Порадуй меня, папочка

Красивый бутон розы, юный нектар земли.  

Ничего более не нужно, если тебе не больше девятнадцати;  

Никакие шрамы не испортят отсутствие морщин,  

Разве что шрамы, нанесенные временем.  

Ты знаешь, папа, что сильнее одиночества  

Кусается искусственная попытка его избежать,  

Используя в качестве инструмента сердца́ других людей,  

Которые тоже в ответе за подобные махинации?  

О, это вечный круговорот распятия и мольбы  

На коленях перед эфиром, с которого нас даже не видно:  

Они очень хотели оказаться подальше от тех,  

Кто рожден с силами, но бессилен.  

Красивый бутон розы, юный нектар земли.  

Ничего более не нужно, если тебе не больше девятнадцати;  

Никакие шрамы не испортят отсутствие морщин,  

Разве что шрамы, нанесенные временем.  

Порадуй меня, папочка, под звуки ночной колыбели.  

Я буду хорошей девочкой, если ты научишь меня быть плохой.  

Среди сотен переспелых плодов я ищу твой облик,  

Чтобы просто узнать, ты со мной или против меня.  

Покажи, как восходит солнце в долине игрушечных крокодилов,  

Плывущих по бедному Нилу всего за один доллар.  

Я хочу, чтобы они станцевали прямо перед моим лицом,  

Как танцуют перед богами Египта тысячелетиями.  

И в момент, когда ты снова захочешь уйти,  

Воскреси в своей памяти единственную правду жизни:  

Разве кто-то ещё будет любить тебя так же сильно, как это делаю я?  

И ответь себе начистоту.  

Но я сделаю все, чтобы не внушать тебе ужаса должника,  

Оголяя гримасу юного недоумения с пальцем во рту.  

Ни сегодня, ни завтра мы не расскажем наш маленький секрет,  

А после пусть напишут в качестве моей эпитафии:  

Красивый бутон розы, юный нектар земли.  

Ничего более не нужно, если тебе не больше девятнадцати;  

Никакие шрамы не испортят отсутствие морщин,  

Разве что шрамы, нанесенные временем.