Рассказ ЧЕРТОВ КОРЕНЬ

Это случилось давно. Так давно, что можно сказать, что все, о чем пойдет речь, сплошная фантазия.  

На одном берегу, быстрой реки Катуни, что в Алтайском крае, среди хвойного леса, расположилось селение. Население поселка состояло как из местного населения, так и из переселенцев. В основном преобладали численностью коренные алтайцы. Поселок был молодой, то есть недавно обжитый людьми. Состоял так же в основном из молодых людей, детородного возраста. Старикам было не больше сорока лет. Население росло и размножалось. Мужчины занимались охотой, рыбалкой, строительством домов. Каждый хозяин старался обособить свой дом, украшая его резными наличниками. А так же разведением подсобного хозяйства. Благо Алтайская Земля щедро одаривала людей своими несметными богатствами. Плодородная земля как будто ждала, чтобы ее окультурили и использовали. Черная, как уголь, жирная и плодородная, поглощала в себя все что в нее сеяли и одаривала богатыми урожаями. Изобилие ягод и грибов и весь перечень разнотравия, лекарственных и ядовитых растений.  

Изба Марии Семеновны, самой мудрой в поселке и нужной для общества, стояла особняком. В отдаленности от жилого массива. Почему она была мудрой? А потому, что была: и врачом, и гадалкой, и акушеркой, и вообще, незаменимой женщиной в поселке. Одним словом – знахарка. Так сказать десять в одном. Она знала все травы. Какая, и от чего. Всегда шла навстречу просящему и никому не отказывала в просьбе помочь.  

В тот день солнце сияло за двоих или можно сказать на двоих. В поселке рожали сразу две женщины, производили на свет себе подобных. Одна была коренная алтайка, черноокая, Зель. Вторая русская переселенка, Катерина Дмитриевна. Мария Семеновна только что достала душистый хлеб из печи, прикрыла его холстиной и поставила остужаться. Аромат выпечки распространился по всей избе до самых потаенных мест. Хлебный дух щекотал ноздри, возбуждая аппетит.  

Дверь распахнулась.  

– Семеновна! Дорогая! Скорее, милая ты моя! Помоги! Зель, рожает, худо ей, что то не так пошло. Закричала с порога родная сестра Зели, Мара. Крови много, помрет однако.  

– Беги обратно, кипяти воду. Я сейчас прибегу, захвачу травы и отвары. Семеновна полезла за баночкой с надписью « от кровей» Это трава такая, называется пастушья сумка, ее отвар хорошо останавливает кровь и при этом не создает в организме тромбов. Шибко хорошо помогает. Собрала свой узелок с чистыми тряпочками, смоченными в отваре подорожника, ромашки и еще, фиг, знает в чем. Подхватив одной рукой длинную юбку, второй свой драгоценный узелок с лекарствами. Семеновна помчалась спасать молодую женщину. До дома роженицы бежать минут пять. На пути у Марии выросла некстати фигура Васьки – «Мать – етишь. » Это его так прозвали, за его поговорки и прибаутки.  

– Семеновна, куда летишь? Мать етишь?  

– Отстань, Васька, не до тебя, отталкивая его локтем с пути, закричала Мария.  

– Ой! Ой! Ой! Перо вставь, так полетишь! Мать етишь.  

– У – у – у, бестолочь, ты, стеоросовая, говорят не до тебя.  

Мария пулей влетела в дом Зели. Уже с первого взгляда поняла, дело, дрянь. Зель, лежала на лавке, широко раскинув ноги, холстина под ней, была вся мокрая от крови. Из промежности торчала детская ножка. В голове Марии мелькнули все приемы и варианты в таких случаях. Оставалось последнее, рукой найти вторую ножку ребенка и аккуратно вытянуть его. Быстро омыв руки Мария, приступила к своему акушерскому ремеслу. Зель была в полуобморочном состоянии, но изо всех своих сил помогала Марии. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу и щекам, бледным как снег.  

Муж Зели, Тибор, лихорадочно ходил под окнами дома, хрустел пальцами, что то бормотал, закидывая голову к небу. Молился Богу, за свою любимую. Перед его глазами, в памяти, всплывали сцены из их первых встречь. Сначала глазами, потом, незаметные касания друг друга. Потом первая встреча у родника в лесу. Куда, Зель, молодая, и красивая, серной, бегала за водой. Черные, как вороново крыло волосы, закрывали колени девушки, а в раскосых глазах, сияли призывные огоньки. Не раз, Тибор, дрался из за нее с местными парнями, чтобы быть ее мужем и защитником. Боже Мой! Молился Он в небо. Как мне жить без нее? Моей любимой и единственной? Смилуйся Боже! Спаси ее и ребенка!. Молился он на своем алтайском языке, молодой, красивый мужчина. Вскоре он услышал слабый писк из за двери. Не выдержал. Бросился в хату. Мария держала на руках сверток с ребенком.  

– Девочка. Тихо сказала, уставшая Мария.  

Тибор даже не взглянул на ребенка, бросился к жене, схватил ее бледную, холодную руку. В горячих руках мужа, рука его любимой, просто показалась ледышкой.  

– Не уходи! Не уходи! Любимая моя, милая моя, сокровище мое!!! Как же я без тебя? Зель! Зель! Рыдал Тибор.  

Вдруг на мгновение Зель пришла в сознание и тихо прошептала.  

– Назови дочку Эльза. И дух ее отделился от тела.  

Тибор, зарычал медведем, кинулся из хаты и рванул в лес, крича и угрожая небу, сотрясал кулаками, проклиная все и всех.  

На его пути встетился Васька.  

– Етишь, – куда летишь?  

Тибор, так его хряснул, в грудь, что бедный Василий улетел в кусты малины у изгороди. Да так и застыл, открыв рот, ничего не понимая, хлопал своими голубыми глазами с белыми ресницами.  

У второй роженицы к счастью все обошлось удачно. И в доме у Екатерины Дмитриевны, раздался крик младенца, мужского пола. Описывать счастье отца Федора не имеет смысла. Родился сын. Наследник. Помощник, продолжатель рода Спириных. От радости Федор схватил ружье и выскочил на улицу. Выстрелил три раза в воздух. Смолкло птичье пение, собаки в будки спрятались. Зато к дому Спириных, повалил народ, поздравлять молодого отца с прибылью. В доме Тибора, так же услышали выстрелы. Мария передала девочку Маре.  

– Подержи, дорогая, я сейчас пойду посмотрю, что случилось. Может Тибор, с горя что натворил?  

Выйдя из хаты, увидела, что к дому Спириных собирается народ. Смекнула.  

– Наверное Катька разродилась.  

Когда подошла ближе. Народ гудел, как пчелы в улье. Все радовались и поздравляли Федора. Советовали, как назвать парня.  

– Тихо! Закричала Мария. Негоже ржать как лошади, беда у нас! Зель умерла при родах, девочка осталась одна, а Тибор в лес убежал, и когда вернется не сказал. Думай народ, рассуждай. Смерть и жизнь об руку ходят в один день. Не к добру это. Столько событий в один день. Ой, не к добру это.  

Народ приутих. Не зная что делать, с одной стороны радость, а с другой горе.  

– А может, мать ети, все обойдется? Раздался голос Васьки.  

– Что, обойдется, куда обойдется? Закричал Пантелей- алтаец полукровка. У него отец был алтаец, а мать русская. От таких браков рождались красивые и сильные люди, высокого роста, широкие в плечах. Волосы у них были русые, а глаза раскосые. Что и говорило о их происхождении. Их так и называли, полукровки, и они на это не обижались. Они были хорошими охотниками и войнами. Но воевать особо было не с кем. Вот скажем только с бестолковым Васькой. Да и так, меж собой из за девки какой.  

– Я предлагаю, продолжал Пантелей, собрать группу мужчин на поиски Тибора, как без него решать? А теперь все по домам расходитесь. Завтра Зель будем отпевать, а пока что пусть, милая дома побудит с дитем.  

– Так как же, мать ети, побудет? Умерла же?  

– Васька, ты лучше заткнись и не лезь со своими советами. Ага? Пантилей, показал ему увесистый кулак.  

Васька сразу все понял, замолчал, надув губы.  

Тем временем Мария зашла проведать молодую мамашу с ребенком. Все было хорошо, малыш спал в люльке.  

– Что там случилось? Спросила Катя Марию.  

– Горе случилось, но пусть оно обойдет тебя стороной, дорогая моя. Зель умерла при родах. Я уже старалась, как могла. Что могла сделать сделала. Девочка у нее. Хорошенькая такая, но ослабленная. Ее бы хорошо к груди прижать, чтобы отошла, отогрелась. Дите мать чувствовать должно. А она сиротинушка, не успела родиться и уже без мамы. Да еще, Тибор, куда – то исчез?  

– Знаешь, что, Мария! Неси девчушку ко мне, выкормлю двоих. Слава Богу! Молока в груди хватает.  

– А муж, как к этому отнесется?  

– Он у меня понимающий и добрый. Где сын, там и дочь будет.  

– Ну, хорошо, я думаю, ты правильно все решила. Даже просить не пришлось. Только ты не думай, что мы ее тебе спихнули. Я ей лично буду крестной мамой. Ты только выкорми ее грудью, а потом я ее заберу к себе. Так мудрая Мария, решила и сделала. Детей назвали Наташей и Петром. Они сосали грудь одной мамы и были счастливы.  

Шли года. Дети росли, и поселок разрастался и ширился. Тибора так и не нашли.  

Однажды, поздней осенью, когда лил сильный дождь, стуча по крышам и срывая с деревьев последние листья. В окно дома Марии кто то постучал.  

– Кто там? Мария не сразу признала, в щуплом старике, обросшем и грязном Тибора. А когда узнала, ахнула.  

– Тибор!? Где тебя носило?  

– Молчи, я пришел исполнить волю Зели. Перед смертью жена просила назвать дочку Эльзой. Где девочка?  

– Она у Спириных. В тот же день рожала не только твоя жена, но и Катька. У них родился сын, и она согласилась выкормить твою дочку Наташку, то есть Эльзу теперь.  

– Семеновна! Я ухожу с этих мест навсегда. Здесь меня ничего уже не держит, а воспоминания о любимой, просто приносят мне одни мучения.  

– А как же дочь твоя? Это же твоя кровь?  

– Она, она, виновата в смерти Зели. Я ее ненавижу и видеть не хочу, и думать о ней не хочу.  

– Ой! Тибор! Да разве так можно? В чем дите виновато? Ты ожесточил свое сердце, причем здесь эта крошка?  

– Как причем? Она живет, а моей любимой нет и как мне жить без нее? Как? Нет, я все решил. Вот исполнил вою своей любимой и ухожу навсегда. А девочку Эльзой назови это все мое наследство, что я могу дать. Прощай и не поминай лихом.  

Тибор встал, поклонился, и потихоньку вышел их хаты. Больше его никто не видел.  

Мария скрывала, что к ней приходил Тибор, и с годами ее стало тяготить, что она это скрывает. Мария продолжала заниматься траволечениями и как обещала, стала крестной мамой Наташке.  

Девчонка росла любознательной, спокойной, рассудительной и все больше походила на свою мать Зель, но ей никто об этом не говорил, и она считала Екатерину своей мамой. С Петенькой Наташка не дружила. Он был балованным и из под тишка, обижал ее дразня, что у нее глаза раскосые. Со временем разница в облике становилась настолько явна, что Наталья стала задавать много вопросов. Взрослые старались скрывать от нее ее происхождение, но она стала замыкаться в себе, постоянно о чем то думая. Единственная радость была в общении с мамой Марией. Ее интересовало буквально все, чем занималась ее крестная. На ее постоянные вопросы Семеновна отвечала с радостью, рассказывая о той или иной травке. Какая травка, и какую болячку лечит. Господь Бог наградил людей всякой травой на благо, даже ядовитой. Яд в малых дозах являлся сильным лекарством. Наталья запоминала буквально все и помогала своей крестной собирать полезную траву, сушить ее и смешивать в равных пропорциях.  

Шло время, Наталья стала взрослой красивой девушкой, расцвела как роза. Стала приглядываться к Петьке и вдруг поняла, что влюбилась в него. В этого вихрастого непоседу, задиру и ее обидчика с детства. Казалось бы она должна была его ненавидеть, а она перестала спокойно спать, пропал аппетит. Думала о нем и день и ночь, но виду не показывала. Петька хоть и воспринимал Наташку как сестру, в сердце своем отмечал, что она похорошела и стала стройной как лань. Тонкая талия, стройные ноги, волосы чернее ночи, и эти удивительные глаза, чуть раскосые и такие блестящие, манящие. Он иногда как бы невзначай приближался к ней и пытался погладить ее волосы, а потом потихоньку нюхал свою ладонь, которая источала запах цветов и еще чего то, неуловимое, что щекотало его в животе. Петя иногда дергал Наташу за косу и получал кулачком в грудь. А грудь у Петеньки, разрасталась, в ширь, и под рубахой, выпирали, сильные мускулистые руки. Он гордился своей внешностью и на него стали заглядываться девушки всего села. Жених завидный. С отцом и на медведя и на лося. Заготавливали орех. Своя пасека, мед заготавливали бочками. Медом заливали ягоду и хранили в погребах. Да что там только не хранили. Люди жили все в полном достатке.  

Наташа все чаще стала оставаться у крестной и все реже, и все реже ходить в дом Спириных. Не хотела лишний раз нервничать по поводу большой разницы во внешности и не только. Глубоко в сердце сидела заноза по имени Петенька. А к Петрухе, тем не менее девушки так и липли. Как пчелы на мед. Ревность стала одолевать Наташку и она готова была всех убить лишь бы он был с ней. Но она сестра. Как ему открыться, что она его любит? Наташка и стеснялась и гордость не позволяла ей сделать это. А Петенька как назло заигрывал с девушками. Даже пошли слухи, что он водил девушек в лес, на сопку любви. В Наташкиных глазах засиял недобрый огонек пантеры, готовой на мщение. Наталья задумала страшное в сердце своем. Извести всех соперниц в селе. Она стала вдруг любезной со всеми девчатами и в компаниях и говорила, что есть мужчины и по круче этого Петрухи.  

А тут расхворалась Мария Семеновна и Наташка целыми днями крутилась возле нее. Ухаживала, делала отвары по совету Марии.  

– Дорогая моя, ну чем мне тебе помочь? Чтобы ты стала здоровой? Всех лечила, а сама что? Решила отдохнуть. Да?  

– Наташенька, доченька моя, сядь рядом. Мне уже не долго осталось и я обязана рассказать тебе тайну. И Семеновна подробно рассказала Наташе о ее происхождении, о ее приемной маме Екатерине Дмитриевне и что ее брат, не ее родной брат. И о том рассказала, что однажды приходил ее отец и просил, чтобы Наташку назвали Эльза, по просьбе ее родной мамы.  

Наташка слушала, и сердце у нее каменело от ужаса. Оказывается ее все обманывали, и зная правду ничего не говорили.  

– Значит я сирота? При двух мамах и отце? И брат просто издевался, дразня косым зайцем? И в добавок, я еще и Эльза? С грустью в голосе спросила Эльза.  

И где мой настоящий отец? Задумалась девушка. Меня так же ничего не держит в этом селе. У меня значит, нет моих корней?. А может, мой отец жив? Может я смогу его найти? Продолжала рассуждать она. – Теперь я еще и Эльза! Хотя это имя мне больше нравится, и оно мне больше подходит, чем какая то Наташка. Жажда мести захлестнуло девушку так, что она решила отомстить не только своим соперницам, но и всем доброжелателям.  

– Матушка, а знаешь ли ты такую травку, которая бы приворожила бы парня?  

– Ой! Ты, хитрющая девчонка! А ну, признавайся кто твой милый?.  

– Нет, это я просто так спросила, а вдруг кто и появится?  

– А если появится, зачем тогда травка?  

– Да я так просто, из интереса.  

– Да, уж пора, давно в невестах ходишь. Неужели никто не нравится?  

– Никто, я их просто обхожу стороной. Да ты про травку расскажи. Может, и нет, такой?  

– Есть, милая, есть такая. Хоть я и посвятила себя лекарскому делу и никогда не занималась колдовством, ибо Боженька за это наказывает до седьмого колена. Ну я думаю, что ты добрая девушка и никому зла не сделаешь. Есть такая травка, есть. Только она очень ядовитая. Верхушку используют в лечебных целях, а корешок, похожий на человечка, используют для вызывания галюцинаций и эфории. Корень, надо хорошо высушить в прохладном месте, лучше на сквозняке, так чтобы солнышко не повредило его качеств. Называется трава «чертов корень». Когда корень высушен, его растирают в порошок и подсыпают своему врагу в теплое место, например на печку или в лампу. Под нагревом порошок тлеет и наполняет помещение ядовитыми веществами и человеку становится очень страшно, аж, до смерти. Верхушку же заваривают и подливают в жидкость для приворота. Только с любимым надо находиться вместе в это время. Выпив, он будет тянуться только к тебе, искать только тебя, вот такая она травушка – отравушка. Только тебе это зачем?  

– Да так. Должна же я знать все твои разнотравья.  

– Что то я устала, ты иди погуляй Эльза, а я посплю маленько.  

Новое имя, резануло слух. Когда Эльза вернулась, Мария Семеновна была уже холодная.  

Хоронили знахарку всем селом. Вспоминали только хорошее. Екатерина уговаривала Эльзу вернуться в дом, но та решила жить в доме крестной, так никому не сказала, что знает всю правду о себе.  

С тех пор как похоронили Семеновну, Эльзу мало кто видел. Она постоянно ходила по лесам и собирала травы и коренья. Кое, что обменивала на еду и одежду и довольствовалась самым малым. Превратилась в молодую старушку.  

Вскоре она узнала, что ее любимый Петенька женился, и его жена ждет ребенка.  

Это побудило Эльзу к действию. Она уже столько натерла порошка, что можно было уморить целый город, не то что поселок. Но действовать она решила осторожно. Не привлекая к себе внимания. Первой жертвой стала семья Корнеевых, недавно приехавших из Хабаровского края. Эльза познакомилась с тихой Людмилой и ее мужем Борисом. Предлагала им отвары от зубной боли и от не нужной беременности. Войдя в доверие незаметно подсыпала на русскую печку немного порошка «чертового корня». Так как печь была побелена порошок был не заметен. К вечеру порошок стал проявлять свое действие. Супружескую пару охватил страх. Им казалось, что кто – то ходит по хате и скрипит половицами. От страха Люда прижалась к мужу. Муж успокаивал ее, ссылаясь на то, что изба просит ремонта. – Завтра поеду в лес. Пора венцы менять. Уснули тяжело. Снились кошмары, просыпаясь в поту, успокаивали друг друга. Наступило утро. Борис не стал завтракать. Выпил воды и засобирался. Людмила, попрощавшись с мужем, затеяла испечь хлеб. Когда опара подошла, замесила тесто, сформировала каравай. Лопаткой подхватила его и стала вставлять его в проем русской печки, которая после топки держала сильный жар. Как вдруг, в проеме появилась человеческая голова, с выпучиными глазами, и оскалом. Голова висела в воздухе и медленно покачивалась, и улыбалась, глядя прямо на Людмилу. Бедная баба, раскрыла рот. Из рук выпала лопатка, хлеб покатился по полу, закатился под стол и стал жалобно мяукать. Людмила, как стояла у печи, так и осела, как куль. Оцепенела и просидела с открытым ртом до вечера, пока не пришел Борис.  

Муж, застал жену, сидящей, у печи с открытым ртом. Попытался растормошить ее. Но она только что – то мычала, и все время тыкала пальцем в проем печки. В этот же вечер молодые уехали из села, никому ничего не сказав.  

Эльза узнала об этом первой, так как была заинтересованной особой в действии порошка. Убедившись, что порошок действует безотказно, решила выждать удобный момент, чтобы насыпать всем сразу и не навлечь на себя подозрение.  

Она выбрала определенный день насыпала в большой кулек весь свой натертый порошок, набрала в корзину лекарственных трав, и дождавшись когда мужчины уехали на заготовку леса из поселка, пошла по домам. Переходя из хаты в хату, предлагала травы и свой порошок, как средство от мышей. За это ей давали яйцо, масло и молоко. Советовала, как нужно рассыпать порошок, чтобы действие было эффективным. И простодушные сельчане с большим энтузиазмом насыпали отраву, на печи. Результат был ошеломляющим. Люди умирали от жутких видений, они были страшными и реальными. В поселке царил хаос. Крики и рев раздавались то тут то там. На людей напала паника и истерия. Люди стали убивать друг друга, видя перед собой чертей. Родители убивали своих детей. Дети родителей. Описывать картины ужасных сцен опасно, для слабонервных. Собаки выли. Скот мычал. Действие порошка закончилось с последней жертвой. Поселок затих, похоронив с собой страшную тайну. Оставив кровавое месиво.  

Тем временем Эльза шла по лесной дороге, умиротворенная, что смогла отомстить за себя. Она и не замечала, что за ней следует медведь. Смерть Эльзы наступила мгновенно. Медведь, одним ударом лапы раскроил ей голову, и когда увидел, что тело неподвижно, потерял к нему интерес и поплелся в лес, ковыляя задом.  

Поселок вымер за считанные дни. Один Васька сидел на берегу горной реки, чьи воды перекатывали через подводные камни.  

– Время- время, куда летишь? Мать етишь? Речка – речка, куда течешь? Мать етешь? Вот и мне пора идти, мать ети. Он медленно поднялся и взмахнув рукой бросил в воду веточку, которую понес быстрый поток. Наконец – то я свободен. Уже никто не будет надо мной насмехаться и дразнить. Он запряг телегу и стал объезжать дома, вытаскивая трупы, складируя их кучей. Хоронить он никого не собирался, а просто подвозил телегу к реке и сваливал всех в быстрый поток. Во дворах освободил весь скот и коровы и лошади паслись, где хотели. Выбрал для себя самый красивый дом. Уставший, с вывозом трупов, завалился на кровати в грязных сапогах, и захрапел. Ночью его растолкал мужик с красным лицом и сказал: – Вася, зачем же ты меня, сволочь такая, в холодную воду бросил? Мне же холодно – мать етишь?.  

Васька, спросонья ничего не понял. А мужик все напирал на него и тянул когтистые руки, к его шеи. Последнее что заметил Василий, у мужика был хвост, которым он с силой щелкнул в воздухе. Васька закатил глаза и затих.  

Вскоре в поселок приехали люди разобраться, откуда столько трупов принес поток. Увидели запустение и одних заброшенных животных. Стали ходить по домам и наткнулись на Василия, скрюченного и с открытыми от ужаса глазами. Тело его предали земле, а скот согнали в стадо и отправили в свои владения. Так и не поняв, что случилось в этом весьма благополучном поселке.  

Пройдут года, и это исчезновение людей припишут к аномальному явлению, типа переселение душ.  

К О Н Е Ц