Баба Нюра.

Баба Нюра.  

Телефон зазвонил около восьми, застав меня дома перед телевизором. Взяв трубку, я услышал голос соседки, которая сказала, что баба Нюра скончалась час назад. Что же, печально конечно, но ничего удивительного. Старушке было восемьдесят девять лет. Делать нечего, пришлось выезжать в ту глухую деревушку, подготавливаясь к похоронам. Моя жена должна была приехать только на следующий день, а я, погрузившись в машину, отправился в путь.  

Спустя три часа, поздней ночью, я наконец прибыл в деревню, входя в дом. Внутри находились люди, в основном такие же старики. Молодежи здесь не имелось. Все они подались в город.  

— Отчего она скончалась? — поинтересовался я, обращаясь к бабе Вере.  

— Да кто же его знает. Господь видимо посчитал, что уже пора прибрать.  

— А врач не осматривал?  

— А как же. Констатировал.  

Собственно, и врачом Филипыча назвать было трудно. Пропойца, каких ещё нужно поискать. Уже с утра заливал глаза, а после его находили пьяным, то в базу среди свиней, то где-нибудь у собачьей будки. Скорее уж коновал, чем доктор, так как часто Филипыч использовал какие-то травы, корни и заговоры. Хотя вроде бы когда-то и учился в медицинском.  

Заглянув в большую комнату, я увидел бабу Нюру. Она лежала в гробу, обмытая и одетая. Сам гроб, кстати, она приготовила себе заранее, заказав его у местного плотника Борисыча.  

Долгую она прожила жизнь, и довольно тяжёлую. Родила пятерых детей, обзавелась кучей внуков. Схоронила двадцать лет назад мужа. В район отказывалась переезжать, желая оставаться на родной земле. Да и ей, наверное, здесь было гораздо лучше.  

Вернувшись на кухню, я достал мобильник, начиная обзвон родственников, несмотря на позднее время. Правда, жена этим должна была заняться, но кое-кого я взял и на себя. Вначале позвонил своим родителям в город, и отец с матерью пообещали, что будут уже завтра. Также дальше пошли братья и сестры, дяди и тёти. Почему позвонили мне, одному из внуков? Ничего удивительного. Я жил ближе всего к деревне, и довольно часто навещал старушку.  

Уже после полуночи все разошлись, оставив меня в одиночестве с покойницей. Для завтрашних поминок бабульки успели кое-чего наготовить, упрятав в холодильник, а что-то стояло прямо на столе. С выпивкой тоже проблем не будет. Самогон гнали почти в каждом доме.  

В конце концов, я отправился спать, заняв дальнюю комнату, укладываясь на диван. Какое-то время прислушивался к скрипам в доме, к каким-то шорохам, после чего все-таки уснул. Хотя, признаться честно, это было нелегко. Я постоянно ожидал услышать шаркающие шаги, как в каком-нибудь фильме ужасов, благо обстановка располагала в данный момент.  

Проснулся я рано утром, около четырёх от странных звуков. И тут же холодный пот прошиб меня, так как шаркающие шаги в действительности доносились из другой части дома.  

«Может соседка зашла? » — подумалось мне с надеждой.  

И тут же я понял всю бессмысленность этого предположения.  

«Ну да, в четыре утра».  

С опаской двинувшись из комнаты, я прошёл коридором, заглядывая в большую комнату, с ужасом глядя на пустой гроб. Куда делась баба Нюра, оставалось только гадать…  

И тут вновь раздалось шарканье. Совсем рядом. Не живой и не мёртвый, на ватных ногах я приблизился к кухне, выглядывая из-за холодильника. Перед моим взором возникла баба Нюра, в своём лучшем платье и платке, в котором её уже сегодня планировали похоронить.  

Заметив меня, старушка улыбнулась, кивнув на табурет у стола. Она присела на соседний стул, берясь за горячую кружку с чаем.  

— Сказала же им, — вдруг пожаловалась баба Нюра. — В случае моей смерти взять платье из верхнего ящика комода, синее в горошек, а платок чёрный, с красными цветами. А они что?  

Она вела себя абсолютно спокойно, будто ничего не произошло.  

— Что?  

Удивлённый, я плюхнулся на табурет, беря из тазика пирожок, понимая всю тщетность своих страхов. Филипыч, пьяная свинья, что-то напутал, и как сказала баба Вера: «констатировал». Я бы ему наконстатировал...  

Что именно произошло с моей бабушкой, увы, не знаю и до сих пор. Она отказалась ехать к врачу в район, махнув на это рукой.  

— Сколько Бог отвёл, столько и проживу. Не больше и не меньше.  

На рассвете стал подтягиваться народ. Приехала родня из города, родители, жена. И скорбный день превратился в праздник. А гроб баба Нюра убрала, как она сказала, до лучших времён. И кстати, с тех пор прошло восемь лет, но бабушка до сих пор здравствует, иногда даже поколачивая пьяного Филипыча палкой, несмотря на свой почтенный возраст.