода означает ответственность. Вот почему большинство людей боится её.  

Б. Шоу  

Свобода не легка, как думают её враги, клевещущие на неё, свобода трудна. Она есть тяжелое бремя. И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя. Всё в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободы, через отвержение соблазнов свободы.  

Н. Бердяев  

В ЧАЩЕ. ПОКАЗАНИЯ ДУХА УБИТОГО САМУРАЯ  

Краткое содержание рассказа  

Новелла Акутагавы представляет собой разные версии одного и того же события, высказанные разными людьми.  

Дровосек рассказал на допросе, что он нашёл труп мужчины в роще под горой, где растёт бамбук вперемежку с молоденькими криптомериями. Мужчина лежал на спине, на нем был светло-голубой суйкан (короткое кимоно), в груди его зияла рана. Никакого оружия рядом не было, только верёвка да гребень.  

Странствующий монах сказал на допросе, что накануне встретил убитого на дороге из Ямасина в Сэкияма. С ним была женщина, сидевшая на рыжей лошади. У мужчины был меч за поясом и лук со стрелами за спиной. Женщина была в широкополой шляпе, и лица ее не было видно.  

Стражник сказал на допросе, что поймал знаменитого разбойника Тадзёмару. У Тадзёмару был меч за поясом, а также лук со стрелами. Рыжеватая лошадь сбросила его с себя и щипала траву неподалёку.  

Старуха сказала на допросе, что узнает в убитом своего двадцатишестилетнего зятя Канадзава Такэхиро. Накануне дочь старухи девятнадцатилетняя Масаго вместе с мужем отправилась в Бакаев. С судьбою зятя старуха примирилась, но тревога за дочь не даёт ей покоя: молодая женщина исчезла, и ее никак не могут найти.  

Тадзёмару признался на допросе, что это он убил мужчину. Он встретил его и его жену накануне после полудня. Ветерок откинул шёлковое покрывало, закрывавшее лицо женщины, и перед Тадзёмару на миг мелькнуло ее лицо. Оно показалось ему до того прекрасным, что он решил во что бы то ни стало овладеть женщиной, даже если бы ради этого пришлось убить мужчину. Когда хотят завладеть женщиной, мужчину всегда убивают. Тадзёмару убивает мечом, ведь он разбойник, другие же убивают властью, деньгами, лестью. Кровь при этом не проливается, и мужчина остаётся цел и невредим, но все же, он убит, и кто знает, чья вина тяжелее — того, кто убивает оружием, или того, кто убивает без оружия?  

Но убийство мужчины не было целью Тадзёмару. Он решил попытаться овладеть женщиной без убийства. Для этого он заманил их в чащу. Это оказалось нетрудно: Тадзёмару пристал к ним как попутчик и стал хвастать, что раскопал курган на горе, нашёл там много зеркал и мечей и зарыл все это в роще под горой. Тадзёмару сказал, что готов дёшево продать любую вещь, если найдётся желающий. Мужчина польстился на сокровища, и вскоре путники вслед за Тадзёмару направились по тропинке к горе, Тадзёмару сказал, что вещи зарыты в самой чаще, и мужчина пошёл с ним, а женщина осталась ждать, сидя на лошади. Заведя мужчину в чащу, Тадзёмару набросился на него и привязал к стволу дерева, а чтобы он не мог кричать, забил ему рот опавшими бамбуковыми листьями. Потом Тадзёмару вернулся к женщине и сказал, что ее спутник внезапно занемог и ей надо пойти посмотреть, что с ним. Женщина покорно пошла за Тадзёмару, но как только увидела привязанного к дереву мужа, выхватила из-за пазухи кинжал и бросилась на разбойника. Женщина была очень смелая, и Тадзёмару с трудом удалось выбить кинжал у неё из рук. Обезоружив женщину, Тадзёмару смог овладеть ею, не лишая жизни мужчину.  

После этого он хотел скрыться, но женщина вцепилась ему в рукав и крикнула, что быть опозоренной на глазах двоих мужчин хуже смерти, поэтому один из них должен умереть. Она обещала, что пойдёт с тем, кто останется в живых. Горящие глаза женщины пленили Тадзёмару, и он захотел взять ее в жены. Он решил убить мужчину. Он развязал его и предложил ему биться на мечах. Мужчина с искажённым лицом бросился на Тадзёмару. На двадцать третьем взмахе меч Тадзёмару пронзил грудь мужчины. Как только он упал, Тадзёмару обернулся к женщине, но ее нигде не было. Когда Тадзёмару выбрался на тропинку, он увидел лошадь женщины, мирно щипавшую траву. Тадзёмару не просит о снисхождении, ибо понимает, что достоин самой жестокой казни, к тому же он всегда знал, что когда-нибудь его голова будет торчать на верхушке столба.  

Женщина рассказала на исповеди в храме Киёмидзу, что, овладев ею, разбойник обернулся к ее связанному мужу и насмешливо захохотал. Она хотела приблизиться к мужу, но разбойник пинком ноги швырнул ее на землю. В этот миг она увидела, что муж смотрит на неё с холодным презрением. От ужаса перед этим взглядом женщина лишилась чувств. Когда она пришла в себя, разбойника уже не было. Муж по-прежнему глядел на неё с презрением и затаённой ненавистью. Не в силах перенести такой позор, она решила убить мужа, а потом покончить с собой. Меч и лук со стрелами забрал разбойник, но кинжал валялся у ее ног. Она подняла его и вонзила в грудь мужа, после чего снова потеряла сознание. Когда она очнулась, муж уже не дышал. Она пыталась покончить с собой, но не смогла, и не знает, что ей теперь делать.  

Дух убитого устами прорицательницы сказал, что, овладев его женой, разбойник уселся рядом с ней и стал ее утешать. Разбойник говорил, что решился на бесчинство потому, что она ему полюбилась. После того, что произошло, она уже не сможет жить с мужем, как прежде, так не лучше ли ей пойти в жены к разбойнику? Женщина задумчиво подняла лицо и сказала разбойнику, что он может вести ее, куда хочет. Потом она стала просить разбойника убить ее мужа: она не может остаться с разбойником, пока ее муж жив. Не ответив ни «да» ни «нет», разбойник пинком швырнул ее на груду опавших листьев. Он спросил мужа женщины, как с ней поступить: убить или помиловать? Пока муж колебался, женщина бросилась бежать. Разбойник кинулся за ней, но она успела скрыться. Тогда разбойник взял меч, лук и стрелы, развязал верёвку, которой мужчина был привязан к дереву, и ушёл. Мужчина поднял кинжал, обронённый женой, и вонзил его себе в грудь. Умирая, он услышал, как кто-то тихонько подкрался к нему. Он хотел посмотреть, кто это, но все кругом застлал сумрак. Мужчина почувствовал, как чья-то невидимая рука вынула кинжал у него из груди. В тот же миг рот его наполнился хлынувшей кровью, и он навеки погрузился во тьму небытия.  

Пересказал В. С. Санович. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997.  

http://briefly. ru/akutagava/v_chacshe  

Расемон  

Rashomon  

Художественный кинофильм  

1950 г., 88 мин., Япония  

Кинокомпания: Daiei  

В ролях: Тосиро Мифуне, Масаюки Мори, Такаси Симура, Машико Кио, Минору Чиаки, Фумико Хонма, Дайсуке Като  

Режиссер: Акира Куросава  

Тосиро Мифуне ("Меч бушидо"), Масаюки Мори ("Сонатина"), Такаси Симура ("Идиот") в драме Акиры Куросавы "Расемон".  

«На воротах Расемон живет демон – он прячется там от человеческого зла»  

В один дождливый день под сводами старинных каменных ворот Расемон встречаются Дровосек, Монах и Простолюдин. Ожидая, пока кончится дождь, они рассказывают друг другу разные версии одного странного убийства: в лесу было найдено тело самурая, путешествовавшего со своей женой. На них напал знаменитый разбойник Тадземару, заманил обоих в чащу и изнасиловал красавицу-жену самурая. Дальнейшее развитие событий того трагического дня все участники драмы видят по-разному. Есть четыре свидетеля и четыре истории, каждая из которых дополняет другую, но не проливает свет на истинные события.  

Рассказ и фильм не дают окончательной версии – что произошло на самом деле. Более того, Акутагава и Куросава подчеркивают, что в каком-то смысле правдивы все точки зрения. "Расемон" – лента о невозможности найти истину, о порочной природе человека, но режиссер всё же оставляет людям шанс. Эта революционная картина принесла режиссеру и актёрам международную известность и навсегда вошла в сокровищницу мирового киноискусства.  

ГЁТЕ В РОССИИ  

Под игом власти сей рождённый,  

Нося оковы позлащённы,  

Нам вольность первый прорицал.  

А. Н. Радищев "Вольность".  

В России интерес к Гёте появился уже в конце XVIII в. О нём заговорили как об авторе «Вертера», нашедшего и в России восторженных читателей. Первые переводы на русский язык сделаны в 1781 году (переводчик Ф. Галченков, переизданы в 1794 и 1796 гг. ) и в 1798 году (переводчик И. Виноградов). Радищев в своём «Путешествии» признаётся, что чтение «Вертера» исторгло у него радостные слёзы.  

О Радищеве А. С. Пушкин сказал так: "Радищев – рабства враг... ".  

Даже простое перечисление фактов из биографии Радищева вызывает тревожные вопросы. Почему за книгу приговаривают к смертной казни? Что это за книга и кто мог вынести столь жестокий приговор?  

Напомню, что «Путешествие из Петербурга в Москву» это самое известное произведение Александра Радищева, наполненное риторикой гражданственности. Опубликовано в Российской империи в мае 1790 года. Работа печаталась без указания автора в домашней типографии Радищева, состоявшей из одного станка.  

Далее процитирую автора предисловия к сборнику произведений Радищева 1976 года издания и его составителя Б. И. Краснобаева. Итак. Её смелые рассуждения с критикой крепостного права и других явлениях тогдашней общественной и государственной жизни обратили на себя внимание самой императрицы, которой кто-то доставил «Путешествие» и которая назвала Радищева так: «бунтовщик, хуже Пугачёва».  

Всего пятнадцать лет назад феодально-абсолютистское государство с большим напряжением сил подавило крестьянское восстание, её предводитель Емельян Пугачёв был казнён. Главной мыслью книги Радищева была революция. Революция против самодержавия, против крепостничества. Глубина мысли Радищева была именно в понимании связи между самодержавием в России, господством дворян-помещиков и крепостным правом. Крестьяне воевали со своими угнетателями-помещиками. Но они не шли против царя, против самодержавия. Они наивно верили, что "хороший царь" освободит их от гнёта помещиков, даст землю. Пугачёв объявил себя царём Петром III. Восставшие верили этому, надеялись, что он будет "хорошим царём". Как известно, эта вера в "хорошего царя", политическая темнота, наивность крестьян были важнейшими причинами их неизбежного поражения в борьбе за свободу и землю. Вот почему Радищев, высказавший мысль о революции против самодержавия, показался российской самодержице "хуже Пугачёва"....  

Конечно, могут в наше время найтись и такие читатели: бегло пролистав книгу, убедившись, что язык Радищева во многом устарел, слог труден, пишет он о делах давно минувших дней, они отложат её в сторону. И сделают большую ошибку – упустят возможность обогатить свой кругозор, просто стать умнее. "Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная", – говорил Пушкин. Попробуйте следоватьза мыслями Радищева – это увлекательная наука....  

В "Беседе о том, что есть сын отечества" Радищев сильными и резкими чертами обозначил основной порок современного ему общества – крепостное право крестьян, низводящее их до уровня тяглого скота....  

В главе "Медное" Радищев рассказывает об одном из самых страшных и унизительных проявлений крепостничества: о продаже крестьян. Помещики ради своей выгоды продавали крестьян, разрывая семьи, разлучая детей и родителей, братьев и сестёр. Крестьян продавали, дарили, проигрывали в карты, обменивали. "Срамным позорищем", "нашим затмением" называет Радищев этот отвратительный обычай. Но он вытекал из самой сути крепостнических отношений, которые помещики при поддержке государства довели до степени подлинного рабства....  

Чаще всего судьба крепостных интеллигентов была трагичной. Впервые об этом сказал Радишев. Продолжили эту тему А. И Герцен в чудесной повести "Сорока-воровка", Н. С. Лесков в "Тупейном художнике".  

Конец цитирования Краснобаева.  

Радищев был арестован, дело его было препоручено С. И. Шешковскому. Посаженный в крепость, на допросах Радищев вёл линию защиты.  

Радищева приговорили к смертной казни, но «по милосердию и для всеобщей радости» казнь была заменена десятилетней ссылкой в Илимский острог. Почти весь тираж романа был уничтожен. Сам роман оказался под запретом, снятым только в 1905 году. Однако роман расходился в списках и стал широко известен.  

Новиков, когда писал в «Драматическом словаре» (1787) о крупнейших драматургах Запада, включил в их число Гёте, которого характеризует как «славного немецкого автора, который написал отличную книгу, похваляемую повсюду — „Страдания молодого Вертера“». В 1802 появилось подражание роману Гёте — «Российский Вертер». Русские сентименталисты (Карамзин и другие) испытали на своём творчестве заметное влияние молодого Гёте. В эпоху Пушкина интерес к Гёте углубляется, ценить начинают также творчество зрелого Гёте («Фауст», «Вильгельм Мейстер» и др. ).  

Сегодня во время рейда проверил наличие буквы Ё на постаменте бюста Гёте и на табличках о запрещении выгула собак в пока ещё безымянном сквере у Петрикирхе: всё на месте.  

ВОСХОЖДЕНИЕ. РОЖДЕНИЕ АНТИХРИСТА  

Николае  

"Николае" – третий и один из самых впечатляющих романов серии "Left Behind". Прошло два года с момента Восхищения, во время которого по всему миру исчезли миллионы людей. Роман начинается с того, что разгорается Третья мировая война. Неистовствует Всадник Апокалипсиса на Рыжем коне, а члены отряда Скорби продолжают свою жертвенную миссию, направленную против Николае Карпати – Антихриста и Врага рода людского. В преддверии Страшного Суда человечество вступает во вторую четверть семи лет Скорби. Согласно пророчеству Иоанна Богослова, гнев Агнца обрушивается на Землю в виде великого землетрясения и испепеляющего метеоритного дождя.  

Жатва человеков  

Земля содрогнулась от великого землетрясения, вызванного Гневом Агнца. Николае Карпати начинает всемирную кампанию по восстановлению городов и переустройству мирового порядка.  

Однако в его душе разгорается адская ярость, причиной которой стала невиданная по размаху жатва человеческих душ, собранных миссионерским подвигом верных служителей Господа. Тем временем Рэйфорд Стил и Бизон Уильямс отправляются на поиски своих любимых, исчезнувших после землетрясения.  

Аваддон  

Пятый роман Left Behind журналисты назвали самой шокирующей книгой серии. Причина этого в том, что сверхъестественные события Апокалипсиса перешли на новый, пугающий уровень.  

В "Аваддоне" против людей впервые выходит противник, чуждый природе, науке и любым представлениям людей о разумном.  

После трубы пятого ангела с неба падает звезда, отпирающая бездну, в которой томятся демоны, нечистые духи и другие приспешники Сатаны. Из нее выходит демон-губитель Аваддон (по-гречески Аполлион), предводитель адской саранчи.  

Возмездие  

В шестой книге серии "Left Behind" на человечество обрушивается второе горе Апокалипсиса: трубит шестой ангел, освобождая четырех ангелов, скованных у великой реки Евфрат. Они вывели за землю двести миллионов призрачных всадников на конях с львиными головами, которые, по пророчеству, уничтожат огнем и серой третью часть неверующих.  

Тем временем герои саги, исполненные праведного гнева, устремляются в Иерусалим, чтобы убить Антихриста. Каждый из них хочет сохранить свои намерения в тайне от других. И в конце концов одному из них удаётся исполнить эту миссию.  

Воплощение  

В седьмой книге серии "Left Behind " – "Воплощение" – в войну за человеческие души вступают новые силы. Доктор Цион Бен-Иегуда, бывший раввин, а ныне духовный лидер миллионов верующих, встречается лицом к лицу с архангелами Михаилом и Гавриилом. Воины Господни решили вступить в битву отнюдь не просто так. После того, как был убит самопровозглашенный потентат Мирового Сообщества Николае Карпати, которого Отряд Скорби считал Антихристом, в его теле воплощается сам Люцифер.  

Восхождение. Рождение Антихриста  

Роман "Восхождение" открывает трилогию книг, посвященных событиям, предшествующим Восхищению. Какой была жизнь до всемирных исчезновений у Рэйфорда Стила и его жены Ирен, у Бизона и доктора Циона Бен-Иегуды? Почему Вив Айвинз играет настолько важную роль в жизни Николае Kapпати? Почему именно Николае стал антихристом? И как ему удалось взойти на вершины власти за столь короткое время?  

Осквернение  

В книге "Осквернение" действие вновь переносится в Иерусалим. Николае Карпати, в котором воплотился сам Люцифер, готовится осквернить иерусалимский Храм, восстановление которого когда-то ознаменовало начало семилетнего периода Скорби. Этот жест Антихриста, являющийся очередным переломным моментом библейского Апокалипсиса, заставил даже самых преданных Николае людей по-новому взглянуть на деяния правителя мира. Теперь человечество вступает в открытую войну со злом, и членам отряда Скорби предстоит спасти тех, кто не захотел добровольно принять печать Зверя.  

Явление во Славе  

В двенадцатой книге серии "Left Behind" подходят к концу события семи лет Скорби, что выпали на долю людей, оставленных на земле после Восхищения. На землю нисходит Царь Царей, Иисус Христос, чтобы одержать окончательную победу над Люцифером в долине Армагеддон. Так заканчивается многовековая история человечества, запятнанная грехами, смертью и войнами, и начинается Тысячелетнее Царство Христово.  

Армагеддон  

В одиннадцатой книге серии "Left Behind" – "Армагеддон" – отряд Скорби собирается на Ближнем Востоке в предверии самой грандиозной битвы в истории человечества. В последний год перед Армагеддоном все тайные убежища верующих перестали быть безопасными, ибо политика Николае Карпати поощряет предательство и доносы.  

Тем временем над всеми членами отряда Скорби нависла серьезная опасность, и неизвестно, кому из них удастся пережить Армагеддон.  

Режим. Зло наступает  

В романе "Режим", второй книге из трилогии приквелов к серии "Left Behind ", повествуется о судьбах людей, которым вскоре суждено встретиться в битве за человечество. Румынский миллионер Николае Карпати уверенно завоевывает влияние на политической арене Румынии. Юный Кэмерон Уильямс начинает свою журналистскую карьеру. А израильский ученый Хаим Розенцвейг ведет работу над секретной формулой, которая должна изменить мир.  

Восхищение  

В романе "Восхищение" – третьем, заключительном приквеле к серии "Left Behind" – рассказывается о таинственных исчезновениях людей по всему миру, положивших начало трагическим событиям Апокалипсиса. Однако основная часть повествования посвящена описанию уже знакомых читателю событий с точки зрения Ирен Стил, ее сына Рейми и других людей, которые были восхищены на Небеса.  

Да приидет царствие  

Роман "Да приидет Царствие" – это завершение грандиозной саги "Left Behind". Ужасные испытания времени Скорби остались позади. На земле установилось Царствие Христово, и верующие по всему миру наслаждаются присутствием своего Бога. И все же зло проникает в сердца людей вместе с неверием. И когда тысячелетнее благоденствие подходит к концу, новое поколение неверующих снова начинает войну за право обладания Землёй.  

МАЛЕНЬКАЯ БАРАБАНЩИЦА  

Само название текста ле Карре копирует одно из самопровозглашений Адольфа Хитлера, он называл себя маленький барабанщик немецкого народа.  

В тексте ле Карре маленькую барабанщицу, второразрядную английскую актрису, вербует политическая разведка Израиля. Для выполнения задачи невероятной сложности, а именно захвата и ликвидации таинственного главы палестинской террористической группировки Халиля.  

Повествование автор ведёт большей частью от лица актрисы, также от главного спеца по борьбе с палестинскими террористами в израильской спецгруппе Курца и агента по имени Иосиф.  

Он то как раз и играет главную роль в процессе вербовки, когда на греческом острове его знакомят с отдыхающей театральной труппой, в которой играет Чарли.  

При этом Курц придумывает комбинацию, чтобы выманить приятеля Чарли в Лондон, где с ним якобы хотят заключить выгодный контракт на съёмки в голливудском кинофильме.  

Наибольшее число страниц текста посвящено описанию внутренних переживаний Чарли и её отношениям с подведённым к ней Курцем агентом Иосифом.  

Деталировка этих диалогов, нервность, экзальтированность напоминает какой-то средней руки дамский роман.  

Замысел моссадовцев состоял в том, чтобы использовать Чарли как наживку. Они делают ставку на посещение Чарли со своим очередным любовником одной из конференций левых и террористических организаций. Там выступал представитель одной из палестинских террористических групп, лицо его было закрыто чёрной маской.  

И это был Мишель, младший брат палестинского террориста, за которым долгое время охотится Моссад. Он устраивает террористические акты с помощью бомб.  

Как вычислили самого Мишеля автор не поясняет. Просто информирует как данность, а затем рассказывает как агенты Моссада задерживают машину с Мишелем.  

Он останавливает красный Мерседес, чтобы подвести девушку с гитарой. И его захватывает группа агентов. Мишеля помещают в специальную комнату с обитой ватой стенами в Мюнхене.  

Агенты копируют его почерк, изучают его манеру говорить и от как-будто его лица пишут несколько писем Чарли.  

По легенде израильтян Мишель влюбился в Чарли на упомянутой конференции, а затем несколько раз приезжал в её театр в Ноттингеме.  

А затем дал задание перегнать начинённый взрывчаткой автомобиль через европейские страны.  

Про это задание Мишель рассказал агентам Моссада в Мюнхене.  

И во время выполнения этого поручения якобы Мишеля агенты Моссада впервые выходят на террористов из окружения Халиля.  

По ходу текста Чарли предстоит познакомиться с лагерем по подготовке террористов, контролируемый одной из палестинских организаций, услышать антисионистскую риторику.  

В целом, автор в деталях показывает как в результате агентурной вербовки левая активистка перешла в сионистский лагерь.  

В конечном итоге, агенты Моссада, используя Чарли как наживку, ликвидируют Халиля.  

Из книги Емельянова можно понять происхождение логотипа, использованного в печатном органе движения сутевцев.  

Хотя Сталин не сдерживал эти восхваления в свой адрес, которые приобрели в послевоенные годы ещё большие размеры, чем до войны, он порой проявлял свойственную для него эстетическую разборчивость, чтобы отказаться от очередного произведения в свою честь в пользу подлинного шедевра. Об этом свидетельствует рассказ Е. Вучетича, приведённый В. Аллилуевым. Сталин пожелал лично ознакомиться с макетом мемориального комплекса, который был привезён в Кремль. Первоначально в центре комплекса должна была быть поставлена фигура Сталина. Как вспоминал скульптор, Сталин «долго и мрачно разглядывал свое изображение, а потом, повернувшись к автору, неожиданно спросил:  

«Послушайте, Вучетич, а вам не надоел вот этот, с усами? ». Затем, указав на закрытую фигуру, поставленную в стороне от макета, спросил: «А это что у вас? » «Тоже эскиз», – ответил скульптор и снял бумагу со второй фигуры… Эскиз изображал советского солдата, который держал на руках немецкую девочку… Сталин довольно улыбнулся и сказал: «Тоже, да не то же! » И после недолгого раздумья заключил: «Вот этого солдата с девочкой на руках как символ возрожденной Германии мы и поставим в Берлине на высоком холме! Только автомат вы у него заберите… Тут нужен символ. Да! Вложите в руку солдату меч! И впредь пусть знают все – плохо придется тому, кто вынудит его этот меч поднять вновь! ».  

Отрывок из книги  

Сталин. На вершине власти  

Ю. В. Емельянов  

200 ЛЕТ ВМЕСТЕ  

«Постоянную враждебность еврейство испытывало от католического духовенства. Но общий баланс жизни в Польше был, очевидно, евреям благоприятен, ибо «в первой половине 16-го века еврейское население в Польше значительно возросло благодаря иммиграции». Теперь евреи «приняли широкое участие в сельском хозяйстве помещиков, развив занятия арендою… между прочим, винных промыслов» [89]. »  

«Поскольку остатки Киевского княжества после разорения татарами вошли с XIV в. в Литовское княжество, затем стало быть и в объединённое Польско-литовское государство, – «из Подолии и Волыни евреи стали медленно проникать и на Украину» – Киевщину, Полтавщину и Черниговщину. Этот процесс ускорился, когда по Люблинской унии (1569) обширная часть Украины перешла непосредственно к Польше. Основное население там было – православное крестьянство, долго имевшее вольности и свободное от податей. Теперь началась интенсивная колонизация Украины польскою шляхтой, и при содействии евреев. «Казаков прикрепили к земле и»  

«обязали к барщине и даням… Католики-помещики обременяли православных хлопов разнообразными налогами и повинностями, и в этой эксплуатации на долю евреев выпала печальная роль», они «брали у панов на откуп “пропинацию”, то есть право выделки и продажи водки», и другие отрасли хозяйства. «Арендатор-еврей, становясь на место пана, получал, – конечно, лишь в известной мере, – ту власть над крестьянином, которая принадлежала землевладельцу, и так как еврей-арендатор… старался извлечь из крестьянина возможно больший доход, то злоба крестьянина… направлялась и на католика-пана, и на еврея-арендатора. И вот почему, когда в 1648 г. разразилось страшное восстание казаков под предводительством Хмельницкого, евреи, наравне с поляками, пали жертвой», погибли десятки тысяч евреев [90]. »  

«К восемнадцатому столетию винное дело стало почти главным занятием евреев». – «Этот промысел часто создавал столкновения между евреем и мужиком, этим бесправным “хлопом”, который шёл в шинок не от достатка, а от крайней бедности и горя» [94]. »  

«Отметим, что таким образом евреи получали гражданское равноправие не только в отличие от Польши, но раньше, чем во Франции и в германских землях. (При Фридрихе II были и сильнейшие стеснения евреев. ) И, что ещё существенней: евреи в России от начала имели ту личную свободу, которой предстояло ещё 80 лет не иметь российским крестьянам. И, парадоксально: евреи получили даже большую свободу, чем русские купцы и мещане: те – жили непременно в городах, а еврейское население, не в пример им, «могло проживать в уездных селениях, занимаясь, в частности, винными промыслами» [110]. »  

«По роду своей деятельности, окружённые несвободным крестьянством, они играли важную экономическую роль – в их руках сосредоточивалась [сельская] торговля, они брали в аренду различные статьи помещичьих доходов, продажу водки в шинках» – и тем «способствовали распространению пьянства». Белорусская администрация указывала, что «присутствие евреев в деревнях вредно отражается на экономическом и нравственном состоянии крестьянского населения, так как евреи… развивают пьянство среди местного населения». «В отзывах администрации было, между прочим, отмечено, что евреи дачею крестьянам водки в долг и проч. [приём вещей в заклад за водку] приводят их к пьянству, безделию и нищете» [112]. Но «винные промыслы являлись заманчивой статьёй доходов» [113] – и для польских помещиков, и для еврейских посредников. »  

«Естественно, что полученный евреями гражданский дар не мог не понести в себе и обратную угрозу: очевидно, что и евреи должны бы были подчиниться общему правилу, прекратить винный промысел в деревнях и уйти оттуда. В 1783 было опубликовано, что ”»прямое правило предлежит каждому гражданину определить себя к торговле и ремеслу, состоянию его приличному, а не курению вина, яко промыслу совсем для него не свойственному», и если помещик сдаст… в деревне курение водки «купцу, мещанину или Жиду», то он сочтён будет нарушителем закона» [114]. И вот – «евреев стали подвергать выселению из деревень и сёл в города, дабы отвлечь их от вековых занятий… аренды винокуренных заводов и шинков» [115]. »  

«Однако пришлось посчитаться со сплочённой силой весьма заинтересованных польских помещиков. Хотя в 1783 администрация Белорусского края запретила им отдавать винокурение на откуп или в аренду «лицам не имеющим на то права, „особливо Жидам“… помещики продолжали отдавать евреям на откуп винные промыслы. Это было их право» [117], устойчивое наследие вековых польских порядков.  

И Сенат – помещиков не посмел принудить. И в 1786 отменил выселение евреев в города. Для этого изыскан был такой компромисс: евреи пусть считаются переселёнными в города, но сохраняют право на временную отлучку в деревни. То есть и остаются жить в деревнях, кто где жил. Сенатский указ 1786 разрешал евреям жить в деревнях, и «евреям было позволено брать на откуп у помещиков производство и продажу спиртных напитков, в то время как купцы и мещане-христиане не получали этих прав» [118]. »  

«Дореволюционная Еврейская энциклопедия пишет: указом 1791 «было положено начало черты оседлости, хотя и не преднамеренно. При условиях тогдашнего общественно-государственного строя вообще и еврейской жизни в частности, правительство не могло иметь в виду создать для евреев особое стеснительное положение, ввести для них исключительные законы, в смысле ограничения права жительства. По обстоятельствам того времени, этот указ не заключал в себе ничего такого, что ставило бы евреев в этом отношении в менее благоприятное положение сравнительно с христианами… указ 1791 года не внёс какого-либо ограничения в права евреев в отношении жительства, не создавал специально „черты”“, и даже „пред евреями были открыты новые области, в которые по общему правилу нельзя было переселяться“; „центр тяжести указа 1791 г. не в том, что то были евреи, а в том, что то были торговые люди; вопрос рассматривался не с точки зрения национальной или религиозной, а лишь с точки зрения полезности“ [125].  

И вот этот указ 1791, для купцов еврейских сравнительно с купцами христианскими даже льготный, с годами и превратился в основание будущей «черты оседлости», легшей мрачной тенью на еврейское существование в России почти до самой революции.  

Но в своё время указ 1791 не помешал и тому, что «к концу царствования Екатерины II в Санкт-Петербурге уже образовалась небольшая [еврейская] колония»: «известный откупщик Абрам Перетц» и близкие к нему, сколько-то купцов, а «во время разгара религиозной борьбы здесь проживал раввин Авигдор Хаимович и его противник, известный хасидский цадик р. Залман Борухович» [126]. »  

«А в 1793 и 1795 состоялись 2-й и 3-й разделы Польши – и в состав России вошло уже почти миллионное еврейство Литвы, Подолии и «Волыни. И этот вход его в объём России был – нескоро осознанным – крупнейшим историческим событием, много затем повлиявшим и на судьбу России, и на судьбу восточно-европейского еврейства.  

Вот оно было собрано «после многовековых странствий под один кров, в одну великую общину» [127]. »  

«С конца 1796 воцарился Павел I. О нём Еврейская энциклопедия заключает: «Гневное царствование Павла I прошло для евреев благополучно… Все акты Павла I о евреях свидетельствуют, что государь относился к еврейскому населению с терпимостью и расположением»; «когда сталкивались интересы евреев и христиан, Павел I отнюдь не брал христиан под свою защиту против евреев». И если он в 1797 и приказал «принять меры к ограничению власти евреев и духовенства над крестьянами», то это «в сущности не было обращено против евреев, – оно было направлено в защиту крестьянства». Павел же «признал за хасидизмом право на открытое существование» [130]. »  

«С первых же годов Павла разразились сильные голоды в Белоруссии, особенно в Минской губернии. Гавриил Романович Державин, тогда сенатор, был уполномочен поехать на место, выяснить причины голода и устранить его – притом не было ему дано средств на закупку хлеба, но дано право отбирать имения у нерадивых помещиков и использовать их запасы для раздачи.  

Державин, не только наш выдающийся поэт, но и незаурядный государственный деятель, оставил свидетельства уникальные и ярко изложенные. Рассмотрим их.  

Голод, обнаруженный Державиным, оказался – крайний. Как он пишет: «приехав в Белоруссию, самолично дознал великий недостаток у поселян в хлебе… самый сильный голод, что питались почти все пареною травою, с пересыпкою самым малым количеством муки или круп»; крестьяне «тощи и бледны, как мёртвые». «В отвращение чего, разведав у кого у богатых владельцев в запасных магазейнах есть хлеб», – взял заимообразно и раздал бедным, а имение одного польского графа, «усмотря таковое немилосердое сдирство», приказал взять в опеку. «Услыша таковую строгость, дворянство возбудилось от дремучки или, лучше сказать, от жестокого равнодушия к человечеству: употребило все способы к прокормлению крестьян, достав хлеба от соседственных губерний. А как… чрез два месяца поспевала жатва, то… пресек голод». Разъезжая по губернии, Державин «привёл в такой страх» предводителей, исправников, что дворянство «сделало комплот или стачку и послало на Державина оклеветание к Императору» [133].  

Державин нашёл, что пьянством крестьян пользовались еврейские винокуры: «Также сведав, что Жиды, из своего корыстолюбия, выманивая у крестьян хлеб попойками, обращают оный паки в вино и тем оголожают, приказал винокуренные заводы их в деревне Лёзне [Лиозно] запретить». Одновременно «собрал сведения от благоразумнейших обывателей» и от дворян, купечества и поселян «относительно образа жизни Жидов, их промыслов, обманов и всех ухищрений и уловок, коими… оголожают глупых и бедных поселян, и какими средствами можно оборонить от них несмысленную чернь, а им доставить честное и не зазорное пропитание… учинить полезными гражданами» [134].  

Многие злоупотребления польских помещиков и еврейских арендаторов Державин в следующие за тем осенние месяцы описал во «Мнении об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта Евреев»,  

«которое и подал ко вниманию императора и высших сановников государства. «Мнение» это, весьма широкое по охвату, вбирающее и оценку наследованных от Польши порядков, и возможные способы преодоления крестьянской нищеты, и особенности тогдашнего еврейского быта, и проект преобразования его при сравнениях с Пруссией и Цесарией (Австрией), и далее с весьма подробной практической разработкой предполагаемых мер, – представляет собой интерес как первое по времени свидетельство просвещённого и государственного русского человека о состоянии еврейской жизни в России – ещё в те ранние годы, когда Россия только что включила евреев в массе.  

«Мнение» состоит из двух частей – 1-я: Вообще о белорусских обитателях (в отзывах на «Мнение» мы почти и не встречаем упоминании этой существенной части); и 2-я: О Евреях. »  

«Державин начал с того, что земледелие в Белоруссии вообще допоследне запущено. Тамошние крестьяне «ленивы в работах, не проворны, чужды от всех промыслов и нерадетельны в земледелии. » Из года в год они «едят хлеб не веянный, весною колотуху или из оржаной муки болтушку», летом «довольствуются, с небольшою пересыпкою какого-нибудь жита, изрубленными и сваренными травами… так бывают истощены, что с нуждою шатаются» [135].  

А здешние польские помещики «не суть домостроительны, управляют имениями… не сами, но через арендаторов», польский обычай, а в аренде «нет общих правил, коими бы охранялись как крестьяне от отягощения, так и хозяйственная часть от расстройки», и «многие любостяжательные арендаторы… крестьян изнурительными работами и налогами приводят в беднейшее состояние и превращают… в бобыли», и аренда эта тем разрушительней, что она кратковременна, на год – на три, и арендатор спешит «извлечь свою корысть… не сожалея о истощении» имения [136].  

А ещё изнурение крестьян оттого, что некоторые «помещики, отдавая на откуп Жидам в своих деревнях винную продажу, делают с ними постановления, чтоб их крестьяне ничего для себя нужного нигде ни у кого не покупали и в долг не брали, как только у сих откупщиков [втрое дороже], и никому из своих продуктов ничего не продавали, как токмо сим Жидам же откупщикам… дешевле истинных цен». И так «доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба… уже конечно должны отдать вдвое; кто ж из них того не исполнит, бывают наказаны… отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми» [137].  

Далее: большое развитие винокурения, курят вино владельцы, окольная шляхта, попы, монахи и Жиды. (Изо всего еврейского близ-миллионного населения, «двести-триста тысяч людей» жили в деревнях [138], проживая в основном виноторговлей. ) Крестьяне же «по собрании жатвы неумеренны и неосторожны в расходах; пьют, едят, веселятся и отдают Жидам за старые долги и за попойки всё то, что они ни потребуют; оттого зимою обыкновенно уже показывается у них недостаток… Не токмо в каждом селении, но в иных и по нескольку построено владельцами корчем, где для их и арендаторских жидовских прибытков продаётся по дням и по ночам вино… Там выманивают у них Жиды не токмо насущный хлеб, но и в земле посеянный, хлебопашенные орудия, имущество, время, здоровье и самую жизнь». «И это усугубляется обычаем коледы «Жиды, ездя по деревням, а особливо осенью при собрании жатвы, и напоив крестьян со всеми их семействами, собирают с них долги свои и похищают последнее нужное их пропитание»; «пьяных обсчитывая, обирают с ног до головы, и тем погружают поселян в совершенную бедность и нищету» [139]. Перечисляет и иные причины оскудения крестьян.  

Несомненно, за этим губительным винным промыслом стояли польские помещики: шинкари и арендаторы действовали по полномочию помещиков и к наживе их; и, как утверждает Гессен, «в их числе были не одни евреи, но и христиане», особенно священники [140]. Но: евреи стали незаменимым, деятельным и находчивым звеном в этой эксплуатации бесправных, неграмотных и изнурённых крестьян. Не прослоись белорусские селения евреями-шинкарями и евреями-арендаторами – без них не наладить бы этой обширной выкачивающей системы, выемка еврейского звена обещала бы расстроить её.  

Затем Державин предложил энергичные меры, как искоренить эти пороки крестьянской жизни. Исправлением её должны озаботиться помещики. Только им одним, ответственным за крестьян, и разрешить винокурение «под собственным… присмотром, а не в других где отдалённых местах, и с тем обязательством», чтобы помещик «ежегодно оставлял у себя и у крестьян своих в зерне запасного хлеба» сколько нужно для прокормления. «Под опасением за неисполнение сего подвергнуть имение своё описи в казну» – открывать винокурение не раньше середины сентября и закрывать в середине апреля, то есть освободить от винопития весь земледельческий сезон. Также – чтобы не было продажи вина во время церковной службы и по ночам. Корчмы дозволить держать только: у «больших дорог, ярмонок, мельниц и пристаней, где сбор посторонних людей бывает». А все излишние и вновь выстроенные, кроме тех мест, корчмы, «с забрания края [Белоруссии] по сие время слишком их размножилось», – «тотчас уничтожить, и продажу вина в них запретить». «А в деревнях и в пустых отдалённых местах отнюдь их не иметь, для того чтоб крестьяне не спивались». Евреям же «продажи вина ни вёдрами, ни чарками производить не дозволять, ни винокурами при заводах винных… не быть» – и не арендовать корчем. И запретить «коледы» – также и: запретить краткосрочную аренду имений и точными контрактами «обузд[ать арендатора] от расстройки имения». И – под угрозой – воспретить «вкравшееся… злоупотребление», что помещики «не позволяют своим крестьянам покупать на стороне им нужное и продавать свои избытки иному кому, кроме их корчмарей». – Ещё и другие хозяйственные предложения – и «таковым образом может отвратиться от Белорусской губернии на предбудущие времена недостаток в прокормлении» [141]. »  

«В своём «Мнении» заимствовал Державин и проект Ноты Хаимовича Ноткина, крупного купца из Шклова, с которым он тоже сознакомился. Хотя Ноткин отвергал основные выводы и предложения Державина о евреях – но поддерживал и устранение евреев, по возможности, от винных промыслов, и необходимость образования для них, и необходимость производительного, преимущественно промышленного труда, допуская и переселение «на плодородные степи для размножения там овец, земледелия» [143]. »  

«Так – Державин не упустил взглянуть на дело разносторонне. И: «должно однако ж справедливость отдать и сим последним [евреям], что при нынешнем недостатке хлеба они немало голодных поселян снабжали кормом; впрочем, всяк знает, что не без расчёта, ибо при снятии жатвы, данное им сторицею они возвратят» [146]. А в частной при том записке генерал-прокурору Державин написал: «Трудно без погрешения и по справедливости кого-либо строго обвинять. Крестьяне пропивают хлеб Жидам и оттого терпят недостаток в оном. Владельцы не могут воспретить пьянства для того, что они от продажи вина почти весь свой доход имеют. А и Жидов в полной мере обвинять также не можно, что они для пропитания своего извлекают последний от крестьян корм» [147]. »  

«За все свои наблюдения в Белоруссии, выводы, за всё его «Мнение», и даже особенно за эти строки, ещё, вероятно, за похвалу «прозорливости великих российских монархов… которые строго воспрещали иметь приход и въезд сим искусным грабителям в пределы империи» [150], – Державину припечатано «имя фанатического юдофоба» и тяжёлого антисемита. Ему (как мы видели, неверно) ставится в обвинение, что он «припис[ал] в официальных документах пьянство и бедность белорусских крестьян всецело евреям», а его «положительные меры» – без всякой доказательности объясняются лишь личными амбициями [151].  

А между тем – никакой исконной предвзятости к евреям у него не было, всё его «Мнение» сформировалось в 1800 на фактах разорения и голода крестьян, и направлено оно было к тому, чтобы сделать добро и белорусскому крестьянству и самому еврейству – расцепив их экономически и направив еврейство к прямой производительности, – первейше расселением части их на неосвоенные земли, что предполагала ещё Екатерина. »  

«Поскорее Евреев от долгов очистить и учинить их свободными к реформе». От момента манифеста все сборы, делаемые с евреев, – направить «на платёж за бедных людей», то есть на бедных евреев, на покрытие катальных долгов и на обзаведение переселенцев. С кого три, с кого шесть лет не взимать определённую с них подать – а направить на заведение для них фабрик и рукоделий. Помещики должны дать обязательства за евреев в своих местечках, что те в три года заведут мануфактуры, фабрики и рукоделия, а на усадьбах действительное хлебопашество, «дабы они доставали хлеб свой собственно своими руками», но «ни под каким видом не продавали они нигде ни тайно, ни явно горячего вина», – иначе сами те помещики лишатся права винокурения. »  

«Убитый в марте 1801, Павел не успел принять по «Мнению» Державина никакого решения. Доклад этот «привёл в то время к меньшим практическим результатам, чем можно было ожидать, так как, благодаря перемене царствования, Державин потерял своё значение» [159]. »  

«Но острее всего встал вопрос о проживании евреев в деревнях с целью виноторговли. Ноткин «убеждал комитет оставить евреев на местах, приняв лишь меры против возможных злоупотреблений с их стороны» [166]. »  

«Учреждение Комитета вызвало переполох в кагалах», – пишет Гессен. Чрезвычайное собрание их депутатов в Минске в 1802 постановило: «просить Государя нашего, да возвысится слава его, чтобы они [сановники] не делали у нас никаких нововведений». Решили послать особых ходатаев в Петербург, объявили для того сбор средств и даже трёхдневный общий еврейский пост, «тревога разлилась… по всей черте оседлости». Не говоря уже о грозящей высылке евреев из деревень, «кагалы, оберегая неприкосновенность внутреннего быта… отрицательно относились к вопросам культуры». И в ответ на главные статьи проекта «кагалы заявили, что вообще реформу нужно отложить на пятнадцать-двадцать лет» [167]. »  

«А по свидетельству Державина: «Тут пошли с их стороны, чтоб оставить их по-прежнему, разные происки. Между прочим г. Гурко, белорусский помещик, доставил Державину перехваченное им от кого-то в Белоруссии письмо, писанное от одного еврея к поверенному их в Петербурге, в котором сказано, что они на Державина, яко на гонителя, по всем кагалам в свете наложили херем или проклятие, что они на подарки по сему делу собрали 1000000 и послали в Петербург, и просят приложить всевозможное старание о смене генерал-прокурора Державина, а ежели того не можно, то хотя покуситься на его жизнь… Польза же их состояла в том, чтоб не было им воспрещено по корчмам в деревнях продавать вино… А чтоб удобнее было продолжать дело», то будут доставлять «из чужих краёв от разных мест и людей мнения, каким образом лучше учредить Евреев», – и действительно, такие мнения, то на французском, то на немецком языке, стали в Комитет доставлять [168]. »  

«Между тем Нота Ноткин «стал центральной личностью организовавшейся тогда небольшой еврейской общины» Петербурга. В 1803 он «представил… в комитет записку, которой пытался парализовать влияние державинского проекта» [169]. По словам же Державина, Ноткин «пришёл в один день к нему, и под видом доброжелательства, что ему одному, Державину, не перемочь всех его товарищей [по Комитету], которые все на стороне еврейской, – принял бы сто, а ежели мало, то и двести тысяч рублей, чтобы только был с прочими его сочленами согласен». Державин «решился о сем подкупе сказать Государю и подкрепить сию истину Гуркиным письмом», он «думал, что возымеют действие такие сильные доказательства, и Государь остережётся от людей, его окружающих и покровительствующих Жидов». Но после императора стало известно Сперанскому, а «Сперанский совсем был предан Жидам», и – «при первом собрании Еврейского комитета открылось мнение всех членов, чтоб оставить винную продажу… по-прежнему у Евреев» [170].  

Державин – противился. Александр становился к нему всё холодней, вскоре (1803) и уволил с министра юстиции. »  

«Однако самый острый вопрос разрешался Положением не так, как соединёно хотели все евреи – и еврейское население, и депутаты кагалов, и еврейские сотрудники Комитета. В Положении стояло: «Никто из евреев… ни в какой деревне и селе не может содержать никаких аренд, шинков, кабаков и постоялых дворов, ни под своим, ни под чужим именем, ни продавать в них вина и даже жить в них» [176] – и предстояло совершенно удалить еврейское население из деревень в течение трёх лет, то есть к началу 1808. (Мы помним, что такая мера намечалась ещё при Павле в 1797, и прежде, чем возник проект Державина: не поголовное удаление евреев из деревень, но «чтобы численность еврейского населения в деревнях не превышала экономических сил крестьян, как производительного класса, было предложено лишь разредить евреев в уездных селениях» [177]). Теперь предполагалось обратить большинство евреев к земледельческому труду на пустующих землях черты оседлости, Новороссии, ещё губерний Астраханской и Кавказской, – с освобождением на 10 лет от платимой ныне подати, с правом «получать от казны на заведение заимообразную ссуду», начав возвращать её тоже через 10 льготных лет; а более состоятельным – предлагалось приобретать землю в личную и потомственную собственность с правом обработки её наёмными работниками [178]. »  

«Об отказе от виноторговли аргументировал Комитет: «Доколе отверст будет Евреям сей промысел… который, наконец, столь общему подвергает их самих нареканию, презрению и даже ненависти обывателей, дотоле общее негодование к ним не прекратится» [179]. »  

«С еврейской стороны оценили намеченную высылку из деревень и запрет корчемного промысла, этого «векового занятия» евреев [182], – как ужасное и жестокое решение. (И таким же – осуждала его и полвека и век спустя еврейская историография. )»  

«Назначенное в 1804 выселение евреев из деревень должно было начаться с 1808. Но выступили ещё и практические затруднения, и по ним в 1807 Александру I подавались докладные о необходимости отсрочить выселение. Тогда же был издан высочайший указ: «дозволить всем еврейским обществам… избрать депутатов и представить, посредством их… о способах, кои сами они признают более удобными к успешнейшему исполнению мер, в Положении 9 декабря 1804 г. изображённых». Выборы таких еврейских депутатов по западным губерниям состоялись, и их отзывы были представлены в Петербург. Депутаты, конечно, высказались за то, чтобы выселение было отложено на долгий срок». (Тут ещё то было соображение, что в деревнях шинкари имели бесплатные квартиры от помещиков, а в местечках и городах за них придётся платить. ) А министр внутренних дел докладывал, что для переселения евреев из нынешнего деревенского жительства на казённые земли «потребно несколько десятков лет, по чрезмерному их [евреев] количеству» [184]. И к концу 1808 Император распорядился приостановить статью, запретившую евреям аренды и винные промыслы, и оставить евреев на местах «до дальнейшего впредь повеления» [185]. Тут же (1809) был учреждён новый «Комитет сенатора Попова» для изучения круга еврейских вопросов с рассмотрением ходатайств еврейских депутатов. Этот комитет «признал необходимым “решительным образом” прекратить предпринятое выселение, сохранив за евреями право на аренды и на торговлю водкой» [186]. Комитет работал три года, представил свой доклад Государю в марте 1812. Александр I не утвердил доклада: он и не хотел подрывать значение прежнего решения и не утерял побуждение действовать в защиту крестьян: «он готов был бы смягчить меру выселения, но никак не отказаться от неё» [187].  

«С присоединением к России после 1814 и центральной Польши – присоединилось ещё и более 400 тысяч евреев, и еврейская проблема становилась для российского правительства только ещё настоятельней и сложней. В 1816 Государственный совет Царства Польского, жившего во многом как бы отдельной государственной жизнью, постановил начать выселение евреев из деревень, разрешая евреям оставаться лишь для прямого земледельческого труда и без помощи христиан. Но (по ходатайству варшавского кагала, мгновенно достигшему Государя) Александр распорядился оставить евреев на местах и в Польше, – разрешив торговать и водкой, лишь с единственным запрещением: торговать ею в долг [192].  

Правда, в сенатских Правилах 1818 г. снова были такие параграфы: «Уничтожить разорительную для крестьян экзекуцию со стороны владельцев, за неотдачу еврейских долгов, отчего крестьяне принуждены бывают продавать последнее своё достояние… Евреям, арендующим корчмы, не позволять давать крестьянам в рост деньги, на веру вино и забирать у них за сие скот или что другое, необходимое крестьянину» [193].  

Как характерно для всего царствования Александра, последовательности в принимаемых мерах не бывало; правила возглашались, а не возникало действенного контроля за их исполнением. Также, например: «уставом 1817 года о питейном сборе в великорусских губерниях евреям было запрещено там винокурение, однако, уже в 1819 г. запрет был отменён», – «впредь до усовершенствования русских мастеров в винокурении» [194].  

Разумеется, искоренение еврейских винных промыслов из сельской местности Западного края упиралось в противодействие польских помещиков, корыстно заинтересованных, – а российское правительство тогда ещё не смело действовать против помещиков. Однако в Черниговской губернии, где не было векового укоренения помещичье-еврейского винного промысла, – его удалось прекратить в 1821, когда губернию постиг неурожай и губернатор донёс, что «“евреи содержат в тяжком порабощении” казённых крестьян и казаков» [195]. В 1822 осуществили эту меру и в Полтавской губернии; в 1823 – частично расширили запрет на Могилёвскую и Витебскую. Но дальше эти меры были остановлены усиленными ходатайствами кагалов.  

Итак, борьба с винными промыслами путём выселения евреев из деревень – по сути за всё четвертьвековое царствование Александра I не сдвинулась. »  

«Наплыв еврейских переселенцев на казённый счёт в Новороссию, не управляемый и не обеспечиваемый успешностью строительства, был в 1810 временно приостановлен. А в 1811 Сенат восстановил право евреев содержать винные откупа в казённых селениях губерний черты оседлости, а когда это узналось в Новороссии, то «поколебало во многих желание остаться земледельцами и, не взирая на запрет выпускать их, – иные уходят без письменных видов и поступают в шинкари в помещичьи и казённые селения».  

«Они же «не прилегали к земледелию… вознамерились скрытно слабо упражняться в хлебопашестве, дабы не переставаемыми их нуждами дать вид своей неспособности», они хотели вернуться «особливо к винной продаже, опять позволенной их единоверцам».  

«Выгнанные в 1807-1809 гг. из деревень более 200. 000 чел. [и это большей частью – виноторговля] принуждены были идти на поселение и на местах… не обитаемых». И потому просили: наименовать их снова «мещанами, с правом по паспортам беспрепятственно отлучаться куда кто пожелает» [229]. »  

«И в 1823 Александр I запретил переселение евреев. А в 1824 и 1825 – новые неурожаи, и еврейских поселенцев снова подкрепляли ссудами (но, чтобы не разжигать надежд, маскировали от самих поселенцев: якобы самовольная выдача от смотрителя или плата за какую-то работу). И – снова выдавали паспорта, идти в город. О начале уплаты податей, даже поселившимися 18 лет назад, – и речи не могло быть [236].  

И одновременно же с этим, в 1823, «последовал высочайший указ… чтобы в Белорусских губерниях евреи прекратили к 1824 г. винные промыслы и содержание аренд и почт, а к 1825» переселились бы окончательно «в города и местечки». И вот – переселение началось. И к январю 1824 переселили «около двадцати тысяч».  

«В Петербурге ряд лет по повелению Александра (1814) действовала постоянная еврейская депутация, для которой производился среди евреев сбор денег, ибо «предстояли большие секретные расходы в правительственных учреждениях». Депутаты ходатайствовали дозволить евреям повсеместно по России «торговлю, откуп и курение вина», «даровать льготу в податях», «простить недоимки», снять ограничения в числе евреев-членов магистратов, – Государь выслушивал благосклонно и обещал – однако это не было проведено [238]. »  

«При благожелательности Александра I к евреям – он с тем большей уверенностью останавливал возникавшие обвинения против них в ритуальных убийствах. (Обвинения эти вообще не были известны никогда в России до раздела Польши, передались оттуда. В самой Польше они возникли с XVI века – и тоже передались туда из Европы, где впервые возникли в Англии, в 1144, затем повторялись в XII-XIII веках в Испании, Франции, Англии, Германии. С ними боролись и папы, и короли, но обвинения не прекращались и в XIV-XV вв. ) Первый такой процесс в России был в Сенно, под Витебском, в 1799, и обвиняемые были освобождены за недостаточностью улик. Гродненский же (1816) был не только прекращён «по высочайшему повелению», но побудил министра духовных дел Голицына разослать всем губернским властям приказ: впредь не обвинять евреев «в умерщвлении христианских детей “без всяких улик, по единому предрассудку”» [240]. – в 1822-23 возникло ещё одно такое дело в Велиже, тоже Витебской губернии. Но витебский суд в 1824 постановил: евреев, «на коих вообще показанием многого числа христиан гадательно возводилось подозрение в убийстве сего мальчика, будто для достания крови его, оставить без всякого подозрения» [241]. »  

«Однако, процарствовав четверть века, Александр I так никогда и не сосредоточился найти и осуществить последовательное и целебное для всех сторон решение еврейского вопроса в России.  

Как же быть, что делать с этим обособленным, всё ещё не приращённым к России и всё растущим численно народом? – задумывался и оппонент императора декабрист Пестель, ища решения для будущей России, которую намеревался возглавлять. И в «Русской Правде» он предложил два выхода. Либо – реально слить евреев с христианским населением России: «Паче же всего надлежит иметь целью устранение вредного для христиан влияния тесной связи, евреями между собою содержимой или противу христиан направленной и от всех прочих граждан их совершенно отделяющей… Учёнейших раввинов и умнейших евреев созвать, выслушать их представления и потом мероприятия распорядить… Ежели Россия не выгоняет евреев, то тем более не должны они ставить себя в неприязненное отношение к христианам». Второй же выход «состоит в содействии евреям к учреждению особенного отдельного государства в какой-либо части Малой Азии. Для сего нужно назначить сборный пункт для еврейского народа и дать несколько войск им в подкрепление». (Очень недалеко до будущей сионистской идеи? ) Все русские и польские евреи вместе составят свыше двух миллионов. «Таковому числу людей, ищущих отечество, не трудно будет преодолеть все препоны, какие турки могут им противопоставить, и, пройдя всю Европейскую Турцию, перейти в Азиатскую и там, заняв достаточные места и земли, устроить особенное еврейское государство». Однако, трезво оговаривается Пестель: «Сие исполинское предприятие требует особенных обстоятельств и истинно гениальной предприимчивости» [242]. »  

«Другой еврейский общественный деятель, Гиллер Маркевич, выходец из Пруссии, писал, что члены виленского кагала при содействии местной администрации подвергали суровым преследованиям каждого, кто раскрывал их противозаконные действия; лишённые теперь права херема, они своих разоблачителей держали «“долгое время в тюрьме… Буде же кто… находил способ из тюрьмы… писать вышнему правительству, того уже посредством служителей отправляли без дальних околичностей на тот свет”; когда ж подобные преступления обнаруживались, члены кагала тратили крупные денежные суммы, чтобы затушить дело». И Ю. И. Гессен считает, что это сообщение «не голословное, справедливо в той или иной степени и по отношению к другим кагалам» [247]. Примеры прямых убийств по велению кагала мы находим и у других, еврейских историков. »  

«Люди, рано женившиеся, занимаются лишь изучением Талмуда, и когда наступает наконец время самостоятельного существования, эти отцы семейств, совершенно не подготовленные к труду, вовсе не знающие жизни, обращаются к винным промыслам и мелкой торговле».  

«И тут небезынтересны придутся свидетельства с неожиданной стороны: как увидели жизнь евреев западных губерний участники наполеоновской армии 1812 года, как раз и проходившей через эти места. Под Докшицами евреи «богаты и зажиточны, они ведут крупную торговлю со всей русской Польшей и посещают даже Лейпцигскую ярмарку». В Глубоком «евреи имели право гнать спирт и изготовлять водку и мёд», они были «арендаторами или владельцами расположенных на больших дорогах кабаков, корчем и заезжих дворов». – Евреи Могилёва «зажиточны и вели обширную торговлю» (хотя «наряду с ними была ужасающая беднота»). «Почти все местные евреи имели патенты на торговлю спиртом. Сильно развиты среди них были денежные операции». Ещё от одного стороннего свидетеля: «В Киеве… бесчисленное количество евреев». – Общая черта еврейской жизни – довольство, хотя и не всеобщее [262]. »  

«В последние годы Александра I, после новой волны белорусского голода (1822), послан был туда в командировку ещё один сенатор, и он вернулся с тем же выводом, что и Державин за четверть века перед ним. Тогда учреждённый в 1823 из четырёх министров «Еврейский комитет» предложил заняться вопросом: «на каком основании удобнее и полезнее было бы учредить пребывание [евреев] в государстве» и «начертать вообще всё, что может принадлежать к лучшему устройству гражданского положения сего народа». Затем они убедились, что поставленная задача им не по силам, и в 1825 «Еврейский комитет» из министров был заменён «директорским комитетом» (пятым по счёту) – из директоров департаментов, которые и занялись разработкой проблемы в течение ещё 8 лет [306].  

Николай I в нетерпении обгонял работы комитета своими решениями. Так ввёл он рекрутскую повинность для евреев. Так – назначил новый трёхгодичный срок выселения евреев из деревень западных губерний, дабы пресечь их винный промысел, – но мера тормозилась, останавливалась, затем отменялась, как и у его предшественника. – Позже был запрет евреям, содержащим корчмы и харчевни, самим в них проживать и лично заниматься распивочной продажей спиртных напитков, – однако не состоялось и это [307]. »  

«Была попытка запретить евреям и другой значительный промысел их – содержание почтовых станций (а при них – постоялые дворы с «шинками), но отменилось и это, ибо без евреев не находилось достаточно претендентов [308].  

А в 1827 была введена повсеместно в Империи откупная система на винные промыслы – и тоже обнаружилось «значительное падение цен на торгах при устранении евреев, а иногда и полное отсутствие желающих взять откуп», – и пришлось допустить евреев к винным откупам и в городах, и в сельской местности, и даже вне черты оседлости. »  

«А в 1827 была введена повсеместно в Империи откупная система на винные промыслы – и тоже обнаружилось «значительное падение цен на торгах при устранении евреев, а иногда и полное отсутствие желающих взять откуп», – и пришлось допустить евреев к винным откупам и в городах, и в сельской местности, и даже вне черты оседлости. Так правительство складывало организационные заботы с себя на евреев-откупщиков питейных сборов и получало устойчивый доход [309]. – «Задолго до получения купцами первой гильдии права повсеместного жительства в Империи все откупщики практически пользовались свободой передвижения и подолгу живали беспрепятственно в столицах и других городах вне черты оседлости… Из среды откупщиков вышли и некоторые видные общественные еврейские деятели», как уже упоминавшийся Литман Фейгин и Евзель Гинцбург («держал винный откуп в осаждённом Севастополе»; «в 1859 основал в Петербурге банкирский дом… крупнейший в России»; позже «участвовал в размещении российских и иностранных государственных займов»; основатель династии баронов [310]). – С 1848 разрешено было и всем «евреям купцам первой гильдии содержать питейные откупа также и в местах, где евреям не дозволено постоянное жительство» [311]. »  

«Расширялось для евреев и право самого винокурения. Как мы помним, ещё с 1819 разрешено было допускать евреев к винокурению в великорусских губерниях «до усовершенствования в он[ом] русских мастеров». В 1826 Николай распорядился выселять таковых назад в черту оседлости, но уже с 1827 стал уступать частным просьбам оставить еврейских винокуров на местах, например на иркутских казённых заводах [312]. »  

«Влиятельная в те годы газета «Голос» назвала еврейское шинкарство «язв[ой] края», именно Западного, «и притом язв[ой] неисцелим(ой)». И. Г. Оршанский отвлечённо теоретически берётся доказать: что чем чаще и гуще расставлены питейные пункты, тем меньше пьянства. (Так понять, что крестьянин не соблазнится, если питейный пункт у него под носом и круглосуточно зазывает, – вспомним Державина: корчмари торгуют и ночью, – а польстится на дальний, куда ещё через поле грязь месить? Нет, известно: алкоголизм поддерживается не только спросом на водку, но и предложением её. ) – Оршанский и такое доказывает: что когда между помещиком-винокуром и пьяницей-крестьянином становится еврей, он объективно действует в пользу крестьянина, ибо продаёт водку дешевле, хотя и использует залог за вещи. «Да, пишет он, существует мнение, что евреи-корчмари всё же «имеют дурное влияние на благосостояние крестьян», но потому что и в шинкарстве «отлича[ются]… как во всех своих занятиях, особым искусством, ловкостью и энергией» [315]. – Правда в другом месте, в: другой статье того же сборника он признаёт: «лихвенны[е] сдел[ки] евреев с крестьянами»; «справедливо, что в ней [еврейской торговле] много обманов и что еврей барышник, шинкарь и ростовщик эксплуатирует бедное население, особенно сельское»; «относительно помещика крестьянин необыкновенно упрям [в цене], но он до смешного податлив и доверчив, имея дело с евреем, особенно если еврей имеет за пазухой водку»; бедность крестьян, «потребность уплаты податей, страсть к водке… часто заставляют крестьян продать еврею хлеб по низкой цене» [316]. Но и к этой оголённой, стонущей, вопиющей правде – Оршанский ищет и смягчительные доводы. А болезнь крестьянской воли – кто ж и оправдывает?.. »  

«Возражают, что обширность черты – мнимая: из неё исключены пространства вне городов и местечек. Однако ведь те пространства – земледельческие и для земледелия, оно и было открыто евреям, но они не прельщались им, а весь спор шёл: как приспособить те пространства для виноторговли. Это – искривление.  

А если бы значительный еврейский массив не перешёл бы из тесной Польши в обширную Россию – то и вообще не возникло бы понятие «черты оседлости». В тесной Польше – жили бы густо, скученно, беднее, быстро множась и почти без производительного труда, 80% населения занято мелкой торговлей и посредничеством.  

И уж во всяком случае в российских городах не устанавливались принудительные для евреев гетто, какие знала вся Европа. (Хотя в Москве, для приезжих, – московское глебовское подворье. )»  

«Если ещё раз напомнить, что эта черта две трети века существовала одновременно с крепостным правом, которому было подвластно большинство русского населения, а еврейское – нет, то, в сравнении, гнёт этого стеснения в передвижении выглядит не столь мрачно. В Российской Империи и многие народы, и в миллионах, жили кучно в своих краях. В пределах многонационального государства народы и часто живут обособленно и густо. В том числе и караимы, и горские евреи, у которых была свобода переселяться, однако они не пользовались ею. – И несравнимо это было с территориальными ограничениями, «резервациями», какие устанавливали пришлые колонизаторы (англосаксы, испанцы) для коренного населения завоёванных земель.  

Но именно отсутствие у евреев своей национальной территории, и при их динамичном движении, при их высоком экономическом практицизме и активности, – обещало вот-вот превратиться в важнейший фактор влияния на всю жизнь России. Можно сказать, что потребность еврейской диаспоры: чтоб ей были доступны все существующие места, и опасения перед прорывом этой активности – питали оградительные меры российского правительства.  

Да, от земледелия евреи в России в основном уклонились. Ремесленниками евреи были чаще всего – портными, сапожниками, часовщиками, ювелирами. Однако и не одними мелкими ремёслами ограничилась их производительная деятельность, даже и при стеснениях от черты. »  

«Дореволюционная Еврейская энциклопедия пишет, что для евреев, до развития крупной промышленности, «наибольшее значение… имеет денежная торговля, всё равно, выступает ли еврей в качестве ростовщика-заимодавца или менялы, откупщика казённых и помещичьих доходов или банкира, шинкаря или арендатора, занятого больше всего денежными операциями». Даже и при ещё натуральном хозяйстве в России «спрос на деньги уже существовал во всё растущих размерах» [351]. И отсюда – переход еврейских капиталов в промышленность, для дальнейшего роста там. »  

«К 40-м годам XIX в. в Юго-Западном крае получила большое развитие сахарная промышленность. Еврейские капиталисты сперва субсидировали помещичьи сахарные заводы, затем перенимали управление ими, затем и владение, затем строили и свои заводы. Так на Украине и в Новороссии вырастали мощные «сахарные короли», например, Лазарь и Лев Бродские. Притом «большинство еврейских сахарозаводчиков начало свою карьеру в качестве [винных] откупщиков… и содержателей питейных домов». – Сходная картина создалась и в мукомольной промышленности [354]. »  

«Правда теперь, когда в винном промысле вместо откупной системы вводилась акцизная, для евреев не было установлено специальных ограничений: и продажу питей и аренду винокуренных заводов они могли в местах своей оседлости производить на общих основаниях [413]. – И евреи правом аренды, а также и приобретения, широко воспользовались в последующее 20-летие: к 80-м годам в губерниях черты оседлости евреям принадлежало от 32% до 76% винокуренных заводов и почти все они имели «характер крупнопромышленный» [414]. А в Юго-Западном крае уже к 1872 в аренде у евреев находилось 89% всех винокуренных заводов [415]. – С 1863 евреям было разрешено винокурение в Западной и Восточной Сибири (ибо «замечательнейшие специалисты по части винокурения почти исключительно принадлежат к числу евреев»), а с 1865 евреям-винокурам разрешено проживать повсеместно [416]. »  

«Что же касается виноторговли в деревнях, то треть всего еврейского населения «черты» к началу 80-х годов жила в деревнях, по две-три семьи в каждой деревне [417], как остатки корчемства. – В 1870 в официальном правительственном сообщении говорилось, что «питейная торговля в Западном крае почти исключительно сосредоточилась в руках евреев и злоупотребления, встречающиеся в этих заведениях, выходят из всяких границ терпимости» [418]. И – потребовано было от евреев, чтобы они производили питейную торговлю только из собственных домов. Смысл этого требования поясняет Г. Б. Слиозберг: в малороссийских деревнях, то есть вне наследия польских порядков, у помещиков не было права производить торговлю вином – а значит, и евреи не могли его у них перекупить. Но нельзя было евреям купить и клочка крестьянской земли; поэтому евреи арендовали крестьянские дома и вели питейную торговлю из них. Когда запретили такую виноторговлю не из собственных домов – запрет часто обходился путем «подымённой» торговли: фиктивный патент на питейное заведение давался христианину, а еврей якобы служил у него лишь «сидельцем» [419].  

Также и «карательная статья» (по выражению Еврейской энциклопедии), то есть наказание, сопровождающее запрет личного найма евреями христиан в услужение, с 1865 была отменена как «несогласн[ая] с общим духом принимаемых мер терпимости». И «многие еврейские семьи… с конца 60-х годов, стали нанимать христианскую прислугу» [420]. »  

«Ибо при крепостном праве имело место «необыкновенное развитие посредничества», ленивый помещик без «еврея-торгаша и фактора» не мог сделать шагу, и забитый крестьянин тоже не мог обойтись без него: только через него продавал урожай, у него брал и взаймы. «Промышленный класс» еврейский «извлекал прежде огромные выгоды из беспомощности, расточительности и непрактичности землевладельцев», а теперь помещик схватился всё делать сам. Также и крестьянин стал «менее уступчив и боязлив», часто и сам достигает оптовых торговцев, меньше пьёт, и это «естественно отзывается вредно на торговле питьями, которой питается огромное число евреев».  

«Для истории сохранилось и несколько таких революционных листков. Такова – листовка 30 августа 1881, подписанная Исполнительным Комитетом Народной Воли (и из типографии Народной Воли), сразу по-украински: «Хто забрав у своi рукi землi, лiса, та корчми? – Жиди. – У кого мужик, часом скрiзь слезы, просить доступитьця до свого лану…? – У жидю. – Куди ни глянешь, до чого нi приступит, – жиди усюди. Жид чоловiка лае, вiн его обманюе, пье его кров»… И кончается призывом: «Пiдиймайтесь-же честнi робочi люде! …» [672] И потом в газетке «Народная Воля» № 6: «Всё внимание обороняющегося народа сосредоточено теперь на купцах, шинкарях, ростовщиках, словом на евреях, этой местной “буржуазии”, поспешно и страстно, как нигде, обирающей рабочий люд». И вослед, в приложении к Листку Народной Воли (уже 1883), несколько «поправляясь»: «погромы – начало всенародного движения, “но не против евреев как евреев, а против 'жидив', т. е. народных эксплуататоров”» [673]. И в упомянутом уже листке «Зерно» чернопередельцев: «Невтерпёж стало рабочему люду еврейское обирательство. Куда ни пойдёт он, почти повсюду наталкивается на еврея-кулака. Еврей держит трактиры и кабаки, еврей землю снимает у помещика и потом втридорога сдаёт её в аренду крестьянину, он и хлеб скупает на корню, и ростовщичеством занимается, да при том дерёт такие проценты, что народ прямо назвал их “жидовскими”… “Это кровь наша! ” говорили крестьяне полицейским чиновникам, которые пришли забрать у них назад еврейское имущество». Но та же «поправка» и у «Зерна»: «… и среди евреев далеко не все богаты… не все они кулаки… Отбросьте же вражду к иноплеменникам и иноверцам» – а соединяйтесь с ними «против общего врага»: царя, полиции, помещиков и капиталистов [674].  

Только «поправки» эти пришли уже поздно. Такие листовки размножались потом и в Елизаветграде и других городах Юга, и «Южнорусским Рабочим Союзом» в Киеве, – уже и миновали погромы, а народники всё раскачивали их ещё и в 1883, надеясь возобновить, а через них – размахнуть всероссийскую революцию. »  

«Разъяснения Сената нужно признать смягчительными, во многом и благожелательными, «в 1880-х гг. Сенат боролся с… произвольным толкованием законов» [700]. Однако сами эти правила, сам запрет «вновь селиться вне городов и местечек» и вновь «владеть недвижимостью крайне стеснили евреев в отношении винокурения», а «участие евреев в винокурении до издания временных правил 3 мая 1882 г. было весьма значительным» [701].  

Вот эта мера – ограничить евреев в сельской виноторговле, впервые намеченная ещё в 1804 и даже вот в 1882 осуществлённая лишь крайне частично, – разожгла повсеместное негодование на «исключительную жестокость» «Правил 3 мая». А правительство видело перед собой трудный выбор: расширение винного промысла при крестьянской слабости и углубление крестьянской нужды, или же ограничение свободного роста этого промысла, чтобы только жившие в сёлах евреи оставались, а новые бы не ехали. Его выбор – ограничение – был признан жестокостью. »  

«В. Шульгин писал об этом так: «Ограничение в правах евреев в России имело под собой весьма “гуманную мысль”… Признавалось, что русский народ во всей его совокупности (или его некоторые социальные слои), так сказать, женственно несовершеннолетен; что его легко эксплуатировать… что его поэтому надо как-то поддержать и защитить мерами государства; защитить против других элементов, более сильных… Северная Россия посмотрела на еврея глазами России Южной. Исторический же взгляд Малой России на еврея, которого она хорошо узнала за время сожития с Польшей, именно был таков: хохлы представляли себе еврея во образе “ишинкарiв-орендарiв”, которые “пьют кровь” из русского люда» [997]. Ограничения были задуманы правительством – против сплочённого экономического напора, опасного для национальной основы государства. – Долю правды в таком взгляде видит и Паркс, отмечая «дурно[е] влияни[е] возможности эксплуатировать ближних», «распространённую в Восточной Европе роль деревенского шинкаря и ростовщика», –хотя находит причины этого «скорее в природе крестьянства, нежели в самих евреях». Также и по его мнению эта торговля водкой, будучи «самым важным занятием евреев» в Восточной Европе, вызывала наибольшую ненависть к евреям со стороны крестьян; она питала собою не один погром и оставила глубокий долгий шрам в сознании населения украинского, белорусского и в памяти населения еврейского [998].  

У многих авторов встречаются утверждения, что евреи-шинкари бедствовали, жили на ничтожные гроши, почти нищенствовали. Но не стоит думать, что это был столь хилый рынок. Слабостью пьющего народа питались и помещики Западного края, и винокуренные заводы, и шинкари, – и правительство. Есть возможность оценить суммарную цифру этих доходов по моменту, когда они оформились как государственные. После того как в 1896 в России была введена казённая винная монополия, устранившая всех частных шинкарей и акцизную продажу питей, – в следующем году общий доход казны от продажи питей оказался 285 млн. руб., – тогда как прямые налоги с населения дали всего 98 млн. Из этого видим не только, что винокурение являлось «важнейшим источником косвенного обложения», но и что доходы питейной промышленности, платившей до 1896 акциз всего «по 4 копейки с градуса выкуренного спирта», куда превосходили прямые государственные доходы Империи [999]. »  

«Не удивительно, что реформа, вводившая казённую винную монополию, «с ужасом встречена была… евреями в черте оседлости» [1001]. »  

«Несомненно: введение казённой винной монополии оказалось сильнейшим ударом по экономике российского еврейства. И вплоть до самой Мировой войны, когда она вообще прекратилась, казённая винная монополия продолжала быть излюбленной мишенью общественного негодования – хотя только она и ввела строгий контроль за количеством производимого в стране спирта и очисткой его. »  

«Моисей Гальперин «в начале 20 в. владел 8 свеклосахарными и тремя рафинадными заводами… ему принадлежало также свыше 50 тыс. десятин земли с плантациями сахарной свёклы» [1028]. «Около сахарной промышленности питались сотни тысяч еврейских семейств в качестве посредников при продаже сахара и т. п. » – Теперь развивалась и конкуренция, и цены на сахар стали падать. Но вот, в Киеве образовался синдикат сахарозаводчиков: регулировать производство сахара и продажу его так, чтобы цены не падали [1029]. Братья Бродские были организаторами синдиката рафинёров в 1903 [1030].  

Кроме зерновой и лесной торговли и сахарной промышленности, где евреи занимали ведущее положение, ими во многом была развита и мукомольная промышленность, и кожеобрабатывающая, текстильная, льняная, швейная, табачная, пивоваренная [1031]. »  

«В 1912 разразился крупнейший общероссийский скандал вокруг событий на Ленских: приисках, ужасных условий эксплуатации и обмана рабочих там, и во всём винили и кляли, разумеется, царское правительство, – и только его. Во всей разъярённой либеральной прессе никто на главных акционеров, включая сыновей Гинцбурга, не указал. »  

«В начале XX века евреи составляли – 35% торгового класса России [1034]. По Юго-Западному краю наблюдал Шульгин: «Где же русские торговцы, русское третье сословие?.. В былое время у нас было сильное русское мещанство… Куда же девались»? «Их вытеснило еврейство… перевело в низший социальный класс; омужичило» [1035], – сами русские Юго-Западного края, значит, и выбрали свой жребий. И в начале века констатировал видный государственный деятель Вл. И. Гурко: «Место русского купца всё более и более занимается евреем» [1036]. »  

«Уж в чём не обвинишь «тюрьму народов» – это в денационализации ни евреев, ни других народов. »  

Отрывок из книги  

Двести лет вместе. Часть первая. В дореволюционной России  

Александр Исаевич Солженицын  

89 «Ю. Гессен, т. 1, с. 22-27. »  

90 «Там же, с. 32. »  

91 «ЕЭ, т. 15, с. 645. »  

94 «S. M. Dubnow, p. 265; Джеймс Паркс. Евреи среди народов: Обзор причин антисемитизма. Париж: YMCA-Press, 1932, с. 154. »  

110 «Там же, с. 76. »  

112 «Ю. Гессен, т. 1, с. 72-73. »  

125 «ЕЭ, т. 7, с. 591-592. »  

126 «ЕЭ, т. 13, с. 939. »  

127 «Бикерман // РиЕ, с. 90. »  

130 «ЕЭ, т. 12, с. 182. »  

133 «[Г. Р. ] Державин. Соч. : В 9-ти т. / С объяснительными примечаниями Я. Грота. 2-е Академическое изд. СПб., 1864-1883, т. VI, 1876, с. 690-691, 693. »  

134 «Державин, т. VI, с. 691-692. »  

135 «Державин, т. VII, 1878, с. 263. »  

136 «Там же, с. 263-264, 269. »  

137 «Там же, с. 264. »  

138 «Ю. Гессен, т. 1, с. 153. »  

139 «Державин, т. VII, с. 263, 265, 287. »  

140 «Ю. Гессен, т. 1, с. 126-127. »  

141 «Державин, т. VII, с. 267-275. »  

143 «ЕЭ, т. 11, с. 801; Державин, т. VII, с. 353-355; Ю. Гессен, т. 1, с. 131-132. »  

146 Державин, т. VII, с. 288. »  

147 «Дело министерства юстиции, 1800 г., № 251 // Ю. Гессен*, т. 1, с. 133. »  

150 «Державин, т. VII, с. 280.  

151 «ЕЭ, т. 7, с. 112-113. »  

159 «ЕЭ, т. 2, с. 733. »  

166 «Ю. Гессен*, т. 1, с. 153.  

167 «Ю. Гессен*, т. 1, с. 139-140, 144-145. »  

168 «Державин, т. VI, с. 762-763. »  

169 «ЕЭ, т. 11, с. 801. »  

170 «Державин, т. VI, с. 763-764. »  

176 «ЕЭ*, т. 3, с. 79.  

177 «Ю. Гессен, т. 1, с. 128.  

178 «В. Н. Никитин. Евреи земледельцы: Историческое, законодательное, административное и бытовое положение колоний со времени их возникновения до наших дней. 1807-1887. * СПб., 1887, с. 6-7. »  

179 «Кн. Н. Н. Голицын. История русского законодательства о евреях. СПб., 1886, т. 1: 1649-1825, с. 430. »  

182 «ЕЭ, т. 3, с. 79. »  

184 «Ю. Гессен*, т. 1, с. 163-165. »  

185 «ЕЭ*, т. 1, с. 801. »  

186 Там же.  

187 «Ю. Гессен, т. 1, с. 163-167. »  

192 «Ю. Гессен, т. 1, с. 222-223. »  

193 «ЕЭ*, т. 3, с. 80-81.  

194 «ЕЭ, т. 5, с. 609, 621. »  

195 «Там же, с. 612. »  

229 Никитин, с. 103-104.  

236 Никитин, с. 138, 156.  

238 «Ю. Гессен, с. 176-181; ЕЭ, т. 7, с. 103-104. »  

240 «КЕЭ, т. 4, с. 582-586; Ю. Гессен, т. 1, с. 183. »  

241 «Ю. Гессен*, т. 1, с. 211-212. »  

242 Пестель. Русская правда. СПб. : Культура, 1906, с. 52-53.  

247 «Ю. Гессен*, т. 2, с. 11-13. »  

262 «Познер // ЕМ -1, с. 61, 63-64. »  

306 «ЕЭ*, т. 7, с. 443-444. »  

307 «Ю. Гессен, т. 2, с. 39. »  

308 «ЕЭ, т. 12, с. 787; Ю. Гессен, т. 2, с. 39.  

309 «ЕЭ, т. 5. с. 613. »  

310 «Российская Еврейская Энциклопедия: 1994 – … [2-е продолж. изд., испр. и доп. ], т. 1. М., 1994, с. 317. »  

311 «ЕЭ, т. 12, с. 163. »  

312 «ЕЭ*, т. 11, с. 710. »  

315 «И. Оршанский. Евреи в России: Очерки и исследования. Вып. 1, СПб., 1872, с. 192-195, 200-207. »  

316 Там же, с. 114-116, 124-125.  

351 «ЕЭ, т. 13, с. 646. »  

354 «Дижур // KPE-l. c. 165-168.  

413 «В. Н. Никитин. Евреи земледельцы: Историческое, законодательное, административное и бытовое положение колоний со времени их возникновения до наших дней. 1807-1887. СПб., 1887, с. 557. »  

414 «ЕЭ, т. 5, с. 610-611. »  

415 «ЕЭ, т. 13, с. 663. »  

416 «ЕЭ*, т. 5, с. 622. »  

417 «Ю. Ларин. Евреи и антисемитизм в СССР. М., Л. : ГИЗ, 1929, с. 49.  

418 Оршанский, с. 193.  

419 «Г. Б. Слиозберг. Дела минувших дней: Записки русского еврея: В 3-х т. Париж, 1933-1934, т. 1, с. 95. »  

420 «ЕЭ*, т. 11, с. 495. »  

672 «Каторга и ссылка: Историко-революционный вестник. Кн. 48, М., 1928, с. 50-52.  

673 «Д. Шуб. Евреи в русской революции // ЕМ-2, с. 129-130.  

674 «ИРС, т. 2, с. 360-361. »  

700 «КЕЭ, т. 7, с. 342. »  

701 «ЕЭ, т. 5, с. 610-611. »  

997 «В. В. Шульгин. «Что нам в них не нравится…»: Об Антисемитизме в России. Париж, 1929, с. 185-186. »  

998 «Паркс, с. 153-155, 233. »  

999 «Сборник материалов об экономическом положении евреев в России, т. 2, СПб. : Еврейское Колонизационное Общество, 1904, с. 64. »  

1001 «Слиозберг, т. 2, с. 230. »  

1028 «Российская Еврейская Энциклопедия (далее – РЕЭ): 1994 – … [2-е продолж. изд., испр. и доп. ], т. 1, М., 1994, с. 264. »  

1029 «Слиозберг, т. 2, с. 231. »  

1030 «РЕЭ, т. 2, с. 171. »  

1031 «Дижур // КРЕ-1, с. 163-174. »  

1034 «М. Бернацкий. Евреи и русское народное хозяйство // Щит, с. 30. »  

1035 «Шульгин, с. 128-129. »  

1036 «В. Гурко. Устои народного хозяйства в России: Аграрно-экономические этюды, СПб., 1902, с. 199. »  

Примечания, комментарии, дополнения  

Странно, что Солженицын, когда говорил об отношении императора Николая I к евреям сразу же не упомянул про поручение создателю живаго великорусского словаря и словаря пословиц русского народа Владимиру Далю провести розыск по ритуальным убийствам.  

Смешно, что Костюкович в предисловии к "Пражскому кладбищу" Эко называет мотивацией Генри Форда для опубликования им массовым тиражом в США, в 500 тысяч, своей книги о "Сионских протоколах"... коммерческий интерес.  

То есть, Костюкович не может и допустить идеологическую установку Форда по отстаиванию интересов американского народа в борьбе с сионобанкирами. Какая низость!  

Известно, что банкиры подвергли Генри Форда атаке после опубликования им в своей газете книги о международном ростовщичестве. Вплоть до того, что в фильмах Голливуда все отрицательные герои катались именно на автомобилях с заводов Форда.  

Генри Форд приглашал в США следователя Николая Соколова для выступления на планировавшемся магнатом процессе по сионским протоколам.  

Лживым является мнение, что Генри Форд на склоне своих дней отрёкся от своих идей, касающихся "Сионских протоколов" и зловещей роли использующих ссудный процент как оружие международных банкиров.  

В России издано несколько книг воспоминаний Форда, но далеко не во всех содержатся его слова, что он не изменил своих взглядов по иудаизму.  

Эко наказал сам себя. В конце концов, для писателя посмертное существование гораздо важнее. И закономерно, что итоговым романом Эко стал политический, по всей видимости заказной, памфлет "Пражское кладбище".  

Так как "НУЛЕВОЙ НОМЕР" это такое продолжение в современности "Пражского кладбища".  

Таков финал блестящего филолога и семиотика, знатока средневековой европейской культуры, который или под внешним нажимом, или исходя из собственных системных взглядов создал талантливое, но насквозь фальшивое повествование об одном из важнейших текстов XX и XXI веков.  

Тайные оккультные организации проводят регулярные собрания и заседания, на которых разрабатываются стратегия и тактика достижения иудейско-талмудических целей. В середине XIX века, в частности, такое собрание проводилось в течение по крайней мере пяти раз возле могилы известного каббалиста Симеона-Бен-Иегуды в Праге. На него приезжали представители 12 колен Израилевых из разных стран мира.  

В 60-х годах доклад одного из руководителей Синедриона, раввина из Франкфурта, имя которого «по соображениям безопасности» скрывалось даже от многих присутствовавших, стал достоянием гласности. Его принес немецкому писателю Герману Гедше, писавшему под псевдонимом Джон Редклиф, знакомый еврей, поссорившийся с иудейской верхушкой и захотевший таким образом ей отомстить.  

Гедше был автором 40 историко-политических романов.  

В один из таких романов – «Биариц» (4 тома, 1868-1870) – он включил и попавший к нему доклад раввина. Позднее Гедше выпустил и отдельное издание этого доклада на английском языке. Публикация документа получила мировой резонанс. В течение нескольких лет он был переведен на все основные языки мира.  

В России книга Гедше с докладом раввина была напечатана в 1870 году под названием «До Седана». В 1872 году в Петербурге выходит брошюра без указания автора «Еврейское кладбище в Праге и совет представителей 12 колен Израилевых».  

В 1876 и 1880 годах эта же брошюра, но уже с указанием автора – Дж. Редклиф – выходит в Москве под названием «Жидовское кладбище в чешской Праге (жиды властелины мира)».  

Публикация документа на этом не прекратилась. В конце XIX – начале XX века он продолжает выходить на разных языках. В России «Новороссийский телеграф» (Одесса, 15. 1. 1891) перепечатывает доклад уже с французского издания. В 1904 году он издается П. Крушеваном в газете «Знамя» (Петербург, 22. 1. 1904) уже после публикации этой газетой Сионских протоколов. В 1906 году его перепечатывают сразу же несколько русских изданий: «Мирный труд» (1906,?1), В. Я. Демченко «Еврейская стратегия и тактика в деле покорения мира мирным путем» (СПб., 1906) и в книге Бутми «Сионские Протоколы» («Речь раввина»).  

В 1901 году доклад издается в Праге. По требованию иудейских организаций он был конфискован австрийскими властями, что вызвало широкий политический скандал. В знак протеста против еврейского диктата младочешский депутат Брженовский выступил с запросом в австрийском рейхстаге и при этом намеренно процитировал всю брошюру по-немецки. Согласно закону, она была опубликована вместе с речью депутата и получила еще более широкую известность не только в Австро-Венгерской империи, но и в Германии.  

В тайном политическом докладе раввина из Франкфурта, как и в будущих Сионских протоколах, не только подводились итоги борьбы иудаизма против Христианской цивилизации, но и формулировались главные задачи расширения сферы иудейского господства.  

Глава основана на подлинном документе-первоисточнике, который, наряду с книгой М. Жоли «Диалог между Маккиавели и Монтескье в аду, или политика Маккиавели в XIX столетии», составляет с «Протоколами сионских мудрецов» единое целое.  

Симонини занимается изготовлением фальшивых документов, с просьбой о котором к нему обращаются криминальные элементы.  

Более или менее приемлемый пересказ сюжета "Пражского кладбища" приводится в жж http://byacs. livejournal. com/1312. html  

Действие романа Эко «Пражское кладбище» разворачивается главным образом в Париже, а также в Италии. Краткий сюжет таков: Симонини теряет память по причине сильного стресса (участие в черной мессе и затем убийстве двух человек) и с помощью дневника воспоминаний (24 марта 1897 г. – 20 ноября 1898 г. ), «по совету одного австрийского доктора» (З. Фрейда) пытается ее восстановить. У главного героя еще и раздвоение личности, он путает себя с некогда убитым им человеком (иезуит аббат Далла Пиколла). Поскольку главный герой шпион, он не может пойти к исповеднику или врачу, поэтому использует дневник для восстановления самоидентификации. В результате, герой восстанавливает память, а его дневник заканчивается записью о том, как он минирует галерею строящегося метро в Париже для подтверждения подлинности Протоколов, в которых были предсказаны взрывы в метро (между прочим, по заданию начальника Заграничного отдела МВД П. А. Рачковского! ). Читатель может догадаться, что взрыв состоялся, но минер погиб, а бомбу изготовил бывший карбонарий, которого, с помощью классической полицейской провокации (организация покушения на Наполеона III), Симонини отправил в свое время на каторгу. Старый революционер отомстил полицейскому провокатору.  

История главного героя такова: он родился в Пьемонте в 1830 г. в семье местного дворянина, которого воспитывал дед – ярый реакционер, сторонник Anсien Regime, антисемит, поклонник творчества аббата Буррюэля, который «словно жил в его доме». Интересно также отметить, что имя Симоно, по сути, дал ему дед, а принадлежало оно средневековому святому по преданию, ритуально замученному евреями. Дед Симоно, прочитав труд аббата, разоблачавший масонский заговор против французской монархии, написал ему письмо, в котором попытался добавить к масонскому заговору евреев: «Евреи наметили себе не менее чем за сто лет поработить мир, изничтожить все прочие секты, возвеличить свою собственную, построить не меньше синагог, чем имеется сегодня христианских церквей. И свести христиан к состоянию рабов». Однако Буррюэль ему не ответил, так как католическая церковь по разным причинам не дала хода этой идее. Интересно также отметить, что этими идеями дед Симоно проникся, находясь в Туринском гетто, где прятался от наполеоновских войск, как сторонник старого режима. Ему их поведал сумасшедший нищий еврей Мордухай, эмигрировавший в Италию из турецкой Сирии, где обвинялся в ритуальном убийстве арабского мальчика, а после зверских пыток турецкими жандармами сошел с ума, и был отпущен на свободу. Интересно отметить, что и этот сюжет Эко находит некоторое подтверждение. Так, журнал «Мирный труд» опубликовал в 1913 г. работу француза Achille Laurent: «Дамасское ритуальное убийство (Протоколы судопроизводства по делу об исчезновении капуцина о. Фомы и его слуги Ибрагима Амара в Дамаске в 1840 г. )». Собственно так и родилась идея о «жидомасонском заговоре». В ее основе лежали измышления Буррюэля и буквально бред сумасшедшего. Эко показывает на каком «прочном фундаменте» строились тогдашние «антижидомасонские» доктрины.  

По рождению Симоно наполовину француз, наполовину итальянец, говоривший на обоих языках с детства, а большую часть жизни проживший во Франции, к тому же по выражению главного героя, его дед, был противником объединения Италии и как монархист «обезьянничал с австрийцев», поэтому Симоно учил и немецкий язык. Он получил начальное домашнее образование, причем его воспитателями с детства были иезуиты. Эко представляет главного героя как стопроцентного континентального западноевропейца, воспитанного в традиционных ценностях на стыке романских и германских народов. Отметим и еще важнейшую деталь романа, свойственную западноевропейской литературе, в которой главный герой вовсе не «прогрессивен», как в русской литературе. Герой принадлежит к традиционному обществу, но живя в обществе современном, он не только приспосабливается, а хорошо и комфортно себя в нем чувствует, использует это общество, оставаясь самим собой.  

Эко отмечает, что антисемитом Симонино строго говоря не был: «ничего не имею против этих евреев». Кроме того, он с евреями практически никогда не знался, – один раз в юности перекинулся парой слов с девушкой из Туринского гетто, а в зрелости общался лишь с двумя евреями-антисемитами. Главный герой испытывает крайнюю неприязнь к итальянцам, французам, немцам. А также ненавидит церковь, особенно священников (хотя хорошо знает быт духовенства, часто представляется священником и сотрудничает с иезуитами), но находит религию полезной, так как она сдерживает народ, отталкивает его «от баррикад». Необходимо отметить, что ненависти к русским Симонини не испытывает (вопреки весьма распространенному в настоящее время в России стереотипу о якобы онтологической русофобии западноевропейцев). Эко удачно включает в повествование Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева и др., тем самым вводя Россию, русскую общественно-политическую мысль в общеевропейский контекст. К характеристике главного героя следует добавить, что он принципиальный асексуал и девственник и единственной его страстью, которую «привили ему священники» была страсть к изысканной пище.  

По образованию Симонини юрист, по официальной профессии – нотариус (основная неофициальная деятельность которого состоит в высокопрофессиональной подделке завещаний и любых документов, а также в скупке и перепродаже освященных просфор для черных месс, – «редкий и опасный товар»). Официальным прикрытием Симонини является бизнес антиквара (в сущности, он занимается только продажей старого хлама и фальшивок втридорога). Главной же официальной, но негласной деятельностью, является работа на французские секретные службы, как периода Наполеона III, так республиканские. За эту деятельность Симонини получил чин капитана Французской армии, в том числе в память о своем деде, а также и за участие в Гарибальдийском походе, официально в качестве журналиста туринской газеты, негласно в качестве шпиона секретной службы Сардинского королевства (будущей объединенной Италии). Дело в том, что главный герой был так сказать передан французам по причине того, что он устранил капитана Ньево, казначея Гарибальди путем взрыва парохода возле острова Страмболи в 1861 г. Надо отметить, что Эко дает оригинальную версию этого события, – устранение Ньево, во избежание лишних слухов о финансировании Гарибальдийского похода. Симонини поручают уничтожить документы Ньево, а не его самого, и, тем более, не совершенно посторонних людей. Поскольку он «перестарался», т. е. хотя и выполнил задание, но совершил ошибку, спецслужбы решили не устранять Симонини как опасного свидетеля, а отправить его подальше от родины. Всю оставшуюся жизнь главный герой сотрудничает с различными спецслужбами: Ватикана (иезуитами), прусской (перед Франко-прусской войной) и русской. Причем он является тем, кого в российской традиции называют «провокатором», «шпиком» или «стукачом». Он не только информирует полицию об интересующих ее лицах, но и сам организует «заговоры», т. е. провоцирует революционеров на какие-либо акты, попадающие под прямое действие официального закона. При этом, как и всякий серьезный шпион, он, в сущности, работает только на себя. Он участвует в событиях Парижской коммуны (проводит правительственные войска в тыл коммунарам); в «деле Дрейфуса» (изготавливает подложное донесение Дрейфуса в Германское посольство) и т. п. Смысл интриги, как разъяснял Рачковский Симонини, состоит в том, чтобы немцы поверили, что бордеро (т. е. донесение якобы Дрейфуса) подлинное: «Потому что французская артиллерия перевооружается пушками 75 мм. Так что требуется, чтобы немцы думали, будто работа ведется в направлении пушек 120 мм. ».  

А ВЫ ЧИТАЛИ КНИГУ ДЖЕКА ЛОНДОНА «ДЖОН ЯЧМЕННОЕ ЗЕРНО»?  

К итогам Конференции "Деятельность Церкви и государства по защите общества от алкогольной угрозы" в Москве 27-28 января 2010  

Джек Лондон… Один из любимейших моих с детства авторов, наравне с Эдгаром По и Джеймсом Шульцем. Яркой частью его жизни является вклад в мировое трезвенническое движение… Творческое наследие Лондона необходимо применить в современном антиалкогольном и антинаркотическом просвещении...  

Джек Лондон пользовался признанием современников. Зарубежный исследователь пишет о нём: «В своё время он был наиболее читаемым автором мира» (3, 20). В 1913 году Джек Лондон играл выдающуюся роль в мировом антиалкогольном движении, написав повесть «Джон Ячменное зерно». Позиция американского писателя была однозначной: «Мы умеем оберегать детей от мышьяка и стрихнина, от тифозных и туберкулёзных бацилл. Примените такие же меры к Ячменному зерну! Запретите его! Не выдавайте патентов и разрешений на кабаки, пусть Ячменное зерно не подстерегает молодёжь на каждом шагу! Я пишу не об алкоголиках и не для алкоголиков, а для юношей, которые ищут интересной жизни и весёлого общества, для тех, кого извращает наша варварская цивилизация, спаивающая их на каждом перекрёстке. Я пишу эту книгу для здоровых, нормальных юношей настоящего и будущего» (1, стр. 432-433). Согласно мастеру жизнеописаний великих деятелей культуры Ирвингу Стоуну: «Сначала она появилась в журнале «Сатердей ивнинг пост», затем вышла отдельной книжкой, и читали её миллионы людей. Священники так и ухватились за неё, видя в ней моральное наставление о вреде пьянства; на неё предъявили права союзы трезвенников, организации сторонников запрещения спиртных напитков, лиги борцов за уничтожение питейных заведений – они составляли из «Ячменного зерна» памфлеты и, напечатав, разбрасывали повсюду сотнями тысяч. «Джон Ячменное зерно» объединил на борьбу с заправилами винной промышленности такие организации, которых ничто другое на земле не заставило бы действовать рука об руку: педагогов, политиков, журналистов, учёных. Шум и волнения были так велики, что сотни тысяч людей, не бравшихся за книгу с тех пор, как встали со школьной скамьи, жадно набрасывались на «Джона Ячменное зерно»… Вызвав новую мощную вспышку движения трезвенников, «Джон Ячменное зерно» стал одним из решающих факторов, которые повлекли за собою закон о запрещении спиртных напитков, принятый в Соединённых Штатах в 1919 году» (4, стр. 278).  

Долгое время в Советском Союзе повесть находилась в положении фактически запрещённой книги, хотя многие другие произведения Джека Лондона издавались и переиздавались бессчётное количество раз. В 1925 году повесть «Джон Ячменное зерно» опубликовали в СССР отдельным изданием – микроскопическим тиражом в 8 тысяч экземпляров! Заканчивалась целая эпоха, большевики окончательно порывали с наследием царского режима – с «Сухим законом», установленным в России в 1914 году. Больше отдельным изданием «Джон Ячменное зерно» не публиковался 62 года! Правда, повесть была опубликована в 1929 году в Полном собрании сочинений, но с комментариями, выхолащивающими «сухозаконную страстность» Д. Лондона. Да и на самого автора была брошена тень, причём весьма изящным способом. Книга, имевшая в 1925 году подзаголовок «Алкогольные воспоминания», в 1929 году уже стала называться «Джон Ячменное зерно или воспоминания алкоголика». Читателя уже на обложке предупреждали, что он берёт в руки книгу больного человека, к чьим выводам об алкогольной политике надо относиться критически. Впрочем, однажды, в разгар хрущёвской оттепели, «Джон Ячменное зерно» ещё раз умудрился выбраться на свет, однако многие ли могли тогда достать дефицитный 14-томник сочинений Джека Лондона?! Показательно, что кратковременное явление «Джона Ячменное зерно» совпало с рядом правительственных мер против пьянства в СССР… В брежневские годы повесть великого американского писателя опять попала в опалу. Великой гордостью в то время было обладание 13-томником Джека Лондона (знаменитым приложением к «Огоньку», М., 1976). Однако любимые синие с позолотой томики наводили на мужественного американца «хрестоматийный глянец», самые крамольные страницы оставались неизвестными искренним поклонникам творчества Джека Лондона.  

В итоге более 60 лет целых два поколения (! ) советских людей не читали страстного предупреждения о разрушительной силе «Джона Ячменное зерно»! Даже сегодня, когда большинство россиян слышат о «Джоне Ячменное зерно», то вспоминают… печально знаменитый проалкогольный гимн Роберта Бернса. Причина перекоса восприятия проста. Разрешённый «Джон» Бернса, в отличие от запрещённого «Джона», публиковался гигантскими даже по советским понятиям тиражами. Так что великого лондоновского «Джона Ячменное зерно» цензура не просто замолчала, но само название повести вытеснила произведением другого автора англоязычной литературы.  

Повесть Джека Лондона вернулась к отечественному читателю в феврале в феврале 1987 года (2). Открыв второй номер журнала «Трезвость и культура», многие читатели сначала «опешили», увидев «запрещённого» Джека Лондона, а затем обрели новые аргументы, укрепляющие их трезвеннический выбор.  

23. 01. 2002 года в Казанском отделении Международной Независимой Ассоциации Трезвости (МНАТ) был проведён литературный вечер, посвящённый «Джону Ячменное зерно». На средства отделения были закуплены несколько экземпляров повести, в целях доступности всем желающим повесть была дополнительно отксерокопирована. К вечеру были подготовлены кружка с символикой встречи и памятные футболки двух типов (одну из них украшала надпись: «А ты уже прочитал повесть Джека Лондона «Джон Ячменное зерно»? ). Подборка материалов, посвящённых повести, опубликована в бюллетене «Феникс» (2002, №1). В настоящее время «Джон Ячменное зерно» активно используется в викторинах, конкурсах, беседах с молодёжью различными подразделениями трезвенного движения России.  

Литература:  

1. Джек Лондон «Джон Ячменное зерно». В книге: «Маленькая хозяйка большого дома: Роман; Повести. -М. : ООО «Издательство АСТ», 2001. = стр. 279-436.  

2. Джек Лондон. «Зелёный змий», ТК, 1987, 2-5.  

3. Schmidt H. -G. Goethe war Spiegeltrinker, Wilhelm Busch entraenkte Probleme. – Guttempler, 1997, №3, S. 20.  

4. Стоун И. Моряк в седле. Художественная биография Джека Лондона. – М. : Книга, 1987. – 335 стр.  

По публикации в Словаре Международной Независимой Ассоциации Трезвости. 5-е издание. – Казань, 2007  

МАНЬЧЖУРИЯ  

Автора этих строк уже сравнительно давно интересует всё, что связано с Маньчжурией... Территория эта сыграла драматическую роль в истории сразу нескольких государств. Часть Маньчжурии сейчас находится на современной территории России.  

Название произошло от именования народа маньчжуры (южнотунгусского происхождения) в начале XVII века.  

Захват Маньчжурии Квантунской армией был подготовлен внутренним разрушением государственности и патриотизма с помощью опиума, это была спецоперация японской разведки во главе с Доихарой, одним из наиболее известных диверсантов и террористов XX века.  

Доихара наравне с другими японскими военными преступниками был присуждён во время процесса в Токио к смертной казни... И именно на юридической основе токийского международного трибунала, "японского Нюрнберга", автор этих строк от имени трезвого национально-освободительного движения выступил с инициативой организацию суда над наркомагнатами за преступления против человечества в России.  

И эта инициатива является одним из приоритетов внешнеполитической повестки моей 2-й президентской избирательной кампании 2024 года в РФ.  

Международный военный трибунал для Дальнего Востока был образован 19 января 1946 в Токио (Япония) в результате переговоров между союзными правительствами. В трибунале были представлены 11 государств: СССР, США, Китай, Великобритания, Австралия, Канада, Франция, Нидерланды, Новая Зеландия, Индия и Филиппины. Трибунал провёл судебный процесс над главными японскими военными преступниками.  

Моё подробное расследование о Доихаре было опубликовано в группе "Исторический клуб" (108 576 участников).  

"Кендзи Доихара. Маньчжурский Лоуренс, Наркобарон и организатор разведывательно-диверсионной сети, один из архитекторов экспансии японской империи на континент  

Наркобароны со времён опиумных войн определяли судьбы Империй".  

https://ok. ru/group2yamirova/topic/154813201451008  

Также см. http://proza. ru/2011/04/08/932  

Интересно, что приговор привёл в исполнение американский сержант Джон Вуд, тот самый, который выполнял аналогичную миссию в отношении главных немецких военных преступников, осуждённых в Нюрнберге.  

На горе у города Нагоя стоит памятник, где в числе имён семи самураев высечено и имя Кендзи Доихары.  

Известно также, что его имя почитается в Храме Ясукуни, что является постоянным источником претензий со стороны мирового сообщества к японским правящим кругам.  

Храм Ясукуни это синтоистское святилище, расположенное в токийском районе Тиёда.  

Храмовый комплекс посвящён ками (душам) военнослужащих и других лиц, погибших за императора Японии во время боевых действий. В символическом перечне чествуемых в Ясукуни содержится свыше 2466000 имён мужчин и женщин, чьи жизни были посвящены служению империалистической Японии, в частности, тех, кто погиб во время войны.  

При этом храм Ясукуни окружён противоречиями и является источником разногласий, связанных с тем, что из почти 2, 5 млн. обожествлённых в Ясукуни лиц 1068 при жизни были осуждены после Второй мировой войны за военные преступления.  

http://proza. ru/2016/01/02/1344  

Об "Отряде 731".  

В 1956 году в Японии вышла книга «Особый отряд 731». Она представляет собой попытку очевидца, выступающего под псевдонимом X. Акияма, рассказать об одной специальной части Квантунской армии — бактериологическом отряде, который тайно вёл в Маньчжурии усиленную подготовку к бактериологической войне в больших масштабах.  

http://proza. ru/2022/03/25/1614  

Все разработки "Отряда 731" попали в руки спецслужб США и могли быть использованы в реализации проекта сети биолабораторий на территории Украины.  

Шедевром военного искусства всех времён и народов заслуженно считается знаменитая Хингано-Мукденская наступательная операция.  

И прежде всего её центральным узлом является арест императора Маньчжоу-Го Пу И.  

Напомню ещё, что на территории Маньчжурии, именно Маньчжоу-Го был организован Квантунской армией "Отряд 731", в котором японскими военными "врачами" ставились бесчеловечные опыты над военнопленными.  

И разрабатывалось биологическое оружие массового поражения для войны жёлтой расы со всеми другими расами, с гипотетической возможностью их уничтожения.  

Фильм советского времени "Через Гоби и Хинган" является прекрасной и высокохудожественной иллюстрацией вышесказанного.  

Вот, что пишут в своей исторической книге авторы Игорь Небольсин и Юрий Завищион.  

Издание подготовлено "Яузой" в Москве в 2017, оно есть в моей коллекции книг.  

"Впереди Большой Хинган! Но сначала надо было преодолеть безводную пустыню Гоби. Это стало настоящим испытанием для танкистов. В сложнейших климатических условиях сорокапятиградусной жары, по песчаным барханам, когда двигатели танков перегревались, топливные и масляные фильтры забивались песком, а усталость экипажей была неимоверной, танкисты генерала Кравченко с честью выполнили поставленную боевую задачу, совершив форсированный марш и к установленному времени сосредоточившись в долине Ютото. Это тяжёлое испытание на выносливость они выдержали достойно.  

В последующем, наступая в первом эшелоне оперативного построения фронта на Чанчунь, войска армии уже к исходу третьего дня операции в тяжелейших условиях преодолели высокогорный заснеженный хребет Большой Хинган, ранее считавшийся непреодолимым для танков, и вышли на Центрально-Маньчжурскую равнину в районе Лубэя. После затяжных и продолжительных ливневых дождей имевшиеся редкие грунтовые дороги основательно раскисли и затрудняли движение. Техника, особенно танки, глубоко вязла в грязи. Сплошное затопление местности делало её непроходимой. Но и здесь воины-танкисты проявили исключительное упорство, выносливость, высокий профессионализм и выполнили поставленную задачу.  

С 12 августа 6-я гвардейская танковая армия главными силами успешно развивала наступление Мукден (Шэньян), а частью сил на Чаньчунь, где продвинулась на глубину более 800 километров со среднесуточным темпом 82 километра. 19 августа в Мукдене был высажен десант в составе 225 человек под командованием гвардии майора П. Челышева, который захватил важные объекты в городе, разоружил гарнизон японцев, взяв в плен при этом много солдат, офицеров и генералов, пленил Пу И – императора Маньчжоу-Го, пытавшегося улететь в Японию. Здесь же, недалеко от Мукдена, был освобождён лагерь для военнопленных солдат, офицеров и генералов армии США....  

Стремительные действия 6-й гвардейской танковой армии буквально ошеломили и парализовали противника, что позволило войскам армии быстро выйти к жизненно важным районам Маньчжурии, расчленить главную группировку японской Квантунской армии на изолированные части, заставить противника отказаться от дальнейшего сопротивления, прекратить военные действия на континентальной части Китая и вынудить её к полной и безоговорочной капитуляции. План проведения операции был выполнен в полном объёме и в установленные командованием фронта сроки. 6-я гвардейская танковая армия сыграла важную роль в решении крупной военно-политической и стратегической задачи, вписав яркую страницу в историю советских танковых войск....  

2 сентября 1945 года в Токийском заливе на борту линкора "Миссури" японское командование было вынуждено подписать акт о полной капитуляции. "  

Стр. 30-31, 32.  

Это был по сути исторический ответ советского российского войска милитаристской Японии на поражение, которое потерпела в Порт-Артуре ещё императорская армия.  

О ЗНАЧЕНИИ ДОСТОЕВСКОГО  

Попытка идеолога "Сути времени" Кургиняна дегуманизировать Достоевского это далеко не первая такого ряда. В двухсотом номере печатного органа движения Кургинян предлагает поднять на знамени нового антипотребительского коммунистического движения имена Толстого и Достоевского. Но представляется, что Кургиняну необходим ограниченный Достоевский, которого можно использовать для решения сиюминутных политических задач.  

И здесь, как ни странно, Кургинян цитирует идеолога национал-социализма Розенберга. Который использовал творчество Достоевского в своих целях, чтобы создать политически выгодный расовый портрет русской души, иллюстрируя психологическими особенностями персонажей классических романов.  

Но даже Розенберг не попытался принизить роли Достоевского в таком возмутительном ключе, как это представил американской публике Набоков.  

Одним из наиболее радикальных критиков творчества и личности Достоевского необходимо признать Набокова.  

Александр Графф пишет. Цитирую. "О Достоевском написано много, и сейчас нам предстоит вновь погрузиться в мир идей великого гения русской литературы. Однако наше эссе – это размышления навеянные тезисами и критическими замечаниями В. В. Набокова, высказанные им в работе «Лекции по русской литературе». Сложно быть объективным, описывая фигуру Достоевского с позиции лишь одной литературной критики, ведь и она имеет свои границы, каноны и рамки. По этой причине, мы выбираем путь философской рефлексии тезисов Набокова, с которыми мы будем вести полемику на протяжении всей нашей работы.  

Перечитывая критические замечания Набокова в адрес Достоевского, к нам приходит понимание того, что понять, полюбить и даже возненавидеть русскую культуру во всей её полноте может лишь истинно русский человек. Для этого требуется глубокое осознание причин этой любви и ненависти в контексте социально-исторического формирования российской государственности и русской ментальности. Только русский человек может окончательно принять, или отвернуть собственную культуру. Этот выбор возможен лишь на уровне крови, чувств, на уровне, выходящем за рамки рационального научного объяснения феномена русской души.  

Исследуя колкую критику Набокова в адрес Достоевского, мы приходим к заключению о том, что в своих суждениях, Набоков так и не приблизился к глубокому сакрально-метафизическому пониманию, не смог подобрать ключей к глубинной герменевтике и апофатической глубине смысла творчества Достоевского. Удивительно, но Набоков в своей критике делает самые грубейшие ошибки, демонстрируя скорее личную неприязнь к гению, на фоне совершенного непонимания ряда исторических процессов, современником которых и был Достоевский....  

Тезисы Набокова принимались, несмотря на то, что ко времени публикации его критики о Достоевском, уже были изданы более глубокие и фундаментальные исследования творчества русского гения. Мы имеем в виду работу Н. Бердяева «Миросозерцание Достоевского». На фоне фундаментальной работы Бердяева, рассуждения Набокова о Достоевском не только проигрывают, но и полностью теряют вес в силу поверхностности изложенных Набоковым идей и замечаний.  

Ошибки суждения Набокова произрастают на почве полного пренебрежения историей России, и нежеланием учитывать феномен русской духовности, о которой так много писали русские религиозные философы конца 19 начала 20 века. Флоренский, Сергей Булгаков, Бердяев, Соловьев – всё это литературное и философское наследие игнорируется, а потому в критике Набокова слышен характерный математический привкус техницизма и бездуховности Западной цивилизации.  

Так, уже во вступлении своих лекций, Набоков приходит к поразительному выводу о том, что все ценное в русской литературе и поэзии можно разместить всего лишь на 23000 страницах, и не более того. Такие выводы удивляют, ведь именно Набоков позже упрекнет Достоевского в отсутствии литературного стиля.  

В своих лекциях о литературе, Набоков ставит знак равенства между «примитивизмом» советской литературы и литературными течениями нацистской Германии".  

http://www. proza. ru/2016/06/29/1840  

Раскрытию причин ненависти автора "Лолиты" Набокова к Достоевскому автор этих строк посвятил несколько публикаций. Мне представляется, что тема ещё очень далека от исчерпания.  

Выделю тезисно основные моменты из них, отсылая для более внимательного изучения непосредственно к тексту.  

Анна Бродски  

«Лолита» Набокова и послевоенное эмигрантское сознание  

(Автор. пер. с англ. В. Нугатова)  

Давайте теперь вернемся к “Лолите” и, в частности, к сатире на церковную паству и членов клубов, прогрессивные школы, рекламу и другие непременные черты американского ландшафта. Можно проследить, как Набоков исподволь связывает их с холокостными воспоминаниями и лагерях смерти. Для Набокова, как и для Арендт, банальность и зло — вещи очень близкие. Кроме того, Гумберт Гумберт — блестящая находка романиста: этот образ подводит нас к идее банальности зла. Точка зрения извращенца оказывается идеальным способом высмеять многие стороны американской жизни — не только ее бодрую меркантильность и до блеска выдраенные кварталы, но и скрытый антисемитизм и самодовольный расизм. Рамсдейл — городок, в котором Гумберт встречает Шарлотту и Лолиту, — воплощает многие явления, так беспокоившие Адорно и Арендт.  

Шарлотта Гейз, например, — одна из любительниц банальностей и общественных и религиозных условностей. Оставаясь идеальной американской девушкой, Шарлотта, как указывает ее имя, пребывает в родстве с Германией.  

Когда Гумберт пытается пробудить в себе влечение к Шарлотте, разглядев в ней силуэт Лолиты, он прибавляет к имени дочери немецкий уменьшительный суффикс и называет ее “Лолитхен”....  

Шарлотта говорит Гумберту, что она покончит жизнь самоубийством, если когда-нибудь узнает о том, что он не верит в “нашего христианского Бога”.  

Судя по пошлости Шарлотты, она вполне могла бы стать идеальным гражданином гитлеровской Германии.  

“Разглядывая ногти, она спросила ещё, нет ли у меня в роду некоей посторонней примеси” (с. 75). От “принципов” Шарлотты Гумберт холодеет — он кажется абсолютно здоровым человеком, по крайней мере, пока дело не касается маленьких девочек. Он испытывает отвращение не только к антисемитизму Шарлотты, но и к ее расизму.  

Под его пристальным взором уютный американский городок кажется населенным монстрами.  

Триумф искусства выражен в последних строках книги.  

Набоков порой преподносит “Лолиту” в качестве произведения об искуплении Холокоста.  

http://magazines. russ. ru/nlo/2002/58/brod. html  

http://www. proza. ru/2009/07/12/588  

Рассказ "Волшебник" – прототип "Лолиты", созданный пятнадцатью годами раньше.  

Зачем отрицать очевидное? Зачем старательно скрывать факт наличия предшественника «Лолиты»? Не из-за даты ли его написания?  

Нисколько не удивился, когда узнал, что Набоков по крайней мере четырежды обращался в своём творчестве к теме влечения взрослого мужчины к девочке-подростку: стихотворение «Лилит» 1928 года, роман «Дар» (начат пять лет спустя в 1933 г. ), рассказ «Волшебник» (начат пять лет спустя в 1938 г. ) и роман «Лолита» 1955 года. Но более всего изобличает писателя сам текст.  

Во время написания рассказа ему было 39-40 лет – примерно столько же, сколько и главному герою. Сам Набоков, конечно, отрицал наличие у себя влечения к т. н. "нимфеткам".  

Всеволод Сахаров (доктор филологических наук, между прочим), думаю, имел документально подтверждённые основания написать в своей статье:  

«... уместно вспомнить почти детективную историю с лучшим набоковским рассказом «Волшебник». Он был написан по-русски в 1939 году в Париже. Рассказ предшествует по-английски написанной «Лолите» (1955), там уже разработаны сюжет и тончайшая паутина эротических переживаний, способствовавшие скандальной славе и экранизации набоковского романа. Набоков уверял потом, что он не был рассказом доволен и уничтожил машинопись. Но позднее, уже в Америке, «случайно» нашёл второй экземпляр «Волшебника». Текст ему на этот раз понравился и навёл на мысль о романе».  

И далее:«Набоков, написав «Лолиту», спрятал машинопись «Волшебника» в обувную коробку и забросил её за шкаф, где её ещё раз нашли и опубликовали наконец по-русски и по-английски наследники автора».  

http://www. proza. ru/2015/10/25/1890  

Сам Олеша пишет так: "Том Вирлирли проник в меня в одно из прекрасных утр, встреченных мною под этим кровом".  

Одним из очень важных фрагментов романа Ю. Олеши "Зависть" является описание воображаемого героя Тома Вирлили, идущего к городу мальчика.  

Это впечатление складывается у хроникёра, Николая Кавалерова, когда он слышит колокольный звон.  

В результате выстроенной перед слушателями в результате филологического расследования конструкции стало понятно, что Том Вирлирли связан с Тилем Уленшпигелем, Константином Фединым, Эдуардом Багрицким.  

По версии Гуськова образ Тома Вирлирли Олеши ассоциативно и метафорически напоминает отрывок из одной книги К. Федина, в которой описывается звон колокола.  

Гуськов: речь идёт о героях растиньяковского типа, завоевателях городов. Это герои Флобера, Стендаля, классический образ французской литературы.  

В дневниках Олеши много размышлений о западной цивилизации, о некоем ослепительном городе.  

Том Вирлирли напоминает самого Олешу, юного одессита, который и был таким покорителем Москвы Растиньяком.  

Олеша: представитель знаменитой одесской плеяды писателей, в которую входят и авторы "12 стульев", "Золотого телёнка" Ильф с Петровым.  

Остап Бендер такой же Том Вирлирли.  

http://www. proza. ru/2015/03/13/2120  

Прежде, чем говорить о нашем национальном гении, всем авторам передачи следовало бы ознакомиться с трудами основных достоевсковедов. Надо было бы им почитать Михаила Бахтина, А. Л. Бема, Георгия Фридлендера, Николая Бердяева(где он пишет об антропологии человека в книгах Достоевского), Бориса Бурсова, Cергея Белова и других....  

Понятно, чьи интересы пробовал (весьма, кстати, неудачно, ведь культурный человек)  

выразить Никита Михалков. Н. С. Михалков приводит цитату из В. В. Розанова против Достоевского и рядом упоминает творчество Гоголя... Но известно, что именно на Гоголя обрушил весь свой полемический и критический дар Розанов, именно Гоголя обвинил в том, что он создал в "Мёртвых душах" образы неживых, отрицательных людей, которые негативно воздействовали на реальную Россию....  

Поразило высказывание Н. Михалкова о том, что Достоевский не писатель, а драматург. Эту мысль высказывал В. В. Набоков в своих лекциях о русской литературе, но известно отношение Владимира Владимировича к Фёдору Михайловичу, связанное в очень многом с подражательным характером его прозы к творчеству Ф. М. Достоевского. Можно сказать, что идеи "двойников" и "смешных людей" он прямо утащил из романов классика. Возвращаясь к высказыванию Никиты Михалкова: чтобы опровергнуть этот тезис, достаточно взять в руки книги Михаила Михзайловича Бахтина, прежде всего "Полифонический роман Достоевского", где доказывается как раз обратное: что Достоевксий был РЕФОРМАТОРОМ романа, он сказал НОВОЕ СЛОВО (что и делает его одним из немногих гениев словесного творчества) в литературе. При этом, он ОСВОБОДИЛ персонажей от авторского диктата благодаря продуманной архитектонике своих творений, он поставил своих героев в один ряд с автором... Именно поэтому его великие романы стали катализатором свободолюбивой мысли Европы в 20 веке, включая тексты А. Камю, Сартра и др. Достоевский решающим образом повлиял на всех, кто стремится к человеческой свободе....  

Достоевский воспел Петербург. Но воспел его загадочно... "Мечтатели" и "идеологи" Достоевского никуда не пропали, они с нами... В поразительной статье Чеслава Милоша, где он анализирует связь творчества Достоевского с духовидцем Сведенборгом, высказана парадоксальная мысль, что художественный Петербург создан Достоевским по образцу духовных городов-отражений Сведенборга как город с чертами ада... Возможно, что пройдя через каторгу, узнавая глубины человеческого духа, частицу ада он носил в своей душе...  

http://www. proza. ru/2008/11/11/212  

Отправляя свой роман в очередное издательство, Набоков к рукописи «Лолиты» приложил записку: «Не хотите ли опубликовать бомбу замедленного действия…? ».  

В "Лолите" Набоков проявляет свои палаческие наклонности. Кстати, рекомендую посетить музей Набокова в Санкт-Петербурге и обратить внимание на представленный в экспозиции набоковский сачок для ловли бабочек. На мой взгляд, это настоящая ручная гильотина для уничтожения прекрасных природных созданий. Странная и маньяческая забава это коллекционирование мумий бабочек.  

Приговор европейской цивилизации в лице "Лолиты" к постоянному насилию со стороны Гумберта Гумберта это набоковское литературное оправдание этноцида.  

У католиков Святой Гумберт — покровитель охотников. Вот и набоковский “Гумберт в квадрате” занят охотой.  

Мог ли Фаулз зашифровать в "Коллекционере" именно Набокова?  

Криптограф и мистификатор, еще в двадцатых сочинивший себе псевдоним-перевертыш из имени своего земляка, пушкинского станционного смотрителя (С. Вырин — В. Сирин).  

Рождествено — музей-усадьба в селе Рождествено Гатчинского района Ленинградской области. В Рождествено находился загородный дворец императора Павла I.  

Расстояние от Вырицы до Рождествено: 28, 2 км.  

О связи Набокова с Мировой столицей Трезвости Вырицей через реку Оредеж: отличная тема для филологического расследования.  

Гумберт Сильва-Кандидский — кардинал, родился в Бургундии, был монахом в Лотарингии, в 1050 сделан был папой Львом IX архиепископом в Сицилии и возведён в ранг кардинала. Гумберт был во главе посольства, отправленного в Константинополь для решения вопроса о примирении церквей, римской и костантинопольской. После долгих переговоров Гумберт возложил на престол храма Святой Софии папскую грамоту о низложении и отлучении от церкви константинопольского патриарха Михаила Керуллария и этим способствовал разделению церквей в 1054.  

Под псевдонимом Денис Горчин  

БРОНЗОВАЯ ПТИЦА  

Из моих лекций о литературе.  

Друзья! Наиболее известное произведение о Големе принадлежит перу Густава Майринка.  

Любой филолог частично следователь.  

Это же можно сказать о следователе применительно к филологии.  

Автор этих строк, инициатор "Бюро театральных расследований" трезвой России, открыл дело и ведёт журналистское расследование всех обстоятельств появления чижика-пыжика на набережной Фонтанки в европейской столице..  

И готов поделиться одним из новых добытых доказательств.  

Роман Майринка отличает напряжённый детективный сюжет и изрядное число аллюзий, восходящих к Каббале и алхимии.  

Сам Майринк говорил: "Мне хочется рассказать об алхимии, восточной магии, Каббале, – обо всём, что имеет, на мой взгляд, чёрно-фантастический колорит".  

Мистика Праги, в которой он успешно сделал финансовую карьеру, основав собственный банк, произвела на него сильное впечатление. Финансист занялся изучением иудейской мистики, теософии и различных духовных учений Востока, в результате чего его даже обвинили в использовании оккультных практик в банкирской практике. Благодаря Майринку история об иудейском раввине, оживляющем с помощью каббалистических заклятий глиняного монстра, стала популярной во всём мире.  

А вот, что я давеча нашёл в сборнике этнографических исследований "Звериный стиль Ивана – Царевича" Павла Зарифуллина.  

Павел Зарифуллин — координатор Международного движения по защите прав народов, возглавлял "Евразийский союз молодёжи", бывший руководитель секретариата партии «Евразия». Этнограф по образованию. Специалист по истории, этнографии, этнологии и истории права.  

Вообще, надо указать, что у автора очень много в книге рассказано интереснейших историй о птицах. И о жар-птице, и о сарычах, и о грифонах...  

(Сарыч – от тюркского и иранского "жёлтый", "золотой").  

О символизме Чёрной курицы у автора есть целый раздел.  

Поэтому, закономерно, что именно у Зарифуллина я нашёл решающее доказательство по чижику-пыжику.  

Кстати, обычно петуха связывают с римским названием древнего кельтского населения Франции – галлов. Галл (Gallus) – на латыни и значит "петух". А Galla (Gallina) – это "курица". Вот отсюда и пошла, кстати, Gallina Blanca – Белая курица.  

А истинное древнеславянское название петуха – кур. Откуда и пошло название его "жены" курицы. Помните пословицу "попал словно кур в ощип"?  

Книга «Чёрная курица, или Подземные жители» вышла в свет под авторством Антония Погорельского. Под этим псевдонимом скрывался Алексей Перовский, старший внебрачный сын графа Алексея Разумовского.  

В 20 лет юноша перевёл на немецкий язык «Бедную Лизу» Карамзина и благодаря этому вошел в близкое окружение именитого автора, познакомился с Петром Вяземским и Василием Жуковским. Позднее, кстати, судьба сведет его и с Пушкиным, который будет восхищаться фантастическими повестями своего приятеля.  

В 1812 году Перовский, не послушав отца, ушёл на фронт в казачий полк. Он участвовал во многих сражениях и заслужил себе славу настоящего храбреца. После войны, оставшись на несколько лет в Дрездене, Перовский увлёкся немецким романтизмом. До сих пор этого автора, создавшего не так уж и много произведений, называют русским Гофманом.  

Известно, что отец писателя, граф Алексей Кириллович Разумовский, был влиятельным масоном, в разные годы состоявшим членом масонских лож Петербурга и Москвы.  

Сюжет произведения Погорельского как-будто бы пророчествует появление текста Бульвер-Литтона "Грядущая раса", который сыграл значительную роль для влиятельных масонских лож Британии. Фантастический роман The Coming race вышел в 1872 г. за несколько месяцев до смерти автора под псевдонимом Лоренс Олифант.  

В своей удивительной сказке, как считают некоторые исследователи, Погорельский создал настоящее двойное дно, заложил второй пласт информации, понятный только избранным. Так, например, важным моментом является то, что время действия повести перенесено назад, в эпоху царствования Екатерины II и в момент начала Великой Французской революции. Согласно одной из распространенных теорий, она была почти полностью подготовлена иллюминатами и франкмасонами. Часто петуха изображали во фригийском колпаке.  

Если придерживаться такого взгляда, то сообщество подземных жителей, вынужденно покинувших свет, напоминает масонство, запрещённое в России за семь лет до выхода книги.  

По мнению сторонников масонской версии «Чёрной курицы», автор неслучайно помещает действие в Санкт-Петербург – центр российского масонства, и многократно подчёркивает в тексте, что за последние годы с городом произошли важные перемены.  

Главный герой "Голема" Густава Майринка Атанасиус Пернат живёт на... Петушьей улице.  

В пронизанной оккультной и каббалистической символикой книге Майринка каждая деталь значима.  

Знакомство Перната и Голема происходит в безмолвии. Таинственным образом Голем проникает к мастеру Пернату и даёт ему книгу «Иббур».  

Рядом с Пернатом живёт Шемайя Гиллель, прообразом которого послужил Гиллель Валилонянин, упоминаемый Иосифом Флавием в XIII книге "Иудейских древностей". Этот раввин известен как интрепретатор учения Каббалы. Часть действия проходит в пражском гетто.  

Среди угрюмых домов с такими же угрюмыми дворами «мастер Пернат», как его ещё называют, существует в состоянии некого полусна-полуреальности. Один из его снов: камень, похожий на кусок сала...  

Голем чем-то напоминает создание инженера Франкенштейна.  

Как гласит легенда, раввину сотворил глиняного Голема, который стал защитником запуганного народа и должен уничтожить его врагов.  

Он владел достаточными знаниями для того, чтобы совершить сложный ритуал оживления. Для этого ему нужны были четыре стихии (огонь, земля, воздух, вода), два помощника и шем.  

Благодаря этому списку, на берегу реки Влтавы, Лёв и его помощники начали проводить сложный обряд.  

Итак, цитата.  

"Долго я искал в ночной Праге башню Голема, но не мог найти даже еврейского кладбища....  

Тбилисский кукольный театр Резо Габриадзе имеет искомую нами башенку".  

Стр. 386.  

А ведь именно Габриадзе с Битовым и являются инициаторами установки скульптуры чижика-пыжика.  

Ещё цитаты.  

Зарифуллин: "Русский социализм вырос из этносоциологических исследований русской общины отечественными народниками и славянофилами".  

"Безусловно, дракон является архитектором русского мифа и русской цивилизации".  

"Согласно Пимену Карпову, он – "князь мира и тьмы, избранный, неповторимый, единственный". Карпов называет его Сатанаил Гедеонов.  

Теперь о "Големе".  

Публикация "Голема" вновь сделала Майринка обеспеченным человеком. Он приобретает виллу на Штарнбергском озере. Называет её:: "Стена у последнего фонаря". Именно так в "Големе" называется возведённый орденом "Азиатских братьев" дом, в котором, по преданию, на закате дней мира суждено поселиться Гермафродиту, воплощающему в герметической традиции духовное "Я" индивидуума.  

Кстати, у кого тамплиеры научились эзотеризму? Ответ на этот вопрос надо искать в их связях с мусульманской сектой ассасинов и исмаилитов.  

Что скрыто за загадочной фигурой Бафомета, "идола" тамплиеров? Бафомет изображался в виде бородатой головы, либо фигуры гермафродита, которая символизировала союз, божественную неразделимость двух начал, двух космических противоположностей.  

В загадочном тексте "Жан де Фодоас" Морис Магр, писатель, который прекрасно разбирался в оккультизме и эзотерике, выдвигает гипотезу, согласно которой тамплиеры во время сражений с сарацинами использовали заряженную магией фигуру Бафомета.  

Резюмируя это сообщение.  

Именно в таких оккультных големов, как чижик-пыжик, а ещё в ГМО-людей намерены превратить европейцев, русских тайные силы, бильдельбергеры, проектировщики электронного концлагеря, оцифровки сознания, QRгетто и QR-сегрегации...  

Этим бесчеловечным планам противостоит команда русской цивилизации, искусственного интеллекта...  

http://proza. ru/2022/09/09/1584  

http://proza. ru/2022/07/04/1663  

ШАТОВ  

Общеизвестно, что Достоевский стал одним из создателей теории Трезвости. Например, неоконченный роман "Пьяненькие" полностью вошёл в величайший текст мировой литературы "Преступление и наказание". Поэтому, памятуя о высказывании духовного наследника Достоевского М. О. Меньшикова о Сухом Законе, должно смело утверждать, что богоносным Достоевский мыслил именно отрезвлённый русский народ.  

Вот какую мысль Достоевский вкладывает в уста самого харизматичного и благородного героя “Бесов” Шатова: Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его бог”, ""Напротив, народ возношу до Бога. Народ тело божие... Только единый из народов и может иметь Бога истинного, хотя остальные народы имели своих особых и великих Богов. Единый народ "богоносец" – это русский народ"”.  

"Лолита" Набокова – экстремистский манифест педофилов?  

Известно, что в Голландии есть политик, который публично сравнивает Коран с "Майн Кампфом", а многие религиоведы и атеисты называют самой экстремистской книгой... Библию. Коммунистической экстремизм некоторые – находят в "Капитале" Маркса, сжигают "Сатанинскую библию" Лавея, составлены и постоянно обновляются обширные списки экстремитских материалов. А вот я считаю необходимым упомянуть известный текст В. В. Набокова "Лолита", отрывки из которого были растиражированы мужскими журналами. Не случайно, что само слово "Лолита" стало нарицательным. Сколько таких лолит в начале XXI века подвергается сексэксплуатации на работорговых рынках планеты? На мой взгляд, очень часто опираясь именно на данную книгу, полчища педофилов всего мира свершают свои тяжкие преступления в отношении несовершеннолетних... "Лолита" делает насилие Гумберта Гумберта по отношению к ребёнку привлекательным. Садисты и маньяки могут самооправдывать свои преступления данным текстом. Набоков говорил (подразумевая коммерческий успех книги) о "Лолите": "моя девочка меня прокормила"... Опасно ли для души человеческой "литературное сутенёрство"?  

Возможно, у многих мастеров большой прозы есть текст, который может им доставлять дискомфорт. Например, у А. Блока – поэма "12". Набоков, безусловно, выдающийся литератор и стилист, новатор в области формы, но вот "Лолита" – не в традициях русской литературы... Возможно, актом подлинного гуманизма всех настоящих читателей В. В. Набокова, тех, кто не мыслит свои библиотеки без "Дара", "Других берегов", "Подвига", "Приглашения на казнь", было бы инициировать очищение классической литературы от преступающего моральные законы общества текста "Лолиты". Вспомним, что в СССР данный роман В. В. Набокова был запрещён.  

Любопытно:  

http://drugieberega. com/2004/4/lolita  

Сюжет "Лолиты"  

Часть первая  

Главный герой Гумберт Гумберт с детства без ума от девочек в возрасте 9-14 лет, причём не всех, а только имеющих вполне определённую внешность. Таких девочек он называет нимфетками, и единственная радость в его жизни — наблюдать издалека за ними. Он боится нарушить законы и совратить малолетних.  

Пытаясь хоть немного воплотить свои фантазии в реальности, он посещает проституток, а позже женится на женщине, похожей на ребёнка. После развода с ней главный герой переезжает в Америку и случайно останавливается в доме Гейзов — вдовы Шарлотты Гейз и её дочери Долорес (уменьш. : Лолита). Увидев Лолиту, Гумберт решил остаться в доме любой ценой.  

Гумберт снимает комнату в доме Шарлотты, чтобы иметь возможность быть рядом с Лолитой. Шарлотта влюбляется в него и через некоторое время, когда Лолиту отправляют в летний лагерь для девочек, предлагает ему либо женится на ней, либо уехать. Гумберт берет Шарлотту в жёны, хотя она его совершенно не привлекает (в своих дневниках он называет её «Гейзихой»). Гумберт находится во власти желания насладиться Лолитой и страха перед возможными последствиями.  

Через какое-то время Шарлотта находит дневник Гумберта, из которого становятся ясными его мотивы. Это её шокирует. Гумберт безуспешно пытается выдать дневник за черновики художественного прозведения. Шарлотта пишет письма Лолите и нескольким знакомым, однако отправить их не успевает, так как при выходе из дома её насмерть сбивает автомобиль.  

Гумберт втайне радуется смерти Шарлотты, поскольку это устраняет помеху его планам в отношении Лолиты. Гумберт забирает Лолиту из лагеря.  

Часть вторая  

Чтобы не афишировать свою незаконную связь с Лолитой, Гумберт принимает решение отправится с ней в путешествие по Соединенным Штатам на автомобиле. На ночь они останавливаются в мотелях. Обнаруживается, что Гумберт не был первым мужчиной у Лолиты: её лишил девственности сын руководительницы лагеря.  

Исколесив всю Америку, они обосновываются в Бердслее, где Гумберт устраивает Лолиту в женскую гимназию. Здесь она увлекается актерским искусством и принимает участие в спектакле «Зачарованные охотники», поставленном Клэром Куильти и Вивиан Дамор-Блок (анаграмма: Владимир Набоков). Тем не менее, через некоторое время она просит Гумберта забрать её и отправится в новое путешествие.  

Гумберт и Лолита снова разъезжают по Америке (но теперь по маршрутам, которые указывала Лолита). Однако вскоре Гумберт начал замечать, что их всюду преследует некий человек. Он подозревает, что этот человек в сговоре с Лолитой, но ничего предпринять не может. Его подозрения оправдываются: однажды, воспользовавшись обстоятельствами, преследователь похищает у него Лолиту.  

Потратив много времени на расследование, Гумберту не удается найти следов «похитителя». Он заводит себе взрослую подружку Риту. В конце концов, через несколько лет, он получает письмо от Лолиты, в котором она сообщает, что вышла замуж, и просит Гумберта поддержать её материально. Гумберт немедленно направляется к ней.  

Из разговора с Лолитой он узнает, что её «похитителем» был Клэр Куильти, автор спектакля, в котором играла Лолита. Оказывается, что Лолита была влюблена в Куильти и сбежала с ним, однако он предложил ей участвовать в грязных оргиях, записываемых на кинопленку, и Лолите пришлось уйти. Муж Лолиты не знает о её прошлом, Лолита на последних месяцах беременности. Гумберт в отчаянии предлагает Лолите вернуться к нему, но она отказывается.  

Теперь единственное, что остаётся Гумберту — отомстить Клэру Куильти. Он находит и убивает его. Гумберта арестовывают. Свою историю он пишет в тюрьме. Из «предисловия редактора» в начале романа мы узнаем, что Гумберт умирает от сердечного приступа, не дождавшись суда, а Лолита умерла примерно в это же время при родах.  

ДОСТОЕВСКИЙ И ГЁТЕ  

Текстовая версия видеолекции у Петрикирхе в Петербурге 22 октября 2022 года  

Введение в курс моих видеолекций о Достоевском и русской литературе.  

Для укрепления культурных и литературных связей России и Германии.  

В рамках моей 2-й предвыборной президентской избирательной кампании 2024 года.... можно быть чудеснейшим человеком и чрезвычайно мало смыслить в русской литературе.  

"Каламбуры в жизни и в литературе",  

1864.  

Для меня Достоевский: наиболее политизированный, даже в сравнении со Львом Толстым, из всех классиков русской литературы, чья словесность взаимосвязана с развитием городов, прежде всего Петербурга, зорким вглядыванием в социальное расслоение общества.  

Курс моих видеолекций предназначен для актуализации тех сторон творчества Достоевского, которые опровергают навязываемую в последнее время читающей публике и интеллигенции версию о Достоевском, как чуть ли не монархистом, который отказался от своих докаторжных идеалов юности, когда состоял в группе Петрашевского.  

«Самоубийца Вертер, кончая с жизнью, в последних строках, им оставленных, жалеет, что не увидит более “прекрасного созвездия Большой Медведицы”, и прощается с ним. О, как сказался в этой черточке только что начинавшийся тогда Гёте! ».  

Так говорил Достоевский.  

Известный и тщательный исследователь Достоевского Юрий Карякин отмечает:  

"Ведь и в самом деле «Страдания юного Вертера» вышли в 1784 г., когда Гёте было всего 25 лет, как и Достоевскому, когда он писал своих «Бедных людей», своего «юного Вертера» (и уже мерещились ему «Белые ночи»). И как родно он должен был читать Гёте – и не только «Вертера», но уже и «Фауста» (вероятнее всего, Достоевский читал «Вертера» по-немецки)".  

Это свидетельство об огромном и, возможно, решающем значении, которое оказал на Достоевского Иоганн Вольфганг фон Гёте.  

К слову, Карякин отмечает, что монолог Мармеладова в трактире – вопль всей России о том, что она хотела бы, да так и не смогла совершить...  

Напомню, что Фёдор Михайлович Достоевский – один из идеологов всероссийского общества трезвости, чему явное доказательство приведено Борисом Тихомировым в предисловии к изданию "Азбукой" "Преступления и наказания": ВЕСЬ текст неизданного произведения малой формы Достоевского "Пьяненькие" ПОЛНОСТЬЮ вошёл в один из величайших романов европейской и всемирной литературы "Преступление и наказание".  

А вот, что говорил о Гёте знаменитый немецкий романист и исследователь Востока, автор книг о буддизме Герман Гессе.  

Именно Гессе принадлежат провидческие строки о том, что классический Русский роман (Чернышевского, Гончарова, Тургенева, Лескова, Салтыкова-Щедрина, Достоевского, Льва Толстого... ) это какая-то особая форма организации словесного творчества, инструмент для преобразования сознания его читающего.  

Беру на себя смелость утверждать, что Русский роман это единственная на сегодняшний день форма наиболее полного и адекватного воплощения Русского Слова, если понимать его как итог всей многотысячелетней истории, сложной и временами трагической, российского народа, прежде всего русского этноса.  

Значительный литературный критик и русский мыслитель Юрий Селезнёв во вступительной статье к составленному им сборнику произведений и высказываний, мыслей Достоевского "О русской литературе" пишет: "Если бы представили себе на мгновение нечто фантастическое: мир наш всё тот же, но без "Преступления и наказания", "Идиота", "Бесов", "Подростка", "Братьев Карамазовых" – этих романов-трагедий, романов-предупреждений, "апокалипсисов XIX века", как определяют их суть разные исследователи, романов, предугадавших, по точному слову Салтыкова-Щедрина, "отдалённейшие искания человечеств", – мы бы, вне всякого сомнения, ощутили сегодня ничем не восполнимое зияние, ибо без этих созданий нашего национального гения, оказавших огромное воздействие на духовный облик современного человечества, мир был бы по видимости тем же, но по сути во многом иным: духовно, нравственно и интеллектуально обеднённым. Невосполнимо обеднённым".  

На шестом десятке своей жизни Достоевский всё острее стал понимать разрыв со своими современниками, с господствующим умонастроением русского общества  

Разрыв этот обозначился уже в конце 1860-х: «Бесы» своим  

полемически-памфлетным содержанием были прямым объявлением  

войны всему, что представлено было в русской мысли различными  

модификациями социализма и позитивизма.  

Ещё отмечу из Селезнёва: ""Самоутверждение" Достоевского стоит у него в одном ряду с утверждением того, что всем лучшим, что создали такие наши писатели, как Гоголь, Лермонтов, Тургенев, Некрасов, Гончаров, Островский, Толстой и он сам, Достоевский, – всем этим они обязаны Пушкину".  

Истинное значение народности Пушкина, по Достоевскому, – всемирно-историческое, общечеловеческое, оттого-то "не понимать русскому Пушкина, значить не иметь права называться русским. Он понял русский народ и постиг его назначение в такой глубине и в такой обширности, как никогда и никто": он "засвидетельствовал о всечеловечности и всеобъемлепости русского духа и тем как бы провозгласил и о будущем предназначении гения России вр всём человечестве, как и всё единящего, всё примиряющего и всё возрождающего в нём начала".  

Идея народности как образа и определения русского национального самосознания, способного в своём развитии стать сознанием общечеловеческим, – эта идея, рождённая в сознании Достоевского творчеством Пушкина, вылилась в форму страстного Слова-проповеди, Слова-пророчества... Вспомним хотя бы такие его классические образцы, как "Слово о Законе и Благодати" Илариона, "Слово" Кмрмлла Туровского, "Слово о погибели Земли Русской" и т. п.  

Ещё из Селезнёва: "В известной мере мы вправе сказать так: наш Пушкин – это сам Пушкин, помноженный на мысль Достоевского о нём. Но это-то и есть – истинный Пушкин.  

Открытие Пушкина – подлинно подвиг Достоевского-критика".  

В открывании положительных свойств и качеств народа, в возведении его идеалов, его возможностей, его исторической роли и т. д. в степень народного самосознания – общенациональная миссия литературы и искусств. Народ, осознавший свою историческую миссию, становится, по идее Достоевского, нацией: "Национальность есть более ничего, как – народная личность".  

И. З. Серман отмечает. "Достоевский в первом своём послекаторжном романе, в «Униженных и оскорблённых», допускает намеренное «смещение хронологии». «Смещение времени», осуществлённое в «Братьях Карамазовых», т. е. возврат к той эпохе жизни писателя, когда он себя  

чувствовал не в разладе, а в единстве с духом своего времени, с  

великими идеями гуманности и мирового устранения вековой социальной несправедливости, напомнило Достоевскому и тот круг вопросов,  

который в сознании людей 40-х гг. был связан с «Фаустом» И. В. Гёте  

и с философским осмыслением темы зла и демонизма вообще. В  

1870-е гг. Достоевский начинает вспоминать Гёте. В «Подростке» одна  

из самых удивительных сцен романа — музыкальная интерпретация  

Тришатова — создается на мотиве из «Фауста».  

В «Дневнике писателя за 1876 год» Достоевский вспоминает «молитву великого Гете» (22, 5—б), а в повести «Кроткая» её главный персонаж сам себя характеризует словами Мефистофеля, отвечая на вопрос героини:  

« — Видите, — заметил я тотчас же полушутливо-полутаинственно. — „Я — я есмь часть той части целого, которая хочет делать зло,  

а творит добро... ".  

Она быстро и с большим любопытством, в котором, впрочем, было  

много детского, посмотрела на меня:  

— Постойте... Что это за мысль? Откуда это? Я где-то слышала...  

— Не ломайте головы, в этих выражениях Мефистофель рекомендуется Фаусту. „Фауста" читали? ".  

В «Братьях Карамазовых» в главе о кошмаре Ивана Фёдоровича, в разговоре Ивана Карамазова с чёртом он также ссылается на Гёте: «Мефистофель, явившись к Фаусту, засвидетельствовал о себе, что он хочет зла, а делает лишь добро».  

Отмечу, так как пишу видео у лютеранской Петрикирхе, что в замке Вартбург сохранилась так называемая «комната Лютера» (Lutherstube), при посещении которой туристам показывают находящуюся там выщербленную балку стены, о которую Лютер разбил чернильницу, когда бросил её в привидевшегося ему дьявола.  

Россия ждала в XIX веке от своих лучших писателей слова деятельной правды, воскрешающей народные силы, формирующей народное самосознание, дающей ему "организацию и духовной и земной жизни". Вплоть до 80-х годов XIX века вся сознательная, во всяком случае наиболее значительная и значимая, часть жизни страны – культурная, идеологическая и даже социально-политическая была сосредоточена в литературе и выражала себя наиболее полно через литературу. Все имевшие наибольшее влияние на идейно-политическое лицо общество партии были одновременно и партиями литературными: декабристы и официальные охранители, славянофилы и западники, революционные демократы и консерваторы, почвенники и либералы, народники и реакционеры...  

Мысль Достоевского в том, что русская классическая литература, созданная главным образом писателями из дворян, по существу, уже сказала всё, что имела сказать, – была исторически безусловно прозорлива. Как и мысль о необходимости нового слова, а стало быть, нового периода в развитии литературы.  

Достоевский: "Герцен не эмигрировал, не полагал начало русской эмиграции; нет, он так уж и родился эмигрантом. Они все, ему подобные, так прямо и рождались у нас эмигрантами, хотя большинство из них не выезжало из России. В полтораста лет предыдущей жизни русского барства за весьма малыми исключениями истлели последние корни, расшатались последние связи его с русской почвой и русской правдой".  

ПИЙ XIII  

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: книга "Чистилище" Йорга Кастнера была написана по биографии Эрла Люциана Пульвермахера, а фильм о Пие XIII есть переложение книги на кинематографический язык.  

Священник Эрл Люциан Пульвермахер (англ. Earl Lucian Pulvermacher), капуцин, (20 апреля, 1918 — 30 ноября 2009) — американский седевакантист, который был провозглашён папой Пием XIII Истинно-католической церкви в 1998 году.  

Пий XIII: вымышленный персонаж или историческое лицо?  

СТС покажет телесериал о Римском Папе, прототипом которого стал антипапа Эрл Люциан Пульвермахер.  

Несмотря на то, что персонаж Джуда Лоу, Пий XIII, назван продюсерами сериала «Молодой Папа» вымышленным героем, история католичества знает реального человека с таким именем.  

В 1998 году священник Эрл Люциан Пульвермахер, принадлежавший к раскольническому течению седевакантистов, был провозглашен адептами Истинно-католической церкви папой Пием XIII.  

Католик-миссионер, член монашеского ордена капуцинов о. Люциан Пульвермахер в 1970-х годах постепенно переходит на позиции крайнего традиционализма. Причиной стала реакция части католического духовенства и лично Л. Пульвермахера на изменения в католической традиции, произошедшие в результате Второго Ватиканского собора 1962—1965 гг.  

Л. Пульвермахер порывает с орденом капуцинов и становится в оппозицию официальному Ватикану.  

В середине 90-х годов XX века о. Люциан приходит к выводу, что римский понтифик Иоанн Павел II является масоном, а значит и его выборы папой в 1978 году являются недействительными. Основываясь на этом, а также на том, что постановления Второго Ватиканского собора противоречат католической вере, он делает вывод, что все последующие папы также недействительны.  

По его мнению, Павел VI, Иоанн Павел I и Иоанн Павел II физически занимали римский престол, но не являлись истинными римскими понтификами. Папа Иоанн XXIII, созвавший Второй Ватиканский собор, через свою ересь также перестал быть католиком, а значит и папой, утверждал Пульвермахер.  

Таким образом, в соответствии с его теорией, престол святого Петра после смерти папы Пия XII в 1958 году оставался вакантным.  

От этого произошло название секты седевакантистов, к которой принадлежал Л. Пульвермахер: в католической традиции период, в который Святой Престол не занят легитимным понтификом, называется Sede Vacante («при вакантном троне», при вакантном престоле).  

Постепенно была сформулирована идея восстановить истинное католичество через выборы «настоящего» папы.  

В 1998 году были проведены выборы нового понтифика. Псевдоконклав длился сутки, голосование происходило по телефону. В нем принимали участие немного численные адепты раскольнической организации, созданной при участии Пульвермахера, — Истинно-католической церкви (англ. True Catholic Church). В результате был избран единственный кандидат — Люциан Пульвермахер.  

Скончался антипапа Пий XIII в 2009 году. Еще при его жизни в Истинно-католической церкви, как это часто случается в раскольнических сообществах, произошло дальнейшее разделение.  

Религиозные учения и секты. Справочник  

Седевакантистское движение представляет собой целый ряд автономных групп, как правило, враждебно настроенных как по отношению к официальной Католической Церкви, так и друг к другу. Всех седевакантистов объединяет непризнание правящего Папы. Престол Св. Петра они считают вакантным, откуда и происходит название течения (лат. sedes vacans).  

Причины, по которым Св. Престол считается вакантным могут называться разные. Большинство седевакантистов полагают, что Папы Иоанн XXIII и Павел VI впали в ересь модернизма и тем самым себя низложили. Все последующие Папы также считаются незаконными, так как они были избраны после реформы Папы Павла IV, (1970 г. ), по которой в выборах Папы не могут участвовать кардиналы старше 80 лет. Некоторые седевакантисты также считают незаконными других Пап, например, Пия XII или Либерия.  

У седевакантистов есть собственные епископы, часть из которых получили хиротонию у старокатоликов, которых сами же седевакантисты считают еретиками. Другие были рукоположены вьетнамским архиепископом Нго Динг Тхуком или поставленными им епископами. (Сам Нго Динг Тхук был дважды отлучен от Католической Церкви: в 1976 и 1983 гг. ).  

Некоторые группы седевакантистов даже избирают собственных Пап. Одним из таких антипап был Григорий XVII (испанский епископ Клементе Домингес Гомес). Другой антипапа, Пий XIII (американский священник-капуцин Люциан Пульвермахер), не имеет даже архиерейского сана. Тем не менее, он присвоил себе право рукополагать епископов и пресвитеров, мотивируя это тем, что Папа может даровать пресвитеру привилегию на преподание Таинства Священства (Католическая Церковь такого учения не знает).  

По данным польского журналиста Роберта Ногацкого, в миpе сейчас более 10 антипап.  

http://www. apologia. ru/mddb/28  

BlackSaturn  

Победа над епископом-педофилом тоже неоднозначна. Толковых доказательств на него так и не нарыли (разве что новой грязи с теннисистом), он просто сам внезапно решил признаться Папе, после многих лет отрицалова. На ситуацию можно посмотреть и с другой стороны – вот это именно то, в чём церковь (не обязательно католическую) зачастую и обвиняют – в покрывательстве своих. "Святой" Папа сделал ровно то же, что делает церковная администрация в реале – он просто убрал раздражающий публику фактор из фокуса внимания, виновный переведён подальше от глаз, избежав реального наказания, скандал тупо замят. О да, в сериале это манипулятивно подаётся как страшное наказание, "изгнание на мороз", но будем реалистами – это гипербола. Когда сцену службы на Аляске показали в первый раз, я думал, что это просто стёб для смеха. Можно также отметить, что матёрого педофила святой Папа наказал также строго, как кардинала, осмелившегося пошутить над ним в кулуарах – грехи явно одного калибра.  

Также с самого первого дня Папа самоуверенно и демонстративно настраивает против себя абсолютно всё окружение. Включая собственного информатора, которого по-началу аморально склоняет к нарушению тайны исповеди, а после доводит до полного отказа в сотрудничестве. При этом сериал пытается убедить нас, что Папа – искусный политик и всё про всех знает. Тут наверняка снова не обошлось без непосредственной помощи бога, рассылающего досье через откровения и чудом обращающего врагов в друзей.  

Интриги и политика в сериале – большое разочарование. Подаются они слишком схематично и поверхностно, завершаются нелогично, хитрые планы и действия Папы оставлены по большей части за кадром, на откуп воображению. Типа не гляди, что в продемонстрированной части Папа тупо прёт напролом, откровенно унижает противников, дистанцируется от потенциальных союзников – нет, где-то там за кадром он провёл блестящую сложную подковёрную борьбу, и вот нам уже показывают победный результат. Как-то не верится, мы знаем способ Папы по достижению цели – помолиться и всё будет.  

«Молодой Папа» – это, возможно, самый любопытный и многообещающий телепроект этого года, многослойное полотно от оскароносного кинорежиссера Паоло Соррентино, не уступающее по красоте каждого кадра и продуманности сцен его фильмам («Великая красота», «Молодость»). Это история Ленни Балардо, Папы Римского Пия XIII, одного из самых молодых в истории. Сериал вышел на удивление живым, наглым, умным и проницательным, и главное – более открытым для широкой аудитории, чем это может показаться по прошлым работам Соррентино или по непривычному сеттингу.  

«Молодой папа» стартовал в Италии и Германии еще 21 октября, затем медленно подтягивались другие европейские премьеры, в России датой релиза значится 1 декабря, США же увидит историю первого американского Папы Римского (британец Джуд Лоу играет американца Ленни Белардо) только в январе следующего года (на HBO, который и заказал сериал вместе с телеканалом Sky), поэтому не совсем ясно, когда именно лучше писать о нем у нас. Впрочем, многие российские зрители уже успели посмотреть все 10 эпизодов и написать восторженные отзывы, сериал явно не оставляет людей равнодушными, поэтому, надеюсь, и вы дадите ему шанс. Поверьте, он того стоит.  

На мой взгляд, название сериала следовало переводить как «Молодой Папа Римский», чтобы ни у кого не возникло ошибочных представлений о ситкоме про молодого отца-одиночку, сражающегося с трудностями воспитания детей.  

Но и без этого, как мне кажется, проекту предстоит столкнуться с проблемой неверных ожиданий. Некоторые просто не захотят смотреть сериал про жизнь Ватикана, так как окажутся не в силах представить себе интересную историю на эту тему. Некоторые религиозные люди, вполне возможно, не рискнут смотреть, опасаясь, что сериал оскорбит их чувства ересью и возмутительным искажением образа христианства и его институтов.  

Возможно, ярлык «Карточный домик Ватикана» поможет сериалу найти аудиторию, ведь он неплохо объясняет одну из сильных сторон проекта и способен дать зрителю нечто знакомое, за что можно зацепиться. Мы действительно наблюдаем за работой политической машины папства, следим за интригами против Пия Тринадцатого и его собственными сложными многоходовками. Если вас привлекает эта тема, то сериалу однозначно будет, что вам предложить. Главное, понимать, что этим его достоинства не ограничиваются, как и диапазон тем, которые он затрагивает.  

Ленни Белардо – сирота, оставленный родителями в приюте сестры Мэри еще в детстве, о дальнейшей их судьбе он ничего не знает, но мечта встретить их снова не покидает его. Разбитое сердце брошенного ребенка, от которого отказались по неизвестным причинам собственные родители, диктует большую часть принципов и политик нового Папы. Соррентино заявляет, что сироты всегда стремятся оставаться с детьми, потому что не могут повзрослеть, как и священники, так как целибат лишает их возможности пройти через отцовство. Пока ты не станешь родителем, ты остаешься ребенком, а им нужно оставаться детьми Божьими, чтобы не посягать на его позицию всевышнего отца.  

Благодаря махинациям кардиналов, Ленни обходит других кандидатов на пост, включая своего ментора, Майкла Спенсера – заговорщики считают, что молодой умеренный американец станет удобной марионеткой в их руках, но тот внезапно оказывается жестким и своенравным тираном, который мгновенно отрезает любые попытки что-то ему советовать, переделывая под себя сначала привычные методы работы «папского офиса», а затем – и политику всей Католической Церкви.  

Кардиналы пытаются урезонить, а затем и остановить разбушевавшегося безумца, грозящего свести в гроб сначала хрупкую экономику Ватикана, а за ней и пошатнуть позицию Церкви в целом. На стороне Ленни оказываются лишь вызванная им в Ватикан сестра Мэри, заменившая ему мать, и Эндрю Дюсолье, его одногодка, с которым будущий Пий Тринадцатый рос в приюте. Но и эти двое близких ему людей должны будут решить для себя, смогут ли они и дальше поддерживать Ленни, которого с каждым днем все больше меняет обретенная власть.  

Соррентино написал, что это сериал об убедительных знаках присутствия бога и о столь же убедительных признаках его отсутствия, о поиске и утраты веры, о величии святости и о ее невыносимом бремени для человека, которого судьба (или Дух Святой) выбрали на роль понтифика.  

Но помимо этого, это просто прекрасное произведение искусства со скрупулезно прописанными персонажами, потрясающим саунтдтреком, актерской игрой, которая впечатляет даже тех, кто никогда особенно не замечал и не выделял игру актеров как нечто обособленное, и фантастическим спектром тем, которые не просто затрагиваются, а разыгрываются перед нашими глазами, не предлагая при этом какого-то конкретного ответа, не пытаясь склонить в сторону готового простого варианта.  

Как относиться к богу, церкви, геям-священникам, целибату, сиротам, абортам и родителям, бросающим своих детей, новым святым, гибкости религии и возможности революции в ней – сериал лишь приводит доводы обеих позиций, показывает окончательно размытую грань между грехом и праведностью. В общем, здесь каждый найдет не просто подтверждение своим убеждениям или вызов таковым, но пространство для размышления, переживания чужих опытов, сентиментальной, но трезвой рефлексии.  

И, конечно, так как это Соррентино, поразивший своей синематографией и чувством кадра еще в «Великой красоте», сериал просто потрясающе красив. Не просто стильно, четко, геометрично – это мы видим довольно часто. Здесь в каждой сцене видно не просто технарство, а активная творческая мысль, которая подает мир произведения и героев чувственно, вовлеченно и словно единственно правильно.  

Камера Паоло не похожа на по-щенячьи активную камеру Любецки, которая не может усидеть на месте, тычется в лица героев, подрагивает, качается на волнах напряжения, или на камеру Кэррута, методично обнюхивающую поверхности, замирающую, чтобы прислушаться к далекому гулу, временами словно оглохшую, оторопевшую, отстраненную, или на внимательную камеру Спилберга, впитывающую сцену целиком, от начала до конца, присматриваясь к персонажам, меняя крупные планы на общие, перебираясь с места на место, только бы не упустить ни слова, ни жеста.  

Соррентино – мастер стационарного кадра, он ставит камеру и больше не сдвигает ее с места, лишь меняя ракурсы, когда требуется. Но ставит он ее так, словно она стояла там всегда – в идеальную точку. От этой неподвижности создается атмосфера умиротворения (иногда ложная), непоколебимости мира понтифика, застоя в мыслях и нравах, устойчивости к любым переменам. Нам не на что отвлекаться, сосредотачиваясь на лицах персонажей, идеально вписанных в богатый задний план.  

Интерьеры собора Святого Петра, покоев Папы и бесконечных аккуратных двориков и садов Ватикана, высокие своды храмов и геометрия аскетичных келий. Контраст вычурных нарядов священнослужителей и привычных нам мелочей – сигарета или телефон в руке, бильярдный кий под мышкой. И, конечно же, великолепно поставленный свет, превращающий каждый кадр в картину эпохи Возрождения.  

Талантливая деталь вроде игры света на шляпе, превращающей ее в нимб – это не единичное удачное решение, придуманное исключительно для постеров, таких находок здесь десятки.  

Итого, у Соррентино вышел потрясающий десятичасовой фильм. Законченный, глубокий и современный. Неторопливый, но лаконичный, лишенный бестолковой воды, напущенной ради раздутия хронометража. Да, это не типичная американская драма, которая хоть и берется за сложные темы, быстро вырождается в нечто поверхностное, упрощенное и сведенное к нежизнеспособным абсолютам, утопающее в лишних продолжениях давно законченной истории, надуманном соплежуйстве персонажей и сфабрикованных конфликтах, вытекающих из нелепых недоразумений.  

За этот сериал не всем будет просто приняться и досмотреть до конца – мы отвыкли от сложного и неторопливого, пусть даже столь необычного и живого. Но вам стоит попробовать, чтобы самостоятельно решить, в какой категории вы окажетесь. Потому что, если вам все это не покажется скучным и непонятным, вы поймете, что это было не просто приятно проведенное время, эти десять часов способны обогатить вас, насытить модули нашего сознания, которые нечасто получают шанс включаться и развиваться.  

Как часто, в конце концов, нам дают сериалы, не уступающие по качеству фильмам – ни по красоте кадра, ни по декорациям, костюмам и интерьерам, ни по динамике и продуманной структуре, очищенной от лишних элементов. Герметичность этих сюжетных линий и сцен, где бросовая фраза, мелодия или жест, появившиеся в начале эпизода, обязательно обернутся рефреном в конце, закольцуются, дадут новый смысл, поражает. Где еще вы найдете столько сильных визуальных образов, создающих собственную знаковую систему – половинка трубки, зажигалка с видом Венеции, пустая тарелка – все становится емким контейнером для смыслов и эмоций в руках Соррентино.  

Американские сериалы, даже самые лучшие, зачастую довольно узконаправленные, они зажимаются в неком пространстве, концентрируя всю свою энергию на том, чтобы впечатлить и зацепить зрителя, гнать его от твиста к клифхенгеру, и сразу к новому твисту.  

Они редко создают такую эфемерную вещь, как мысле-чувственное пространство, воспринимаемый мир сериала со всеми нашими эмоциями и идеями, которые рождаются в складках и промежутках между событиями, героями, сценами – в додуманном и дочувствованном нами в лакунах, которые могут быть плодородными, а могут оказаться холодными и не рождающими ничего. Внутри этого сериала можно, наконец, не просто грызть ногти от напряжения или визжать от восторга, здесь можно подумать, и за эту редкую возможность Соррентино огромное спасибо.  

В октябре начался показ сериала «Молодой папа» («The Young Pope») Паоло Соррентино с Джудом Лоу — драмы о понтифике, который пьет колу и курит сигареты. Над шоу работали американский HBO, итальянский Sky Atlantic и французский Canal+. Итальянская премьера состоялась 21 октября, а выход на HBO запланирован на 15 января 2017 года. В России сериал будет доступен на канале Amedia Premium и в «Амедиатеке» до конца 2016 года. Новое шоу Соррентино многие сравнивают с «Карточным домиком»: в красивом и провокационном сериале Джуд Лоу занимается в Ватикане примерно тем же, чем Кевин Спейси — в Вашингтоне. По просьбе «Медузы» кинообозреватель Егор Москвитин рассказывает о «Молодом папе» и одной из важнейших ролей в карьере Джуда Лоу.  

Премьера «Молодого папы» состоялась еще на сентябрьском Венецианском кинофестивале — одном из немногих европейских смотров, ни разу не выдвигавших Паоло Соррентино на премии. И кажется, оскароносный наследник Феллини нашел весьма утонченный способ мести. Сериал начинается с того, как из груды голых младенцев, сложенных в пирамиду, словно верещагинские черепа, выползает юный понтифик — Джуд Лоу. Действие происходит на главной венецианской площади — Святого Марка. Режиссер, кажется, предупреждает: что бы ни случилось в «Молодом папе», родился этот сериал именно здесь — и венецианцы несут за все происходящее ответственность.  

Случится же за 10 серий предостаточно — уже после первых четырех эпизодов у «оскорбленных верующих» есть все основания отправить к Соррентино экзорциста. Завязка: конклав во главе с мудрым государственным секретарем Святого престола Войелло (титулованный итальянский актер Сильвио Орландо) выбирает новым понтификом не опытного и независимого архиепископа Спенсера (знакомый нам по «Американской истории ужасов» Джеймс Кромвелл), а молодого и «фотогеничного» американца Ленни Белардо (Джуд Лоу). Но сразу после назначения становится ясно, что операция «преемник» провалилась. Новоизбранный папа по утрам скандалит, что ему не принесли вишневую колу, курит по пачке в день и не слушается никого, кроме воспитавшей его сестры Мэри (узнаваемая лишь по очкам Дайан Китон). Кардиналы зря понадеялись, что бруклинский сирота окажется им за что-то благодарен.  

Последний раз такого провокатора в рясе мы видели в фильме «Без лица» (1997), когда герой Николаса Кейджа ненадолго сошел с ума.  

И хотя «Молодого папу» не без оснований сравнивают с «Карточным домиком», стоит сказать, что вымышленный понтифик Пий XIII куда сложнее и непредсказуемее Фрэнка Андервуда. Герой американской политической драмы разоблачал себя сразу, потому что любил делиться планами со зрителем сидя на диване. Типичное политическое животное, этакий сгусток амбиций с редкой волей к власти; с такими все ясно. Герой Джуда Лоу — совсем другое дело: ваше мнение о нем будет меняться по несколько раз за серию, а когда он наконец проломит четвертую стену, выяснится, что отношение к зрителям у него такое же, как к пастве. Про этого человека совершенно ничего не понятно. Он то грезит о том, чтобы произнести речь в защиту эмансипации, геев и абортов, то замышляет кампанию против гомосексуалов в рясах. Его собственная ориентация остается под вопросом минимум треть сезона — и это при всей страсти Паоло Соррентино к плотскому миру. Мотивы героя непостижимы — возможно, он инфантилен и себялюбив, но не исключено, что им движет фанатичная самоуничижительная вера. При этом никто не удивится, если он даже окажется атеистом. Герой за всеми следит и приближает к себе лишь сестру Мэри — но вскоре решает, что и она лишнее звено между папой и Богом. Понтифик оказывается знатоком Сэлинджера, Кубрика, Бэнкси и даже Daft Punk, но либеральными его взгляды не назовешь. Скорее уж ветхозаветными. Из всех имен понтифик выбирает имя Пий — то ли в погоне за 13-м номером, то ли напоминая пастве о том, что его предшественник любил Муссолини. К важным вопросам каждая серия прибавляет несколько совсем уж иррациональных тайн. Зачем нам знать про сексуальную жизнь швейцарской охраны? Что за обет молчания связывает папу римского и нарисованного на компьютере кенгуру?  

Второе серьезное преимущество «Молодого папы» над «Карточным домиком» в том, что его герой страшно уязвим — и сериал не дает никаких гарантий, что Пий одолеет своих оппонентов (если не считать гарантией досрочное продление шоу на новый сезон). В первых же сериях у него появляется минимум три могущественных врага, но, кажется, их число вполне может вырасти до миллиарда католиков по всему миру. Поэтому вместо торжества плута мы наверняка получим античную трагедию.  

Из всей фильмографии внезапно ставшего модным Соррентино этот сюжет ближе всего к картине «Изумительный» («Il divo») — истории о махинациях итальянского премьер-министра. Из более поздних работ режиссера на сериал повлияли «Великая красота» и «Молодость» с их барочным построением кадра, особой музыкальностью, эксцентрикой, умением увидеть смешное и прекрасное в увядающем и больном. А главное — их юмором, выраженным без слов. Монашки играют в футбол, кардиналы пользуются айфонами, а посреди пышного зала стоит кулер со святой водой. Впрочем, и словесных шуток хватает: «Я девственница, но это старая футболка», — говорит пожилая сестра Мэри, цитируя малоизвестный мем.  

Сказать, что «Молодой папа» держится только на игре Джуда Лоу, значит недооценить работу огромного европейского актерского ансамбля, но для него это и вправду одна из важнейших ролей в карьере. Джуд Лоу в чем-то похож на своего героя — сначала кажется, что оба не на своем месте, так что растерянность не выглядит наигранной. Но в том, как молодой понтифик на наших глазах становится хладнокровным и жестким, видится и личная эволюция актера.  

Когда камера теряет из виду Джуда Лоу (а это непросто), в ее фокусе наконец-то оказывается Ватикан — и у сериала происходит очередное «раздвоение личности». С одной стороны, «Молодой папа» — это жесткая публицистика, исследующая механизмы работы корпорации под названием церковь. Соррентино известен своей страстью снимать аллеи садов и коридоры дворцов, но в этот раз его еще интересует католический бэк-офис: кабинеты маркетологов и отдел кадров, запутанная бухгалтерия города-государства и работа папской пресс-службы. С другой стороны, это немножко «Аббатство Даунтон» — нежная, смешная и трогательная трагикомедия о пожилых чудаках. И их кенгуру. Нет, серьезно, как можно не посмотреть сериал, где по Ватикану скачет кенгуру?  

Егор Москвитин  

Москва  

Католицизм – (от греческого katholikos — всеобщий, вселенский), одно из основных, наряду с протестантизмом и православием, направлений в христианстве. Католицизм оформился как вероучение и церковная организация после разделения христианской церкви на католическую и православную в 1054. Признаёт основные христианские догматы и обряды.  

Источники вероучения — Священное писание и Священное предание.  

Во второй половине IX в. католицизм проник в славянские земли. На Руси католические миссионеры появились при князе Владимире I Святославиче. В XII—XIII вв. существовали католические храмы в Киеве, Новгороде, Пскове и других городах. В XIV—XVII вв. в Русском государстве католиков практически не было, за исключением иностранцев. Заселённые католиками земли вошли в состав России в 1721—95: Прибалтика, Украина, Белоруссия, Литва и Польша. В 1847 был заключён конкордат с Ватиканом, по условиям которого папа римский признавался главой российских католиков. В 1866 конкордат был расторгнут Россией в одностороннем порядке (контакты католиков России и Царства Польского с римской курией осуществлялись через министра внутренних дел, папские послания и распоряжения не имели силы без разрешения императора). Папская нунциатура существовала в России вплоть до 1917. Дипломатические отношения с Ватиканом восстановлены в 1990. Руководящие структуры Римско-католической церкви России возрождены в 1991.  

Особенности католицизма (по сравнению, в первую очередь, с православием):  

• В догмате католицизма о Троице "святой дух" исходит не только от бога-отца (как в "Символе веры", признаваемом православием), но и от сына (filioque);  

• Особенность католицизма — широкое, экзальтированное почитание богоматери (мадонны). В 1854 папой Пием IX был провозглашен догмат о непорочном зачатии девы Марии (отвергаемый православной церковью); в 1950 католическая церковь признала догмат о её телесном вознесении;  

• Резкое разграничение между клиром и мирянами, оно выражается в ряде установлений, не имеющих места в православии, причащение хлебом и вином — лишь духовенства, одним хлебом — мирян (ныне в отдельных случаях также и вином);  

• Целибат — обязательное безбрачие духовенства (в православии лишь монашество даёт обет безбрачия).  

• Организация католической церкви отличается строгой централизацией, иерархическим характером; глава церкви — папа римский, резиденция — Ватикан.  

• Католическая церковь, как и православная, признаёт семь таинств, но в отправлении их имеются некоторые различия. Так, католики совершают крещение не путем погружения в воду, а обливанием; миропомазание (конфирмация) совершается не одновременно с крещением, а над детьми не моложе 8 лет и, как правило, епископом. Хлеб для причастия у католиков пресный, а не квасной (как у православных). Брак мирян нерасторжим, даже если один из супругов уличен в прелюбодеянии.  

• Лишь в католицизме имеется догмат о чистилище — промежуточной инстанции между адом и раем, где души умерших в ожидании своей окончательной судьбы могут очищаться от не искупленных ими при жизни грехов, проходя через разного рода испытания, а также с помощью молитв о них и "добрых дел" их близких на земле: духовенство в силе сократить срок пребывания в чистилище. Окончательно это было утверждено в 16 в. Тридентским собором.  

• Культ в католицизме характеризуется особенно пышным театрализованным богослужением, которое должно воздействовать на воображение, чувства верующих. Кроме пения, используется инструментальная музыка (орган), храмы украшены скульптурами и картинами. Чрезвычайно развито почитание всевозможных реликвий, культ мучеников, святых и блаженных. Обычно католическое богослужение совершалось лишь на латинском языке (2-й Ватиканский собор 1962—65 разрешил службу и на современных национальных языках).  

• Многие праздники в католицизме появились после разделения церквей — праздники "Тела христова", "Сердца Иисуса", "Непорочного зачатия девы Марии" и др. ; в то же время отсутствует ряд праздников, установленных православной церковью, — Сретение, Преображение, Воздвижение и др.  

Qantas Airlines Limited (ASX: QAN) (произносится /;kw;nt;s/ — /куантэс/) — самая большая авиакомпания Австралии. Имеет прозвище «Летающий Кенгуру» («The Flying Kangaroo»). Штаб-квартира авиакомпании находится в Сиднее. Основанная в 1920 году, занимает третье место в списке старейших действующих авиакомпаний мира (после KLM и Avianca), и старейшей в англоязычном мире. Qantas является публичной компанией, акции которой торгуются на бирже ASX.  

Первоначальное название «QANTAS» является аббревиатурой от «Queensland And Northern Territory Aerial Services» («Авиаперевозки Квинсленда и Северных Территорий») и позволяет судить о том, с чего началась деятельность авиакомпании.  

Согласно исследованию Skytrax, в 2008 году Qantas по результатам голосования заняла третье место в списке лучших авиакомпаний мира. Это лучше, чем 5-е место в 2007 году, но хуже второго места, которое она занимала в 2005 и 2006 годах.  

Антипапа – глава католической церкви, избрание которого на этот пост объявлялось недействительным. Официально церковь не признает антипап, но вынуждена считаться с их существованием, они фигурируют, правда в скобках, в реестре понтификов, религиозных предписаний. Первым антипапой был св. Ипполит (217—235 гг. ), а последним — Фелиций V (1439-1449 гг. ). Некоторые антипапы объявлялись соборами церкви незаконно избранными, другие за откуп сами отказывались от своего звания, третьи — создавали свои «дворы» и действовали под покровительством различных королевских домов.  

Использованы материалы сайта http://mirslovarei. com  

Епископы и антиепископы  

О первых римских епископах (папами их начали называть далеко не сразу, только с V века н. э. ) известно очень мало. Имеющаяся же информация из разных источников нередко противоречива. Так, ряд авторов сообщают о мученической смерти святого Лина (хотя он умер в период между правлениями императора Нерона и императора Домициана, когда гонений на христиан не было).  

Поскольку даты правления первых римских епископов приводятся в лучшем случае с точностью до года, сложно предположить, сколь долго длились промежутки между казнью (или просто смертью) одного руководителя запрещенной государством церкви и избранием нового лидера.  

Более точные датировки появляются начиная с III века н. э. В том же столетии появляется первый из более чем 30 антипап, которых насчитывает история католической церкви. Этим первым антипапой (или, правильнее сказать, антиепископом) был Ипполит. В 217 году, после избрания главой римской церкви Каликста, Ипполит, недовольный слишком либеральной политикой нового епископа, недостаточно яростно боровшегося с ересью модалистов и слишком терпимо относившегося к грешникам, провозгласил (при поддержке небольшого числа сторонников) епископом Рима себя. Раскол продлился при двух следующих официальных епископах -- Урбане и Понциане. В правление Понциана наконец произошло примирение двух глав церкви, после чего, правда, оба были сосланы римской властью на Сардинию.  

После смерти Фабиана в 250 году н. э. епископский престол был вакантен более года – в связи с усилившимися гонениями на христиан. А затем возникло сразу два претендента. Римский священник Новациан не признал избрание новым главой церкви Корнелия и нашел трех провинциальных епископов, согласившихся признать его главой римской церкви. Каждый из двух епископов послал письма разным церквям, сообщая о своем избрании. Новациан создал даже отдельную христианскую общину (катаров), придерживавшуюся более строгих принципов жизни, чем остальные христиане. Корнелию удалось собрать подписи практически всех христианских епископов, чтобы отлучить своего соперника от церкви. Новациан же продолжал оставаться в оппозиции на протяжении правления трех последующих епископов Рима.  

В начале IV века, в правление императора Диоклетиана, гонения на христиан достигли такой силы, что после смерти Марцеллина (который, как это ни странно было для того времени, скончался от естественных причин) престол епископа Рима остался вакантным на четыре года. Затем его занял Марцелл, но после его ареста и ссылки епископский трон стал вакантным опять. Далее всего на четыре месяца его успевает занять Евсевий (309 или 310 год, по разным данным), умерший в ссылке на Сицилии. В 311 году главой церкви становится Мильтиад (Мельхиад), который правит до 314 года, но за этот короткий срок успевает застать не только прекращение гонений на христиан, но и окончательный триумф веры -- издание римским императором Константином Миланского эдикта, сделавшего христианство официальной религией Римской империи.  

Папы и восточные императоры  

После переноса столицы Римской империи в Константинополь Рим сохраняет свое положение религиозной столицы христианства. С превращением христианства в государственную религию гонения на простых верующих ушли в прошлое, зато возникло новое явление – активное вмешательство светской власти в руководство церковью.  

Очередной раскол произошел в правление Либерия (352-366). В результате конфликта Либерия с императором Констанцием глава церкви был сослан во Фракию, а епископом Рима был назначен Феликс II (355-358). Либериус подписал компромиссный Символ веры, близкий к Арианской доктрине, после чего был помилован императором и вернулся в Рим.  

Либерия сменил Дамасий (366-384). Часть духовенства избрала новым руководителем церкви Урсина (которого опять же несколько условно можно назвать антипапой), но Дамасий сумел силой удалить того из Рима (при этом в бою погибло 160 сторонников Урсина).  

Следом правил Сириций (384-399). Раскола в церковном руководстве при нем не наблюдалось. Раскол произошел в светской жизни -- Римская империя разделилась на Западную и Восточную. Это имело далеко идущие последствия. В каждой из частей стала складываться своя ветвь христианства -- впоследствии соответственно католицизм и православие.  

Следующая схизма произошла в 418 году. В то время как раскольники проголосовали за рукоположение Евлалия, законным главой церкви был избран -- во многом против его собственного желания – Бонифаций. По решению императора оба претендента должны были покинуть Рим, пока совет епископов в Равенне не разрешит их спор. Однако Евлалий вернулся в город с группой сторонников, силой захватил епископский дворец, из которого его изгнали императорские войска. Поведение Евлалия так оскорбило императора, что тот окончательно принял сторону его конкурента.  

По просьбе Бонифация император также издал постановление, согласно которому в будущем в случае споров при избрании римского епископа необходимо проведение новых выборов, на которые не могут быть выставлены кандидатуры участников прошлых выборов. Бонифаций известен тем, что первым провозгласил римского епископа "главою всего христианства". Окончательное упрочение позиций римских епископов произошло в правление Льва (позднее прозванного Великим) (440-461), которого некоторые историки называют первым папой, за то что он добился от императора издания эдикта о подчинении всех епископов папскому суду и придании решениям папы силы закона.  

Расколы в церковном руководстве и избрание очередных антипап с подачи находящегося в Константинополе императора тем временем продолжались.  

В 498 году большинство духовенства избрало папой Симмаха, а меньшинство, представлявшее интересы константинопольского императора, предпочло кандидатуру Лаврентия. Для разрешения конфликта в Риме был созван синод епископов Италии, на котором был принят первый в истории регламент избрания папы (он, в частности, запрещал кому бы то ни было претендовать на папский трон до смерти правящего законно избранного римского епископа). Разумеется, сторонники Лаврентия несколько раз попытались нарушить регламент и свергнуть законно избранного папу.  

Феликс IV (после того как один из его предшественников-тезок был признан незаконным папой, он стал Феликсом III) попытался перед смертью в 530 году назначить себе преемника -- Бонифация II. Сторонникам императора больше нравилась кандидатура священника Диоскора. К счастью, этот раскол быстро закончился. Диоскор умер через три недели после избрания его главой церкви.  

После этого церковь жила без антипап почти полтора века.  

Стоит отметить еще одно событие этого периода. В 533 году избранный римским папой Меркурий, возглавив церковь, сменил имя на Иоанн II, чтобы не носить имя языческого бога, тем самым заложив существующую до наших дней традицию принимать новое имя при интронизации (церемонии официального вступления в должность). Последним папой, правившим под именем, полученным при рождении, станет тысячу лет спустя Марчелло Червини (Марцелл II).  

Папы и западные императоры  

Следующий папа – Иоанн V (685-686), – сириец по происхождению, стал первым представителем восточных церквей на римском престоле. К так называемым восточным папам относились все его преемники до Захария включительно (741-752), за одним исключениям – Григория II.  

После смерти папы Иоанна на пост нового главы церкви были выдвинуты две кандидатуры – архипресвитера Петра и священника Теодора. Кончилось тем, что в виде компромиссной фигуры был избран Конон, сильно болевший уже в момент избрания и скончавшийся после 11 месяцев правления. Снова возникло два кандидата на освободившийся престол -- уже упоминавшийся Теодор и архидиакон Пасхалий, предлагавший крупную взятку за утверждение своей кандидатуры. В результате новым папой стал святой Сергий I. Если Теодор добровольно отказался от претензий на папство, то Пасхалий пытался оспорить это решение, за что был заключен в монастырь.  

Возвращение власти в римской церкви к итальянцам произошло в правление папы Стефана II, при котором случился очередной сбой в нумерации глав церкви. Дело в том, что в течение трех дней церковь возглавлял уже избранный папой, но не прошедший официальную церемонию интронизации Стефан II, который не включается в официальный список пап Ватикана. Его сменил папа Стефан III, которого и надо на самом деле называть Стефаном II.  

Еще при жизни папы Павла (757-767) возникли серьезные споры по поводу его наследника, в результате которых появилось сразу трое новых пап. Константин II был посажен на престол своим братом, князем Тото из Непи. Небольшое число сторонников было и у монаха Филиппа. Однако представителям папского двора удалось взять ситуацию под контроль. Оба антипапы были арестованы и ослеплены, а новым папой избран Стефан III.  

В 800 году состоялась коронация папой Львом III Карла Великого как римского императора. В 812 году Византия признала факт существования двух императоров – восточного и западного. Судьбы православной (восточной) и католической (западной) церквей разошлись окончательно.  

Плохие папы и папесса  

В 844 году был зарегистрирован первый случай радикально-демократического избрания папы. После смерти папы Григория IV следующим главой церкви большинством голосов был избран Сергий II. Но ворвавшаяся во дворец толпа, состоявшая из сторонников народной партии Рима, попыталась силой усадить на престол своего кандидата -- дьякона Иоанна.  

В 855 году новым папой был избран Бенедикт III, однако в процесс избрания вмешался император Людовик II, выдвинувший своего кардинала Анастасия, занимавшего должность библиотекаря, то есть руководителя папской канцелярии. Однако папской курии удалось сохранить своего кандидата на престоле, а антипапу заключить в монастырь.  

К тому же 855 году очень распространенная народная легенда относит начало правления папессы Иоанны -- женщины на папском престоле. Согласно этой легенде, папой был избран вовсе не Бенедикт, а некий юноша из Англии по имени Иоанн, показавший удивительное знание теологии. Уже будучи папой, точнее, папессой, Иоанна упала с лошади, что спровоцировало преждевременные роды, во время которых она умерла. Якобы после этого родился обычай проверять избираемых пап на принадлежность к мужскому полу, усаживая их в специальное кресло под названием sedes stercoraria. Легенда эта, родившаяся в XII веке и дожившая до наших дней, не имеет под собой ни малейших научных оснований.  

С 882 по 963 год католическую церковь возглавляли быстро сменявшие друг друга понтифики, которых сама католическая церковь предпочитает называть "плохими папами" (в общем списке сразу бросается в глаза, что ни один папа из правивших в этот период не был причислен к лику святых). Советская атеистическая пропаганда со злорадством характеризовала это время так: "нескончаемая цепь насилий, интриг и убийств". Вот лишь один пример. Лев V через месяц после избрания его папой был брошен в тюрьму кардиналом Христофором, который и занял освободившийся престол. Римскую церковь антипапа Христофор возглавлял четыре месяца, после чего был схвачен по приказу графа Тускулумского и убит в тюрьме.  

Конец периоду "плохих пап" положил император Отон I. Он сместил с престола святого Петра Иоанна XII и признал папой Льва VIII. Жители Рима, однако, при первой удобной возможности выгнали императорского ставленника из города, а после смерти Иоанна XII избрали папой своего кандидата – Бенедикта V. Император привел войска в Рим, сместил Бенедикта, отправил его в ссылку в Германию и вернул на папский престол своего кандидата. В результате получается следующая ситуация. Некоторые историки полагают, что император нарушил порядок избрания пап, а следовательно, Лев VIII является антипапой. В официальном списке пап, составленном Ватиканом, есть примечание: "Если Льва VIII считать законно избранным папой, то Бенедикта V следует признать антипапой". При этом в том же списке оба папы имеют порядковые номера, тогда как антипапам никакие номера не присваиваются. Также нет никакой двойственной нумерации для избранных в позднейшие времена пап, взявших имена Лев и Бенедикт, что еще раз доказывает, что обоих упомянутых глав церкви следует считать законными папами.  

В некоторых источниках встречается упоминание о том, что якобы в 965 году был избран папа Домн II, которого в действительности никогда не существовало.  

Антипапа-казнокрад и папа-разбойник  

Конец X века был отмечен деятельностью человека, который достоин титула "плохого антипапы", – Бонифация VII. В 974 году законно избранный папа Бенедикт VI был заключен в тюрьму, где вскоре казнен по приказу занявшего его трон Бонифация. Всего месяц спустя к Риму подошли войска посланника императора, и антипапа Бонифаций сбежал в Константинополь, прихватив с собой казну Ватикана. Девять лет спустя он вернулся в Рим, чтобы свергнуть очередного законного папу Иоанна XIV (брошен в тюрьму, где и умер). Сам Бонифаций, впрочем, тоже умер не своей смертью менее чем через год после возвращения, а его тело было отдано на поругание толпе.  

Судьбы нескольких следующих антипап связаны с деятельностью римского благородного рода Кресценциев, неоднократно пытавшихся поставить во главе церкви своего кандидата. Так, в 988 году ставленника Кресценциев антипапу Иоанна XVI ослепили, отрезали ему нос и уши, после чего бросили в тюрьму, где заморили голодом. В 1012 году антипапе Григорию, также выдвинутому Кресценциями, повезло больше: его просто вынудили отречься. А в 1044 году некий Сильвестр заплатил Кресценциям большую сумму за избрание папой, но избрание было признано недействительным.  

К XI веку относятся также три правления (и два изгнания) папы Бенедикта IX. Первый раз он вступил на папский престол в 15-летнем возрасте, в некотором смысле получив его по наследству (двум предыдущим папам он приходился родным племянником). В 1044 году его изгнали из Рима по обвинению в разбоях и распущенности. Вернулся он месяц спустя с императорскими войсками, снова стал папой, но два месяца спустя был свергнут сторонниками Кресценциев и изгнан из города еще раз. На этот раз его отсутствие длилось полтора года. Третий раз вернувшись в Рим, он опять занял престол, надеясь на утверждение своей кандидатуры императором. Когда император поддержал другого кандидата, Бенедикт IX укрылся в монастыре, где впоследствии умер своей смертью.  

В официальном списке Ватикана Бенедикт IX упоминается как 145-й, 147-й и 150-й римский папа.  

При этом Бенедикт X был признан антипапой, а потому не включается в число 265 пап, так что ныне правящий понтифик лишь 15-й по счету Бенедикт.  

В первой половине XI веке было еще несколько случаев раскола и избрания антипап, но они ничем особенным не примечательны.  

Тогда же был отмечен еще один случай путаницы с именами и порядковыми номерами. Некоторые ватиканские историки посчитали, что между двумя приходами к власти антипапы Бонифация VII законно правили двое пап по имени Иоанн, а не один, как это было на самом деле. Поэтому при интронизации очередного папы, пожелавшего взять имя Иоанн, ему был присвоен номер XVI, хотя следовало присвоить номер XV. В дальнейшем ошибочные номера получали все остальные папы Иоанны. Когда ошибка выяснилась, пап перенумеровали, но новая нумерация не коснулась Иоанна XXI, Иоанна XXII и Иоанна XXIII. В результате в официальном списке Ватикана теперь нельзя найти папу с именем Иоанн XX.  

Следующий рекорд принадлежит папе Пасхалию II (1099-1118). За время его правления ему противостояли трое антипап: Теодорих, Альберт и Сильвестр IV. Первый был арестован сторонниками законного папы, заточен в монастырь, где и скончался. Второй посчитал себя законным наследником первого и быстро повторил его судьбу. Только третий оказался достаточно прозорливым, чтобы сбежать после избрания папой, что дало ему возможность прожить аж шесть лет после избрания.  

Рекорд по числу конкурентов вскоре побил папа Александр III (1159-1181). Ему противостояли уже четверо антипап -- Виктор IV (V), Пасхалий III, Каликст III, Иннокентий III. Двойная нумерация в имени антипапы Виктора IV связана с тем, что он не признавал папой своего предшественника, носившего имя Виктор IV, и предпочитал считать себя четвертым, а не пятым. Церковный раскол той поры отражал борьбу двух политических сил в итальянской политике – гибеллинов, сторонников власти императора, и гвельфов, сторонников независимости итальянских городов и папства. Четвертого из "своих" антипап Александр принудил отказаться от претензий на престол, после чего католическая церковь надолго забыла о понятии "антипапа".  

Более чем на столетие.  

XIII век прошел без антипап, но не обошелся без очередной путаницы. Симон де Брион, избранный папой в 1281 году, решил править под именем Мартин. Специалисты посчитали, что до него уже было трое пап, правивших под таким именем. Нового папу решили называть Мартин IV. На самом деле до него был только один папа Мартин – Мартин I. Еще двоих пап звали Марин – Марин I и Марин II. Менять нумерацию Ватикан не стал. До сих пор никаких Мартина II и Мартина III в списке пап не существует, а Мартин IV так и остался со своим неправильным номером. А два века спустя появился и Мартин V.  

Папы авиньонские и римские  

Папа Климент V, избранный в 1305 году, сделал своей резиденцией город Авиньон, которому суждено было сыграть серьезную роль в истории папства.  

Если перед избранием папой Климента V кардиналы в течение 11 месяцев не могли сойтись на устраивающей всех кандидатуре, то после его смерти в 1314 году папский престол оставался вакантным почти два года. Кардиналы, собравшиеся для избрания очередного папы, разбились на две фракции, которые никак не могли прийти к согласию. В конце концов конклав был разогнан, а новый быстро избрал папу Иоанна XXII.  

В то время как церковной столицей являлся Авиньон, в Риме был провозглашен папой монах Николай V, который, однако, не смог долго соперничать с авиньонским главой церкви и сдался на милость победителя.  

Папа Григорий XI (1370-1378) решил перенести церковную столицу обратно из Авиньона в Рим. Это вылилось в соперничество между двумя городами и раскол, в результате которого один папа правил в Риме, а другой (антипапа) -- в Авиньоне. Такая ситуация, так называемая великая схизма, закончилась со смертью авиньонского антипапы Бенедикта XIV в 1430 году.  

Последним в списке антипап католической церкви значится Феликс V, правивший в Лозаннской епархии и признавший в 1449 году верховенство папы Николая V.  

В 1799 году папа Пий VI, отказавшийся признать провозглашенную в Италии республику, был арестован и сослан генералом Бертье по приказу Наполеона. В ссылке глава церкви вскоре скончался. Лишь через семь месяцев после его смерти был избран новый папа – Пий VII.  

64 дня престол оставался вакантным после смерти папы Пия VIII в 1830 году. Все эти дни конклав кардиналов не мог определиться с кандидатурой нового главы церкви, пока наконец не был избран папа Григорий XVI. Все последующие папы избирались не позднее чем через месяца после смерти предшественников.  

источник: "КоммерсантЪ-Деньги"  

Катакомбная церковь (Катакомбники) — собирательное именование тех представителей российского православного духовенства, мирян, общин, монастырей, братств и т. д., которые начиная с 1920-х в силу различных причин перешли на нелегальное положение. В узком смысле под понятием «катакомбная церковь» понимают не просто нелегальные общины, а общины, отвергшие после 1927 года подчинение Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому), и находившиеся на антисоветских позициях. В таком значении (с положительной коннотацией) этот термин был популяризирован Русской зарубежной церковью сперва в русском зарубежье, а потом и в СССР путём отправки туда нелегальной литературы (вплоть до 1970-х годов словосочетание «Катакомбная церковь» не было широко распространено в движении). В качестве синонима «катакомбной церкви» в этом значении используется и термин Истинно-Православная Церковь (ИПЦ), но как отмечает историк Михаил Шкаровский: «катакомбность Церкви не обязательно означает её непримиримость. Этот термин охватывает всякую неофициальную и поэтому не контролируемую государством церковную деятельность».  

Организационно «катакомбные» общины как правило не были связаны (организации существовали лишь на бумаге, в делах НКВД). Поэтому говорить об общей идеологии движения трудно. В подполье находились как общины, вполне лояльно относившиеся к Московскому Патриархату, но не имевшие возможности зарегистрироваться и собираться легально, так и те, кто считал, что пришла власть антихристова, по духу, и с официальной церковью не может быть никакого контакта. Несмотря на отсутствие общей идеологии и какой-либо организации, подполье существовало — как социальная сеть, религиозная общность и характерная субкультура.  

ПЛАН БАРУХА  

Лента новостей тг-канала ТАСС приносит всё более тревожные новости о "грязной бомбе". Вот одна из таких новостей.  

Постпред РФ при ООН призвал (https://t. me/tass_agency/162446) генсека ООН не допустить провокации Украины с "грязной бомбой".  

Надо понимать, что за по сути ядерным шантажом, которым занимается правящий в Киеве режим Зеленского, стоит прежде всего военно-политическое руководство США.  

Которое по традиции использует "атомную угрозу" сначала против СССР, а сейчас против российского государства.  

Вот, что пишет известный и компетентный журналист-международник Всеволод Овчинников в своей книге "ГОРЯЧИЙ ПЕПЕЛ. Хроника тайной гонки за обладание атомным оружием", в главе "План Баруха".  

5 марта 1946 года Черчилль в присутствии Трумэна выступил в Вестминстерском колледже американского городка Фултон. Эту речь принято считать публичным провозглашением "холодной войны" против СССР, открытым призывом к созданию антисоветской военно-политической коалиции. Черчилль разглагольствовал о "железном занавесе", который будто бы опустился над странами Восточной и Юго-Восточной Европы, ратовал за союз между США и Англией, подкреплённой атомным оружием.  

Но первый послевоенный год ознаменовался и событием диаметрально противоположной направленности. 19 июня 1946 года Советский Союз внес на рассмотрение Комиссии ООН по атомной энергии проект «Международной конвенции о запрещении производства и применения оружия, основанного на использовании атомной энергии в целях массового уничтожения». СССР предложил, чтобы участники такой конвенции взяли на себя три обязательства. Во-первых, не применять атомного оружия ни при каких обстоятельствах; во-вторых, запретить его производство и хранение; в-третьих, уничтожить его запасы в трёхмесячный срок.  

Вашингтон противопоставил тогда советской инициативе демагогический демарш с так называемым «планом Баруха». Летом 1946 года представитель США в Комиссии ООН по атомной энергии Бернард Барух внёс на рассмотрение этого органа американские предложения. Чтобы придать им вес в глазах международной общественности, к их разработке был привлечен ряд видных учёных во главе с Оппенгеймером.  

Цель американского проекта состояла не в том, чтобы запретить атомное оружие, а в том, чтобы закрепить монопольное обладание им за Соединенными Штатами. В «плане Баруха» предлагалось создать международный орган по атомной энергии, который находился бы под полным контролем США и единолично распоряжался сырьевой, производственной и научно-исследовательской базой атомной промышленности во всех странах.  

Еще в разгар войны руководство Манхэттенского проекта задалось целью прибрать к рукам мировые запасы расщепляющихся материалов. «В начале 1943 года, – писал генерал Гровс, – мы пришли к выводу, что нам следует составить справку о распределении залежей урановых и ториевых руд во всем мире. Мне казалось совершенно очевидным, что обеспечение Соединенных Штатов Америки на будущее запасами материалов, которые могут служить источниками атомной энергии, является нашим долгом».  

Предлагая передать «международному органу» контроль над расщепляющимися материалами, Соединенные Штаты уже заручились правом закупать всю добычу урана в Бельгийском Конго. Соглашение на сей счет вступило в силу в декабре 1944 года.  

Созданная по инициативе Гровса карта главных месторождений урана и тория во многом предопределила направления империалистической экспансии США в послевоенные годы. Достаточно вспомнить, например, об активности американских неоколонизаторов в Конго или Намибии.  

Американские предложения о передаче атомной энергии под международный контроль были, разумеется, чистейшей демагогией. Уже при подготовке «плана Баруха» госдепартамент подчеркивал: «План вовсе не требует, чтобы США прекратили производство атомных бомб – ни после того, как он будет предложен, ни после учреждения международного органа».  

Комитет начальников штабов оговаривал «план Баруха» следующим условием: «Атомная бомба должна оставаться сердцевиной американского арсенала, и система контроля должна быть разработана таким образом, чтобы предотвратить создание атомного оружия русскими». 24 сентября 1946 года специальный помощник президента США Клиффорд представил в Белый дом доклад, озаглавленный «Американская политика в отношении СССР». «Советский Союз, – говорилось в этом документе, – трудно одолеть, ибо его промышленность и природные ресурсы рассредоточены. Однако он уязвим для атомного и бактериологического оружия, для дальних бомбардировщиков. Следовательно, Соединённые Штаты должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну. Любые переговоры об ограничении вооружений следует вести неторопливо и осмотрительно, постоянно помня, что запрет на применение атомных бомб и других видов наступательных вооружений дальнего действия значительно ограничил бы мощь Соединенных Штатов». Читая эти слова сейчас, поневоле думаешь: уж не ими ли поныне руководствуются американские представители на всех переговорах, связанных с обузданием ядерной гонки?  

Конец первой цитаты из Овчинникова.  

Теперь о бактериологической войне, о подготовке которой говорил ещё в 1946 Клиффорд.  

В настоящее время установлено, что Пентагон и спецслужбы США организовали на Украине сеть из более чем 30 биологических научно-исследовательских и санитарно-эпидемиологических лабораторий. Москва намерена получить от Вашингтона объяснения по поводу вскрывшихся фактов работы биолабораторий США на территории Украины.  

По мере развития спецоперации российской армии на Украине и поступления информации по захваченным военным объектам, начали сбываться худшие предположения о деятельности там американских военных биолабораторий. Сейчас можно с уверенностью утверждать, что киевский режим и американская военщина готовили против России бактериологическую войну. Уже известно, что в этих лабораториях работали с самыми опасными патогенами, имеющими эпидемиологический и пандемический потенциал.  

Как выяснилось, их курирует Агентство по сокращению военной угрозы (DTRA) Минобороны США. В структуре Пентагона данное агентство отвечает исключительно за разработку и создание новых форм вооружений, включая биологическое оружие.  

Однако DTRA – не единственный представитель Пентагона на Украине в сфере военной биологии. Контракт на размещение биолабораторий правительство Украины подписало с Научно-исследовательским институтом сухопутных войск им. Уолтера Рида. А теперь прочувствуйте эту связку: куратор и идеолог по разработке новых форм биологического оружия DTRA + его испытатель! Может быть у кого-то ещё остались сомнения в смертоносной направленности таких программ? Кстати, все эти опасные биообъекты функционировали не в какой-то отдалённой местности, а около крупных городов, что чревато вспышками эпидемий.  

Спецоперация России на территории Украины застала американских военных вирусологов врасплох. Они поняли, что после захвата этих лабораторий мировой общественности будут явлены доказательства подготовки к биологической войне против России и украинцев. 26 февраля с сайта посольства США на Украине исчезла информация об американских биологических лабораториях.  

Минобороны РФ провело презентацию, из которой следует, что США потратили более 200 миллионов долларов на работу биологических лабораторий на Украине, которые участвовали в американской военно-биологической программе.  

Прямая речь:  

«Минобороны России неоднократно обращало внимание на военно-биологические программы, которые реализуются Пентагоном на постсоветском пространстве. В том числе на территории Украины сформировалась сеть, которая включает более 30 биологических лабораторий, которые можно разделить на научно-исследовательские и санитарно-эпидемиологические».  

Начальник войск радиационной, химической и биологической защиты Вооружённых сил РФ Игорь Кириллов. Брифинг Минобороны РФ. 07. 03. 2022 г.  

Захваченные российскими войсками документы говорят о том, что минздрав Украины поставил задачу с 24 февраля полностью уничтожить биоагенты, находящиеся в лабораториях, и провести экстренное сворачивание биологических программ. При этом анализ инструкции должностным лицам лабораторий свидетельствует о том, что порядок ликвидации коллекций направлен на их безвозвратное уничтожение. А это означает только одно – Украина в тандеме с США очень боится ответственности за подготовку к биологической войне. Ведь налицо нарушение Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов биологического и токсинного оружия, которую Украина, кстати, подписала.  

В Минобороны РФ рассказали про специализацию этих центров.  

Например, лаборатории, расположенные во Львове, работали с возбудителями чумы, сибирской язвы и бруцеллёза; в Харькове исследовали штаммы сибирской язвы, чумы, птичьего гриппа, ящура и других вирусов, с целью их совершенствования и усиления патогенности; в Полтаве – экспериментировали с дифтерией и дизентерией. Эти выводы позволили сделать захваченные акты уничтожения находящихся в лабораториях биоагентов.  

Генетическое оружие против славян. В рамках проекта «Совместная биологическая программа» на все военно-биологические объекты Центрального санитарно-эпидемиологического управления (ЦСЭУ) МО Украины на должности кураторов были поставлены американцы. Спросите, зачем?  

Ответ шокирует: для проведения над военнослужащими ВСУ смертельно опасных биологических экспериментов.  

С 2021 года Пентагоном выполняется проект «Диагностика, наблюдение и предотвращение зоонозных заболеваний в вооружённых силах Украины» с объёмом финансирования 11, 8 миллионов долларов. Другими словами, украинские военные выступали в роли подопытных кроликов.  

А что, очень удобно – эти люди полностью подчинены приказам своего командования, они бесправны и бессловесны, и главное – они ничего не знают об опасности американских военно-биологических программ.  

Главной целью при испытаниях генетического оружия США является нанесение ущерба России и её армии.  

Вот что об этом заявил бывший член комиссии ООН по биологическому оружию, микробиолог Игорь Никулин: «Американцы проверяют возбудителей заболеваний на местном генотипе – на людях, животных, растениях. Они создают новые возбудители, новые патогены, которые устойчивы к коммерческим вакцинам, к антибиотикам».  

Материалы этих преступных экспериментов обрабатывались в Центральной референс-лаборатории (CRL) в Одессе и в «Научно-исследовательском учебном центре по диагностике болезней животных» (RTCADD) в Киеве. Это американские референс-лаборатории уровня BSL-3. Вся собранная информация передавалась в США для последующего изучения.  

ПОЛИТОБЗОР  

Просматриваю бегло публикации погромовцев, насколько они соответствуют творческой биографии Егора Погрома и репутации "Царского телевидения".  

Кстати, много просмотрел содо-стримов Егора и, хотя не могу согласиться с монархическими взглядами Егора Погрома, не стоит русских делить на ранги, но отмечаю свойство Егора задавать весьма высокий интеллектуальный уровень дискуссии.  

Про себя Егор говорил, что из русской офицерской семьи, русским национальным костюмом называл военный мундир. По масонству не специализировался.  

Так вот, весьма спорный текст о Достоевском написал Свят Павлов, насколько понимаю, исполняющий сейчас обязанности главы "Царь ТВ".  

Зачем он попытался привязать к Достоевскому датчанина Кьеркегора? Хотя напрашивалось, прежде всего, упоминание Ницше.  

Томас Манн пишет: "Но о двух других факторах моего духовного воспитания — о Фридрихе Ницше и Федоре Достоевском, которым я обязан не меньше, чем Гёте и Толстому, которые столь же глубоко потрясли меня в молодости и чье воздействие на меня не переставало расти и углубляться в зрелые годы, я не написал ничего связного. Статью о Ницше то и дело требовали от меня друзья, и, казалось бы, написать ее мне совершенно необходимо, но она так и осталась неоплаченным долгом. А «глубокий, преступный и святой лик Достоевского» (так я однажды выразился) лишь порою возникает в моих сочинениях, чтобы тотчас же вновь исчезнуть. Откуда у меня это стремление избежать, обойти молчанием подобные темы, тогда как величие тех двух мастеров, горящее вечным светом на небосводе литературы, внушило мне если и слабое, то во всяком случае отрадное для меня красноречие?...  

«О бледном преступнике»… — когда я перечитываю это название главы из «Заратустры», гениального произведения, созданного, как известно, под влиянием патологического вдохновения, передо мною всякий раз встает страдальческое и страшное лицо Федора Достоевского, знакомое нам по нескольким хорошим портретам. Более того, его образ, я полагаю, витал и перед умственным взором самого одержимого из Сильс — Марии, которого мучили неизлечимые головные боли. Ибо сочинения Достоевского играли в его жизни исключительную роль; он часто ссылается на них — и в письмах, и в книгах (между тем, насколько мне известно, Толстого он не упомянул ни единым словом); он именует Достоевского глубочайшим психологом мировой литературы и, из своеобразного смиренного воодушевления, своим «великим учителем», хотя на деле в его отношении к восточному брату по духу едва ли можно обнаружить черты ученичества....  

Томас Манн пишет о "Волшебной горе".  

Недавно у меня оказалась в руках рукопись на английском языке, автором которой является один молодой ученый Гарвардского университета. Она озаглавлена: «The Quester Него. Myth as Universal Symbol in the Works of Th. М. », и чтение этой работы очень хорошо помогло мне вспомнить и понять кое-что о самом себе. Ее автор ставит «Волшебную гору» и ее простодушного героя в рамки большой традиции — традиции не только немецкой, но и мировой литературы; он возводит ее к тому типу литературных произведений, который он называет «The Quester Legend» и который имеет свою долгую историю в литературе многих народов. Самой известной формой, в которую он вылился в Германии, является «Фауст» Гёте. Но за Фаустом, этим вечно Взыскующим, стоит целая группа произведений, носящих общее название «Сказаний о святом Граале». Их герой, будь то Говэн, Галахад или Парсифаль, это и есть the Quester — Взыскующий и Вопрошающий, герой, прошедший в своих скитаниях небо и ад, дерзнувший бросить им вызов и заключивший договор с тайными силами, с болезнью, с дьяволом, со смертью, с потусторонним, оккультным миром, с той сферой, которая названа в «Волшебной горе» «достойной любопытства», герой, отправившийся на поиски Грааля, то есть высшей цели, жаждущий знания, познания, приобщения к тайнам, ищущий философский камень, aurum potabile, эликсир жизни....  

Сны в художественной литературе служат для того, чтобы ярче отразить связь творческой фантазии писателя с реальной жизнью.  

Роль снов в русской литературе совершенно особая. Несомненно, что сон Ганса Касторпа, учитывая влияние на Манна Достоевского, не может восприниматься вне "Сна смешного человека".  

Итак. Рассказ Ф. М. Достоевского «Сон смешного человека» был создан, а затем опубликован в периодическом издании «Дневник писателя» в 1877 году. Достоевский определил жанр своего произведения как «фантастический рассказ». При жизни автора это произведение ни разу не перепечатывали.  

Молодой человек, от лица которого ведётся повествование, принял решение покончить с собой. Он приготовил револьвер, собираясь застрелиться. Так и не решившись на роковой шаг, главный герой уснул. Необычный мир, увиденный им в сновидении, напоминал Землю. Однако эта реальность была полностью лишена зла: здесь не воровали, не ненавидели, не ревновали, не испытывали зависти. Постепенно идеальный мир начинает меняться прямо на глазах молодого человека. Вскоре от добра и красоты ничего не остаётся. К главному герою приходит понимание – причиной происходящего стал он сам. Проснувшись, молодой человек чувствует изменения внутри себя. Он больше не хочет умирать. Главный герой намерен жить дальше и менять мир вокруг себя любовью и добром.  

О главном герое читателям становится известно от него самого. Он рассказывает, что его с детства считали странным, смешным и смеялись над ним. Со временем смешной человек отдалился от общества настолько, что стал считать мир вокруг себя иллюзией, созданной специально для него.  

Смешной человек Достоевского и Ганс Касторп находятся в поисках Человека. Образы сновидений похожи, но Манн в сон Касторпа вводит сцену каннибализма.  

В главе «Снег» Ганс Касторп, застигнутый метелью в горах, видит фантастические сны. Ему грезятся свободные, счастливые люди в прекрасной приморской стране. «И этот солнечный край, и эти легко доступные высокие берега, и эти веселые скалистые водоемы, так же как и само море, вплоть до островов, возле которых сновали лодки, все, все было полно людей; люди, дети солнца и моря, были повсюду, они двигались или отдыхали, разумно резвая, красивая молодая поросль человечества». Видения Ганса очень близки тем, какие описаны Достоевским в «Сне смешного человека» — даже выражение «дети солнца» прямо взято оттуда. И тут же Ганс видит и вторжение зла, насилия в эту счастливую жизнь — перед его глазами злые демонессы пожирают ребёнка.  

Идеолог движения "Суть времени" Кургинян считает, что Манн берёт её из реальной религиозной практики пеласгов, обличая оккультные корни немецкого нацизма. И зеркально отображает сцены ведьминских шабашей в "Фаусте" Гёте.  

Замечу, что пеласги считаются одним из имён протославянской народности этрусков. Этрусков, чья цивилизация предшествовала древнегреческой и римской.  

Если внимательно проанализировать процитированную Манном рецензию английского учёного на "Волшебную гору", то становится очевидным, что поиск манновского героя Касторпа, его восхождение на гору неразрывно связан с алхимической и масонской традицией....  

Замечу, что прототипом Нафты вполне мог быть основатель ордена иллюминатов в баварском городе Ингольштадт Вейсхаупт или Спартак.  

Безусловно, Манн знал, что Гёте состоял в иллюминатской ложе, выбрал при посвящении имя Абарис.  

Манн прямо называет миссию Касторпа алхимическим и мистическим поиском Грааля. Будет ли фантастическим предположение, что сон Касторпа, особенно в свете разобранного выше сна смешного человека Достоевского, является иллюминатской галлюцинацией?!  

Как и те картины шабашей, которые показывает Фаусту Мефистофель, принадлежат к предшествующей иллюминатству мифологии, а не к доэллинистической?!  

Рекомендую Святу Павлову для прочтения мои тексты о Достоевском. Включая диспут с Кургиняном о смеховой культуре, значении Достоевского для европейской культуры...  

Случайно ли, что Свята Павлова уличила в фактической ошибке преподавательница, которую уволили за стихи Хармса? Как раз во время урока о Достоевском...  

Вспоминаю, что на одном из "Дней Д" узнал, которые ежегодно проходят в Петербурге (стараюсь их всегда посещать, что не сказал бы про довлатовские "Дни Д"), что в день смерти Достоевского у него был обыск, здоровье русского классика не выдержало...  

И совершенно напрасно Свят Павлов считает исчерпанной тему политического убийства, а это было именно убийство, Егора Просвирнина после публикации расследования "Царским телевидением".  

ОХРАНА СТАЛИНА  

Весьма много новой для себя информации почерпнул из книги издательства "Алгоритм" сбежавшего из России одного из охранников Сталина Дерябина.  

На мой взгляд, именно читая первоисточники надо составлять картины сталинского времени.  

Итак, бегло про то, что мне показалось наиболее интересным.  

Дело врачей.  

"Вскоре после съезда последнее детище Сталина, "заговор врачей", с помощью которого он намеревался раз и навсегда вычистить ряды своих приспешников, было доведено до совершенства. Рядовой состав Охраны, не посвящённый, естественно, в суть фабрикации, лишь догадывался, что аресты медицинского персонала Кремля являлись только видимой частью айсберга. В отличие от них Берия и Маленков через Игнатьева знали об этом деле всё и были не на шутку встревожены. Особое беспокойство вызвал тот факт, что фамилии Берии и Маленкова отсутствовали в списках партийных иерархов, которые, согласно следствию, должны были быть "отравлены" "врачами-вредителями". Это означало, что Сталин исключил их из ближайшего окружения и теперь они находились в смертельной опасности".  

То есть, с этого момента и стало готовиться покушение на Сталина.  

"Аккомпанемент подконтрольной советской прессы вскоре прояснил суть одного из аспектов "заговора врачей". Средства массовой информации в первую очередь атаковали госбезопасность, якобы проморгавшую "заговор"".  

"Смещение Штеменко имело чрезвычайно важное значение для тандема Берия – Маленков, а особенно для их прихвостня Булганина, также не включённого в списки "жертв отравления". Одновременно с заменой Штеменко на Соколовского из Генерального штаба убрали людей Охраны, заменив их офицерами армейской контрразведки".  

Про покушение на Брежнева.  

"Террорист, ни разу не упоминавшийся иначе как Ильин, сумел практически в упор расстрелять кортеж генсека у самых ворот Кремля. Ничего подобного не случалось со времени покушения на великого князя Сергея в 1905 году".  

"И по сей день не ясны причины резкой смертности среди высшего офицерского состава. Одно из предположений – в покушении на Брежнева напрямую были замешаны военные, поскольку точно известно, что Ильин являлся офицером вооружённых сил. Такая возможность подтверждается неожиданной отменой военного парада в честь Первомая. Если было установлено – или хотя бы предполагалось, – что войска имели отношение к покушению на генсека, то до парада оставалось слишком мало времени, чтобы власти успели провести достаточно основательную чистку вооружённых сил и обрести уверенность в невозможности нападения на собравшееся на трибуне Мавзолея руководство".  

Узнал, что в последнюю неделю 1970 года Брежнев собственноручно торжественно снял покрывало с бюста Сталина, установленного рядом с Мавзолеем Ленина на Красной площади в Москве.  

У Сталина в Управлении Охраны, если верить автору, был полковник Окунев, который расстреливал, как пишет Дерябин, по приказу Сталина.  

Одной из первых акций Окунева стало убийство Михоэлса.  

Частью антисемитской программы Сталина явились закрытие Еврейского театра Михоэлса в Москве и расправа с такими известными почитателями-евреями Михоэлса как жена Молотова, бывший министр иностранных дел Литвинов и его заместитель Лозовский.  

НАРОДНАЯ БИБЛИОТЕКА  

В моей предвыборной президентской кампании 2024 есть проект Народной политической библиотеки.  

Начинаю знакомить с книгами из её каталога. Вот сборник мемуаров народовольцев.  

Насколько понимаю, народничество это особая национальная идеология политического и экономического освобождения народа, которую нельзя отождествлять с марксизмом. У народовольцев были внутренние расхождения, Георгий Плеханов ратовал за усиленную пропаганду среди народных масс.  

НАРОД И ВОЛЯ  

Соответственно было записано и в программе: "Признавая невозможным привить народу при настоящих условиях другие, с точки зрения отвлечённый, может быть, и лучшие, идеалы, мы решаемся написать на своём знамени исторически выработанную формулу "Земля и воля""....  

В "Программе Исполнительного комитета" подчёркивалось, что народовольцы по своим убеждениям социалисты и народники. В этом состояло то общее, что роднило их со всеми народническими течениями. Ставя конечной целью переустройство общества в социалистическом духе, они, как и все народники, видели в народном сознании и в некоторых народных обычаях зачатки социализма, верили, что стоит снять с народа самодержавный гнёт, как "в нашей русской жизни будут признаны и поддержаны многие чисто социалистические принципы"....  

Для осуществления политического переворота предполагалось создать сеть тайных обществ по всей России, подчинённых Исполнительному комитету. Далее в программе было записано о необходимости приобретения "влиятельного положения и связей в администрации, войске, обществе и народе"....  

А. И. Желябов и И. П. Каковский в конце 1880 г. составили "Программу рабочих, членов партии Народной воли". В ней в наиболее чёткой форме были изложены социалистические идеалы народовольцев, перечислялись демократические и социалистические требования, которые должны были быть осуществлены в первую очередь....  

Рассматривая рабочих как ударную силу, которая должна поддержать заговорщиков в момент восстания, народовольцы, как и вообще все народники, отнюдь не видели в пролетариате класса, призванного историей сыграть особую роль в борьбе против капитализма, за социализм. Для них это был всего лишь более развитый слой народа, более удобный для агитации и организации в данный период, нежели крестьянство. Но именно крестьянству, а не рабочим предстояло, по убеждению народников-народовольцев, определить в конечном итоге судьбу страны, в частности проголосовать всей своей многомиллионной крестьянской массой за социализм в будущем Учредительном собрании....  

Встреча А. И. Желябова на квартире лейтенанта Н. Е. Суханова с группой морских офицеров послужила первым шагом по направлению создания в 1880 г. морского кружка.  

Из сборника "Народная воля" и "Чёрный передел", предисловие: В. Н. Гинев, А. Н. Цаматули (Лениздат, 1989 год).  

В программе народовольцев был созыв Временного правительства, которое должно было собрать Учредительное собрание. Любопытно, что председатель правительства Керенский в марте 1917 вступил в партию социалистов-революционеров.  

Историческая справка.  

15. 09. 1917 – Временное правительство провозгласило Россию республикой  

Временное правительство – высший законодательный и исполнительный орган государственной власти в России, образовавшийся после Февральской буржуазно-демократической революции 1917 г., существовал с 15 марта по 7 ноября 1917 г. 27 февраля 1917 г. руководство IV Государственной Думы сформировало Временный комитет Государственной думы под председательством М. В. Родзянко. После отречения Николая II от престола Временный комитет Государственной думы приступил 2 марта 1917 г. к формированию Временного правительства. В его состав вошли: министр-председатель и министр внутренних дел – князь Е. Г. Львов; министры: иностранных дел – П. Н. Милюков (кадет); военный и морской – А. И. Гучков (октябрист); путей сообщения – Н. В. Некрасов (кадет); торговли и промышленности – А. И. Коновалов (прогрессист); финансов – М. И. Терещенко (внепартийный); просвещения – А. А. Мануйлов (кадет); земледелия – А. И. Шингарев (кадет); юстиции – А. Ф. Керенский (трудовик, а с марта 1917 г. – эсер); обер-прокурор Синода – В. Н. Львов (центрист); государственный контролер – И. В. Годнев (октябрист). Правительство провозгласило себя "временным" до созыва Учредительного собрания. Свою первую программу правительство изложило в декларации, обнародованной 3 марта 1917 г. Временное правительство провело широкие демократические преобразования: была объявлена амнистия по политическим и религиозным делам, отменены сословия, вероисповедальные и национальные ограничения и др. Решение фундаментальных вопросов – о политическом строе страны, аграрной реформе, самоопределении народов – откладывались до созыва Учредительного собрания. В области внешней политики Временное правительство объявило о продолжении войны "до победного конца". Первоначально Временное правительство получило широкую народную поддержку. Но неспособность Временного правительства решить насущные проблемы страны привели к радикализации народных масс и антиправительственным выступлениям. В апреле 1917 г. разразился первый правительственный кризис. Он был вызван заявлением П. Н. Милюкова 18. 4. 1917 г. о продолжении войны "до победного конца". В результате П. Н. Милюков и А. И. Гучков ушли в отставку. Их места заняли М. И. Терещенко и А. Ф. Керенский. 5 мая 1917 г. было создано первое коалиционное правительство, в состав которого вошли 6 министров-социалистов. Партии эсеров и меньшевиков, превратившись в правительственные партии, получили возможность реализовать свои программные цели. По их инициативе 6 мая была обнародована декларация, в которой Временное правительство обещало подготовить радикальную аграрную реформу. Но и эти намерения оказались обещаниями. Ситуация в стране ухудшалась. Недовольство народных масс политикой коалиционного правительства вылились во второй правительственный кризис. 18 июня массовая демонстрация, организованная лидерами Исполкома Петроградского совета, прошла под лозунгами большевиков. Правительство попыталось укрепить свое положение с помощью широкомасштабного наступления на фронте, но оно провалилось. Это вызвало третий правительственный кризис в стране. 2 июля министры-кадеты уходят в отставку. 3 июля на улицы Петрограда вышли солдаты пулемётного полка, отказавшиеся сдать оружие по требованию властей. К вооружённой колонне присоединились солдаты других частей, рабочие заводов. Временное правительство расстреляло демонстрацию, ввело в Петрограде военное положение, начало преследование большевиков, расформировало части, принимавшие участие в демонстрации, ввело смертную казнь на фронте. 24 июля было сформировано второе коалиционное правительство, в которое вошли 7 эсеров и меньшевиков, 4 кадета, 2 радикальных демократа и 2 беспартийных. Председателем правительства стал А. Ф. Керенский. Он проводит политику лавирования между основными политическими силами страны (бонапартизма), но она вызвала недовольство в обоих лагерях. Временное правительство стало терять поддержку. Тогда у А. Ф. Керенского возникла идея сильной власти, которую он связывал с генералом Л. Г. Корниловым. Генерал стал готовить поход на Петроград, но у А. Ф. Керенского возникли подозрения о претензиях Л. Г. Корнилова на роль диктатора. А. Ф. Керенский сместил с поста Верховного главнокомандующего, отправил в отставку почти всех министров, добился для себя чрезвычайных полномочий. Корниловский мятеж был подавлен. С целью противодействия Советам А. Ф. Керенский образовал 1 сентября 1917 г. новый орган власти – Совет пяти (Директорию), которая объявила Россию республикой и распустила IV Государственную думу. Но А. Ф. Керенский катастрофически терял поддержку в обществе. 14 сентября было открыто Демократическое совещание с участием всех политических партий. Демократическое совещание должно было решить вопрос о власти. Но участники совещания не смогли договориться между собой. 25 сентября 1917 г. А. Ф. Керенский создаёт третье коалиционное правительство, в которое вошли 6 кадетов, 1 эсер, 3 меньшевика, 2 трудовика, 1 "независимый" и 2 военных специалиста. В это время большевики принимают решение взять власть в свои руки вооружённым способом. 26 октября 1917 г. в 2 часа 10 минут Временное правительство было арестовано.  

ПОМПЕИ, РОЗЕНКРЕЙЦ, КРОУЛИ  

На сайте современного Ордена Восточных Тамплиеров напечатано следующее: "Древние гримуары сохранили для нас записи магических церемоний и ритуалов, созданных в глубокой древности. С их помощью посвященные пытались обрести власть над ангелами и демонами, дабы получить знание и сравниться могуществом с Богом. Маги нашего времени не только продолжают традиционную работу с этими ритуалами, но и не боятся экспериментировать с ними".  

Публикуется алхимический текст Агриппы.  

См. http://www. oto. ru  

Генрих Корнелиус (известен как Агриппа из Неттесгейма; 1486, Кёльн — 1536, Гренобль) — писатель, врач, натурфилософ, алхимик, астролог.  

Агриппа — одна из фигур, которая вдохновила Гете на создание трагедии «Фауст».  

В романе Валерия Брюсова «Огненный ангел» выступает одним из значительных действующих лиц.  

Упоминается во второй главе в романе М. Шелли «Франкенштейн, или современный Прометей».  

На сегодняшний день каждому, кто хоть как-то был связан с эзотерикой, знакомо названием Таро Тота. Иногда эту колоду карт еще называют Таро Алистера Кроули. Была она создана вместе с Фридой Харрис, которая работала художницей египтологом. Стоит отметить, что на сегодняшний день данная колода пользуются немалой популярностью среди тарологов, так как каждая карта имеет свое астрологическое соответствие, на ней можно найти множество уникальных скрытых символов.  

Для тех, кто хочет работать с этой колодой, обязательно нужно иметь в арсенале книгу Тота, в которой Кроули объясняет значение каждой карты и каждого элемента изображенного на ней. Чаще всего эти карты используются для предсказания судьбы.  

На протяжении всей жизни знаменитый сатанист уверял всех, что он является реинкарнацией Элифаса Леви. Подобное мнение также высказано в его книге «Магия в теории и на практике». Объясняет оккультист это так: между смертью Леви и рождением Кроули всего полгода, некоторые уверены, что в случае реинкарнации именно это время необходимо для того, чтобы душа перешла из одного тела в другое.  

Пребывая в Париже, Алекс приобрел квартиру, которая была для него родной, знакомой (как ему тогда показалось), и только через много лет он узнал, что в соседней квартире ранее проживал Элифас.  

На закате своей жизни Кроули приходилось много ездить, скитаясь и скрываясь. Он пытался найти своих последователей и хоть как-то заработать на жизнь. Некоторые биографы утверждают, что в это время он особенно пристрастился к героину. В этот же период Эдвард встречает Джеральда Гарднера, который впоследствии основал движение викки.  

Некоторые историки считают, что книги для виккан писал сам Кроули, однако данная информация не нашла подтверждения. 1 декабря 1947 года оборвалась жизнь Алистера, а 5 декабря он был кремирован. Как и полагалось по завещанию на его похоронах был зачитан сочиненный им «Гимн Пану».  

Считается, что Кроули взаимодействовал с магом и суфием Гурджиевым.  

«Гитлер, Сталин и Гурджиев» (2007 г. ) – режиссер Юлия Агеева, сценарий Олега Шишкина (и Владимира Микушевича);  

В фильме открыто говорится о роли лож Великого Востока в революции младотурков, о тесном сотрудничестве Гурджиева с масоном и кадетом князем Давидом И. Бебутовым и об их совместной поездке в Стамбул для освоения «передового революционного опыта», о знакомстве Гурджиева в Турции с будущим основателем общества «Туле» саббатианцем Рудольфом фон Зеботтендорфом.  

Интересно, что тему отношений Гурджиева и Сталина скрывает пелена загадок и вымыслов. Очевидно, что они знали друг о друге. Если встреч в реальном мире было немного, то в мистическом смысле они могли вести постоянный диалог. Надо учитывать и то, что Сталин обращал внимание на оккультные стороны реальности.  

В книге Гурджиева "Рассказы Вельзевула своему внуку" есть рассказ о Лентрохамсанине, великом властителе, которого высшие силы отправили навечно на необитаемую планету, за то, что тот корыстно использовал тайные познания во зло своему народу.  

Его имя Гурджиев составил от первых 3-х букв фамилий Ленина, Троцкого и Хаммера.  

Псевдоним – хоть и ложное, но имя, и это имя оказывает влияние на человека, иногда на всю последующую жизнь. Или наоборот, псевдоним, в силу выбора его человеком, должен нести в себе скрытую характеристику хозяина.  

У Сталина было около тридцати псевдонимов. Включая Салин или Солин. Очень схоже с Саниным.  

Но возможна и такая версия: Гурджиев зашифровал персонажа книги Арцыбашева Санина.  

«Санин» — один из наиболее нашумевших в России и за рубежом «аморальных» романов начала XX века. Книга была написана Михаилом Арцыбашевым в 1907 году, после разгрома первой русской революции, когда разочаровавшаяся буржуазная интеллигенция стала искать смысл жизни в «земных удовольствиях».  

Роман «Санин» был закончен в 1902 году, а опубликован только в 1907.  

Роман имел большой успех среди читающей российской публики, а затем переведен на многие языки мира и вызвал ряд судебных процессов в России, Германии, Австро-Венгрии по обвинению автора в порнографии. У Арцыбашева появились последователи и подражатели (А. Доминский, О. Миртова, В. Ленский). По словам Куприна они приняли у Арцыбашева «только плохое при видимом сходстве».  

«Санина» восторженно приняла молодежь, имя Арцыбашева стало более популярным, чем имя Максима Горького, Леонида Андреева, потерявших к этому времени значительный интерес среди читающей публики.  

Бульвер-Литтон, Кроули, Гурджиев тесно связаны с проектом закулисы по воцарению над "золотым миллиардом" (с использованием в качесте оружия каббалистического Голема) мошиаха.  

Весь текст см. http://proza. ru/2016/11/11/1002  

ДОЛЛАРОВАЯ ПИРАМИДА  

Из книги Чарльза Хайэма "Власть финансовых империй" (Алгоритм, Москва, 2017).  

10 июля 1944 года Кейлау внёс проект резолюции на Международной валютно-финансовой конференции в Бреттон-Вудсе, штат Нью-Гемпшир.  

На этой международной конференции было подписано соглашение о создании Международного банка реконструкции, а также соглашение о создании Международного валютного фонда, которое вступило в силу в декабре 1945 года. Страны-участницы Международного валютного фонда приняли на себя обязательство признать особую роль американского доллара, приравнять его к золоту в международных валютных отношениях. Тем самым была сделана уступка финансовой и промышленной олигархии США, которая мечтала осуществить "долларовый империализм", то есть сделать доллар мировой валютой, использовать его как один из рычагов для установления мирового господства.  

СССР принял участие в конференции в Бреттон-Вудсе, но не ратифицировал соглашение о Международном валютном фонде, так как с первых дней своей деятельности его руководство проявило себя в качестве проводника империалистической политики США. На том же основании вышли из фонда а пятидесятые годы Польша и Чехословакия.  

Великобритания предоставила кредиты Третьему Рейху на сумму свыше 2 млрд долларов. По состоянию на 1943 год сумма прямых американских капиталовложений в германский бизнес превышала 1 млрд долларов. Американские компании контролировали более 300 германских акционерных обществ, большинство из которых входило в состав ВПК Германии. Например, "Дженерал моторс" немецким автозаводом "Оппель".  

КИМ, ГАЙ И ЭНТОНИ  

Пополнил свою народную политическую библиотеку, отдел о спецслужбах, разведке и контрразведке весьма ценным изданием.  

Бывший директор ЦРУ и опаснейший враг российского народа Аллен Даллес называл "Кембриджскую пятёрку" "самой сильной разведывательной группой времён Второй мировой войны"...  

Пять высокопоставленных представителей британской аристократической элиты сотрудничали с советской разведкой на протяжении 17 лет: начиная от подготовки Второй мировой, в ходе её и в течение первого десятилетия "холодной войны". Они занимали высокие посты в МИДе, МИ-5 (контрразведка), МИ-6 (разведка), военной разведке Великобритании.  

Когда автор писал свою книгу, то считал своим долгом и честью офицера восстановить правду. Он работал с ними последние годы, участвовал в организации их побега и ликвидации последствий провала.  

Автором сделана попытка дать правдивые портреты всех его кембриджских друзей: Кима Филби, Дональда Маклина, Гая Бёрджесса, Энтони Бланта и Джона Кэрнкросса. Он решил представить их читателям со всеми своими достоинствами, слабостями и недостатками, ибо, хотя они и совершили героический подвиг, они были такими же людьми, как и все мы, каждый со своим характером, своими странностями и наклонностями.  

Известно, что трое из "Кембриджской пятёрки", Гай Бёрджесс, Блант и Маклин были геями.  

Но это не мешало приносить ему пользу советской разведке.  

Страница 53. "Говорили, что Гая завербовал какой-то советский агент. Это совершенно неверно. Именно Филби в мае 1934 года сыграл здесь решающую роль".  

На страницах книги можно найти много интересных психологических подробностей советских агентов.  

Про Филби.  

"Первая папка, открытая мной, касалась «Зонхен» или «Стэнли», то есть Гарольда (Кима) Филби. С 1944 года Центр считал этого агента самым ценным: ему удалось стать начальником IX отдела Британской секретной службы. А задачей этого отдела было изучение разведывательной деятельности Советского Союза и деятельности компартий. По сути дела, британская секретная служба поставила русского агента главой того самого отдела, который ставил своей задачей борьбу с русскими агентами. Отсюда понятно, почему Филби стал для нас самым важным оперативным агентом".  

"Итак, ещё один штрих характера Кима стал мне ясен: на протяжении всей жизни он всегда оставался добр и нежен по отношению к женщинам, хотя часто и изменял им".  

Про Канариса. Филби, когда работал с Испании, предложил начальству убрать адмирала.  

Но начальник МИ-6 Стюарт Мензис ответил категорическим отказом.  

В испанском отделе все остолбенели. Филби предложил объяснение: он подозревает, что между МИ-6 и немецкой секретной службой мог быть какой-то сговор. Центр очень серьёзно отнёсся к этому и предложил Филби прислать подробные данные о юношеских годах Канариса, его карьере и друзьях.  

Центру уже было известно, что адмирал Канарис как-то слишком уж иронично часто высказывался про фюрера.  

Когда руководство советской разведки получило ответ, то сделало вывод, что адмирал всегда был связан темными ушами с англичанами, хорошо их знал, имел с ними много общего.  

Это стало ещё одной причиной не доверять советской разведке английским союзникам.  

"По прошествии времени стало ясно, что Канарис и британская секретная служба делали общие дела за спиной Гитлера. В июле 1944 года Канарис был повешен по подозрению в причастности к покушению на фюрера".  

Напомню, что адмирал Канарис лично прилетал в Локоть, чтобы провести переговоры с военным преступником, палачом советских граждан Каминским, обер-бургомистром Локотской республики.  

"В середине 1935 года Ким Филби и Дойч («Отто») начали работать вместе. В начале 1936 года к Дойчу подключился Теодор Мали, приехавший в Англию под видом респектабельного банковского деятеля, некоего Пауля Хардта".  

"Годы спустя Филби рассказывал мне, что его карьера разведчика чуть было не прекратилась там же, в Испании. Приехав в один маленький городок, он забыл отметиться в местном полицейском участке. Среди ночи его неожиданно поднял с постели гвардейский патруль. В кармане брюк у Кима был спрятан клочок бумажки с кодами для связи с НКВД. Под строгой охраной Филби доставили в полицейское отделение. По дороге он ломал себе голову, как избавиться от компрометирующего документа. Когда Кима обыскивали, он швырнул на стол бумажник так, что тот, соскользнув, упал на пол. Полицейские бросились поднимать бумажник, а Ким, воспользовавшись моментом, незаметно проглотил фатальную бумажку.  

Второй инцидент, который произошел с ним в Испании, принес Филби успех. Он заслужил доверие самого Франко, что перевесило, по крайней мере на время, невыгодный эффект его юношеского сближения с коммунистами. Ким вместе с тремя журналистами выехал на передовые позиции, и тут в их машину угодил снаряд. Одного журналиста убило на месте, два других попутчика Филби позднее скончались от ран, а сам Ким отделался лишь несколькими царапинами. В результате Филби стал героем в глазах националистов, и Франко лично прикрепил ему на грудь «Красный Крест Военной Доблести». Награждение оказалось очень кстати для всей последующей работы Филби, предоставив ему доступ в высшие эшелоны националистического движения Испании".  

"Наконец-то я смог сопоставить имена и псевдонимы членов пятерки и ясно представить себе этих агентов, которых уже глубоко уважал. Один из них, значившийся под кличками «Зонхен», позднее «Том» и «Стэнли», был Ким Филби. «Медхен» или «Хиксом» оказался Гай Бёрджесс, «Джонсоном», «Тони», а позднее «Яном» – Энтони Блант. Под псевдонимами «Стюарт», «Вайз», «Лирик» или «Гомер» скрывался Дональд Маклин. О пятом члене пятерки я расскажу позднее".  

Про Гая Бёрджесса.  

"Отец Гая Бёрджесса – офицер королевского военно-морского флота. Мать – очень состоятельная женщина, дожившая до шестидесятых годов. Гай родился в 1910 году. Все его предки по мужской линии – длинная череда генералов и адмиралов, и сам он поначалу вступил на морскую стезю, почти мальчиком поступив в Королевский морской колледж в Дартмуте. Учился он очень хорошо, но в конце второго года неожиданно покинул Дартмут. Это объясняется двумя причинами: врач, служивший в их колледже, обнаружил у Гая дефекты зрения и сказал ему, что он никогда не будет морским офицером".  

"Поэтому родители определили его в Итон – закрытую частную школу для привилегированных лиц. Гай учился и в этой школе блестяще. Получил премии Розбери и Гладстона за успехи в истории. После Итона он учился у Г. М. Тревелиана, автора «Социальной истории Англии», который сразу же обнаружил у молодого человека задатки ученого-исследователя. Когда Бёрджесс уже заканчивал Итон, он получил место в колледже Тринити Кембриджского университета и приступил там к учебе в октябре 1930 года. К этому времени отец его умер, а мать снова вышла замуж за человека, которого Гай очень уважал. В Кембридже он скоро стал весьма популярной личностью: его обаяние, непревзойденное чувство юмора и культура покорили как преподавателей, так и студентов. Кроме того, он был исключительно хорош собой. Все это, вместе взятое, плюс уверенная, естественная манера держаться в обществе сделали его весьма популярным. Все домогались дружбы с ним. Самым большим почитателем Гая был Энтони Блант. Энтони, молодой человек атлетического телосложения, был на три года старше Бёрджесса и уже окончил университетский курс, получив полный набор дипломов ученых степеней по математике, французскому и немецкому языкам".  

"Энтони прожил во французской столице пятнадцать лет, что повлияло на дальнейшую его судьбу. По приезде в Англию он поступил в закрытую школу в Мальборо, где получил солидное образование и, к сожалению, еще кое-что. Именно здесь начали проявляться его гомосексуальные склонности, получившие свое развитие в Кембридже".  

"В первые годы пребывания в Кембридже гомосексуализм Бланта, носивший в школьные годы скрытый характер, пробудился полностью. У Энтони было несколько связей, но он не стремился их афишировать. В этом деле его поведение было полной противоположностью Гаю Бёрджессу, с которым он встретился примерно в те же годы. Оба молодых человека питали обоюдное влечение друг к другу и в физическом, и в интеллектуальном плане. Блант до конца остался верен дружбе с Бёрджессом. В интервью газете «Таймс» в 1979 году, после того как Маргарет Тэтчер официально назвала Бланта советским агентом, он встал на защиту своего друга, заявив: «Гай Бёрджесс был одним из умнейших людей, каких мне приходилось встречать. Однако совершенно верно и то, что он иногда действовал людям на нервы»".  

"Гай Бёрджесс, которого друзья любовно называли Джимом, был сложной натурой. Острому уму этого человека необычайно большой культуры оказались доступны самые трудные понятия. Его мнение неизменно отличалось точностью, оригинальностью и всегда было интересно. В 1932 году, несмотря на небрежное отношение к учебе, Бёрджесс получил высшую оценку за первую часть курса по истории, восполнив недостаток в организованности и прилежании целым каскадом знаний, повергшим экзаменаторов в полное изумление. Однако он начал частенько выпивать, да и его гомосексуальные влечения стали заметны. Тогда же Блант ввел его в тайное студенческое общество Апостолов. Здесь его заметил Морис Добб, ведший курс экономики в колледже Пемброк. Как уже было сказано выше, Добб был известным пропагандистом марксизма и первым университетским профессором, вступившим в компартию Великобритании. Добб и познакомил Гая с молодым талантливым студентом Гарольдом (Кимом) Филби".  

"Гая любили представители всех слоев общества. Но он отдавал предпочтение водителям грузовиков и представителям других профессий, с которыми часто водил дружбу сексуального характера. Ему нравилось находиться в их компании, и он нещадно донимал их вопросами, интересуясь тем, как они понимают проблемы, связанные с экономическим кризисом, и как, по их мнению, следует таковые разрешать. Социальные и политические условия застойного периода омрачили третий год пребывания Бёрджесса в университете, и он завершил его довольно бесславно. Мне кажется, он даже не сдавал выпускных экзаменов из-за тяжелой болезни в последнем семестре. Это не помешало Гаю заняться в 1933–1934 годах написанием труда «Буржуазная революция в Англии в XVII веке». Так же называлась его работа, которую он готовил для получения степени доктора философских наук. Но в конце концов Бёрджесс забросил и это. В том году у него были любовные связи с несколькими студентами и преподавателями. Как правило, они продолжались недолго, но своих временных любовников Гай имел обыкновение превращать в друзей на долгие времена. Он был прекрасным собеседником и в высшем обществе чувствовал себя как дома. Его интеллект всех покорял. Горонви Риз, один из его близких университетских друзей, говорил бывало, что Бёрджесс – самый блестящий студент Кембриджа того времени. И все же в нем было немало авторитарного, он запросто умел подчинять других своей воле и держать их в подчинении, хотя терпимо относился к чужим слабостям".  

"Поскольку Гай сам интересовался и любил искусство, ему удалось переубедить Энтони, выдвинув аргумент, бывший в ходу у левых, о том, что искусство обречено на увядание в атмосфере буржуазного общества. Предприниматель не вкладывает денег в искусство. Он может создать частную коллекцию, но увидят ее только немногие привилегированные лица. Эгоистичный буржуа не помогает развитию культуры низших социальных слоев. Только социалистические государства могут стать настоящими пропагандистами искусств в двадцатом веке; капиталистические же государства медленно удушают искусство".  

"Покинув Кембридж, Гай Бёрджесс скоро нашел свою первую работу. Он поступил советником по финансовым делам к матери Виктора Ротшильда, одного из своих друзей по Тринити, которая заявила ему: «в моей семье все финансисты, но никто не знает, куда вкладывать свои деньги». За сто фунтов стерлингов в месяц он стал посвящать эту леди в тайны искусства капиталовложений и размещал капиталы леди Ротшильд весьма удачно, действуя как прирожденный финансист. Конечно, ему хотелось иметь приличный заработок, но у него были и собственные планы. Он задумал использовать свои связи с семьей Ротшильдов, чтобы пробраться в эшелоны высшей власти или, если удастся, в английскую разведку. Через Ротшильдов он познакомился со Стюартом Мензисом, начальником СИС МИ-6, и с Диком Уайтом, начальником отдела «В» в этой службе".  

Страница 69. "Я даю очень высокую оценку английской секретной службе вообще: она всегда занимала первое место в мире".  

Сейчас, на мой взгляд, наиболее опасными для российского государства являются другие спецслужбы, одна из них: ЦРУ.  

При этом надо понимать, что есть разведки и контрразведки ЧВК, корпораций банкиров, которые также представляют опасность.  

О СОВРЕМЕННОСТИ ДОСТОЕВСКОГО  

На официальном сайте Кремля опубликован отрывок выступления Путина в дискуссионном клубе "Валдай", в котором он говорит о Достоевском.  

Цитата.  

Всё это ещё в XIX веке пророчески предсказал Фёдор Михайлович Достоевский. Один из персонажей его романа «Бесы» – нигилист Шигалёв, так описал выдуманное им светлое будущее: «выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом» – к этому, кстати говоря, и пришли наши западные оппоненты. Ему вторит и другое действующее лицо романа – Пётр Верховенский, утверждая, что необходимо повсеместное предательство, доносительство, шпионство, что общество не нуждается в талантах и высших способностях: «Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается каменьями». Вот к этому и приходят наши западные оппоненты. Что это, как не современная западная культура отмены?  

Великие были мыслители, и я благодарен, скажу по-честному, моим помощникам, которые нашли эти цитаты.  

Что можно на это сказать? История, безусловно, всё расставит на свои места и отменит не величайшие произведения общепризнанных гениев мировой культуры, а тех, кто сегодня почему-то решил, что вправе этой мировой культурой распоряжаться по своему усмотрению. Самомнение у таких деятелей, что называется, зашкаливает, вот только имён их через несколько лет никто даже и не вспомнит. А Достоевский будет жить, как и Чайковский, Пушкин, – как бы кому этого ни не хотелось.  

http://www. kremlin. ru/events/president/news/69695  

Роман "Бесы" является одним из самых загадочных и, возможно ещё полностью не расшифрованных, произведений мировой и русской литературы.  

Задумывая первоначального его как политический памфлет, Достоевский вышел на уровень эсхатологических пророчеств.  

В "Бесах" каждое звено носит новаторский для литературы характер.  

Начать хотя бы с Хроникёра.  

Отечественной филологией отлично расследована его роль, начиная с Максима Горького и до Юрия Карякина.  

Горький первый заговорил об этом незадолго до своей смерти, в 1935 году: "... критика не заметила одного из главных героев – лицо, которое ведёт рассказ".  

Антон Лаврентьевич Г-в (а именно так зовут автора всего повествования) исполняет достаточно номинальную роль в собственно событиях рассказа. В романе он несколько раз контактировал с наиболее яркими персонажами, так или иначе близкими к революционной "кучке" (Липутин, Кириллов, Шатов, Пётр Степанович, Лиза, Дарья Павловна). Но, конечно, наиболее значительно и заметно его взаимодействие (практически на протяжении всего романа) со Степаном Трофимовичем Верховенским, прототипом которого послужил Тургенев.  

В 1973 Кэндзабуро Оэ, японский писатель, высказался так: "Если не рассматривать или оказаться неспособным рассмотреть нынешнюю обстановку... так же глубоко и широко, как рассмотрел нечаевщину Достоевский, то теряется смысл столетия, пройденного человечеством после Достоевского".  

Процесс над нечаевцами – первый в России гласный политический процесс, который проходил в Петербургской судебной палате 1 июля – 11 сентября 1871 года. Преданы были суду 87 человек; предстали перед судом 77 человек (несколько человек умерло до суда, некоторые были освобождены на поруки и скрылись). Подсудимыми были главным образом члены организации, которую создал С. Г. Нечаев (скрывшийся до процесса за границу). Главные обвиняемые: П. Г. Успенский, А. К. Кузнецов, И. Г. Прыжов, H. H. Николаев. К следствию привлекались 152 человек.  

Известно, что Маркс и Энгельс организовали травлю Бакунина, сбор компромата на него и распространение о нём всяческих сплетен, изгнали его из Интернационала, преднамеренно или по незнанию отождествляя его позицию с позицией Нечаева.  

Во время своего пребывания в Швейцарии, Нечаев попросил Бакунина переписать от руки «Катехизис революционера», а потом, с присущим ему цинизмом, выкрал эту копию «Катехизиса», написанную бакунинским почерком, и показывал её разным людям, приписывая Бакунину авторство этого документа и популяризируя его авторитетом бунтаря.  

Так или иначе, но Бакунин повлиял на Нечаева при написании им "Катехизиса", это очевидно.  

Взаимоотношения Бакунина с Нечаевым подтолкнули Бакунина к пересмотру его революционных доктрин и к его выступлению против того, что он называл «иезуитством» и «макиавеллизмом» своего молодого последователя.  

Сложно сейчас установить, читал ли Достоевский текст "Катехизиса", но, даже если и не читал, он провидчески понял и художественно осмыслил то идеологическое течение, которое получило название нечаевщины. Пожалуй, весь текст "Бесов" и, в дальнейшем, "Подростка" это художественное и публицистическое переосмысление почвенником Достоевским "Катехизиса" Нечаева и идеологии Бакунина.  

Выскажу своё мнение, что главный редактор издаваемой "Книжной лавкой писателей" на Невском проспекте Малышев весьма далёк от истины, когда в своей статье о Достоевском в одном из номеров газеты литераторов Петербурга делает допущение, что прототипом Петра Верховенского мог быть Ульянов-Ленин.  

Интересно, что И. Г. Прыжов, который был приговорён к 12 годам каторги, является автором исторического расследования "История кабаков в России".  

Литературоведением установлено, что "некто Толкаченко" в "Бесах" – это Прыжов.  

Тут обязательно стоит напомнить, что Достоевский стал одним из идеологов трезвенного движения России. Незавершённый роман "Пьяненькие" полностью вошёл в один из величайших текстов мировой литературы "Преступление и наказание". Поэтому, памятуя о высказывании духовного наследника Достоевского М. О. Меньшикова о значении ограничения потребления водки, должно смело утверждать, что богоносным Достоевский мыслил именно отрезвлённый русский народ.  

В 1873 году известный русский критик Николай Михайловский написал в своей статье “О “Бесах” Достоевского”: "Я уже говорил о любопытном совпадении кровных, задушевных мыслей г. Достоевского, высказываемых им в "Гражданине", с идеями Шатова. Сходство между Шатовым и г. Достоевским до такой степени полно, что, излагая мысли Шатова, можно цитировать "Дневник писателя", и наоборот".  

Прототип Ивана Шатова в "Бесах" это Достоевский.  

И тогда с особенным вниманием необходимо прислушаться к этому высказыванию Шатова: "Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его бог”.  

“Я уже говорил о любопытном совпадении кровных, задушевных мыслей г. Достоевского, высказываемых им в "Гражданине", с идеями Шатова. Сходство между Шатовым и г. Достоевским до такой степени полно, что, излагая мысли Шатова, можно цитировать "Дневник писателя", и наоборот.  

По сюжету романа "Бесы" в город из-за рубежа возвращаются демонический красавец Николай Ставрогин и сын домашнего учителя Петруша Верховенский. После их возвращения город будто сходит с ума: повсюду скандалы, пожары, убийства, политические интриги и слухи, а у каждого соседа находятся факты из биографии, которые он предпочитает скрыть. Всего за месяц город превращается в ад – большинство героев Достоевского умирает, становятся сумасшедшими или сбегают из города.  

Почти всегда в фабульной основе произведений Достоевского лежат реальные факты, чаще всего отраженные в газетных публикациях, ставшие предметом общественного обсуждения и споров.  

Весьма ярко документальная основа фабулы проявляется в «Бесах». Современная Достоевскому критика ещё до публикации финальных глав единодушно заявила о нечаевском процессе как фабульной основе романа. Характерно, что в глазах критики такое «заимствование» представлялось нехудожественным. Л. П. Гроссман приводит целую подборку таких замечаний: «Роман Достоевского взят целиком из стенографических отчётов готовых героев и готовых речей нечаевского процесса” («Голос»); «Говоря о первых частях “Бесов”, мы уже указывали на то, что многие подробности этого романа напоминают... оригинал, послуживший автору темой для романа — известное нечаевское дело» («Русский мир»); «В “Бесах” окончательно обнаруживается творческое банкротство автора “Бедных людей”: он начинает переписывать судебную хронику, путая и перевирая факты» («Дело»); «... в сущности, это какая-то реляция о нечаевской истории в форме романа» (О. Миллер); «... фабулу своего романа он всецело извлек из нечаевского процесса, притом намеренно изуродовав его главных “участников” (К. Головин). Эту подборку Л. П. Гроссман завершает фразой самого Достоевского: «Некоторые из наших критиков заметили, что я в моём последнем романе “Бесы” воспользовался фабулой известного нечаевского дела, но тут же заявили, что, собственно, портретов у меня нет (указание на типизацию действительности в романе); всё это, скажу от себя, совершенно справедливо» (Гроссман Л. П. Бакунин в «Бесах» (Ответ Вяч. Полонскому) // Спор о Бакунине и Достоевском: Статьи Л. П. Гроссмана и Вяч. Полонского. Л., 1926. С. 104–105). Таким образом, Достоевский считал использование документальной основы не недостатком, а явным достоинством своих произведений.  

Говоря о Бакунине как прототипе Ставрогина, исследователь Л. Гроссман указывает: «Достоевский, создавая Ставрогина, исходил из личности Бакунина, и по-своему, художественно-философски, т. е. свободно и даже фантастически-произвольно трактовал его образ и толковал его жизненный подвиг». В. П. Полонский, полемизируя с Л. Гроссманом, доказывает, что прототипом Ставрогина явился Н. А. Спешнев. Каждый исследователь приводит подробную аргументацию своего мнения. Ещё один яркий пример синтетичности работы Достоевского с документальной основой на уровне персонажей приводит А. С. Долинин, отмечающий, что прототипом Версилова из "Подростка" являются не только прототипы Ставрогина (поскольку Версилов задуман был как «хищный тип», развертывающий основной «набор» качеств Ставрогина, а потом претерпел качественные изменения), но и такие исторические лица, как Герцен и Чаадаев.  

Кириллов в “Бесах”, возможно, одна из наиболее трагических фигур русской литературы, грезит о человекобоге, который исцелится от метафизической тоски, преодолевая страх смерти. Нравственная ориентация Кириллова весьма схожа с ориентацией Ницше. Оба переосмысливают христианский миф. Ницшевский сверхчеловек удивительно близок человекобогу Кириллова в том смысле, что оба сулят в будущем преображение и освобождение человеческого сознания вообще.  

Французский исследователь Луи Аллен отмечает: "Оторвавшись от родной почвы по разным социально-историческим причинам, обыватели и вообще все представители культурного общества губернского города готовы в любую минуту сорваться при малейшем толчке извне....  

"Пётр Верховенский обладает чисто феномелогическим значением. Ставрогин воплощает онтологический принцип зла. Он является прямым и основным виновником всех злодеяний, совершённых в романе....  

Переродившись в чёрта, Ставрогин уже давно порвал всякую живую связь с матерью-землёй, может быть, с того дня, как он осквернил святыню из святынь, малолетнюю беззащитную девочку....  

Этот "отрицательный русский Фауст", в котором навеки "угасла любовь" (Вячеслав Иванов)......  

Тайный и глубинный смысл романа "Бесы"... в религиозном столкновении между бесом Ставрогиным и падшим ангелом – хромоножкой, которая, по меткому определению Вячеслава Иванова, "представляет в мифе душу Земли Русской"".  

Те картины российской действительности, которые показывает в романе Достоевский, схожи с той сатирой на политические, социальные и религиозные порядки, которую Гойя изобразил в "Капричос". В "Капричос" 80 листов. В 78 из них – только нечисть, нелюдь, только бесы и бесенята всех видов и разновидностей.  

Этот роман Достоевского создан во имя "униженных и оскорблённых", во имя "бедных людей", во имя "девяти десятых".  

СУДЬБА ГУМАНИЗМА  

Лидер "Сути времени" обвинил Достоевского в антигуманистичности.  

Мой первый ответ Кургиняну.  

Посмотрел в воскресенье тв-бестселлер "Имя Россия" и решил высказаться, так как передача была об одном из величайших творцов в литературе, религии и философии Фёдоре Михайловиче Достоевском...  

Прежде, чем говорить о нашем национальном гении, всем авторам передачи следовало бы ознакомиться с трудами основных достоевсковедов. Надо было бы им почитать Михаила Бахтина, А. Л. Бема, Георгия Фридлендера, Николая Бердяева(где он пишет об антропологии человека в книгах Достоевского), Бориса Бурсова, Игоря Волгина и других. Но вряд ли они это сделали, судя по тексту о Достоевском на интернетресурсе "Имя России" и высказываниям...  

Понятно, чьи интересы пробовал (весьма, кстати, неудачно, ведь культурный человек)  

выразить Никита Михалков. Н. С. Михалков приводит цитату из В. В. Розанова против Достоевского и рядом упоминает творчество Гоголя... Но известно, что именно на Гоголя обрушил весь свой полемический и критический дар Розанов, именно Гоголя обвинил в том, что он создал в "Мёртвых душах" образы неживых, отрицательных людей, которые негативно воздействовали на реальную Россию. Получается, что призванный Н. С. Михалковым "свидетель обвинения" В. В. Розанов даёт показания против самого режиссёра... Не думаю, что вопрос надо ставить так: Достоевский или Гоголь. Лучше и правильнее: и Ф. М. Достовеский, и Н. В. Гоголь. Никита Михалков признал, что Достоевский гениальный драматург, но он и гениальный прозаик! Кинорежиссёр утверждает, что у Достоевского нет описаний природы. Но вспомним потрясающее место из "Братьев Карамазовых", где говорится о силе "сырой земли"... Михалков: "У него нет здоровья... " Ф. М. Достоевский, действительно, страдал эпилепсией (эта черта потом перешла к некоторым героям книг), но работал, создавая тексты, как титан, вопреки своему недугу! Это говорит о его личной силе духа. Были у него проблемы и с игровой зависимостью: итогом стал роман "Игрок". То есть, можно сказать, что во многом его интересы были вызваны типично писательской страстью к накоплению разнообразного опыта для дальнейшей переплавки его в изумительные по художественному совершенству творения.  

Термин "достоевщина", который прозвучал из уст Н. С. Михалкова, в XXI веке слышится, если откровенно, как ругательство. Почему бы не быть политкорректными в высказываниях о нашем национальном достоянии? У Томаса Манна есть статья "Достоевский-но в меру", но разговор там ведётся на ином культурном уровне...  

Поразило высказывание Н. Михалкова о том, что Достоевский не писатель, а драматург. Эту мысль высказывал В. В. Набоков в своих лекциях о русской литературе, но известно отношение Владимира Владимировича к Фёдору Михайловичу, связанное в очень многом с подражательным характером его прозы к творчеству Ф. М. Достоевского. Можно сказать, что идеи "двойников" и "смешных людей" он прямо утащил из романов классика. Возвращаясь к высказыванию Никиты Михалкова: чтобы опровергнуть этот тезис, достаточно взять в руки книги Михаила Михзайловича Бахтина, прежде всего "Полифонический роман Достоевского", где доказывается как раз обратное: что Достоевксий был РЕФОРМАТОРОМ романа, он сказал НОВОЕ СЛОВО (что и делает его одним из немногих гениев словесного творчества) в литературе. При этом, он ОСВОБОДИЛ персонажей от авторского диктата благодаря продуманной архитектонике своих творений, он поставил своих героев в один ряд с автором... Именно поэтому его великие романы стали катализатором свободолюбивой мысли Европы в 20 веке, включая тексты А. Камю, Сартра, Джойса и др. Достоевский решающим образом повлиял на всех, кто стремится к человеческой свободе. Понимаю, что осознать значение филологических художественных открытий и достижений может не каждый... В области эстетики и предназначения литературы он считал, что "мы не знаем подлинных дорог искусства". Поэтому, нельзя однозначно оценивать поэта, который в момент землетрясения в Лиссабоне, пишет стихи...  

Созданные им образы Родиона Раскольникова, Свидригайлова, князя Мышкина, Рогожина, "подпольного человека", "русского Гамлета" Ставрогина, Ивана Шатова, Подростка, братьев Карамазовых будут жить в сознании людей, пока живёт человечество.  

"БЕСЫ" следует назвать одним из величайших романов новейшего времени.  

Политические идеи Достоевского, высказанные им в "Дневнике писателя", ещё найдут своего внимательного читателя...  

Он создал галерею бесов, с которой по художественной выразительности может сравниться, пожалуй, только серия офортов Ф. Гойи...  

Вспомним Шигалёва, который начинал в своих построениях с абсолютной свободы и закончил концлагерями, разве не напоминает нам этот персонаж идеологов "приватизации"? Д. О. Рогозин не назвал автора совершенно деструктивной оценки персонажей и книг Достоевского, лишь намекнул на то, что это "ваучерный приватизатор"...  

Нравственная максима позднего Ф. М. Достоевского о "слезинке ребёнка", которая, безусловно, является одним из краеугольных камней фундамента всей русской культуры, опровергает напрочь смысл почти всех нынешних реформ...  

Герои Достоевского не похожи на "офисный планктон" и активистов корпоративных мероприятий.  

Они самостоятельно думают, мыслят вне рамок навязываемых им системой прописных истин.  

Из героев романов и повестей Достоевсколго сложно сделать биомассу для дальнейших "реформ". Все они: от "подпольного человека", который показывает кукиш "хрустальному муравейнику" до нигилиста самоубийцы Кириллова абсолютно самоценные духовные человеческие величины, а не "электорат" в современных терминах.  

Даже самый тихий из братьев Карамазовых, Алёша, и тот способен поддержать "бунт" Ивана. Иван Карамазов со своей теорией "геологического переворота", после которого родится новый человек, вообще в современной России преследовался бы по 282 статье УК...  

(В продолжении "Карамазовых" Достоевский планировал сюжетную линию, в соответствии с которой Алёша готовит покушение на царя).  

Герои Достоевского потенциально революционны.  

Силу своего художественного дара Достоевский черпал из недр русского народа. Вот почему, в его прозе и публицистике столько высказываний о красоте и высоком предназначении русских людей. Достоевский всю жизнь разгадывал тайну человека. При этом он видел и добро, и зло. Как в одной душе может сочетаться "идеал содомский" и "идеал мадонны"? Почему самый крепкий и настоящий народ, который он встретил, был на каторге?  

Поэт Юрий Кублановский, на мой взгляд, наиболее адекватно высказался о связи А. С. Пушкина и Ф. М. Достоевского. При этом его мысль, что сам Достоевский уступил бы первенство Пушкину очень здравая и любопытная... Правда: а что бы весёлого сделал в ответ сам Александр Сергеевич Пушкин в таком случае?  

Что порадовало? Прозвучавшая формула Игоря Волгина о том, что тексты писателя заключают в себе "генетический код русского человека", блестящие реплики художника И. С. Глазунова, который создал иллюстрации ко всем произведениям Ф. М. Достоевского.  

Достоевский воспел Петербург. Но воспел его загадочно... "Мечтатели" и "идеологи" Достоевского никуда не пропали, они с нами... В поразительной статье Чеслава Милоша, где он анализирует связь творчества Достоевского с духовидцем Сведенборгом, высказана парадоксальная мысль, что художественный Петербург создан Достоевским по образцу духовных городов-отражений Сведенборга как город с чертами ада... Возможно, что пройдя через каторгу, узнавая глубины человеческого духа, частицу ада он носил в своей душе...  

Каждый раз, бывая у его музея-квартиры, я мысленно разгадываю тайну, которую он оставил после себя...  

13 ноября 2022 года, воскресенье  

БИТВА ЗА ГУМАНИЗМ  

Могу заявить открыто, что одним из моих последних открытий в рамках проводимых мной литературных расследований является тот факт, что решающим источником сна Ганса Касторпа в "Волшебной горе" Манна, о сути значения которого я полемизирую с лидером движения "Суть времени" Кургиняном, является... сон Николая Ставрогина, одного из главных героев "Бесов". Это малоизвестный сон в сравнении с другими описаниями сновидений у Достоевского.  

Если кратко, то уже в публикации в печатном органе движения "Суть времени" о книге Томаса Манна "Волшебная гора", анализируя диалог главных героев Сеттембрини и Нафты, прототипом которого был иллюминат Вайсхаупт, Кургинян весьма благоприятно характеризует масонство.  

Кургинян в контексте ВТОРИЧНОГО упоминания ПСЕВДОМАСОНСКОЙ ЛОЖИ "Пи-2" утверждает, что она существует и ныне. Этого же мнения придерживается в "Нулевом номере" (напоминающем дополнительную главу "Пражского кладбища") Умберто Эко.  

Таким образом, акт каннибализма во сне Ганса Касторпа надо трактовать метафорически, как преломлённое изображение насилия Ставрогина над девочкой в доме на Гороховой улице в Петербурге. Как известно, глава "У Тихона" была изъята из первых публикаций этого произведения Достоевского.  

Важно отметить, что в ватаге, которую описывает Ставрогин в своих листках присутствовали и Кириллов, и Пётр Верховенский.  

И, надо отметить, каждый раз сну о «золотом веке» в произведениях Достоевского предшествует кризис в отношениях героя с окружающими (Матрёша у Ставрогина; возможно, Софья Андреевна у Версилова; девочка у Смешного человека). И так как в реальности герой не может любить другого, не находит в себе способности для такой любви, ему грезится сон о рае на земле, где всечеловеческая любовь, его идеал, обретает жизнь. Франк называл рассказ "Сон смешного человека" глубочайшим произведением Достоевского.  

Ставрогин – загадочная фигура европейской литературы, "русский Гамлет", принц Гарри, Иван Царевич, которого Пётр Верховенский планировал сделать новым римским понтификом.  

Какие-то черты от Нечаева в Ставрогине, конечно же, есть, те самые, которые касаются отрицательного начала по отношению окружающей действительности.  

Но Ставрогин не только гораздо ближе к Печорину, чем к Рахметову, но, по моей версии, не является Alter ego Достоевского. Хотя, к примеру, Тургенев в известном письме именно в этом обвинял Фёдора Михайловича.  

Иван Шатов: вот, кто Alter ego автора "Бесов".  

Исследователи считают, что в образе Шатова отразилась и личность славянофила Н. Я. Данилевского, основные идеи его книги «Россия и Европа» (1869 года). Он когда-то был петрашевцем, фурьеристом, а затем перешёл к разработке основ русского национального самосознания.  

Бог для Шатова это тело народа. Шатов ищет Бога и находит его в народной идее. Идея Бога всегда осуществляется в народе: нет народа без Бога, если это великий народ. Когда Боги становятся общими, тогда умирают Боги и народы.  

14 ноября 2022 года, понедельник  

КАМЮ И ДОСТОЕВСКИЙ О СМЕРТНОЙ КАЗНИ  

В тг – канале Карточный домик: Петербург сообщается, что за выходные после открытия обновлённый Дом книги в Петербурге посетили 25 тысяч человек. Побывал и автор этих строк, заметил на видном месте роман Альбера Камю "Чума".  

Листая страницы этого текста, который оказал на меня значительное влияние, я вспомнил другое произведение француза, а именно «Размышления о гильотине».  

Кто такой Альбер Камю?  

Французский писатель и философ, близкий к экзистенциализму, получил нарицательное имя при жизни «Совесть Запада». Лауреат Нобелевской премии по литературе 1957 года.  

Альбер Камю сыграл значительную роль в отмене смертной казни во Франции и других странах Европы. В 1957 году он опубликовал своё знаменитое эссе «Размышления о гильотине», в котором рассматривает смертную казнь как абсолютное возмездие в мире, где абсолютная вина невозможна.  

Цитата.  

«Смертная казнь — не просто смерть. По сути своей она так же отличается от лишения жизни, как концлагерь от тюрьмы. Она есть убийство, арифметическая расплата за другое убийство. Но она присовокупляет к смерти некий регламент, публичную и заранее известную осужденному преднамеренность, организованность, наконец, которая сама по себе является источником моральных страданий, более ужасных, чем смерть».  

По мнению французского мыслителя, в смертной казни нет ни облагораживающего торжества справедливости, ни благоразумного предостережения, ни возвышенной публичной кары за преступление. В сущности, она представляет абсурдный ритуал, бессмысленный и нелепый. Она страшна, грязна, банальна. Она никого ничему не может научить и в равной степени неспособна ничего исправить.  

Ещё цитаты из Камю.  

«Если общество хочет и дальше цепляться за смертную казнь, то пусть нас хотя бы избавят от её лицемерного и показательного оправдания. Откроем же подлинное имя этой кары, которой отказывают в какой бы то ни было гласности, этой меры устрашения, которая бессильна против честных людей, покуда они остаются таковыми, но зачаровывает тех, кто перестал быть людьми, которая унижает и растлевает всех, кто становится её пособниками. Она, что и говорить, наистрашнейшее наказание, но иных уроков, кроме деморализующих, в себе не содержит».  

Камю регулярно возвращается к теме смерти во всех своих произведениях. Убийца Мерсо из «Постороннего», Марта из «Недоразумения», Калигула и Сизиф — все они одновременно бунтуют против смерти, вглядываются в неё и как-будто пытаются её приручить. Но нет ничего более абсурдного, чем попытки приручить смерть.  

Камю говорит, что смерть неуловима и невыразима, о ней можно вести речь, но при этом она регулярно «ставит нас в тупик». И хотя о смерти «всё уже сказано», но все живут так, как будто ничего о ней не знают. Это происходит потому, что «у нас нет опыта смерти».  

"Главный аргумент защитников смертной казни общеизвестен: она служит острасткой для других. Головы рубят не только затем, чтобы наказать тех, кто носил их на плечах, но и затем, чтобы этот устрашающий пример подействовал на тех, кто решился бы подражать убийцам. Общество не мстит, а лишь предупреждает и предотвращает. Оно потрясает головой казненного перед лицом кандидатов в убийцы, чтобы они прочли в его чертах свою судьбу и одумались.  

Этот аргумент был бы неотразим, если бы мы не были вынуждены констатировать:  

1) Общество само не верит в «острастку», о которой говорит;  

2) Никем не доказано, будто смертная казнь заставила отступить хотя бы одного человека, решившего стать убийцей, тогда как яснее ясного, что она не оказала никакого эффекта, кроме завораживающего, на тысячи преступников;  

3) Во многих отношениях она являет собой отталкивающий пример, последствия которого непредсказуемы.  

Итак, прежде всего общество не верит в то, что само провозглашает".  

"Вся без исключения статистика, относящаяся к тем странам, где смертная казнь отменена, и ко всем прочим, показывает, что не существует никакой связи между ее отменой и уровнем преступности".  

"Отвечая в 1952 году на анкету «Фигаро», посвящённую смертной казни, один полковник утверждал, что замена её пожизненными каторжными работами привела бы только к созданию рассадников преступности. Этот высокопоставленный офицер видимо не знал — и я рад за него, — что у нас сколько угодно таких рассадников, отличающихся от тюрем тем немаловажным обстоятельством, что из них можно выйти в любое время дня и ночи: это кабаки и трущобы, украшение нашей Республики. О них невозможно говорить спокойно".  

"Если правосудие и признаёт, что опьянение является иногда отягчающим обстоятельством, то оно знать ничего не знает о хроническом алкоголизме. Преступления, совершённые в подпитии, редко влекут за собой смертную казнь, тогда как хронический алкоголик способен на предумышленное убийство, за которое расплачивается собственной жизнью. Государство, таким образом, сохраняет за собой право карать смертью в том единственном случае, когда оно само разделяет ответственность за преступление.  

Значит ли это, что каждый алкоголик должен быть избавлен от ответственности государством, которое будет бить себя в грудь до тех пор, пока весь народ не приучится пить только фруктовые соки? Конечно, нет. Даже генетические законы не снимают с нас всей вины за преступление. Реальную ответственность правонарушителя невозможно определить с математической точностью. Известно, что никакими расчетами не установишь точное число всех наших предков, будь они пьяницами или трезвенниками....  

Смертная казнь, не соотносимая ни с острасткой, ни с предвзятым правосудием, присвоила себе, помимо прочего, неслыханную привилегию карать всегда относительную вину окончательной и непоправимой мерой".  

"Многие «изверги» представляются личностями столь же непостижимыми. Они фактически вычеркнуты из списков рода человеческого. Суть и размах совершенных ими злодеяний не позволяет думать, что они способны к раскаянию или исправлению. Нужно сделать так, чтобы они не натворили новых бед, а посему они должны быть вычеркнуты окончательно — иного решения нет. На этой грани, и только на ней, возможны дискуссии о правомерности смертной казни. Во всех других случаях аргументы её защитников не выдерживают критики сторонников её отмены".  

"За последние двадцать лет нашей блистательной истории мы прекрасно усвоили эту истину. Но именно потому, что это совсем не так, никто из нас не вправе брать на себя роль абсолютного судьи и выносить окончательный приговор худшему из злодеев, — ведь никто из нас не может претендовать на абсолютную невиновность".  

"«Пусть государство начинает с отмены смертной казни», — вот каким должен быть наш теперешний лозунг".  

"Я убежден: отмена смертной казни поможет нам продвинуться по пути к такому обществу. Взяв на себя эту инициативу, Франция могла бы попытаться распространить её среди стран по обе стороны железного занавеса, где высшая мера ещё сохранилась. Но прежде всего она должна подать пример. Смертную казнь в таком случае нужно заменить каторжными работами, бессрочными для неисправимых преступников, ограниченными каким-то сроком — для всех других. Тем, кто считает, что такое наказание хуже смерти, можно возразить: отчего же вы оставляете его для таких душегубов, как Ландрю, и в то же время посылаете на казнь второстепенных правонарушителей? ".  

Письмо Достоевского брату М. М. Достоевскому из Петропавловской крепости 22 декабря 1849 года.  

"Я приговорён к 4-х-летним работам в крепости (кажется, Оренбургской) и потом в рядовые. Сегодня 22 декабря нас отвезли на Семёновский плац. Там всем нам прочли смертный приговор, дали приложиться к кресту, переломили над головою шпаги и устроили наш предсмертный туалет (белые рубахи). Затем троих поставили к столбу для исполнения казни. Я стоял шестым, вызывали по трое, след<овательно>, я был во второй очереди и жить мне оставалось не более минуты....  

Я успел тоже обнять Плещеева, Дурова, которые были возле, и проститься с ними. Наконец ударили отбой, привязанных к столбу привели назад, и нам прочли, что его императорское величество дарует нам жизнь. Затем последовали настоящие приговоры. Один Пальм прощен. Его тем же чином в армию".  

Могу заявить, что в качестве политического лидера трезвой России против введения в РФ смертной казни.  

По действующей конституции 1993 года смертная казнь «носила временный характер и была рассчитана лишь на некоторый переходный период» и больше не может применяться с 16 апреля 1997 года, то есть наказание в виде смертной казни не должно ни назначаться, ни исполняться.  

17 ноября, четверг  

ЯНДЕКС ЕДА 42  

Немногих людей природа рождает храбрыми: практика и опыт своими хорошими наставлениями делают такими гораздо большее число людей.  

Флавий Вегеций Ренат. Краткое изложение военного дела  

Сообщает тг-канал ТАСС.  

В России выявили 5 680 случаев заражения коронавирусом за сутки, умер 61 заболевший.  

В Москве выявили 1 073 случая заражения коронавирусом за сутки. Число подтверждённых случаев заражения коронавирусом в Санкт-Петербурге возросло за сутки до 465.  

Таким образом, в Петербурге продолжает расти заболеваемость коронавирусной чумой: выявлено 465 случаев, днём ранее – 442. Госпитализированы 99 человек, сутками ранее – 102. Выздоровел 561 человек, днём ранее – 597. Умерли 14 заболевших, днем ранее – 12.  

В Ленобласти заболеваемость, наоборот, снизилась – с 58 днём ранее до 43. Летальных случаев нет.  

Возглавляемый мной Общественный штаб против коронавирусной чумы (Общество охраны народного здоровья) вновь и вновь призывает оперштаб Беглова "играть на опережение", провести в жизнь ряд мер, которые выдвигает оперштаб по моей инициативе.  

По доставкам.  

Очевидно, это я понимаю на собственном опыте доставок, что необходим курьерский профсоюз хотя бы для того, чтобы в холодное время добиваться от ресторанов предоставления места для ожидания заказов курьерами внутри помещений, где тепло.  

Побывал сегодня рядом с Музеем Достоевского, в этом доме писателем и одним из основоположников трезвого национально-освободительного движения России был написан роман "Братья Карамазовы".  

Ещё раз, когда шёл с термосумкой с мультизаказом, подумал об огромном вкладе Достоевского не только в российскую, а и в европейскую культуру.  

Напомню, что изучаю творчество Фёдора Михайловича, снимаю о нём курс видеэкскурсий, также написал конспект лекций о Достоевском.  

Альбер Камю (1913-1960): французский прозаик, философ, эссеист, публицист, близкий к экзистенциализму. Получил нарицательное имя при жизни «Совесть Запада». Лауреат Нобелевской премии по литературе 1957 года. Далее размещены фрагменты беседы писателя со зрителями, среди которых больше всего было студентов, после представления «Бесов» в театре «Антуан» (март 1959 года).  

Вопрос по поводу инсценировки «Бесов».  

— Мне уже задавали этот вопрос. Так вот, я взялся за «Бесов», во-первых, потому, что это одна из четырех-пяти книг, которые я ценю более всего в связи с той ролью, которую она сыграла в моем формировании. И во-вторых, я всегда думал, что Достоевский особенно подходит для театра. Одна из других четырех книг, способствовавших моему развитию, — «Война и мир» Толстого, но мне никогда не приходила в голову мысль поставить «Войну и мир» в театре. Мне случилось побывать на одном ее театральном воплощении, и должен сказать, что я лишь утвердился в своем мнении. Мир романов Толстого (я не касаюсь здесь его пьес) невозможно перенести на сцену, потому что они не задуманы для нее.  

Они построены на том, что я назвал бы временным пространством романа, на таком течении времени, которое очень напоминает реку, у Толстого очень широкую реку, которая несет все те же воды, почти ровным потоком, иногда расширяется, иногда сужается, но непрерывно движется. Сценическое же время — это нечто другое. Оно отмечено взрывами, остановками, обвалами и разрывами. По-моему, именно таким предстает время у Достоевского. Вот почему, и, кстати, не я один так считаю, существует значительное число театральных переработок Достоевского и, насколько мне известно, редчайшее число адаптаций Толстого, если оставаться только в границах этого примера. Вот что меня подвигло к переносу Достоевского на сцену.  

Напомню, что понтифик Франциско часто цитирует Достоевского. Он вспомнил о притче «Великий инквизитор» из произведения Фёдора Достоевского «Братья Карамазовы» во время визита в Словакию.  

Франциско встречался с представителями местного экуменического совета. «Ваше сообщество пережило годы преследований атеистов, когда религиозная свобода оказалась перед лицом серьёзного испытания. Остается соблазн вернуться к зависимости, но не от режима, а к худшему типу рабства. И это то, о чём предупреждает Достоевский <... > в знаменитой «Легенде о Великом инквизиторе», — упомянул папа римский притчу о свободе воли и совести, в которой Иисус возвращается на землю и снова оказывается в заточении.  

В этой притче Инквизитор обвиняет Иисуса в том, что он переоценивает человеческую свободу, и заявляет, что люди предпочитают обменять свою свободу на «более комфортное рабство».  

Аргентинец Франциско призвал не попадаться в эту ловушку, и не обменивать свободу на привилегии, пишет The Vatican News.  

С. Л. Франк отмечает: "Содержащаяся в легенде критика направлена вообще против целей той утопии, которая неоднократно формулировалась в истории человечества (от Платона до Ренана) – против намерения передать ответственность за судьбы общества в руки избранного мудрого слоя и достигнуть счастья человечества посредством деспотической власти над безответственной, воспитанной в рабском повиновении массой.  

В легенде о Великом инквизиторе исследователями были замечены частные заимствования и ассоциации, например, с "Папской туфлей", сказкой в стихах Вольтера, рассказывающей о возвеличении римского папы, поддавшегося на искушение сатаны и поцеловавшего у него копыто – от этого появился с тех пор обычай целовать туфлю римского понтифика.  

Любопытно, что одним из названий романа Булгакова "Мастер и Маргарита", насыщенного символикой розенкрейцеров, автором предполагалось такое: "Копыто инженера".  

Из тг-канала  

FoodfoxCourier, [17. 11. 2022 10:06]  

Отчёт о выполненных доставках: Обросков Анатолий  

Партнёр сервиса: СМЗ ООО Яндекс Еда  

За 2022-11-16 выполнен 1 слот(ов):  

Слот с 12:13 до 15:27  

Итого за слот 1091. 00 руб. ;  

Детализация по слоту:  

• Доставлено 6 заказ(ов), из них 1 мультизаказ(ов). Сумма 420. 00 руб. ;  

Длина маршрута за слот: 12. 65км. Сумма с учётом коэффициента спроса: 670. 17 руб. ;  

Оплаты по заказам:  

146. 17 руб. ; коэфф-нт спроса: 1. 2  

211. 32 руб. ; коэфф-нт спроса: 1. 6  

265. 61 руб. ; коэфф-нт спроса: 3. 0  

117. 48 руб. ; коэфф-нт спроса: 3. 0  

179. 70 руб. ; коэфф-нт спроса: 2. 3  

169. 89 руб. ; коэфф-нт спроса: 2. 8  

Доставил.  

Блюда:  

1 Фирменный Том Ям с морепродуктами  

1 Блинчик с ветчиной и сыром  

1 Блин Золотая рыбка  

4 Мини с огурцом  

1 Курица терияки с овощами  

1 Овощной  

1 Блинчик Курица с картошкой  

1 Сосиски с гарниром на выбор  

1 Салат "Оливье"  

1 Блинчик с клубничным вареньем  

1 Салат Винегрет постный  

1 Котлетки куриные с гарниром на выбор  

1 Блин с маслом  

1 Durex Elite презервативы сверхтонкие · 3 штуки  

1 Шаверма Кентукки  

1 Крем-суп сырный  

1 Чурчхела  

1 Салат с хрустящими баклажанами и нежным цыпленком  

1 Шаверма спайси с курицей  

ГОЛЕМ  

Из конспекта моих лекций по мистической литературе  

Во время просмотра кинофильма "Инферно" мне представилось, что трансгуманисты, Орден Смерти и енохиане проникли в "чёрную аристократию" Венеции.  

О големе написал известное произведение банкир Майринк, который также опубликовал роман об алхимике и одном из организаторов разведывательной сети Великобритании Джоне Ди. Ди принадлежит концепция "зелёной империи".  

Голем – мифическое существо. Искусственно созданное человеком, в которое кабалисты, с помощью оккультных наук вдохнули жизнь. Преимущественно создавались из глины, камня, металла. Внешне, голем напоминал человека. Создание голема часто сравнивают с библейским сотворением Адама. Где бог лепит человека из глины и вдувает в него жизнь. Но в отличии от библейского Адама, голем существо бездушное, не имеет речи и мышления. При создании голема, фигурку рекомендовалось лепить ростом с десятилетнего ребенка. Оживлённый голем быстро растёт, и его сила достигает нечеловеческих размеров. Голем подчинён своему создателю, его основная функция защита, также его используют для различных целей в быту. Там, где нужно применить силу.  

Голем встречается в сказаниях многих народов. У евреев- это великан из глины. Самая известная легенда о големе это пражский голем. Его создал для охраны еврейского народа пражский раввин Лев. В предрассветный час раввин с двумя помощниками, на берегу реки Влатвы, вылепил человеческую фигуру, ростом с 3 локтя. Проведя магический ритуал и вложив в рот голема шем (тайное имя бога), Лев оживил глиняное существо.  

Раввин смог вытащить шем из взбунтовавшего голема. После он отнёс его безжизненное тело на чердак синагоги и схоронил под священными для евреев писаниями. Позже в 1920 году чешский журналист поднимался на чердак, но кроме мусора там ничего не обнаружил. По другой версии, пражский голем влюбился в дочь раввина Мириам. Она в шутку назвала себя невестой голема. Глиняный человек следовал за ней повсюду и не давал раввину вытащить шем. Он всё больше выходил из подчинения и по неосторожности разрушал всё что было рядом. Тогда раввин подговорил Мириам, и она, поддавшись уговорам отца, обездвижила голема. Есть еще версия, что голем просто стал не нужен раввину и жителям еврейского квартала. Он выполнил свою миссию. Евреям ничего не угрожало. И преподобный Лев просто усыпил его. Проведя тот же ритуал, что и при воскрешении, но в обратном порядке. Жители Праги до сих пор верят, что их голем оживает каждые 33 года. И встаёт на защиту их города.  

По моей версии, Существо Франкенштейна должно было проникнуть в запретный город Ирен, о котором написал Лавкрафт в рассказах о таинственной книге "Некрономикон", и добыть эликсир бессмертия. Также он мог быть применён для изготовления состава, который избирательно уничтожит определённые генетические группы в качестве генного оружия. Как уже писал, японский "доктор" уже начал подобные эксперименты в "Отряде 731", чья преступная деятельность в Маньчжурии была прекращена в результате блестящей Хингано-Мукденской наступательной операции советского Генштаба.  

Утверждаю, что "Франкенштейн" Мери Шелли нельзя понять вне корпуса раввинистической традиции, вне мифологии "Голема". Замысел текста ей подарил лорд Байрон, который некоторое время соседствовал с ней и её мужем поэтом Перси Шелли в Швейцарии.  

Изготовление биоскафандра, нового тела для переселения душ посредством каббалистических ритуалов. Что-то связанное с герменевтикой Египта.  

Возможно, что речь шла о неких оккультных и мистических ритуалах.  

В процессе изготовления генетического оружия должны обязательно использоваться органы человека жреческого происхождения.  

Прообразом инженера Виктора Франкенштейна был организатор ордена иллюминатов Адам Вейсхаупт. В тексте Шелли упоминается Петербург.  

О том, что иллюминаты среди венецианцев использовали чуму для сокращения численности населения говорит многое, прежде всего изображение чумной маски на зелёного цвета долларовой купюре.  

Современные венецианцы разрабатывают с помощью генной инженерии инфекцию, которая вызовет пандемию исключительно среди европейцев. Так как народ России не входит в число "золотого миллиарда", а победить его внешней агрессией невозможно. Движение трансгуманистов используется как ширма.  

Разрабатывать биооружие для господства жёлтой расы против белой расы стали ещё японские милитаристы, которые попали как военные преступники на скамью подсудимых Суда в Токио.  

Мне представляется, что массовая вакцинация, а привиты были миллионы граждан России, от несуществующего в природе гепатита В вакцинами, которые были произведены западными фармацевтическими корпорациями генноинженерным способом, были шагом трансгуманистов по подрыву генофонда и подготовкой дальнейшей экспансии в России.  

А затем началась пандемия коронавируса, разработанного в секретных биолабораториях ЦРУ.  

КРИТИКА ЧЕРНЫШЕВСКОГО  

Г. В. Плеханов: "В чём заключалась тайна колоссального, неслыханного успеха «Что делать? »? Именно в характере его тенденции, в полной своевременности распространения у нас высказанных автором мыслей. Сами по себе мысли эти были не новы, Чернышевский целиком взял их из западноевропейской литературы. Проповедью свободных и, главное, искренних, честных отношений в любви мужчины к женщине гораздо раньше его занималась Жорж Занд во Франции. <... > Ошибочно было бы рассматривать этот роман исключительно только как проповедь разумных отношений в любви. Любовь Веры Павловны к Лопухову и Кирсанову — это только канва, по которой располагаются другие, более важные мысли автора. Мы уже говорили об ассоциациях, заведенных Верой Павловной. Заставляя ее браться за эту деятельность, автор хотел указать своим последователям на практические задачи социалистов в России. В снах Веры Павловны яркими красками рисуются социалистические идеалы автора. Картина социалистического общежития нарисована им целиком по Фурье. Чернышевский не предлагает читателям ничего нового. Он только знакомит их с теми выводами, к которым давно уже пришла западноевропейская мысль. Здесь опять приходится заметить, что взгляды Фурье уже в сороковых годах известны были в России. За фурьеризм судились и были осуждены «Петрашевцы». Но Чернышевский придал идеям Фурье небывалое до тех пор у нас распространение. Он ознакомил с ними широкую публику. " (Г. В. Плеханов "Н. Г. Чернышевский", 1910 г. )...  

Чернышевский именно и хотел посвятить свои силы распространению на своей родине высоких идей правды, искусства, науки....  

Изо всех своих литературных предшественников Чернышевский с наибольшим уважением относился к В. Г. Белинскому и его кружку. Можно было бы думать поэтому, что он воспитался именно на сочинениях Белинского и его кружка, что он из этого источника почерпнул свое понимание идей правды, науки и искусства. Это, однако, не совсем так. Хотя в своих сочинениях Чернышевский вовсе не касается истории своего умственного развития, но есть у него одна маленькая заметка о Добролюбове, могущая пролить на нее некоторый свет. Мы имеем в виду письмо, написанное им после смерти Добролюбова в ответ на статью некого г. З-на и напечатанное в февральской книжке "Современника" за 1862 год. В своей статье г. З-н сказал, между прочим, что покойный Добролюбов был учеником Чернышевского и находился под сильнейшим его влиянием. Чернышевский горячо и даже очень раздражительно отрицает это, говоря, что Добролюбов совершенно самостоятельно пришел к своим взглядам и был гораздо выше его как по своим умственным силам, так и по литературному таланту. Нам не нужно решать теперь, насколько совпадало с действительностью это скромное заявление. Из всего письма Чернышевского нас интересует теперь лишь следующее место. Напомнив о том, что Добролюбов знал немецкий и французский языки и мог таким образом в подлиннике ознакомиться с наиболее замечательными литературными произведениями Франции и Германии, Чернышевский говорит: "Если же даровитый русский человек в решительные для своего развития годы читает книги наших общих западных великих учителей, то книги и статьи, написанные по-русски, могут ему нравиться, могут восхищать его, но ни в коем случае не могут уже они служить для него важнейшим источником тех знаний и понятий, которые почерпает он из чтения"....  

Как последователь Фейербаха, Чернышевский был материалистом....  

Но не вечен и капиталистический строй. Постепенно, под влиянием многих причин, но опять-таки помимо сознательного участия людей, в нем является уже очень много неудобств, уже очень много темных и невыгодных сторон. Невыгоды капитализма начинают перевешивать его выгоды. Исторический день его склоняется к концу....  

В его сочинениях рассыпано немало важных замечаний, проливающих новый свет на различные вопросы науки. Подобные замечания часто вполне совпадают с важнейшими открытиями, делавшимися тогда в западной науке....  

Наконец, всякий умственный труд развивает умственные силы человека, и чем больше людей выучивается читать, получает привычку и охоту читать книги… тем больше становится в ней число людей, способных порядочно вести дела, какие бы то ни было — значит, улучшается и ход всяких сторон жизни в стране. Стало быть, основная сила прогресса — наука; успехи прогресса соразмерны степени совершенства и степени распространенности знаний. Вот что такое прогресс: — результат знания....  

Чернышевский показал, что эстетические понятия людей стоят в тесной причинной связи с их экономическим бытом....  

Левая сторона гегельянской школы, к которой, подобно своим литературным предшественникам, принадлежал Н. Г. Чернышевский, в дальнейшем своем развитии примкнула, как известно, к социализму. Примкнули к нему и русские гегельянцы левой стороны. Известно, как увлекался социализмом Белинский. В его сочинениях есть статьи, обнаруживающие очень глубокое для того времени понимание отношений западного пролетариата к буржуазии. Чернышевский явился в этом отношении, как и во всех других, прямым и непосредственным продолжателем дела Белинского. Само собою разумеется, что он пошел дальше Белинского. Он не только увлекался социализмом, он хорошо изучил доступную ему социалистическую и экономическую литературу. Он говорил о социализме не только тогда, когда это приходилось к слову в статьях, посвященных другим вопросам. Его литературная деятельность была направлена почти исключительно на распространение в русской читающей публике социалистических учений....  

Роберт Оуэн, святой старик, как называет его Лопухов в романе "Что делать? ", всегда был очень симпатичен Чернышевскому. Но трезвый ум нашего автора редко позволял ему обольщаться надеждами....  

Чернышевский не выделяет пролетариата из общей массы страдающего и угнетенного народа. Для обозначения рабочего класса, долженствующего освободить себя своими собственными усилиями, Чернышевский употребляет выражение, очень характерное для русского писателя и в то же время обнаруживающее всю неясность его представления о роли пролетариата в западноевропейской истории. Чернышевский называет рабочий класс Запада простонародьем и представляет себе его нужды и задачи почти совершенно так, как мог представлять себе русский образованный и гуманный человек нужды и задачи русского "простонародья" того времени....  

Впоследствии, в особенности в своих "Письмах без адреса", Чернышевский высказывал уже новый взгляд на значение политической свободы для народного благосостояния....  

Но все-таки приведенное мнение остается очень характерным фактом в истории русского политического сознания. Оно несомненно должно было оказать своё влияние на подрастающую русскую демократию, которая до самого конца 70-х годов продолжала питать глубокое презрение к "политике". Конечно, это объясняется не одним только влиянием Чернышевского, — много сделала в этом отношении анархическая пропаганда Бакунина....  

В 1863 году появился роман Чернышевского, с выходом которого начинается у нас целый ряд попыток устройства производительных ассоциаций. В том же 1863 году Лассаль рекомендует немецким рабочим ассоциации как единственное средство хоть некоторого улучшения их быта. Но какая разница в постановке этого вопроса у нас и в Германии! В романе Чернышевского, ставшем на время программой русских социалистов, устройством ассоциаций занимаются отдельные, гуманные, образованные личности: Вера Павловна и её друзья....  

Напротив, первым словом Лассалевской агитации было указание рабочим на необходимость с их стороны политической самодеятельности. Лассаль требовал, чтобы рабочие, сплотившись в особую политическую партию и приобретя влияние на ход дел в стране, заставили правительство дать им необходимые для заведения ассоциаций деньга. В проекте Лассаля дело заведения ассоциаций имеет широкий общественный характер....  

Мы уже видели, как смотрел Чернышевский на всеобщее избирательное право. Он не считал его необходимым орудием пролетариата в борьбе с буржуазией....  

Исторические и социалистические взгляды Чернышевского ни в каком случае не могут быть признаны удовлетворительными с точки зрения современной нам европейской науки....  

Мы уже сказали, что, готовя свою диссертацию об "эстетических отношениях искусства к действительности", Чернышевский занимался переводами и другими литературными работами, главным образом для "Отечественных Записок". Появление в печати его диссертации обратило на него внимание редакции "Современника", издававшегося с 1847 г. Некрасовым и Панаевым. Чернышевскому предложили постоянное сотрудничество в этом журнале и даже отдали в его заведование весь критический отдел. Впоследствии, когда "Современнику" позволили в 1859 г. писать о политике, Чернышевский заведовал и политическим отделом. За Некрасовым и Панаевым навсегда останется та огромная заслуга, что они не сторонились, как это делали многие другие "друзья Белинского", от людей, продолжавших его дело. Само собою разумеется, что редакции не пришлось жалеть о том, что она сошлась с Чернышевским. Уже в декабрьской книжке "Современника" за 1855 год появилась первая статья из того, уже много раз упомянутого, ряда "Очерков Гоголевского периода русской литературы", который представляет собою одно из замечательнейших произведений Чернышевского и до сих пор остается лучшим пособием для всякого, желающего познакомиться с критикой Гоголевского периода....  

В этих статьях имя Белинского впервые названо в печати после 1848 года, когда на Белинского стали смотреть, как на запрещённого писателя. С появлением "Очерков" можно было с отрадной уверенностью, и ни мало не преувеличивая дела, сказать, что у Белинского есть достойный преемник. С тех пор как Чернышевский выступил в качестве критика и публициста "Современника", за этим журналом снова было обеспечено преобладающее место между русскими периодическими изданиями, принадлежавшее ему при жизни Белинского. "Современнику" с интересом и уважением внимала передовая часть читающей публики, к нему естественно тяготели все свежие, нарождающиеся литературные силы. Так, в половине 1856 года в нем стал писать молодой Добролюбов....  

Если бы читатель, не довольствуясь приведёнными выписками, захотел составить себе ещё более ясное представление о том, до какой степени и как рано Чернышевский разочаровался в крестьянской "эмансипации", то мы указали бы ему на роман "Пролог пролога", изданный в 1877 году редакцией журнала "Вперёд! " и написанный Чернышевским, как кажется, значительно раньше романа "Что делать? ". "Пролог пролога", это — собственно не роман, а записки автора, относящиеся именно к эпохе уничтожения крепостного права. Под вымышленными именами графа Чаплина, Рязанцева, Савелова, Левицкого, Соколовского и т. д. выступают известные литературные и политические деятели той эпохи. Кроме того, под именем Волгина, Чернышевский изобразил самого себя, и это придает большой биографический интерес его роману-запискам....  

Даже и в более спокойные минуты его не покидало сознание страшной неразвитости и забитости русского крестьянства. В этом отношении он был прямым наследником взглядов Белинского, который под конец своей жизни говорил, что споры со славянофилами помогли ему "сбросить с себя мистическое верование в народ"....  

Статья написана по поводу выхода отдельного издания "Рассказов" Н. В. Успенского. Автор восстаёт в ней именно против "непобедимого влечения к прикрашиванию народных нравов и понятий". Подобным влечением отличались, по его словам, повести из народного быта Тургенева и Григоровича....  

В рассказах Н. В. Успенского — которые, заметим мы от себя, нередко доходили до шаржа — Чернышевский видит "начало перемены" в отношениях литературы к народу, а в самом авторе этих рассказов он приветствует появление нового слоя образованных русских людей, умеющих обращаться и толковать с крестьянами не в качестве добрых и снисходительных господ, а совершенно запросто, как равные с равными....  

Если при всей горячей любви к народу наш автор умел трезвыми глазами взглянуть на его недостатки, то можно представить себе, как относился он к дворянству и к довольно сильно кричавшей тогда либеральной партии. Тут он был совершенно беспощаден. Мы уже привели отзыв Волгина о либеральном Рязанцеве с братией. Подобных отзывов множество в "Прологе пролога". Вообще Чернышевский не упускал случая посмеяться в своих статьях над русскими либералами и печатно заявить, что ни он, ни вся крайняя партия не имеют с ними ничего общего. Трусость, недальновидность, узость взглядов, бездеятельность и болтливая хвастливость — вот отличительные качества, какие он видел в тогдашних либералах....  

Нам никогда не случалось читать такой злой и вместе до такой степени меткой характеристики российского либерализма....  

В превосходных политических обозрениях, которые он писал для "Современника" до самого конца своей жизни на свободе, наш автор постоянно обнаруживал самое беспощадное презрение ко всем вообще европейским либералам. В особенности доставалось либералам австрийским (т. е. либеральной партии австрийских немцев), прусским и итальянским....  

В этих обозрениях с особой силой сказывается его выдающийся ум и его трезвый взгляд на вещи....  

О славянофилах же говорит он с неподдельным уважением. Несмотря на все их, очевидные для него, заблуждения, он считает их искренними друзьями "просвещения" и горячо сочувствует их отношению к русской поземельной общине....  

Чернышевский рассказывает, что Тургенев мог ещё выносить его до некоторой степени, но зато уже окончательно не терпел Добролюбова. "Вы — простая змея, а Добролюбов — очковая, говорил он Чернышевскому (См. уже цитированное письмо "В изъявление признательности").  

ЗАГАДКА ЭДГАРА ПО  

"«Красная Смерть» давно уже опустошала страну. Никакая чума никогда не была такой роковой и чудовищной. Её воплощением и печатью была кровь — красный цвет и ужас крови. Болезнь начиналась острыми болями и внезапным головокружением; затем через поры просачивалась торопливыми каплями кровь, и наступала смерть".  

Маска красной смерти  

Эдгар Аллан По (а это и есть его настоящее имя, а не псевдоним как утверждал автор памфлета "Прогулки с Пушкиным" Абрам Терц (Андрей Синявский)) это один из наиболее значимых для Общественного оперштаба Петербурга по борьбе с коронавирусной чумой авторов.  

"Маска красной смерти" По и "Пир во время чумы" Пушкина должны быть в репертуарах всех театров Петербурга.  

Так как и принц Просперо, и Председатель Вальсингам силой духа преодолевают страх смерти.  

И я готов играть на сцене любого театра, включая уличные, роль и принца Просперо, и роль Вальсингама.  

Возможно, кто-то из театральных деятелей Петербурга, например Погребенко из театра "SоТворение чуда", возразят мне, что Эдгар По написал рассказ, а не пьесу. Что же, рекомендую таким персонажам прочитать далле следующий текст, напрочь опровергающий мнение, что "Маска красной смерти" не относится к театру.  

Добавлю ещё, что на Земле Мэри Бэрд в Антарктиде, в государстве (палимсесте иезуитского парагвайского государства) трезвенников и иезуитов, премия имени Эдгара Аллана По является наиболее престижной и вручается в денежном эквиваленте мной по итогам литературного года наиболее отличившимся молодым литераторам.  

Как связаны По и Антарктида? Напомню про одно из наиболее загадочных произведений По "Повесть о приключениях Артура Гордона Пима". Спрятавшись вместе со своей собакой на отходящем из гавани Нантакета бриге «Грампус», юный искатель приключений вынужден день за днём проводить в кромешной темноте тесного трюма... После жестокой резни на корабле в живых остаются четверо, запасы провизии во время шторма смывает в океан, мимо проплывает корабль с разбросанными по палубе трупами. В конце концов Пим с товарищем оказываются на перевернувшемся судне в окружении голодных акул. В этом, казалось бы, безнадёжном положении их неожиданно подбирает судно из Ливерпуля, следующее на юг. Преодолев ледяные препятствия, они попадают в необычайно тёплые края поблизости от южного полюса, Антарктиды.  

Итак.  

Наверное, ничья смерть из выдающихся писателей не вызывала столько вопросов, сколько загадочная гибель американского писателя, поэта, литературного критика Эдгара Аллана По. Обстоятельства его смерти были настолько странными и непонятными, словно сам автор написал сюжет своей последней детективной истории. Среди причин внезапной гибели писателя называли алкоголизм, передозировку наркотиками, кровоизлияние в мозг, бешенство, опухоль мозга, холеру, сифилис, менингит, эпилепсию и даже убийство. Что же случилось на самом деле?  

28 сентября 1849 г. Эдгар По прибыл в Балтимор, через несколько дней его обнаружили на улице, в полубезумном состоянии, в чужой грязной одежде. Он бредил, выкрикивал имя «Рейнолдс», отказывался от пищи и воды. Его доставили в больницу, где он и скончался 7 октября. Рассудок к нему так и не вернулся, поэтому достоверно не известно, где же он был и что с ним происходило с 28 сентября по 3 октября.  

По свидетельству врачей, «реакция мистера По на окружающую среду была неадекватной; его глаза были лишены жизни». Вскрытие не проводили, а причиной смерти записали «воспаление мозга», что обычно обозначало алкогольное или наркотическое отравление либо неустановленную причину.  

Сразу после смерти писателя его недруги начали распространять слухи об алкогольной интоксикации. Но врачи опровергают эту версию. Дело в том, что Эдгар По действительно злоупотреблял спиртным и страдал патологическим опьянением – ему было достаточно пару бокалов вина, чтобы потерять над собой контроль.  

Некоторые биографы По утверждают, что пить он начал из-за ранней смерти своей первой жены. По очень тяжело переживал её смерть. Но в августе 1849 г. писатель стал посещать антиалкогольное общество «Сыны трезвости» и не пил.  

3 октября 1849 г., когда нашли Эдгара По, в городе проходили выборы. А в те времена бродяг подбирали на улицах, били, поили и заставляли голосовать по несколько раз за нужных кандидатов. При этом их переодевали, чтоб выдавать за разных людей. Это могло бы объяснить и чужую одежду, и наличие черепно-мозговой травмы. Но в момент его доставки в больницу врачи не обнаружили следов алкогольного опьянения.  

Врачи утверждали, что бред и потеря сознания могли свидетельствовать о кровоизлиянии в мозг, возможно, в результате черепно-мозговой травмы. Другие убеждены в том, что галлюцинации, судороги, лихорадка и отказ от воды – типичные симптомы бешенства, причиной которого мог стать укус бродячей собаки. Но в таком случае врачи больницы, где скончался По, должны были бы распознать эти симптомы. Варианты отравления и передозировки наркотиками были опровергнуты в результате спектрального анализа волос писателя, проведённого в 2002 г.  

Ни одна из версий на данный момент не подтверждена. В обстоятельствах смерти Эдгара По видят ещё больше мистики, чем в его рассказах. В 1860 г. медиум Лизи Лотен опубликовала стихи, утверждая, что их ей надиктовал сам По на спиритическом сеансе. А многочисленные свидетели утверждали, что видели, как призрак По являлся на кладбище. Памятник, который собирались установить на его могиле, был уничтожен поездом, когда он сошёл с рельсов и врезался в кладбищенский склад.  

Тем не менее, было бы ошибкой отождествлять художественный мир произведений, полных мистики, с жизнью самого великого писателя. Тем более, что загадок в ней хватало и без домыслов.  

"Маска красной смерти" (первоначально опубликованная как "Маска красной смерти: фантазия") – рассказ Эдгара Аллана По, впервые опубликованный в 1842 году. История повествует о попытках принца Просперо избежать опасной чумы, известной как Красная смерть, скрываясь в своем аббатстве. Он, наряду со многими другими богатыми дворянами, устраивает бал-маскарад в семи залах аббатства, каждый из которых оформлен в свой цвет. В разгар их веселья входит таинственная фигура, замаскированная под жертву Красной Смерти, и проходит через каждую из комнат. Просперо умирает после столкновения с этим незнакомцем, чей "костюм", оказывается, не содержит внутри ничего материального; гости также умирают по очереди.  

Особую роль в прозе Э. А. По играют символические значения цвета, звука, тени, вещей – практически всех образов, призванных служить точной передаче главной идеи. В новелле «Маска красной смерти» большое значение имеют именно краски – уже в названии говорится об этом. В данном рассказе Красная смерть является метафорой чумы, и этот цвет символизирует опасность, лихорадочный румянец и кровь.  

Но наиболее полно символизм цветов проявляется далее – в описании семи роскошных покоев замка, где принц Проспера устраивает бал-маскарад. Убранство каждой комнаты выполнено в едином цвете: в голубом, красном, зелёном, оранжевом, белом, фиолетовым или в чёрном. Символизм этих цветов в совокупности двояк. С одной стороны, такими цветами поочередно окрашивается небо в течение суток: голубой, зелёный, красный и оранжевый – рассвет и утро; белый – ясный день; фиолетовый – сумерки, закат; черный – ночь. На эту мысль наталкивает и расположение комнат – с востока на запад, вслед движению солнца. С другой же стороны, краски интерьера символизируют разные этапы жизни человека: голубой – рождение; красный, как цвет активности – детство; зелёный – молодость; оранжевый – пик жизненных сил, зрелость; белый, как цвет мудрости – эпилог зрелости; фиолетовый – медленное угасание; и, наконец, траурный чёрный – смерть.  

Если анализировать цвета комнат подробнее, то картина становится ещё интереснее. Цвет первой комнаты – голубой, зачастую является символом беспечности и беззаботности, высокого ума и знатного положения (также сам принц «голубых кровей»). Но есть и негативное значение этого цвета – он говорит о непомерной гордости, упрямстве и жестокости. Ярко-синие окна этой комнаты могут символизировать духовность и благочестие, и одновременно – холодность и равнодушие. Следующая комната убрана красным – цветом страсти, богатства и жизни; или же – крови, агрессии и эгоизма. Стекла, имеющие пурпурный оттенок, являются выражением роскоши и власти. В третьей комнате цвет драпировки и стекол совпадает – это зелёный, знак молодости, природы, надежды и мира; но в зависимости от оттенка, может означать глупость, зависть и мщение, болезнь, гниение и смерть.  

Четвёртая комната также однотонная – оранжевая; символика этого цвета двойственна, она сочетает в себе как положительные, так и отрицательные значения красного и жёлтого; с мифологической точки зрения, это символ животного начала, измены, распутства и жестокости, в геральдической символике – скрытности и лицемерия. Следующий зал – белый, и может выражать как чистоту, мир, святость и жертвенность, так и страх, пустоту, и траур; это одновременно и жизнь, и смерть. Сочетание двух основных цветов – синего и красного, – в следующей, фиолетовой комнате, объединяет мудрость и любовь, равнодушие и жестокость; тон этого зала заключает в себе нечто угасшее, и может означать покаяние, искупление и мученичество. Все шесть вышеперечисленных комнат переполнены гостями, никого нет лишь в самой дальней – убранной чёрным бархатом, с кроваво-красными стеклами высоких узких готических окон в готическом стиле. Чёрный – отрицание всех цветов, символ зла, небытия, одиночества и несчастья. Гости страшатся ступать на территорию траура и смерти; внушают страх и контрастные окна – кажется, будто это глаза самой Чумы, наблюдающей за неуместным и жестоким весельем внутри аббатства.  

Рассуждая в 1846 г. об американской драме, Эдгар По писал: «Драма сегодня не получает надлежащего внимания, потому что она его не заслуживает. Мы должны сжечь или похоронить старые модели. Нам необходимо Искусство, а что такое искусство, мы только сейчас начинаем понимать: место абсурдных условностей должны занять принципы, основанные на Природе и здравом смысле».  

Эдгар По «обнажение приёма» в романах Эжена Сю сравнивал с марионеточным театром, где «шарниры не только не спрятаны, но намеренно выставлены наружу, вместе с марионетками, чтобы зритель восхищался и тем, и другим». А в «хрестоматийной» статье «Философия творчества» рассуждал об «отличительных свойствах литературного гистриона» (курсив По), среди которых: «подъёмная машина, чьи блоки создают перемену сцены», «лестница со ступеньками», «дьявольские трапы», «петушиные перья», «красная размалёвка» и «белые наклейки».  

«Маску красной смерти», без колебаний, можно назвать самым «театральным» рассказом По. Во-первых, повествование здесь ведется не от первого, а от третьего лица; история принца Просперо и его поединка со Смертью поведана безличным, всезнающим и вездесущим повествователем — случай для По чрезвычайно редкий.  

Во-вторых, к театру отсылает само название рассказа — Маска Красной смерти; её центральным эпизодом становится маскарад принца в осаждённом «чумой» аббатстве.  

И, наконец, в рассказе есть прямые аллюзии сразу к трём известным пьесам — «Буре» и «Кориолану» Шекспира и «Эрнани» Гюго. Шекспировские аллюзии у По встречаются нередко (как во всей американской романтической прозе); например, сюжет «Сердца-обличителя», невероятно сложной для постановки прозаической «монодрамы», недвусмысленно возвращает нас к «Макбету». И потому упомянутая в «Маске» современная Эдгару По пьеса Гюго «Эрнани» («Там было много блеска, мишуры, остроты и фантасмагоричности — немало от того, что впоследствии увидели в “Эрнани”») интереснее для нашей темы: на По произвела впечатление не пьеса, которую он, по всей вероятности, не читал, а её постановка, которую он видел в Филадельфии год написания рассказа (1842-й).  

Условность рассказа, не раз отмечаемая читателями и критиками, это условность, разумеется, сценическая, театральная, за которой, наподобие палимпсеста, скрывается не текст пьесы, но её постановка — зрелище, поражавшее зрителей своей эффектностью и, ко всему прочему, дороговизной: принц Просперо безмерно богат, он приглашает в аббатство знатных рыцарей и дам своего двора, оставляя всех прочих простолюдинов умирать снаружи. Финальный поединок принца с Красной смертью не только воспроизводит дуэль дона Гарси с чёрным домино, но и напоминает одноактную пантомиму: «Он занёс обнажённый кинжал и приблизился, стремительно и грозно, на три или четыре фута к удаляющейся фигуре, когда та, дойдя до конца бархатной залы, внезапно повернулась лицом к преследователю. Раздался пронзительный крик — и кинжал, сверкая, упал на смоляной ковер, где через мгновение, мёртвый, распростёрся принц Просперо».  

Однако, если театральность «Маски Красной Смерти» не вызывает больших сомнений даже при самом поверхностном чтении, антропологический аспект рассказа далеко не столь очевиден. Притчевый сюжет — смерть появляется как незваный гость на балу «во время чумы» — чаще всего принимается за единственный смысловой уровень рассказа, тогда как тема болезни и её телесного переживания, обычно заключается в скобки. Даже такой авторитетный исследователь нарратива тела в культуре, как М. М. Бахтин, отказывает рассказу По в телесной составляющей. Бахтин выявляет в «Маске Красной Смерти», а также в «Бочонке Амонтильядо» и «Короле Чумы» (“King Pest”, 1835) гротескные элементы, например: «смерть — шутовская маска (смех) — вино — веселье карнавала (carra navalis Вакха) — могила (катакомбы)». Однако, если у Рабле или у Боккаччо элементы объединены «здоровым объемлющим целым торжествующей жизни», в случае с По речь идёт лишь о «голых», статичных аллегорико-литературных контрастах: «За ними, правда, чувствуется какое-то тёмное и смутное забытое сродство, длинный ряд реминисценций о художественных образах мировой литературы, где были слиты подобные элементы, — но это смутное ощущение и реминисценции влияют лишь на эстетическое впечатление от целого новеллы». Образ тела в такой интерпретации сравним с образом зловещего гостя в финале рассказа, под «зловещими одеяниями» и «трупообразной личиной» которого в конечном счёте не обнаружено «ничего осязаемого».  

С самого начала повествования болезнь с зловещим названием «Красная Смерть» представлена как абсолютное, метафизическое зло.  

Биографы связывают написание «Маски красной смерти» с рассказом о бале в Париже во время эпидемии холеры в 1832 г. Холера в XIX в., как и чума, это мор, синонимичный массовой смерти, и вместе с тем конкретная реалия времени: современники По пережили две серьёзные эпидемии. Стремительность протекания болезни напоминает молниеносную или «сухую» форму холеры, когда коллапс наступает ещё до появления характерных симптомов. Больной иссыхает, задохнувшись от крови, выделяемой кровеносными сосудами, и умирает в судорогах.  

Принц Просперо, спасаясь от эпидемии, приказывает окружить аббатство каменной стеной с железными воротами: «Придворные, войдя, принесли кузнечные горны и увесистые молоты и заклепали болты изнутри». Попытка спрятаться от заразы за стеной с железными затворами созвучна стремлению тела во время эпидемии закрыться от внешнего мира, закупорить свои отверстия: «входы» и «выходы», прежде всего дыхательные: нос и рот. Тело как крепость, осаждённая болезнью, — метафора, типичная для западной культурной традиции.  

Как уже было отмечено выше, окна в седьмой зале аббатства, как и пятна на лице и теле больного, красного цвета (“scarlet stains” / “scarlet panes”). Сама комната, предназначенная для маскарада, буквально надевает (натягивает) на себя костюм Красной Смерти: “The seventh apartment was closely shrouded in black velvet tapestries”. К проекции кожных знаков добавляется образ чёрного савана (shrouded in tapestries), метонимия трупа.  

Не случайно именно здесь, в седьмой зале, происходит финальный поединок Просперо с незваным гостем.  

КАРИ МОРА  

Новый триллер Харриса посвящён Майами, в этом городе разворачиваются все события. Да и сам Харрис в нём живёт. Надо сказать, что я прочитал все книги Томаса Харриса, некоторые перечитывал.  

Это текст, пожалуй, только где-то на 1/2 производит такое же сильное впечатление как романы о Ганнибале.  

Для начала мне захотелось узнать, какое значение зашифровал Харрис в имени главной героини.  

И вот какой ответ дал поисковик гугл.  

Это восклицание героя «Шагреневой кожи» Бальзака: "У меня болен дух — каримари! Болит тело — каримара! ".  

Также ещё это: «Каримари, Каримара! »- восклицание у Франсуа Рабле ("Гаргантюа и Пантагрюэль", книга I, гл. 17).  

Кари Мора до 16 лет находилась в составе РВСК АН, где получила боевую подготовку.  

Харрис негативно отзывается о РВСК АН на тех страницах, где пишет о пребывании Кари в отряде.  

О том, что партизаны во время войны с парамилитарес вырезают деревни, а сама Кари подвергается насилию со стороны команданте.  

Парамилитарес – или просто «полувоенные», вооруженные формирования ультра-правых, составляющая контрпартизанской войны в Колумбии.  

Мне показалось, что в оценке РВСК АН Харрис, скорее всего из идеологических побуждений, впадает в крайность.  

РВСК АН это Революционные вооружённые силы Колумбии – Армия Народа или FARC-EP: леворадикальное партизанское движение, участвующее в продолжительном вооружённом конфликте с колумбийским правительством.  

Вот, что колумбийские партизаны рассказывают сами о себе.  

Колумбия встала на путь политического насилия и монополию политической власти – власти буржуазных и помещичьих классов, которые настроены уничтожать любое недовольство, направленное против такого режима.  

Наша первая политическая декларация была отвергнута, ибо в нашей стране не существовало таких понятий, как правовая, мирная и демократическая политическая борьба. Именно поэтому нам ничего не оставалось, как взяться за оружие.  

Мы — это тысячи бойцов, женщин и мужчин, разбросанных по всей стране, более 50 лет ведущих непрерывную политическую и вооруженную борьбу с коррумпированным правительством, которое никогда не испытывало недостатка в поддержке Пентагона.  

Нашей целью всегда была социально-политическая борьба в защиту интересов простого народа. Мы неоднократно пытались достичь мирных договоренностей, чтобы прекратить длительное кровопролитие, терзающее нашу страну. Однако, каждый раз мы сталкивались с насильственной и репрессивной реакцией со стороны государства, которое использовало все законные и незаконные методы, чтобы помешать нам.  

Сегодня мы поднимаем флаги примирения. Мы хотим получить от господствующих классов гарантии по искоренению насилия в ответ на народное недовольство. Мы хотим, чтобы в нашей стране процветала демократия.  

Мы являемся частью мирового течения против империализма и неолиберализма, против войны, против разрушения окружающей среды и против всех форм дискриминации между людьми.  

Мы считаем, что каждая страна Латинской Америки имеет право на собственный суверенитет, свободу и возможность самостоятельно решать свою судьбу. Без всяческих вмешательств извне!  

(Национальный секретариат FARC-EP)  

В 1987 г. был образован Координационный Комитет партизанского движения им. Симона Боливара, объединивший все левые партизанские силы Колумбии и координирующий деятельность всех левых формирований страны.  

Национальная конференция из делегатов командиров всех фронтов выбирает главу Главного штаба (Генерала армии) и Секретариат, состоящий из 7 военачальников. Секретариат определяет военный и политический курсы организации.  

РВСК является одним из самых богатых повстанческих движений в мире.  

С начала 80-х гг. основным источником финансирования РВСК стало как прямое, так и косвенное участие в наркоторговле. В основном, бойцы ВС занимались охраной нарколабораторий и налогообложением незаконной торговли наркотиками, в том числе организация предоставляла охрану части спрятанных в джунглях лабораторий крупнейших кокаиновых синдикатов, таких как Медельинский Картель Эскобара и Картель Кали.  

По утверждению УБН (DEA, Управление по борьбе с наркотиками, США), повстанцы РВСК никогда не были основными игроками в Колумбии по торговле наркотиками.  

DEA это одна из наиболее мощных спецслужб США, на счету которой проведение успешной операции по аресту оружейного барона Виктора Бута.  

Кстати, в тексте романа Томаса Харриса переводчик делает ошибку, переводчик, потому что Харрис нигде не указывает, что примечания принадлежат ему. Пабло Эскобара он называет главой наркокартеля Кали. На самом деле Кали был конкурентом Эскобара.  

Основной смысловой узел сюжета это схватка за сейф с золотом, который спрятал Пабло Эскобар в принадлежавшем ему доме в Майами. Который набит бутафорскими чудовищами и различными манекенами, оставшимися от снимавших в доме рекламные видеоклипы киногрупп. Есть среди этого реквизита и электрический стул. За домом Эскобара как раз и присматривает Кари Мора, сбежавшая из РВСК АН.  

Наркокартель дона Эстебано и банда Шнайдера стремятся захватить сокровища сейфа, который ко всему прочему Эскобар заминировал.  

При этом маньяк Ганс-Петер Шнайдер занимается жуткими делами, а именно поставляет живой товар богатым извращенцам. Он похищает женщин, отрезает им конечности по предварительному заказу и в таком виде продаёт в сексуальной рабство. Одной из таких жертв и была намечена Шнайдером Кари Мора. А передать он её должен был со своей яхты на яхту некоего Гниса.  

Так как в разделе «благодарности» Харрис упоминает офицера из уголовного розыска Майами, то следует предположить, что для рассказанной истории есть реальные основания.  

В триллере Харрис использует художественный метод, который носит название «обрамление», подробно рассказывает о достопримечательностях Майами, тонкостях законодательства о владении оружием, о птицах и громадных крокодилах.  

В кульминации текста Кара Мора сойдётся с Ганс-Петером Шнайдером один на один.  

ВЕРХОВЕНСКИЙ И НЕЧАЕВ  

В академическом Полном собрании сочинений опубликованы подгтовительные материалы к "Бесам", впервые установлена их хронология. Это даёт возможность воссоздать подробности творческой истории романа, в частности процесс становления образа Петра Верховенского.  

На наш взгляд, развитие образа Нечаева (Петра Верховенского в окончательной редакции) занимает не менее значительное место в предыстории "Бесов", чем судьба Князя (Ставрогина) и Грановского (Степана Трофимовича).  

Обращает на себя особое внимание набросок "О Нечаеве", обстоятельный черновой материал к образу Петра Верховенского.  

Здесь Достоевский отмечает редкое умение героя действовать.  

В конце 1869 года Достоевский приступил к работе над романом, он писался медленно и трудно, как впрочем это часто бывает при столь масштабном замысле. Заказчиком выступил журнал "Русский вестник".  

Российский журнал М. Н. Каткова, издававшийся с 1856 по 1906 год (до 1887 года в Москве, потом в Петербурге) был одним из наиболее влиятельных литературных и общественно-политических журналов России второй половины XIX века. Оказывал огромное влияние на развитие общественной мысли и движение литературной жизни.  

В февральских записях к роману на первый план поставлены были Грановский и Нечаев, в августе же центральным персонажем стал Ставрогин.  

Этому персонажу, "Гамлету русской литературы", посвящены следующие работы.  

"Спор о Бакунине и Достоевском", статьи Л. П. Гроссмана и Вяч. Полонского. Л.,1926; Боровой А., Отверженный Н. Миф о Бакунине. М.,1925; Бем А. Л. Эволюция образа Ставрогина. 1972; Мочульский К. Достоевский. 1947; Гроссман Л. П. Политический роман Достоевского. – В кн. : Достоевский Ф. М. Бесы. М. ;Л. ;1935. Туниманов В. А. Рассказчик в "Бесах" Достоевского. – В кн. : Исследования по поэтике и стилистике. Л., 1972. Назиров Р. Г. Пётр Верховенский как эстет. -Вопр. лит., 1979., 1979, №10 (с. 231 – 248).  

Изменился общий замысел: тенденциозный "роман-памфлет" слился с частью замысла "Жития Великого грешника" и превратился в "роман-трагедию с более широкой панорамой духовной жизни России".  

Драма романа заключалась в том, что первоначально автор соблазнился идеей романа-памфлета с главным героем Нечаевым – Верховенским. В этом была его "ошибка", и из-за этого ему пришлось уничтожить "работу целого года".  

По поводу романа Достоевский пишет в упомянутом Мочульским письме: "Одним из числа крупнейших происшествий моего рассказа будет известное в Москве убийство Нечаевым Иванова".  

весьма интересно, чем отличается Нечаев Достоевского от исторического Нечаева и, в особенности, как совершилась метаморфоза в развитии этого образа, которая имела место в первое полугодие работы над романом.  

Одним из источников при создании фигуры Нечаева был Базаров, центральный персонаж романа Тургенева.  

В политической интриге Студент выступает в роли заговорщика "Нечаева", а в светском обществе и в спорах с отцом – как нигилист.  

Достоевский сообщает каткову: "К собственному моему удивлению, это лицо наполовину выходит у меня лицом комическим". В записнорй же тетради он пишет: "... всё по-прежнему, только выход хлестаковский".  

По поводу использования Достоевским "хлестаковского сюжета" в романе Назиров пишет: "Но главное сходство с "Ревизором" в том, что Петра Степановича принимают не за того, кто он есть... Мотив самозванства имеет в "Бесах" первостепенное значение. Нечаевец Успенский показал на суде, что С. Г. Нечаев представился подпольщикам как "ревизор от Женевского комитета"; это появилось в газетах 4 июля 1871 года, а Достоевский уже в 1870 году планировал "хлестаковское появление" Нечаева. Мотив самозванства в "Бесах" (Верховенский – ревизор, Ставрогин – Отрепьев) одновременно исходит от самой действительности, от подложных мандатов Нечаева, и от литературы, от "Бориса Годунова" и "Ревизора"... Настойчивым повторением этого мотива Достоевский внушает нам мысль, что нечаевщина – это кровавая хлестаковщина".  

Туниманов справедливо замечает: "Выдвижение и возвышение Ставрогина неумолимо влекло принижение первой фигуры памфлета – Петра Верховенского... В дальнейшем линия Ставрогина, так мощно заявленная в первой части романа, снижается и одновременно несколько возвышается линия Петра Верховенского... Незаурядный и загадочный Ставрогин порой низводится до низменной обыденности, а не претендующий на "высшие запросы духа" бес-нигилист, освобождаясь от комически пародийного, поднимается до поэтических и идеологических высот".  

Верховенский под маской "Хлестакова" готовит в городе почву для успеха заговора. Более того, в августовских планах в число задуманных Нечаевым злодейств включается убийство не только Шатова, но и Хромоножки. Её же убийство вызывает самоубийство Ставрогина. Стало быть, действия Нечаева оказывают решающее влияние на судьбу главного героя романа.  

В раннем наброске в феврале 1870 г. говорится о "практицизме" Нечаева, о принципе "разрушения для разрушения", "действия для действия".  

В февральских записях 1870 года Нечаев сравнивается с героем Печорина. В отношениях двух героев к женщинам отмечается некотрое внешнее сходство, хотя и несомненно, что психология их глубоко различна. Печорин хладнокровен: в жизни его много встреч с женщинами, но ни к одной онне обнаруживает настоящей нежности; его интересует любовный поединок сам по себе. Нечаев-Верховенский же хладнокровен, но причина его холодности другая; он ищет только пользы для успеха дела.  

Об истории художественной переработки печоринской темы у Достоевского: Левин В. И. Достоевский, "подпольный парадоксалист" и Лермонтов. – Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1972, вып. 2, с. 142-156.  

Достоевский попытался в определённый момент творческой истории "Бесов" поставить Нечаева в центр всего действия. В романе Лермонтова в центре пяти новелл стоит один персонаж – Печорин. Его личность соединяет отдельные новеллы в органическое целое. В романе Достоевского, по первоначальному замыслу, история должна была развиваться вокруг заговора Нечаева. Начиная с апрельской заметки главным героем становится Ставрогин: "Итак, весь пафос романа в князе, он герой".  

Теперь всё в романе "движется вокруг него, как калейдоскоп".  

В июньских записях Достоевский отмечает: "После пожара уже настоящее торжество "новых идей", и Нечаев окончательно входит в моду. Князь обворожил и Нечаева".  

Беглое упоминание об активной деятельности Ставрогина после убийства Шатова встречается ещё в февральских записях. В заметке от конца мая – начала июня подробнее набрасывается его окончательное "торжество": после убийства Шатова Князь вдруг объявляет и становится "героем" города, раскрывает преступников и произносит горячую речь о "новых идеях".  

В уже упомянутом наброске "О Нечаеве" он выступает как "проповедник всеобщего разрушения", впервые об этом написал в январе 1870 г. в "Московских новостях" Катков, упоминая о связи Нечаева с Бакуниным, которого он называет "вождём русской революционной партии".  

Как следует из обвинительного акта процесса над нечаевцами, Нечаев указал на 19 февраля 1870 г. как на наиболее вероятную дату народного восстания в России.  

Достоевский, вероятно, получил информацию об указанной Нечаевым дате из иностранных газет. Мы не знаем причины изменения даты нечаевского "восстания" и "переворота" в ходе работы над романом. В наброске герой появляется и как "нигилист".  

В наброске речь идёт и об иронических нападках Верховенского-Нечаева на Грановского. Он упрекает отца в том, что тот выступает в защиту красоты и благотворительности, а за всю свою жизнь подал нищим только восемь гривен и, мало того, отдал своего дворового Федьку в солдаты за свой карточный долг.  

В августовских планах романа образ Верховенского-Базарова сменила фигура шутовского обманщика-самозванца "Хлестакова".  

Мы можем также предположить, что запомнившиеся писателю странности и хлопотливость Петрашевского содействовали развитию образа будущего Петра Верховенского.  

Туниманов пишет: "Известно, что к Петрашевскому Достоевский относился хотя и без особых симпатий, но безусловно уважал его "как человека честного и благородного". По всей вероятности, он имел в виду не "широкое", а частное сходство, некоторые черты характера Петрашевского... ".  

При написании очерка использована статья А. Андо (Япония) "К истории создания образа Петра Верховенского" ("Бесы"). Опубликовано в: Достоевский. Материалы и исследования, 7 (Ленинград, издательство "Наука", 1987).  

МАКСИМ ГОРЬКИЙ  

28 марта исполняется 155 лет со дня рождения писателя и драматурга Максима Горького, основателя метода соцреализма.  

В молодости Максим Горький активно продвигал революционные идеи, из-за чего неоднократно попадал под арест. В 1905 году он принял участие в организации вооруженного восстания в Москве. Избежать наказания Горькому помогла Российская социал-демократическая рабочая партия: писателя отправили за границу под предлогом продвижения идей русской революции.  

В моём распоряжении есть брошюра Е. Р. Христофорова 1965 года "Лениздата", из серии "Узники Петропавловской крепости". Вот, что я прочитал в ней.  

"А коммендант Петропавловской крепости генерал-от-инфантерии Эллис сидел в это время за массивным столом в своём жарко натопленном служебном кабинете и бегло перечитывал, перед тем, как подписать, очередное своё отношение на имя директора департамента полиции Лопухина:  

"Уведомляю ваше превосходительство, что сего числа, по распоряжению департамента полиции, доставлен в крепость и заключён в отдельную камеру здания Трубецкого бастиона арестованный по обвинению в государственном преступлении писатель Алексей Максимов Пешков.  

О чём, вместе с сим, всеподданейше донесено государю императору".  

Нужно сказать, что царская полиция и жандармы и до этого времени не обходили своим "вниманием" А. М. Горького. Основания для этого, разумеется, были. Ещё находясь в Нижнем Новгороде, он вёл активную революционную пропаганду. В апреле 1898 года, например, в следственных документах по делу одного из революционных кружков отмечается, что "деятельность Пешкова является несомненно преступной и предметом этой деятельности явилась социал-демократическая пропаганда". 6 мая Горький был арестован в Нижнем Новгороде и в качестве политического арестанта препровождён в Тифлис, откуда затем выслан под надзор полиции в Самару".  

Горький посетил несколько европейских стран и городов США. Следующие семь лет прожил в Италии. В 1913 году в России была объявлена амнистия. Горький вернулся на родину и продолжил революционную деятельность. В 1921 году, по одной из версий, болезнь, по другой — разногласия с властью, заставили писателя вновь покинуть Россию.  

Сегодня 155 лет со дня рождения Максима Горького, беллетрист Захар Прилепин вряд ли может претендовать на звание нового Горького, "босяцкого" писателя. Согласен, что его вещь "Санькя" о нацболе мастеровито написана, в традициях Эдуарда Лимонова. Но вот в романе "Обитель", который претендует на звание большого российского романа, прототипом одного из главных героев, начальника соловецкого лагеря, является Троцкий (Бронштейн), при этом автор рассказывает лирическую историю любовного треугольника, манипулируя интересом читателя. И после такого, с позволения сказать, произведения Прилепин взял на себя смелость написать биографию "Есенина", организатором убийства которого стал как раз Троцкий с использованием навязывавшегося в друзья к Есенину агента Блюмкина.  

По всей видимости, "Тихий Дон" Шолохова это палимпсест рассказов известного исследователя быта казачьих станиц Фёдора Крюкова. Такова моя литературоведческая версия.  

Автор Прозы Алексей Неклюдов разобрал высказывания Прилепина о проблеме заимствований в романе Шолохова "Тихий Дон".  

Писатель Захар Прилепин последние примерно полтора года работает над книгой «Шолохов» в серии ЖЗЛ, в которой собирается предметно разоблачить ниспровергателей авторства Шолохова в отношении романа «Тихий Дон». Вероятно, первые результаты изысканий автора приведены в 24-минутной телепередаче вышедшей на канале НТВ 29 апреля https://www. youtube. com/watch? v=YvR0A3_NBnY.  

Результаты крайне разочаровывают как в плане отсутствия чего-то сколько-нибудь нового по сравнению с хорошо известными тезисами официальных шолоховедов, так и в плане человеческих качеств Захар Прилепина, проявленных им в данной передаче.  

I. Прототипы и пр.  

Захар Прилепин воспроизвел набор шолоховедческих штампов, не привнеся ничего нового. В основном он следует давно известным претензиям шолоховедов на то, что многие третье- и десятистепенные герои «Тихого Дона» были известны Шолохову лично. Прилепин следует Г. Сивоволову и другим краеведам или изложению их сведений в книге Ф. Кузнецова ««Тихий Дон»: судьба и правда великого романа», М., ИМЛИ РАН, 2005.  

Основной мотив Прилепина – реалии хутора Каргина (в дальнейшем – Каргинской станицы) описаны в “Тихом Доне». Однако большинство из этих реалий непроверяемы и впервые были обнародованы во времена, когда ничего, кроме апологетики Шолохова и не могло быть опубликовано по этому поводу, и, как в таких случаях бывает, старожилы говорили скорей то, что от них ожидали услышать, чем то, что реально помнили. Даже горячий сторонник авторства Шолохова Герман Ермолаев писал так о вешенских краеведах: «Возможно, что Сердинов-младший и интервьюеры из Вешенской средней школы были склонны сосредоточить внимание скорее на чертах сходства, чем различия, между персонажами романа и их прототипами. Возможно также, что у старожилов, с которыми общались краеведы (некоторым из которых было от восьмидесяти до девяноста лет) не сохранилось достаточно точных воспоминаний о далеком прошлом» (Г. Ермолаев, «Михаил Шолохов и его творчество», СПб, Академический проект, 2000, с. 347). Если даже в 1982 г. (год выхода оригинала монографии Ермолаева «Mikhail Sholokhov and his Art» в Принстоне, p. 285), проверяемость свидетельств о детстве Шолохова в Каргине была небесспорной, то, что же можно сказать о них еще через 40 лет? В тех случаях, когда проверка тех или сведений, приводимых Прилепиным, возможна, создается определенное впечатление о степени его добросовестности и аккуратности.  

15:33 – Прилепин говорит о живших в Каргинской носителях фамилий из романа: Коршуновы, Токины и др. На экране мы при этом видим старого казака, очевидно он и есть носитель одной из фамилий? Однако, согласно книге Ф. Кузнецова со ссылкой на Г. Сивоволова (с. 306) этого человека звали Григорий Фадеев, он – участник и герой русско-турецкой войны 1877-78 гг. и объявляется Сивоволовым на это основании прототипом деда Гришаки Коршунова.  

Курьезным выглядит стремление Прилепина (17:38) объявить наличие винной монопольки в Татарском и Каргине признаком подтверждающим Каргин как прототип Татарского (Прилепин в этом месте и далее – 17:44 – неправильно говорит «в Каргинском», правильно – в Каргине, или, уже после преобразования в станицу в 1918 г. – в Каргинской).  

Партия Трезвая Россия, [28. 03. 2023 19:35]  

То же относится и к другим общим местам, например, 17:25 – на площади пожарный сарай, торговый дом. Агентство по продаже швейных машин Зингера (17:44). Однако никакого агентства в Татарском не было, агентом Зингера представлялся Федоту Бодовскому Штокман, но никаких признаков его агентской деятельности в романе нет, он занимается слесарным делом («слесарь, хочу мастерскую открыть»)  

Наконец, Шолохов жил в Каргине только в 1910-1914 г. (с 5 до 9 лет по официальной биографии) и затем в 1920-21 г. (15-16 лет) Успел ли он за это время узнать и запомнить «тысячи» местных деталей, как утверждает Прилепин?  

Прилепин о рукописях "Тихого Дона". 21:11-21:20. "В этой рукописи оказалось все: от первичной идеи романа до разных вариантов текста". Однако даже текстолог из ИМЛИ признает: «Изученные нами черновые рукописные источники, видимо, не являются хронологически первыми в процессе создания текста произведения", в них отмечены "наличие обширных фрагментов в той или иной мере отработанного текста, в который автором правка практически не вносилась, а также рудиментных элементов т. н. "прототекста"; "следов ранней композиции частей произведения" и т. п. «В связи с этим боле логичным было бы предположить, что имеющиеся нашем распоряжении автографы первой и второй частей романа, являясь результатом работы автора в определенный отрезок времени (с 6 ноября 1926 по 31 июля 1927 г. ) создавались писателем на основе неизвестных нам записей». (Г. Воронцова, "Автографы романа М. Шолохова "Тихий Дон" и их место в творческой истории произведения", "Текстологический временник" вып. 1, с. 56, М., ИМЛИ, 2009). Так что никакой "первичной идеи" в рукописях Шолохова нет, есть только сразу написанный текст.  

II. Измышления Прилепина о Солженицыне, Медведевой-Томашевской и Сартре.  

Прилепин об авторе исследования «Стремя «Тихого Дона», положившем начало современному этапу исследований вопроса об авторстве "Тихого Дона" (то, что вопрос о плагиате возник сразу после выхода 1-й книги романа, Прилепин не упоминает вообще). 3:28-3:38: «Солженицын называет «Д» литературоведом высокого класса, чья недавняя смерть якобы помешала ей завершить начатую работу, и сожалеет, что вынужден скрывать ее имя. » Почему же якобы? И. Н. Медведева-Томашевская действительно умерла в 1973 г. (по некоторым данным покончила с собой после изъятия экземпляра «Архипелага «Гулаг» у ее подруги Воронянской и опасения обысков и преследований, не желая навлекать опасности на близких). Захар Прилепин работает в условиях отсутствия цензуры, тем более преследований, и негоже ему ерничать над давно ушедшей из жизни женщиной, работавшей над своим исследованием совсем в других условиях. Ну и конечно, Солженицын не писал о «Д» в женском роде –«ей», «ее», как это подается Прилепиным. Даже сам пол «Д» и после ее смерти скрывался, чтобы не дать следа и не навлечь проблем для её близких.  

Еще одна нелепость. Прилепин (2:32-2:38) повторяет миф шолоховедения, о том, что Сартр отказался в 1964 г. от Нобелевской премии из-за того, что её не дают Шолохову. Однако в перечне претензий Сартра к Нобелевскому комитету http://noblit. ru/node/1081 неприсуждение премии Шолохову упоминается лишь как одно из проявлений политической линии Нобелевского комитета, в одном ряду (и после) неприсуждения Пабло Неруде и Луи Арагону. Неужели Захару Прилепину было так трудно проверить сведения о Сартре парой кликов мыши? Какой же он исследователь после этого? Или проверил и написал как надо, а не как на самом деле?  

РОССИЙСКИЙ СОЮЗ СОЛЖЕНИЦЫНА. КАК НАМ ОБУСТРОИТЬ РОССИЮ  

Выдержки  

Ещё в начале века наш крупный государственный ум С. Е. Крыжановский предвидел: «Коренная Россия не располагает запасом культурных и нравственных сил для ассимиляции всех окраин. Это истощает русское национальное ядро».  

Не к широте Державы мы должны стремиться, а к ясности нашего духа в остатке её  

К сожалению, этот мираж «единонеделимства» 70 лет несла через  

свою нищету и беды и наша стойкая, достойная русская эмиграция. Да  

ведь для «единонеделимца» 1914 года — и Польша «наша» (взбалмошная  

фантазия Александра I «осчастливить» её своим попечительством), и никак «отдать» её нельзя. Но кто возьмётся настаивать на этом сегодня?  

Неужели Россия обеднилась от отделения Польши и Финляндии? Да только распрямилась. И так — ещё больше распрямимся от давящего груза «среднеазиатского подбрюшья», столь же необдуманного завоевания  

Александра II, — лучше б эти силы он потратил на недостроенное здание  

своих реформ, на рождение подлинно народного земства.  

Наш философ этого века Ив. А. Ильин писал, что духовная жизнь  

народа важней охвата его территории или даже хозяйственного богатства; выздоровление и благоденствие народа несравненно дороже всяких  

внешних престижных целей.  

А если верно, что Россия эти десятилетия отдавала свои жизненные соки республикам, — так и хозяйственных потерь мы от этого не  

понесём, только экономия физических сил.  

В Австрии и в 1848 галичане ещё называли свой национальный  

совет — «Головна Русска Рада». Но затем в отторгнутой Галиции, при  

австрийской подтравке, были выращены искажённый украинский ненародный язык, нашпигованный немецкими и польскими словами, и соблазн отучить карпатороссов от русской речи, и соблазн полного всеукраинского сепаратизма...  

Для некоторых, даже и крупных, наций, как татары, башкиры,  

удмурты, коми, чуваши, мордва, марийцы, якуты, — почти что и выбора  

нет: непрактично существовать государству, вкруговую охваченному  

другим. У иных национальных областей — будет внешняя граница, и если  

они захотят отделяться — запрета не может быть и здесь. (Да ещё и не во  

всех автономных республиках коренная народность составляет  

большинство. ) Но при сохранении всей их национальной самобытности в  

культуре, религии, экономике — есть им смысл и остаться в Союзе.  

Как показало в XX веке создание многих малых государственных  

образований — это непосильно обременяет их избытком учреждений,  

представительства, армией, отсекает от пространных территорий разворота торговли и общественной деятельности  

Крымским татарам, разумеется, надо открыть полный возврат в  

Крым. Но при плотности населения XXI века Крым вместителен для 8 –10  

миллионов населения — и стотысячный татарский народ не может себе  

требовать владения им.  

Ещё этот мучительный и затратный процесс разделения отяжелит первый переходный период для всех нас, первую пору нового развития: сколько ещё нужно средств, средств, когда их и так нет. Однако  

лишь это разделение прояснит нам прозор будущего.  

Земля для человека содержит в себе не только хозяйственное значение, но и нравственное. Об этом убедительно писали у нас Глеб Успенский, Достоевский, да не только они  

Столыпин говорил: нельзя создать правового государства, не имея  

прежде независимого гражданина: социальный порядок первичней и  

раньше всяких политических программ.  

Но в общем виде мне кажется ясным, что надо дать простор  

здоровой частной инициативе и поддерживать и защищать все виды мелких предприятий, на них-то скорей всего и расцветут местности, —  

однако твёрдо ограничить законами возможность безудержной концентрации капитала, ни в какой отрасли не дать создаваться монополиям,  

контролю одних предприятий над другими.  

Противомонопольным законодательством необходимо в пределах любого вида производства регулировать непомерный рост сильно укрупнёнными налогами. Банки  

— нужны как оперативные центры финансовой жизни, но — не дать им  

превратиться в ростовщические наросты и стать негласными хозяевами  

всей жизни.  

Вся провинция, все просторы Российского Союза вдобавок к  

сильному (и всё растущему по весу) самоуправлению должны получить  

полную свободу хозяйственного и культурного дыхания. Наша родина не  

может жить самоценно иначе, как если укрепятся, скажем, сорок таких  

рассеянных по её раскинутости жизненных и световых центров для своих  

краёв, каждый из них — средоточие экономической деятельности и  

культуры, образования, самодостаточных библиотек, издательств, — так  

чтобы всё окружное население могло бы получать полноценное культурное питание, и окружная молодёжь для своего обучения и роста — всё  

не ниже качеством, чем в столицах. Только так может соразмерно  

развиваться большая страна.  

Вокруг каждого из таких сорока городов — выникнет из обморока  

и самобытность окружного края. Только при таком рассредоточении жизни начнут повсюду восстанавливаться загубленные и строиться новые  

местные дороги, и городки, и сёла вокруг.  

И это особенно важно — для необъятной Великой Сибири, которую мы с первых же пятилеток ослеплённо безумно калечили вместо благоденственного развития.  

Уже всё известно, писалось не раз: что гибнут книжные богатства  

наших библиотек, полупустуют читальни, в забросе музеи. Они-то все  

нуждаются в государственной помощи, они не могут жить за счёт кассовых сборов, как театры, кино и художественные выставки. (А вот спорт,  

да в расчёте на всемирную славу, никак не должен финансироваться  

государством, но — сколько сами соберут; а рядовое гимнастико-атлетическое развитие даётся в школе).  

Не всякая новозатейщина обязательно ведёт прямо к добру. Наши  

несравненные в 1916 году критики государственной системы — через  

несколько месяцев, в 1917, получив власть, оказались совсем не готовы к  

ней и всё загубили. Ни из чего не следует, что новоприходящие теперь  

руководители окажутся сразу трезвы и прозорливы.  

Конечно, постепенно мы будем пересоставлять государственный  

организм. Это надо начинать не всё сразу, а с какого-то краю. И ясно,  

что: с н и з у, с м е с т. При сильной центральной власти терпеливо и  

настойчиво расширять права местной жизни.  

Если в самих людях нет справедливости и честности — то это проявится при  

любом строе.  

Источник силы или бессилия общества — духовный уровень жизни, а уже потом — уровень промышленности. Одна рыночная экономика  

и даже всеобщее изобилие — не могут быть венцом человечества. Чистота  

общественных отношений — основней, чем уровень изобилия. Если в  

нации иссякли духовные силы — никакое наилучшее государственное  

устройство и никакое промышленное развитие не спасёт её от смерти, с  

гнилым дуплом дерево не стоит.  

Из каждых четырёх трубадуров сегодняшней гласности —  

трое недавних угодников брежневщины, — и кто из них произнес слово  

собственного раскаяния вместо проклятий безликому «застою»? И с  

вузовских гуманитарных кафедр поныне самоуверенно вещают всё те же,  

кто десятилетиями оморачивал студентам сознание.  

Самый модный лозунг теперь, и мы все охотно повторяем: «права  

человека». (Хотя очень разное все имеем в виду. Столичная интеллигенция понимает: свобода слова, печати, собраний и эмиграции, но  

многие возмущены были бы и требовали бы запретить «права», как их  

понимает чернонародье: право иметь жилище и работать в том месте, где  

кормят, — отчего хлынули бы миллионы в столичные города. )  

«Права человека» — это очень хорошо, но как бы нам самим следить, чтобы наши права не поширялись за счёт прав других? Общество  

необузданных прав не может устоять в испытаниях. Если мы не хотим  

над собой насильственной власти — каждый должен обуздывать и сам  

себя. Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно настойчиво преследовать  

свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать,  

— то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы  

истории. ) Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве  

сопротивлений — но на сознательном самоограничении: на том, что мы  

всегда обязаны уступать нравственной справедливости.  

Только при самоограничении сможет дальше существовать всё  

умножающееся и уплотняющееся человечество.  

Всё больше каналов телепередач, да ещё и днём (а вот в Исландии — отказались от всякого телевидения хоть раз в неделю); всё больше пропагандистского, коммерческого и развлекательного звука (нашу страну ещё и поселе измождают долбящие радиодинамики над просторами), — да как же защитить право наших  

ушей на тишину, право наших глаз — на внутреннее видение?  

В 1754 году, при Елизавете, Пётр Иванович Шувалов предложил  

такой удивительный — Проект сбережения народа.  

Вот чудак?  

А ведь — вот где государственная мудрость.  

Освальд Шпенглер верно указывал, что в разных культурах даже  

сам смысл государства разный и нет определившихся «лучших»  

государственных форм, которые следовало бы заимствовать из одной  

великой культуры в другую. А Монтескье: что каждому пространственному размеру государства соответствует определённая форма правления  

и нельзя безнаказанно переносить форму, не сообразуясь с размерами  

страны.  

Для данного народа, с его географией, с его прожитой историей,  

традициями, психологическим обликом, — установить такой строй,  

который вёл бы его не к вырождению, а к расцвету. Государственная  

структура должна непременно учитывать традиции народа.  

Народ имеет несомненное право на власть, но хочет народ — не  

власти (жажда её свойственна лишь процентам двум), а хочет прежде  

всего устойчивого порядка.  

Но выбирая демократию — надо отчётливо понимать, ч т о именно мы выбираем и за какую цену. И выбираем как средство, а не как цель.  

Современный философ Карл Поппер сказал: демократию мы выбираем не  

потому, что она изобилует добродетелями, а только чтоб избежать тирании. Выбираем — с сознанием её недостатков и поиском, как их преодолевать  

Уважение к человеческой личности — более широкий принцип,  

чем демократия, и вот оно должно быть выдержано непременно.  

Однако и права личности не должны быть взнесены так высоко,  

чтобы заслонить права общества. Папа Иоанн-Павел II высказал (1981,  

речь на Филиппинах), что в случае конфликта национальной безопасности и прав человека приоритет должен быть отдан национальной  

безопасности, то есть целости более общей структуры, без которой развалится и жизнь личностей.  

Лидер кадетов П. Н. Милюков настаивал, что только прямые выборы от больших округов «обеспечат выбор интеллигентного и политически подготовленного представителя».  

Цель всеобщего голосования — выявить Волю Народа: ту истинную Волю, которая будет всё направлять лучшим образом для народа.  

Существует ли такая единая Воля и какова она? — никто не знает. Но  

замечательно, что при разной системе подсчёта голосов мы узнаём эту  

волю по-разному и даже противоположно.  

Большинству у нас сейчас не кажется важным, как именно  

устроена система голосования, а между тем она влияет существенно.  

Состязуются в мире по крайней мере три системы подсчета:  

пропорциональная, мажоритарная и абсолютного большинства.  

Пропорциональные выборы по спискам чрезмерно усиливают власть партийных инстанций, составляющих списки кандидатов, и дают перевес большим организованным  

партиям. И это особенно потому выгодно партиям, что они могут рассовать своих  

центральных активистов по дальним округам, где те не живут, и так обеспечить их  

избрание. На этом — чтобы не требовалось от кандидата жить в своём округе —  

особенно настаивал кадетский съезд летом 1917: это «даёт возможность для ЦК  

централизовать производство выборов». Да и все другие партии — на том же. Так  

сказать, централизованная демократия.  

При пропорциональной системе малые меньшинства обычно могут получить какой-то голос в представительном собрании, но создаётся множество парламентских фракций, и силы распыляются в раздор. Или это толкает партии  

поправлять своё положение через беспринципные коалиции с изъянами для своей  

программы — но лишь бы набрать голосов и захватить правительство. В сегодняшнем мире есть разительные примеры такой государственной слабости и  

долгих правительственных кризисов.  

Итак, всего лишь от способа подсчёта голосов может ошеломительно измениться и состав правительства и его программа, выражающая, разумеется, Волю Народа.  

А уж пройдя избрание — кандидат становится народным представителем.  

Наши четыре последовательных Государственных Думы мало выражали собой глубины и пространства России, только узкие слои нескольких городов, большинство населения на самом деле не вникло в  

смысл тех выборов и тех партий. И наш блистательный думец В. Маклаков признал, что «воля народа» и при демократии фикция: за неё всего  

лишь принимается решение большинства парламента.  

Да и невозможны точные народные наказы своим депутатам на  

все будущие непредвидимые случаи. И — нет такого импульса, который  

заставлял бы нынешних избранцев стать выше своих будущих выборных  

интересов, выше партийных комбинаций и служить только основательно  

понятым интересам родины, пусть (и даже неизбежно) в ущерб себе и  

своей партии. Делается то, что поверхностно нравится избирателям, хотя  

бы по глубокому или дальнему смыслу это было для них зло. А в таком  

обширном государстве, как наше, тем меньше возможность проверять  

избранцев и тем большая возможность их злоупотреблений. Контрольного механизма над ними нет, есть только возможность попытки отказать в следующем переизбрании; иного влияния на ход государственного управления у народного большинства не остаётся.  

Что ж отрицать, что при демократии деньги обеспечивают реальную власть, неизбежна концентрация власти у людей с большими деньгами.  

Ныне пришло к тому, что мы так же не мыслим себе политическую жизнь без партий, как личную без семьи.  

«Партия» — значит часть. Разделиться нам на партии — значит  

разделиться на части. Партия как часть народа — кому же противостоит?  

Очевидно — остальному народу, не пошедшему за ней. Каждая партия  

старается прежде всего не для всей нации, а для себя и своих.  

Национальный интерес затмевается партийными целями: прежде всего  

— что нужно своей партии для следующего переизбрания; если нечто  

полезное для государства и народа проистекло от враждебной нам партии  

— то допустимо и не поддерживать его. Интересы партий да и само  

существование их — вовсе не тождественны с интересами избирателей.  

С. Крыжановский считал, что пороки и даже крушение парламентского  

строя происходят именно из-за партий, отрицающих единство нации и  

само понятие отечества. Партийная борьба заменяет где уж там поиск  

истины — она идёт за партийный престиж и отвоевание кусков исполнительной власти. Верхушки политических партий неизбежно превращаются в олигархию. А перед кем отчитываются партии, кроме своих же  

комитетов? — такая инстанция не предусмотрена ни в какой конституции.  

Соперничество партий искажает народную волю. Принцип партийности уже подавляет личность и роль её, всякая партия есть  

упрощение и огрубление личности. У человека — взгляды, а у партии —  

идеология.  

Что можно тут пожелать для будущего Российского Союза?  

Никакое коренное решение государственных судеб не лежит на  

партийных путях и не может быть отдано партиям. При буйстве партий  

— кончена будет наша провинция и вконец заморочена наша деревня. Не  

дать возможности «профессиональным политикам» подменять собою голоса страны. Для всех профессиональных знаний есть аппарат государственных служащих.  

Во всяких государственных выборах партии, наряду с любыми независимыми группами, имеют право выдвигать кандидатов, агитировать за них, но — без составления партийных списков: баллотируются не партии, а отдельные лица. Однако выбранный кандидат должен на весь срок своего избрания выбыть из своей партии, если он в таковой состоит, и действовать под личную ответственность передо всей массой избирателей. Власть — это заповеданное служение и не может быть предметом конкуренции партий.  

Как следствие: во всех ступенях государственного представительства, снизу доверху, воспрещается образование парийных групп. И,  

само собой, перестаёт существовать понятие «правящей партии».  

В основу предлагаемой работы положены мысли многих русских  

деятелей разной поры — и, я надеюсь, их соединение может послужить  

плодоносной порослью.  

Июль 1990  

https://proza. ru/2023/08/31/1703  

ИТЕРАТУРА ЭПОХИ КОВИДА  

В четверг, 5 октября, Нобелевский комитет Шведской академии сообщил, что лауреатом в области литературы в 2023 году стал норвежский писатель Юн Фоссе «за новаторские пьесы и прозу, в которых высказывается невыразимое».  

До Фоссе Нобелевскую премию получали три норвежских автора: Бьёрнстьерне Бьернсон в 1903 году, Кнут Гамсун в 1920 году и Сигрид Унсет в 1928 году.  

Читал и перечитывал пьесы Генрика Ибсена, романы Юхана Боргена, Кнута Гамсуна...  

Среди современных авторов отмечу автора детективов, психологических триллеров Несбё.  

Написал про его "Снеговик" http://proza. ru/2017/11/29/2013  

В связи с вручением литературных премий, включая и от "Ясной поляны", подумал о современном звучании "Гамбургского счёта" Виктора Шкловского.  

Представляется, что в настоящее время "Гамбургскийсчёт" обязательно должен включать тему ковида, во всём драматическом многообразии тех перемен, которые принесла пандемия в мир.  

В моей коллекции книг по теории литературы, литературному процессу, филологии есть и интересная брошюра, изданная Санкт-Петербургским государственным университетом, на филологическом факультете тиражом в 100 экземпляров.  

Она называется "Литературный процесс в России от эпохи модерна к эпохе вангарда: новые материалы исследования поэтики".  

C некоторыми из её авторов встречался, общался на темы литературного авангарда, открытия который изучаю и стараюсь применить в своей литературной работе.  

На кафедре русской литературы филологического факультета мне довелось выступать с докладом о кинофильме "Призрак" польского кинорежиссёра Полански, на одной из филконференций в СПбГУ. Мой доклад был включён в официальную программу, на него пришли слушатели. Призраками называют на Западе литераторов, которые пишут автобиографии известных политиков, но не попадают в число авторов.  

Подробнее рассказываю об этом на своей странице на Прозе.  

В сообщении Н. А. Гуськова "Кубок Большого Орла П. Г. Антокольского: к творческой истории цикла" есть интересное место, касающееся как генезиса советской литературы, так и филологического открытия "петербургского текста" русской литературы.  

К моим же темам литературных исследований относятся "петербургский текст" и соцреализм.  

Процитирую автора.  

Идейная и образная доминанта цикла Антокольского заявлена в в заглавиии прямо упомянута лишь однажды в стихотворении о Петре. "Кубок Большого Орла" – штраф, полагавшийся на петровских ассамблеях за невыполнение правил этикета: провинившийся обязан был осушить залпом штофной кубок (1, 2 л. ) с изображением герба – двуглавого орла, наполненного смесью крепких напитков. Это приводило к немедленному тяжёлому опьянению, а то и худшим последствиям. Антокольский остроумно соединил эту деталь исторических анекдотов с расхожим образом поэзии символистов ("кубок метелей", "снежный кубок"). В результате образ, сохраняя свою игровую и архаическую природу, приобрёл новые смыслы и превратился в историко-философский символ, воплощение и климатической сущности северной столицы, и основных начал русской жизни петербургского периода, вплоть до имперской идеологии, служившей и упоением, и отравой: "И вот на рассвете пешком в департамент // Бредут петербуржцы, прильнуышие ртами // К туманному кубку Большого орла"....  

К сожалению, исследователи "петербургского текста" не уделяли внимания сочинениям Антокольского, это несправедливо: поэт предложил один из интереснейших вариантов разработки петербургского мифа в советской литературе. Его концепция, быть может, не вполне оригинальна, но нельзя её назвать и эпигонской, это эклектическое сочетание отсылок к культурным традициям, одни из которых признаны, а другие отвергнуты официальной идеологией.  

Исходным для Антокольского стал символический миф о русской истории как о вечном поединке аполлонического и дионисийского начал. В этом духе обрабатывается классическая модеь "петербургского текста" с явными аллюзиями на произведения Пушкина, Гоголя, Достоевского, Мережковского, Белого, Блока. Чувствуется, что в момент создания цикла "скифская" трактовка истории была ещё не автоматизировавшейся схемой, а живой и критически переживаемой. Антокольский – ученик символистов, но представитель следующего, так называемого "погибшего" поколения, одновременно увлечён скифством и инозирует над ним, причём мрачный сарказм идёт со стороны: это не романтическая ирония сторонника, а разочарование наследника, отвергшего позицию учителей, но не обретшего нового идеала, понимающегонеобходимость обновления мира, но не принимающего путей этого обновления. Общая фабула цикла, её узловые моменты, набор символов и топосов с 1922 по 1966 г. не изменились, поэтому итоговое стихотворение "Петроград. 1918" почти не правлено, но трактовка в цикле отдельных эпизодов и даже оценка противоборствующих начал существенно колеблется.  

И примечание Гуськова.  

(1) Так, они не учитывались создателем термина В. Н. Топоровым, М. В. Отрадин, составляя антологию поэзии в Петербурге, воспользовался лишь стихотворением Антокольского о блокаде, где, впрочем, концепция раннего цикла сохранена и дополнена. Даже в работах, посвящённых непосредственно петербургской топике Антокольского, отсутствует относительно подробный литературоведческий анализ "Кубка Большого Орла". См. например: Резников Д. "Медный всадник" в творчестве П. Антокольского // Русская советская поэзия и стиховедение. М., 1969. С. 71-80; Морозова Н. С., Песчанникова А. В. Образ метели в поэзии П. Г. Антокольского// Филология – 3. Архангельск, 2011. С. 43 – 47.  

Если, по Н. А. Гуськову, Антокольского следует считать первым из разработчиков петербургского мифа в советской литературе, то автора этих строк несомненно: новатором и реформатором "петербургского текста" в российской литературе.  

На мой взгляд, от всего корпуса петербургской и российской литературы на существенное дополнение и реформаторскую трансформацию "петербургского текста" может претендовать лишь первая книга Тетралогии Николае Карпати про контрольно-пропускной пункт ковид-больницы с дневником. Так как она написана, когда Петербург переживал один из самых непростых периодов в своей истории, но горожане сплотились и сообща смогли выправить ситуацию. Драматизм этого времени, на мой взгляд, удалось передать, применяя инструментарий литературного авангарда, включая "литературу факта". В целом, о ковиде в Петербурге написано не так уж много произведений, одно из них принадлежит перу известного литератора Валерия Попова. Но его сборник касается прежде всего частной жизни, вне общественно-политического контекста.  

Создавая свою Тетралогию, старался учитывать необходимость соблюдения требований "Петербургского текста": это и петербургский хронотоп, и амбивалентность действующих лиц, персонажей.  

Считаю, и в этом заявлении проявляются не только вполне понятные литературные амбиции автора, что ТУРНИКЕТ. НА ПЕРЕДОВОЙ БОРЬБЫ С КОРОНАВИРУСОМ, написанный в традициях "Чумы" Альбера Камю, является наиболее значимым произведением европейской литературы эпохи ковида. И, безусловной, входит в антологию таких произведений.  

Иной литературный критик может спросить автора: считаете, что написали главную книгу Петербурга ковидного времени?  

Отвечу так на этот закономерный вопрос.  

С представителем одного из течений "ленинградской литературы" Андреем Битовым автор этих строк вступил как в прозаическую, так и в общественную дискуссию, касающуюся памятника чижику-пыжику на Фонтанке.  

На мой взгляд, мне удалось в результате проведённогорасследования найти решающий довод для обоснования необходимости переноса этого памятника с набережной Фонтанки.  

В. И. Даль, создатель «Толкового словаря живого великорусского языка», сообщает, что первоначально песенка о чижике-пыжике звучала так:  

Чижик-пыжик, где ты был?  

На канавке ВОДУ пил.  

То есть, речь идёт не о Фонтанке, а о Зимней канавке у Эрмитажа, не о водке, а о воде.  

В связи с Далем у меня есть одно воспоминание. Как-то мой школьный друг, когда учился на первом филологическом курсе Герцена, пригласил провести летние выходные в лагере, в котором, в живописном месте, работали вожатыми студенты, будущие фиологи. Вообще отличные, весёлые ребята. Единственное, что меня, скажем так, покоробило, так это то, что они на вечеринке называли "словарём Даля" водку... Это конечно же, неприемлемо, вообще лучше словесникам придерживаться трезвого образа жизни.  

Без всякого сомнения, творчество Антокольского напрочь разбивает антисоветскую мифологию в той её части, что советская литература никак не связана с русской традицией. На самом деле она является её продолжением и творческим осмыслением. Как и российская – советской, включая отображение эпохи ковида.  

Без всякого сомнения, творчество Антокольского напрочь разбивает антисоветскую мифологию в той её части, что советская литература никак не связана с русской традицией. На самом деле она является её продолжением и творческим осмыслением. Как и российская – советской, включая отображение эпохи ковида.  

ТЕТРАЛОГИЯ НИКОЛАЕ КАРПАТИ. ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО КНИГАМ  

http://proza. ru/2023/09/27/46  

ГРАЖДАНИНЪ  

«Гражданин» уже сообщал раз, в особой статье, подробный бюджет теперешнего нашего кабака: возможности нет предположить, чтобы кабаки могли существовать лишь одним вином. Чем же, стало быть, они окупаются? Народным развратом, воровством, укрывательством, ростовщичеством, разбоем, разрушением семейства и стыдом народным – вот чем они окупаются!  

Ф. М. Достоевский  

«Гражданин» — политическая и литературная газета-журнал. Издавался в 1872—1879 и 1882—1914 годах в Петербурге.  

Основатель, издатель и главный автор — князь В. П. Мещерский. В журнале печатались Ф. М Достоевский, К. П. Победоносцев, Н. Н. Страхов, А. Ф. Писемский, Н. С. Лесков, А. Н. Майков, Я. П. Полонский, и другие.  

Выходил в 1872—1879, 1883—1884 и 1911—1914 еженедельно, в 1882, 1885—1886 и 1897—1909 годах — 2 раза, в 1887 — 3 раза в неделю, в 1888—1897 годах — ежедневно.  

Редакторы: Г. К. Градовский (1872), Ф. М. Достоевский (1873—1874).  

Гражданин – "газета-журнал политики и литературы". Издавалась в 1872-1914 годах (с перерывом в 1880-81 гг. ) в Петербурге кн. В. П. Мещерским. В разное время выходила с разной периодичностью:еженедельно, два раза в неделю. С 1 октября 1887 г. "Гражданин" был преобразован в ежедневную большого формата газету. В 1872 г. в приложении к газете вышел литературный сборник, а с 1883 г. ежемесячное "Литературное приложение" с публикацией художественных произведений стало регулярным.  

Редакторы "Гражданина" несколько раз менялись: в 1872 г. "Гражданин" редактировался Г. К. Градовским, в 1873-74 гг. – Ф. М. Достоевским, затем В. Пуцыкевичем, кн. Мещерским и К. Ф. Филиппеусом.  

В разные годы в "Гражданине" появлялись произведения А. Ф. Писемского, Н. С. Лескова, Ф. И. Тютчева, А. Н. Майкова, Я. П. Полонского, А. Н. Апухтина. Политическая програма газеты отличалась подчеркнутым консерватизмом с ориентацией на аристократические и духовные круги читателей. Количество подписчиков не превышало 1800.  

Особое значение в истории русской журналистики "Гражданин" приобрел в связи с участием в нем Ф. М. Достоевского. Помимо редакторских функций, писатель вёл в газете раздел еженедельное политическое обозрение, печатал фельетоны и др. С первого номера 1873 г. в газете публиковался уникальный "моножурнал" Ф. М. Достоевского – "Дневник писателя".  

Лит. : Оксман Ю. Г. Достоевский в редакции "Гражданина": (по неизданным материалам) // Творчество Достоевского. – Одесса, 1921. – С. 64-82; Туниманов В. А. Об анонимном фельетонном наследии Ф. М. Достоевского в годы редактирования "Гражданина" // Русская литература. – 1981. – № 2. – С. 169-174; ; Битюгова И. А. Достоевский – редактор стихотворений в "Гражданине" // Достоевский: Материалы и исследования. – Т. 6. – Л., 1985. – С. 241-251;Викторович В. А. Достоевский и В. П. Мещерский (к вопросу об отношениях писателя с охранительным лагерем) // Русская литература. – 1988. – № 1. – С. 205-216; Зохраб И. Редакторская деятельность Ф. М. Достоевского в журнале "Гражданин" и религиозно-нравственный контекст "Братьев Карамазовых" (к истории создания романа) // Русская литература. – 1996. – № 3. – С. 55-77; Матюшкин А. В. Достоевский и "Гражданин": презумпции понимания // Культура: соблазн понимания: Материалы научно-теоретического семинара (24-27 марта 1999 г. (В 2 ч. – Ч. 2. – Петрозаводск, 1999. – С. 115-122.  

https://philolog. petrsu. ru/filolog/grajdanin. htm  

9 июня 1871 г. Достоевский возвращается в Петербург. Кончается четырёхлетнее добровольное изгнание. За границей он тосковал по России, в России чувствует себя чужим, мечтает о путешествии на Восток, собирается написать книгу о Греции, Афоне, Святой Земле. 10 июля у него рождается сын Фёдор. Начинается безотрадная жизнь бедного литератора: преследования кредиторов, нелады с родственниками, переезды с квартиры на квартиру. Анна Григорьевна обнаруживает пропажу своего имущества; писатель узнаёт, что его пасынок Павел Исаев распродал всю его библиотеку. Летом 1872 года Достоевские, спасаясь от кредиторов и родственников, переезжают в Старую Руссу. Начинается полоса несчастий: дочь писателя Любовь надламывает себе руку, отец везет её в Петербург на операцию; умирает сестра Анны Григорьевны, Сватковская; опасно заболевает её мать. Она сама переносит мучительную болезнь (нарыв в горле)....  

Родина встретила его неприветливо: роман «Бесы» не имел успеха. Либеральные критики травили «ретрограда» и объявляли о полном падении таланта автора «Бедных людей». А он верил критике и не подозревал, что произведение его гениально; от малейшей неудачи унывал и падал духом. В январе 1873 г. Достоевский принимает предложение князя Мещерского редактировать его газету «Гражданин»....  

За помещение статьи о «киргизских депутатах в С. Петербурге», в которой приводились слова Государя, Достоевский должен был просидеть двое суток на гауптвахте; его не предупредили, что речи августейших особ не могут быть напечатаны без разрешения министра Двора. Писатель воспользовался неожиданным отдыхом и с удовольствием перечитал «Les miserables» Гюго. Другая неприятность произошла из-за благонамереннейшей статьи по поводу голода в Самарской губернии: «за предосудительное направление» цензура запретила розничную продажу «Гражданина» на полтора месяца....  

Он пишет М. П. Погодину (26 февраля 1873 г. ): «…роятся в голове и слагаются в сердце образы повестей и романов. Задумываю их, записываю, каждый день прибавляю новые черты к записанному плану и тут же вижу, что все время мое занято журналом, что писать я уже не могу больше и прихожу в раскаянье и отчаянье. Тем не менее борьба — вещь хорошая. Борьба настоящая есть материал для мира будущего… Решительно думается мне иногда, что я сделал большое сумасбродство, взявшись за «Гражданина»»....  

Кроме работы по редактированию журнала, писатель ведёт в нем литературно публицистический отдел под заглавием «Дневник писателя». С осени 1873 г. вместо «Дневника» принимает на себя политическое обозрение иностранных событий....  

Консерватизм Достоевского — особенный; бывшему петрашевцу и каторжнику не по пути с реакционером Мещерским....  

К эпохе «Гражданина» относится первая встреча Достоевского с К. П. Победоносцевым; сильная и странная личность будущего обер–прокурора Синода входит в его жизнь и занимает в ней большое место....  

Создавая в журнале «Гражданин» особый отдел под названием «Дневник писателя», Достоевский осуществляет давнюю свою мечту о новой форме философсколитературной публицистики. Он стремится к непосредственному общению с читателем, беседует с ним, спорит, делится своими впечатлениями, вызывает на возражения, рассказывает о прошлом, обсуждает текущие события, говорит о политике, литературе, театре; полемизирует с оппонентами, приводит случаи из судебной хроники, вводит читателя в свой интимный мир, в круг своих литературных замыслов и философских идей....  

Вот — Белинский: «беззаветно восторженная личность» и «всеблаженный человек, обладавший удивительным спокойствием совести»....  

В статье «Нечто личное» с глубоким уважением говорит о Чернышевском и передаёт свою беседу с ним по поводу прокламаций «К молодому поколению».  

https://azbyka. ru/fiction/gogol-solovev-dostoevskij-m..  

Основоположниками теории Трезвости и народного трезвенного движения являются: профессор, основатель российской школы физиологии И. М. Сеченов; профессор, невропатолог, психолог и психиатр В. М. Бехтерев; психиатр и публицист И. А. Сикорский; исследователь влияния на общество Сухого Закона 1914 года И. Н. Введенский; автор русскоязычного учебника Трезвости А. Л. Мендельсон; великий русский педагог С. А. Рачинский; величайшие писатели Ф. М. Достоевский и Л. Н. Толстой; отец советской физиологии академик И. П. Павлов, а также родоначальники современного трезвенного движения биолог Г. А. Шичко и всемирно известный хирург, академик РАМН Ф. Г. Углов.  

Ф. М. Достоевский утвердил для своих читателей истину :«вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его».  

Послушаем классика мировой и отечественной литературы Фёдора Михайловича Достоевского.  

…Но оставим западников, и положим, что деньгами всё можно сделать, даже время купить, даже самобытность жизни воспроизвести как-нибудь на парах; спрашивается: откуда такие деньги достать? Чуть не половину теперешнего бюджета нашего оплачивает водка, то есть по-теперешнему народное пьянство и народный разврат, – стало быть, вся народная будущность. Мы, так сказать, будущностью нашею платим за наш величавый бюджет великой европейской державы. Мы подсекаем дерево в самом корне, чтобы достать поскорее плод.  

И кто же хотел этого? это случилось невольно, само собой, строгим историческим ходом событий. Освобожденный великим монаршим словом народ наш, неопытный в новой жизни и самобытно еще не живший, начинает первые шаги свои на новом пути: перелом огромный и необыкновенный, почти внезапный, почти невиданный в истории по своей цельности и по своему характеру. Эти первые и уже собственные шаги освобожденного богатыря на новом пути требовали большой опасности, чрезвычайной осторожности; а между тем что встретил наш народ при этих первых шагах?...  

Народ закутил и запил – сначала с радости, а потом по привычке. Показали ль ему хоть что-нибудь лучше дешевки? Развлекли ли, научили ль чему-нибудь?  

Теперь в иных местностях, во многих даже местностях, кабаки стоят уже не для сотен жителей, а всего для десятков; мало того – для малых десятков. Есть местности, где на полсотни жителей и кабак, менее даже чем на полсотни. «Гражданин» уже сообщал раз, в особой статье, подробный бюджет теперешнего нашего кабака: возможности нет предположить, чтобы кабаки могли существовать лишь одним вином. Чем же, стало быть, они окупаются? Народным развратом, воровством, укрывательством, ростовщичеством, разбоем, разрушением семейства и стыдом народным – вот чем они окупаются!  

Матери пьют, дети пьют, церкви пустеют, отцы разбойничают; бронзовую руку у Ивана Сусанина отпилили и в кабак снесли; а в кабак приняли! Спросите лишь одну медицину: какое может родиться поколение от таких пьяниц? Но пусть, пусть (и дай боже! ), пусть это лишь одна мечта пессимиста, в десять раз преувеличившая беду! Верим и хотим веровать, но… если в текущие десять, пятнадцать лет наклонность народа к пьянству (которая все-таки несомненна) не уменьшится, удержится, а стало быть, еще более разовьется, то – не оправдается ли и вся мечта? Вот нам необходим бюджет великой державы, а потому очень, очень нужны деньги; спрашивается: кто же их будет выплачивать через эти пятнадцать лет, если настоящий порядок продолжится? Труд, промышленность? ибо правильный бюджет окупается лишь трудом и промышленностью. Но какой же образуется труд при таких кабаках?  

…  

Мечта скверная, мечта ужасная, и – слава Богу, что это только лишь сон! Сон титулярного советника Поприщина, я с этим согласен. Но не сбыться ему! Не раз уже приходилось народу выручать себя! Он найдет в себе охранительную силу, которую всегда находил; найдет в себе начала, охраняющие и спасающие, – вот те самые, которых ни за что не находит в нем наша интеллигенция. Не захочет он сам кабака; захочет труда и порядка, захочет чести, а не кабака!..  

И, слава богу, всё это, кажется, подтверждается; по крайней мере, есть признаки; мы уже упоминали об обществах трезвости. Правда, они едва начинаются; попытки слабые, едва заметные, но – но только бы не помешали им развернуться вследствие каких-нибудь особенных поводов! Напротив – о, если бы их поддержать! Что, если б, с своей стороны, поддержали их и все наши передовые умы, наши литераторы, наши социалисты, наше духовенство и все, все изнемогающие ежемесячно и печатно под тяжестию своего долга народу.  

(Из «Дневника писателя», «Мечты и грезы», 1873 год).  

Как видим, Достоевский выступает за отрезвление народа, за развитие обществ трезвости.  

Классик считает пьянство и алкоголь опасным врагом государства.  

Так чем же могут обосновать организаторы Дня Достоевского 2015 года из, прежде всего, Музея Достоевского размещение в официальной газете Дня Достоевского, которая уже раздаётся бесплатно всем желающим и массово разойдётся среди участников многочисленных мероприятий 4 июля, следующей информации на 5 странице: "Манежная площадь. 19:00. Романтический АЛКОДЖАЗ в духе Достоевского известной петербургской группы BILLY S BAND".  

ПЕРВЫЙ СЪЕЗД. ЧУКОВСКИЙ О ЛИТЕРАТУРЕ  

В сборнике работ А. Л. Бема «Исследования. Письма о литературе» (М. : ЯЗЫКИ СЛАВЯНСКОЙ КУЛЬТУРЫ, 2001. Составитель: С. Г. Бочаров. Предисловие и комментарий: С. Г. Бочаров и И. З. Сурат) опубликована заметка, в которой автор разбирает опыт советской литературы на примере съезда советских писателей.  

"Если бы дело шло только о "советской литературе", то есть о литературе правящей группы, то можно было бы от неё просто отвернуться. Но, при всей зависимости литературы от большевистской власти, от прямых распоряжений и косвенных воздействий правительственного аппарата, литература всё же остаётся литературой не партии и власти, а литературой народа"....  

"Итак, говорить о "советской" литературе значит говорить о русской литературе в пределах советской России".  

Первый Всесоюзный съезд советских писателей проходил с 17 августа по 1 сентября 1934 года. Итоговые цифры: 277 делегатов с правом решающего голоса и 220 с совещательным.  

Бем: "Так ко времени съезда в коммунистической среде наметилось два течения. Одно – непримиримое, ортодоксальное, требующее коммунистической гегемонии над литературой. Другое – склонное к известной терпимости, к предоставлении литературе в пределах советской действительности некоторой свободы. Оба эти течения столкнулись между собой перед началом съезда. Вопрос заключался в том, на чьей стороне окажется Сталин".  

А вот мнение Корнея Чуковского. Его приводит Е. Л. Куранда из Москвы.  

"Да и в "Бродячей сбаке" и в "Вене" Чуковский тоже бывал, как и в "Пале-Рояле".  

Не потому ли потребовалось "Дополнение к беседе", что, несмотря на живо нарисованную картину жихни петербургской богемы между двух революций, общественной-политическая значимость Первого съезда писателей для "одного пионера" – собеседника Чуковского, осталась "за строкой". Во второй своей статье, уже не "впопыхах", не "на бегу", Чуковский резюмирует то, чего не было в первой его статье: "Я говорил пионеру раньше всего о том, что в царское время каждый писатель был лишён какого бы то ни было личного общения с читателем. Какое бы счастье было для молодёжи семидесятых годов, если бы перед нею молг выступить, например, Салтыков-Щедрин. Но он жил отшельником, наедине со своею чернильницею, даже не представляя какой бы то ни было возможности беседовать из уст в уста со своими друзьями-читателями. Огромно было чувство сиротства и заброшенности, котрое испытывал тогдашний писатель". Как видим, феномен "царская Россия" отодвинут теперь уже не на двадцать пятьлет назад, как в первой статье, а на пятьдесят.  

В "Дополнении к беседе" наконец оказывается произнесено слово "богема", являющееся обобщением и характеристикой того миралитераторов царской России и их "съездов".  

"После 1905 года, – пишет Чуковский, – в эпоху черносотенной контрреволюции, обширная группа либерально-буржуазных писателей, изверившись в революционной борьбе и не находя в жизни никаких идеалов, за которые надлежало бы биться, впала в отчаяние, начала проповедовать самоубийства и, как всегда бывает в эпохи реакции, предалась мрачно-весёлому разгулу. В трехлетие, с 1908 по 1910 годы, когда я вступал в литературу, неприглядная жизнь этой богемы была у всех на виду, о ней говорили в газетах, в "Синих журналах" и пр. Большинство писателей, связанных так или иначе с революцией, ушли в подполье... А на первом плане у нас на глазах шумела и неистовствовала пьяная орава Арцыбашевых, Анатолиев Каменских и Рославлевых, и многих других, которые съезжались в публичных местах для кутежей т скандалов. Это и были единственные съезды писателей, какие в царское время разрешались правительством".  

Как видим "прежние съезды писателей" во второй статье Чуковского конкретизированы как богемный образ жизни. И это отчасти верное наблюдение.  

Дело в том, что в 1910-е годы, как показала в своей статье Н. А. Яковлева, богема и новое на русской почве богемное мироощущение становятся значимыми чертами в русской писательской среде вообще, и в большей степени – в модернистской. Так как "до 1905 года о русской богеме совсем не было слышно".  

Упомянутый в разговоре с пионером "кабак "Вена" на улице Гоголя" как раз и стал тем местом в столице, где русская богема стала являть себя обществу и демонстрировать новый стиль поведения, творчества и коммуникации:  

"Нельзя отрицать, что в течение минувшего десятилетия "Вена" сыграла большую роль в жизни петербургского литератора... Трудно, даже почти невозможно описать все разговоры, остроты, весёлые и грустные инциденты, свидетельницами которых были стены "Вены".  

Нельзя также отрицать, что в "Вену" литераторы заходили не только выпить, но больше повидаться друг с другом и поделиться впечатлениями дня... "....  

Таким образом, в 1910-е годы писателей, в том числе и самого Чуковского, отшельниками назвать было уже нельзя. Но, как известно, едва зародившись и самоосознав себя "богемой", русская богема сразу стала объектом сатиры в литературе ("Сердце воина" С. Ауслендера, "Красные маски" В. Башкина, "Чортова кукла" З. Гиппиус) и приобрела скандальную известность в прессе, о которой упомянуто в статье Чуковского. Особенно громким был скандал, инициированный статьёй Григория Евлампиевича Старцева в газете "Свободная молва", где в номере от 18 февраля 1908 года появилась статья "Наша литературная богема", в которой говорилось: "Циничная, вечно пьяная, утратившая всякое представление о человеческом достоинстве, о чести, о совести, богема наша решительно ничем не отличается от мира обыкновенных мошенников и воров, с тою только разницей от них, что она способна на мелкие гадости: не заплатить по счёту в ресторанах, попрошайничать, шантажировать и совершать даже кражи, когда это можно делать безопасно... "....  

"Преступление" писателей, по Чуковскому, в том, что храм литературы превращён в "кабак", тогда как "нам – покуда не поздно, – нужен хоть узелок на память о русской культуре, которая так решительно, так безвозвратно уходит из-под наших ног: таким узелком пусть будет этот взыскуемый мною клуб"....  

Был ли обретён Чуковским "взыскуемый клуб" двадцать восемь лет спустя в атмосфере Первого Всесоюзного съезда писателей? Стал ли таким "клубом" Союз писателей СССР, созданный на Первом съезде? Завязался ли тот "узелок" русской культуры, хранящий её память, а писателям не дающий одичать, не стать, как писал в статье 1906 г. Чуковский, "как Навуходоносор", который ест траву и ходит на четвереньках?  

("Литературный процесс в России от эпохи модерна к эпохе авангарда: новые материалы исследования поэтики", СПб, 2013. Санкт-Петербургский государственный университет. Филологический факультет).  

СЪЕЗДЫ ПИСАТЕЛЕЙ СССР это всесоюзные — высшие руководящие органы Союза писателей СССР. Съезды обсуждают важнейшие идейно-творческие проблемы советской литературы; на них избирается Правление Союза писателей, которое руководит между съездами всей деятельностью писательской организации. В 20-е гг., до Первого всесоюзного съезда советских писателей, различные литературные организации и группировки проводили свои съезды или конференции (Пролеткульт, РАПП и др. ). 23 апреля 1932 года ЦК ВКП(б) принял постановление «О перестройке литературно-художественных организаций» — о ликвидации ассоциаций пролетарских писателей (ВОАПП, РАПП) и объединении всех писателей, поддерживающих платформу Советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве, в единый Союз советских писателей. Для реализации Постановления ЦК ВКП(б) был создан Оргкомитет во главе с Максимом Горьким и начата подготовка Первого всесоюзного съезда писателей.  

Первый съезд открылся 17 августа и закончился 1 сентября 1934 года. Присутствовавшие на нём делегаты (376 с решающим и 215 с совещательным голосом) представляли около 2, 5 тысяч членов и кандидатов СП СССР. С приветствием от имени ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР выступил на съезде А. А. Жданов. Съезд обсудил доклады о литературах национальных республик, а также вопросы о международной художественной литературе, о советской драматургии, поэзии, детской литературе, о литературной молодёжи и работе с начинающими писателями, об Уставе Союза советских писателей.  

Центральное место в работе съезда занял доклад Максима Горького «Советская литература».  

В нём задачи советской литературы были определены в свете всего предшествующего развития мировой литературы. «Основным героем наших книг мы должны избрать труд, т. е. человека, организуемого процессами труда... », — говорил Максим Горький (Первый всесоюзный съезд сов. писателей. Стенографич. отчёт, 1934, с. 13). Большое внимание на съезде было уделено вопросам социалистического реализма, единодушно признанного на съезде основным методом советской литературы. Его определение, сформулированное в Уставе Союза советских писателей, содержит два основных требования: «... правдивого, исторически-конкретного изображения действительности в её революционном развитии» и «... идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма». Вместе с тем в Уставе указывалось, что социалистический реализм обеспечивает самые широкие возможности «... проявления творческой инициативы, выбора разнообразных форм, стилей и жанров» (там же, с. 716). В выступлениях делегатов подчёркивалось, что одна из главных особенностей социалистического реализма — его утверждающий (по отношению к советской действительности) характер. Вместе с тем попытки некоторых критиков доказать (ссылаясь на слова Горького о различии между критическим и социалистическим реализмом), что реализм советской литературы основан исключительно на утверждающем пафосе, вызвали серьёзные возражения со стороны докладчика об Уставе П. Юдина и других делегатов съезда. «... Социалистический реализм, — заявил А. Фадеев, — утверждая новую, социалистическую действительность, новых героев, в то же время является наиболее критическим из всех реализмов» (там же, с. 234).  

Краткая литературная энциклопедия (КЛЭ)