Polarstern

За очень короткое время, после того, как Гитлер пришёл к власти, нацисткая репрессивная машина сумела подавить практически все возможные и перспективные очаги сопротивления. Все имеющиеся на территории Германии свободолюбивые группы, оппозиционные партии, коммунистические движения, организации, которые не имели даже малейшего намёка на лояльность к нынешнему режиму, были уничтожены практически под ноль. Гитлер сделал всё возможное, что бы в последующие годы, а то и десятилетия, в Германии существовала только одна движущая и решающая судьбу народа и всего государства партия. И так получилось, что уже практически никто не имел реальной возможности всерьёз противостоять жёсткому и во многом жестокому режиму НСДАП. Никто! Кроме одной организации. Организации, которая действует настолько ловко и продуманно, что уже восьмой год подряд фанатичные и вооружённые до зубов спецслужбы Третьего рейха никак не могут, хотя и пытаются, применяя для этого все возможные ресурсы и методы, решить вопрос, касательно полного и окончательного её уничтожения. Существует она благодаря двум людям. Если быть более точным, благодаря одной супружеской паре, состоящей из двух не чистокровных немцев. Один из представителей этой пары – воинственного вида женщина, с чёрными волосами, с зелёными глазами и вечно острым, как хорошо заточенное лезвие гросс-мессера, взглядом. Какими то особыми признаками внешней красоты она, пожалуй, не обладала. Внешняя привлекательность – это далеко не то, что можно было бы назвать её основным преимуществом. Тем не менее, можно сказать, что женщина была не обделена харизмой и особой целеустремлённостью. Так же она обладала весьма отменными ораторскими качествами, что помогало ей привлекать большое количество сторонников её идей, заставлять окружающих не только слушать, но и прислушиваться к её словам. Бабушка по материнской линии родом из Японии. То, что у данной особы есть японские корни, помогает догадаться необычный разрез её глаз, который имеет явные азиатские черты. Дедушка рождён в Российской империи. Именно в России родилась её мать, которая уже с раннего детства имела особое, страстное любопытство и желание плотно изучать этот мир через путешествие по белу свету. С помощью её верных друзей и единомышленников, которые предоставили ей значительную помощь в этом, мечтам о странствии и ознакомлении с другими многочисленными народами, культурами, цивилизациями удалось материализоваться. Ветра судьбы, в конечном итоге, занесли её в Германию, где ей пришлось остаться на совсем. Тут она и познакомилась с одним чистокровным немцем, который сумел покорить молодую девушку и, в конечном итоге, нарушить её многочисленные планы, касательно дальнейших путешествий. Её дочь, о которой велась речь ранее, родилась в городе Гельзенкирхен. По характеру девушка была во многом схожа со своей матерью, особенно ощутимо ей передались упрямство и целеустремлённость. Стремления к путешествиям у неё тоже присутствовало. Но вот только она не мечтала именно о кругосветном путешествии, ей вполне было для этого достаточно родной Германии. У данной особы нет какого либо определённого образования, она даже не смогла закончить среднюю школу. Женщину с самых ранних лет дико раздражал тот факт, что кто-то пытается её чему то учить или же как-то влиять на процесс изучения чего либо. Свободолюбивый характер девушки позволял ей делать это самостоятельно, не имея даже малейшей необходимости в чьей то помощи. Стремясь найти какие то свои новые таланты и умения, которые помогли бы ей окончательно определиться с её дальнейшей судьбой, она посетила множество крупных немецких городов. В частности, она побывала в Дюссельдорфе, Мёнхенгладбахе, Кёльне, Гамбурге, Дортмунде, Дармштадте, Вольфсбурге, Бремене и других городах. Остановила она своё странствие на величественной столице Баварии, городе Мюнхен. Тут то её судьба и определилась. Здесь она нашла ту самую деятельность, с которой, в конечном итоге, связала всю свою оставшуюся жизнь. Супруг её – плотный, физически сильный, русоволосый, но в основном лысый, мужчина, с озабоченными и в то же время вечно уставшими синими глазами. Он тоже достаточно силён духом, упрям и целеустремлён, но, в отличии от своей гордой второй половинки, иногда бывает совсем не против, что бы какие то основные и судьбоносные решения принимались без его участия. Мать данного объекта имеет примесь французских и голландских корней. Отец по национальности еврей. По профессии данный мужчина историк, но удалось ему в своей жизни примерить на себе роль предпринимателя. Родился он в небольшом баварском городе Розенхайм, где провёл почти всё детство. В последствии переехал в Мюнхен, где обучился на историка и вёл какое-то время свою предпринимательскую деятельность.  

Урсула Шильдкнехт и Герхард Лёв познакомились в городе Мюнхен, в 1912 году. И почти сразу между ними загорелась определяющая искра. Их дружеское общение, основанное на многочисленных общих интересах и взглядах, стремительно переростало в любовные отношения. И в конечном итоге переросло окончательно. Они не мало в чём были похожи, но в то же время во многом друг друга дополняли. Сразу же, как только молодой, отнюдь ещё не достаточно зрелой, но уже почувствовавшей некоторый вкус жизни и получившей определённый опыт девушке попался на глаза этот интересный, спокойный, но строгий, старший её на семь лет, весьма не бестолковый мужчина, она сразу же как будто бы почувствовала, что более удачного шанса построить идеальный союз в этой жизни может более не предвидеться. Да и Герхарду Лёву потребовалось совсем не много времени, что бы покориться этой харизматичной девушкой, прилипнуть к ней, что называется, на совсем. 10 октября 1915 года случилось то, что возлюбленные осуществили официальное бракосочетание. А уже 20 апреля 1916 года у пары родилась дочь по имени Валентина, которую Урсула назвала в честь своего русского дедушки.  

Самым основным общим, что было между этими двумя личностями, это то, что они постоянно, весьма тщательно и упрямо искали себя в этой жизни, но никак не могли определиться, кто же они на самом деле такие и кем бы им следовало бы быть. И так уж вышло, что в один маленький миг в их голову, почти что синхронно, залетела мысль, а почему бы им не попробовать вписать своё имя в историю государства, которое они так сильно любят и которым гордятся. Почему бы не попробовать предложить какие-то свои методы для становления возможности сделать Германию крепкой, счастливой процветающей державой. Точно не известно, что конкретно могло сподвигнуть их на такие мысли. То ли это продолжительный военно-политический кризис в Германии, или же это всё таки какие то искренние, светлые идеи в голове. Так сказать, внутренний романтизм. Но в конечном итоге, пара приходит к выводу, что попробовать можно. После окончания Первой мировой войны, а так же всех важных событий и становления заключительных итогов Ноябрьской революции, любящие супруги Герхард и Урсула Лёв принимают решение заняться политикой. И уже в сентябре 1919 года пара создаёт партию, которой дали название Leitstern. (Путеводная звезда). Первоначальной целью этой партии было создание многонационального общества, которое сможет в максимально короткий срок укрепить моральный и боевой дух страны и государства, после стольких лет многочисленных ошибок и постоянно туманности, наконец направить Германию на правильный путь. Партия не разделяла в полной мере идей социализма, так же откровенно выступала против коммунизма. Так же сторонники данной политической группы глубоко враждебно относились к какому либо проявлению национализма, будь то крайняя, будь то умеренная его форма. Руководство партии считало, что что бы осуществить план по созданию действительно уважающего себя общества, а так же сотворить по настоящему успешное, развивающееся и прогрессирующее государство, необходимо подключать для этого другие народы и нации, брать примеры с иных культур, традиций и принципов. Как заявил на одном из партийных собраний Герхард Лёв: "Если отказаться от принципа, что Германия есть многонациональное государство, возможность внедрения в жизнь по истине объединённого, прогрессирующего и цивилизованного общества, благодаря которому страна будет бесконечно развиваться и покорять новые вершины, так и останется нашей утопической мечтой. Это действительно очень сложная задача, с которой одни только немцы не справятся. По этому, необходимо подключать для этого и другие национальности, которые находятся внутри государства". Супружеская пара поддерживала идеи демократии и свободы слова. Однако при личных дискуссиях, касательно данного вопроса, у пары возникали некоторого рода разногласия. К примеру, Герхард был убеждён, что выбор, касательно того, как именно будут проходить все основные дела, в какой форме будет обустраиваться новая Германия, должен быть исключительно за народом. Именно он должен принимать основное решение. Урсула же считала, что народу безусловно надо давать право на мнение, на высказывание, выражение своих мыслей, довольства и несогласия, но последнее слово всё таки должно оставаться за верховным правителем. С первого дней существования данного политического кружка в партию привлекались множество новых сторонников, которые считали их идеи единственно разумными и продуктивными. Привлекались как лица, занимающие определённые должности в государстве, руководители предприятий, так и простые рабочие. Со временем идеи и рассуждения, которые активно предлагали обществу Урсула и Герхард Лёв, расползлись по всему Мюнхену, их деятельность, пусть и не слишком стремительно, но начала обретать некую популярность. Уже в середине октября 1919 года был утверждён партийный флаг организации. Это было чёрное знамя, с нарисованной посередине белой звездой. Только она была совершенно не похожа на популярную в большей части мира пятиконечную фигуру, или же красную звезду, которую использовала в качестве своего основного символа армия СССР. Это было что-то приближённое к космосу. Она была больше похожа на настоящую сияющую яркую звезду, которая украшает своими ослепительными лучам чистое вечернее, ночное или утреннее небо. Притом, изображена она была на середине флага настолько выразительно, что казалось, от её яркости недалеко и зрение повредить.  

Проявлять себя в более серьёзном смысле этого слова, организация стала в начале 1920-ых годов. С помощью всё новых и новых сторонников, преданно и в каком то смысле фанатично настроенных членов партии, а так же доверенных лиц, начали более эффективными методами и способами распространятся идеи Leitstern. Создавались многочисленные плакаты на тему поддержки данной партии и развешивались в разных уголках города Мюнхен. Раздавались листовки, проводились собрания и митинги сторонников. Супруги Лёв значительно чаще стали проводить партийные заседания в ресторанах и барах, а так же подходящий для таких мероприятий зданиях величественной столицы Баварии. Особенно ярко и заметно проявляла себя на этих заседаниях Урсула. Её непревзойдённые ораторские качества и блистательная манера речи моментально очаровывали всех присутствующих на заседаниях граждан. С каждым следующим партийным собранием послушать её собиралось всё большее количество новых незнакомых для этой организации людей, которые в конечном итоге, после всего услышанного, становились сторонниками партии. Её утончённой способности особенно красочно и в меру эмоционально передавать свои мысли и идеи просто не было равных. Яркость её выступлений стремительно расширяла круг общества, из которого состояла данная партия. Спокойный и излишне скромный Герхард Лёв, в сравнении с ней, просто канул. Так складывались обстоятельства, что он начал стремительно обретать в данном коллективе статус человека номер два. А для кого-то он вообще потерял всякий авторитет. Со временем так получилось, что Урсула была той самой личностью, с которой считались в первую очередь и которая имела основное влияние в партии. А Герхарда некоторые воспринимали скорее как секретаря, или же как верного помощника данного харизматичного и обаятельного председателя. Так или иначе, но популярность партии стала значительно быстрее набирать свои обороты. Всё большее количество молодых, идейных и способных людей вступало в ряды политической организации, её влияние стало заметно возрастать. Это добавило руководству парти, в частности Урсуле, некоторых амбиций, заставляло её с большим оптимизмом смотреть в будущее. Несмотря на то, что влияние данной группы не возрастало именно по всей территории Германии, а лишь в пределах Баварии, она начала рассматривать реальную возможность покорения в скором времени всех необходимых вершин и достижения по настоящему значимого политического успеха. Если так дальше пойдёт, то Leitstern вполне может претендовать и на власть.  

Однако, тогда она ещё попросту не знала, что в Мюнхене действует ещё один амбициозный оратор, который ставит перед собой такого же рода большие, но абсолютно противоположные цели, пропагандирует совершенно иные идеи. К моменту начала активных действий Leitstern, существовавшая в городе другая инициативная политическая группа, именовавшая себя как Немецкая рабочая партия (ДАП), по инициативе Адольфа Гитлера, была уже переименована в НСДАП. Как следствие, она тоже приступила к активным действиям. Первый раз Урсула Лёв услышала о своём главном конкуренте, действующем в данном городе, в сентябре 1920 года. И лишь в начале февраля 1921 года ей удалось разузнать некоторые подробности о нём. Так же в это время она узнала о так называемой программе "25 пунктов", которую Гитлер выдвинул на заседании своей партии. Мало того, что основные цели и требования, выдвинутые в этих пунктах, были совершенно несопоставимы с идеями Leitstern, так ещё в них прослеживался явный шовинизм, антисемитизм и крайний национализм, что вызывало, мягко говоря, негодование у руководства партии. После этого Урсула и Герхард принимают решение действовать ещё более активно, принимая в свои ряды всё большее количество новых сторонников, способных, продуманных, инициативных людей, что бы была хоть какая то возможность чуть-чуть поубавить амбиции австрийского оратора, при возможности, остановить деятельность НСДАП. Однако дальше дела у Leitstern проходят не лучшим образом.  

Партия Герхарда и Урсулы Лёв начинает заметно проигрывать во влиянии и популярности так называемой "Национал-социалистической немецкой рабочей партии". Организация, созданная когда то немецким слесарем Антоном Дрекслером, начала быстрыми темпами набирать значительную силу, концентрировать вокруг себя такого рода мощь, что в последствии с этим мало что можно было поделать. Каких либо реальных средств для противодействия данной партии у руководства Leitstern просто тогда не было. В конечном итоге это привело к тому, что многие верные сторонники организации Урсулы и Герхарда Лёва начали предавать интересы "Путеводной звезды" и переходить на сторону Гитлера. Не сказать, что это был массовый процесс, однако достаточно ощутимый и болезненно бьющий по амбициям нечистокровной немецкой паре, встретившейся и познакомившейся когда то в столице Баварии. Особенно сильно это деморализовывало Урсулу, которая воспринимала эти переходы не иначе как удар ножом в спину. Тем не менее, харизматичный и упрямый председатель, несмотря на шаткость положения, решает не заканчивать борьбу. Так же как и раньше, продолжаются партийные заседания в разных уголках города, проводятся мирные демонстрации и митинги в поддержку партии. И хотя Урсула вовсе не собиралась вступать в открытое противоборство с Гитлером, в то же время она понимала, что в дальнейшем это будет неизбежно. Начало данного противостояния – всего лишь вопрос времени.  

И вот, 27 января 1923 года случился ключевой момент, который определил ответ на вопрос, касающейся того, что будет в дальнейших отношениях между Leitstern и НСДАП. В этот день, под руководством Урсулы и Герхарда Лёв, состоялось запланированное шествие демонстрантов по центру Мюнхена. Шествие было абсолютно мирным, оно было согласовано с местной властью. Вариант, что может случиться какой то конфуз, опасность или неприятности, или же то, что придётся вступить с кем нибудь в какое бы то ни было противостояние, даже не предполагался. Участие приняли порядка 200 человек. Сначала всё действительно проходило спокойно, не было никаких намёков и предпосылок на то, что что-то могло бы пойти не так. Однако, как оказалось, в этот день руководство НСДАП организовало свой первый, так называемый, партийный съезд. В центре Мюнхена прошла довольно многочисленная акция, в ней приняли участие по меньшей мере четыре с половиной тысячи штурмовиков СА. Нацисты маршировали по городу, не желая видеть перед собой никаких малейших преград и препятствий. И когда они встретились с мирными демонстрантами из "Путеводной звезды", которые так же не ожидали такого любопытного сюрприза, они не растерялись и незамедлительно приступили к наступательным действиям. Шансов на равное противоборство просто не было. К тому же, нацисты действовали настолько резво, дерзко и агрессивно, что создавалось впечатление, будь то они нападают не на каких то там участников мирного собрания, которые шагают себе спокойно по Мюнхену и, в общем и целом, никого особо не трогают, а на людей, которые только что пригрозили вот-вот ворваться в их дома и жилища, разграбить всё, что они непосильным трудом наживали, покуситься на жизнь их близких, надругаться над их жёнами и детьми. Сторонники Leitstern, конечно, могли бы просто уйти с улицы, где произошла встреча, избежав тем самым стычки и не нарываясь при этом на потенциально возможную трагедию. Однако, демонстранты решили стоять до конца и оказать максимально возможное сопротивление своим конкурентам. В итоге, около 60 пострадавших участников мирного митинга, 20 раненых, 10 из них оказались в тяжёлом состоянии. За жизнь двоих из них врачи боролись как могли и из последних сил, однако спасти их, учитывая множество довольно сложных полученных травм, так и не удалось. Погибшими оказались 22-летний студент Артур Шмидт и 32-летний работник железнодорожной станции Альберт Фишер. Среди штурмовиков СА практически никто не пострадал, за исключением отдельных ушибов, порезов и царапин.  

Это был первый момент настоящего противостояния между так называемыми "Путеводной звездой" и "Национал-социалистической немецкой рабочей партией". После этого Герхард Лёв объявил всех членов данной организации наиболее опасными и враждебными для партии лицами, с которыми надо быть либо готовыми к жёсткому противостоянию, либо же держаться от них подальше, в зависимости от возможностей и ситуации. Урсула же объявила Адольфа Гитлера своим личным врагом и пообещала любым возможным способом отомстить за двух убитых 27 января верных членов Leitstern. Стало понятно, что это уже никакая не конкуренция и борьба за популярность или большее влияние внутри Баварии, а самая настоящая война. Вопрос о возможности каких либо переговоров в будущем с представителями НСДАП был закрыт окончательно. Общаться с ними, как оказалось, можно только с позиции силы.  

Вот только сил было не достаточно для того, что бы иметь хоть какую-то возможность противостоять крепкому, хорошо сформированному и слаженному коллективу австрийского оратора. Каких то реальных рычагов воздействия на НСДАП тогда у данной организации не существовало. По этой причине, пришлось на некоторое время приостановить свою политическую деятельность и наблюдать за всем происходящим со стороны. Но не в том плане, что просто сидеть сложа руки и ждать, пока Гитлер, вместе с его приспешниками, сам одумается или же в один прекрасный миг просто, ни с того, ни с сего, возьмёт и растворится в небытие. Руководство организации начало активно использовать доверенных лиц, которые действовали в интересах Leitstern, так сказать, в тылу противника. Эта была личная идея Урсулы. Она называла этих людей партийными разведчиками. Они проникали на разного рода собрания и заседания гитлеровской организации под видом сторонников, кто-то даже серьёзно внедрялся в НСДАП. Они не занимались подрывной деятельностью, однако очень внимательно и тщательно наблюдали за происходящим внутри сформированной группировки нацистов, слушали разговоры, добывали максимально важную и полезную для руководства "Путеводной звезды" информацию. В середине сентября 1923 года появилось уже чёткое подозрение, что Гитлер со своей компанией замышляет в ближайшее время совершить что-то грандиозно большое. А уже в октябре этого же года стало окончательно ясно, что австрийский оратор уже не просто хочет получить значительно более ощутимое влияние, сделать себе статус центральной политической фигуры внутри Баварии, а намерен осуществить полномасштабный государственный переворот, мобилизует значительное количество настроенных на победу гитлеровской партии сторонников НСДАП и штурмовиков СА, что бы в быстром темпе захватить Мюнхен, после чего собрать все оставшиеся силы и направиться уже прямиком на Берлин. Такую информацию передал руководству Leitstern ещё не слишком опытный, но заслуживающий доверие, талантливый и хитрый 23-летний банковский служащий Эрих фон Шульц. Позже этот молодой человек занимал должность ответственного за отдел разведки, внутри уже подпольной группировки Polarstern. Данная полученная информация совершенно не обрадовала Урсулу, что отнюдь не удивительно. Она  

вообще никого обрадовала. По этой причине госпожа Лёв моментально начала призывать всех сторонников партии Leitstern к немедленному объединению и к подготовке нападения на колонны гитлеровских штурмовиков и членов национал-социалистической партии, попробовать таким образом не дать им воплотить в быль свои большие планы. Нужно было собрать все возможные силы и средства на борьбу с довольно сильной и многочисленной группировкой Гитлера. Урсула считала, что такие силы и средства в партии имеются. Она была готова в считаные дни организовать этот путь, целиком и полностью направленный против попытки нацистов придти к власти. Однако Герхард, пусть и в весьма непростом личном разговоре, но всё таки уговаривает Урсулу этого не делать. Он считал, что у Leitstern наоборот, не достаточно сил для реализации таких планов. Существующих средств едва ли хватит даже на то, что бы хотя бы продержаться на некоторое время в равном бою, не говоря уже о какой то там мифической победе на Гитлером. Следовательно, данная авантюра может привести к неминуемому провалу. Более того, если их пока что ещё не слишком большая организация, которую он создавал вместе с женой явно не для вооружённого противостояния, начнёт терпеть немедленное сокрушительное поражение, им точно никто не станет помогать. Ни государство, ни местное население. Таким образом, если они вмешаются прямо сейчас, Leitstern может очень быстро прекратить своё фактическое существование. По этой причине, разумнее всего будет понаблюдать за всеми событиями со стороны, дождаться их окончательных итогов, при этом не предпринимать никаких, даже самых незначительных действий. Хоть у Гитлера и впрямь достаточно большое количество сил и идейных людей для того, что бы осуществить в скором времени попытку государственного переворота, нет никаких стопроцентных гарантий, что у него это получится.  

И действительно, спокойный и рассудительный Герхард Лёв оказался в этой ситуации прав. 9 ноября 1923 года, в 11 часов утра, австрийский оратор, вместе со своей колонной нацистов, которые шли под знамёнами со свастикой и военными штандартами, направился к центру города Мюнхен, на Мариенплац. И это уже была не просто какая-то политическая демонстрация или же очередная попытка обратить на себя внимание. Группировка шла с конкретной, чётко поставленной перед собой целью, участники шествия чувствовали себя как никогда заряженно, настроены были решительно. Демонстрантов в колонне было по меньшей мере 3000 человек. Они состояли из верных членов и сторонников НСДАП, штурмовых отрядов СА и участников так называемого общественного движения "Баварские националисты". Возглавляли колонну, помимо Гитлера, бывший немецкий генерал пехоты Эрих Людендорф и Герман Геринг. Сначала всё шло, вроде бы как, более и менее тихо и мирно. Немецкие хранители порядка, которые стояли на посту на Мариенплац, спокойно пропустили колонну демонстрантов. Но потом участники путча вышли на площадь Одеонсплац, которая находилась неподалёку от министерства обороны. Там то их встретил уже более усиленный отряд полиции. Полицейских было около 130, ими командовал Михаэль фон Годин. Он лично подошёл к австрийскому оратору, фактическому главарю данного шествия, что бы попытаться хоть как то избежать противостояния и решить всё мирным путём. Он сказал, что если через десять минут все демонстранты и штурмовики не разойдутся и не покинут Одеонсплац, его полицейское подразделение будет вынуждено открыть по ним огонь. На что Гитлер ответил: "Это не мы. Это вы должны уходить! ". Поняв, что переговоры безнадёжно провалились, Михаэль фон Годин отошёл от Гитлера, после чего началась стрельба. Так до сих пор и не известно, кто же открыл её первым. Уже в первые секунды перестрелки было весьма не мало раненых с обеих сторон. Стрельба могла показаться хаотичной, хотя полицейские прекрасно видели и знали, куда они стреляют. Несмотря на численное превосходство путчистов, хорошо экипированные, вооружённые баварские хранители порядка из подразделение фон Година были профессионалами своего дела, им не так то было просто противостоять на равных. В итоге, так всё срослось, что Гитлер был вынужден потерпеть своё первое ощутимое поражение. 16 нацистов погибли на поле боя. Точное количество раненых остаётся неизвестным, но их было достаточно большое количество. В их числе Герман Геринг. Среди полицейских погибают 4. Гитлер вместе с несколькими участниками восстания бросается на мостовую, что бы попытаться скрыться. Эрих Людендорф остаётся на Одеонсплац, где через несколько минут его арестовывают.  

Гитлер считал, что этой попыткой переворота он сможет привлечь к себе огромное внимание общественности. Настолько большое, что вполне можно было ожидать немедленной помощи от представителей вооружённых сил и военнизированных формирований, а так же присоединения к многочисленной колонне путчистов значительного количества гражданских лиц, которым наверняка надоело просто так сидеть и следить за всем происходящим. На это искренне расчитывал австрийский оратор. И крайне боялась такого развития событий Урсула Лёв. Однако ни военные, ни население, в итоге, так и не поддержали данный путч. Из за этого он был полностью подавлен и в течение нескольких дней после него были арестованы почти все его зачинщики, за исключением Германа Геринга и Рудольфа Гесса, которые успели сбежать в Австрию. Гитлер и множество других демонстрантов и штурмовиков СА, участвовавших в попытке государственного переворота, были осуждены и приговорены к тюремному сроку различной длительности в исправительном учреждении Ландсберг. В этой тюрьме он написал основную часть своей книги, Mein Kampf, которую собирался использовать в будущем как один из элементов масштабной нацистской пропаганды. Окончательно сдаваться он не собирался.  

После ареста Гитлера, партия НСДАП распалась. Его заключение стало серьёзным простором для будущей деятельности Урсулы и Герхарда Лёва. Урсула расчитывала на более скоротечное развитие своих планов. Многие бывшие члены данной партии, которые, с ростом популярности австрийского оратора, перешли на его сторону, после провала нацистов в Мюнхене попытались вернуться обратно в ряды Leitstern. Однако, вполне ожидаемо, что Урсула ответила на это жёстким и категорическим отказом. Так же, чуть позже, на одном из партийных заседаний, она официально заявила, что все те члены, которые по какой либо причине, абсолютно не важно по какой, решили однажды покинуть данное общество, согласно новым правилам, таким образом отрекаются от партии навсегда и больше не могут принимать в ней участие. Так же членами Leitstern ни при каких обстоятельствах не смогут быть бывшие нацисты, а так же те особы, которые ранее имели хоть какое либо малое отношение к НСДАП.  

Leitstern не получала никакого глобального финансирования ни от государства, ни от каких либо других организаций, которые, предположительно, могли быть заинтересованы в их деятельности. Партия существовала на пожертвования верных членов, сторонников, а так же некоторых отдельных состоятельных лиц, искренне поддерживающих идеи Урсулы и Герхарда Лёва. За распределение финансов партии отвечала лично Урсула. Однако, именно это, как правило, часто и приводило ко многим проблемам, путаницам, а некогда и к крупным финансовым неразберихам, на разборку которых приходилось тратить дни, а то и недели. Обаятельную председательницу Leitstern трудно назвать человеком, специализирующимся в вопросах финансового дела. К тому же, наблюдалась существенная нехватка времени, которая не позволяла справляться с вопросами, касательно распределения партийных денег и осуществления финансовых операций, как положено. Пришёл момент, когда до Урсулы наконец дошло, что невозможно полноценно осуществлять активную политическую деятельность и одновременно вести бухгалтерию. Каждый должен заниматься своим делом. И по этому, появилась потребность в человеке, который бы и осуществлял все необходимые дела, связанные с вопросом финансирования организации и распределения денежных средств. Такой со временем нашёлся. И так сложилось, что именно этот человек внёс неоценимый вклад в становление Leitstern как организации, способной дать отпор почти любой агрессивной, вооружённой до зубов группе недоброжелателей, желающих силовым способом покончить с существованием данной партии. Он сумел вывести организацию Урсулы и Герхарда Лёва на новый уровень, фактически превратив этот мирный и вполне себе безобидный политический кружок в группировку, с которой считались бы многие государственные органы безопасности, силовые структуры и спецслужбы Веймарской республики. И если даже им было бы не под силу придти к власти путём осуществления вооружённого путча, то дать достойный бой штурмовикам Гитлера, пытавшимся осуществить государственный переворот в центре Мюнхена в ноябре 1923 года, уж точно могли бы. Именно этот человек нажал на пусковой рычаг, который в будущем запустил процесс формирования и становления крупной подпольной организации Polarstern. Тот самый человек, без которого Герхард и Урсула, вероятнее всего, не справились бы.  

Его зовут Йоахим фон Каттерфельд. Он чистокровный баварец, родился в Мюнхене, 22 марта 1898 года. По профессии экономист. Окончил Мюнхенский университет имени Людвига и Максимилиана. Именно этот вуз закончил в своё время и Герхард Лёв, который обучился там на историка. Герхард познакомился с ним на площади Мариенплац, в апреле 1925 года. Они общались на тему нынешнего политического строя Германии, экономики и уровня жизни населения, а так же о возможностях осуществления максимально положительного будущего для государства и достижения определённого рода вершин, как в дальнейшей, так и в самой ближайшей перспективе. Во время разговора с ним, Герхард заметил, что этот довольно общительный и не лишённым чувства юмора молодой человек во многом похож на его жену. Он такой же достаточно упрямый, целеустремлённый, харизматичный, рвущийся в бой даже там, где шансов, казалось бы, совсем не много, и не привыкший отступать от того, что уже начал сам. Так же ему отнюдь не безразлична дальнейшая судьба его, без всякого преувеличения, любимой страны. Он готов был на всё что угодно, лишь бы сделать её хоть чуточку лучше, осуществить развитие и высокий уровень жизни населения, обеспечить наиболее благоприятное будущее. Герхарду он рассказал о том, что в данный момент он странствует по Германии, познакомился уже со многими интересными и влиятельными людьми в разных городах, как крупных, так и средних. Каттерфельд обладал феноменальной коммуникабельностью, своей харизмой и притягательной энергетикой он обеспечивал каждой познакомившейся однажды с ним личности практически постоянную невозможность о нём забыть. Поэтому у него накопилось достаточно не малое количеством верных друзей почти на всей территории Германии, за исключением тех регионов и городов, в которых он никогда не был. Герхард, в свою очередь, признался ему, что вместе со своей супругой ведёт политическую деятельность, у них есть своя партия, которая набрала определённой популярности в пределах Баварии, рассказал о её основных целях. Данный молодой человек очень понравился синеглазому председателю. И в конце разговора он предложил Йоахиму вступить в ряды Leitstern, что бы тот помог супругам Лёв достичь всех имеющихся политических целей. Однако Йоахим сначала отказывается, объяснив это тем, что он не планирует надолго задерживаться в Мюнхене, и в дальнейшем собирается продолжать странствовать по Германии. На всякий случай, Герхард оставляет ему адрес здания, в котором находится штаб квартира Leitstern, что бы тот, если он вдруг передумает, мог без труда его найти.  

И на следующий день он таки передумывает и уже с утра приходит в это самое здание, что бы найти там Герхарда и сообщить о своих намерениях вступить в ряды организации. В этот же день он познакомился и с его женой Урсулой, с которой сразу же нашёл общий язык. Каттерфельд мгновенно покорил её своей обходительностью, любезностью, галантностью, а так же удивительно красивой, чёткой и складной баварской речью. С особым интересом смотря на этого молодого человека и наблюдая за его поведением, председательница "Путеводной звезды" чётко понимала, что более обаятельного, харизматичного и умного человека в своей жизни она никогда, по сути, не встречала. К тому же он показался ей невероятно красивым, она практически не отрывала своих очей от безобидного, вечно мальчишеского лица Йоахима, от его наивных серых глаз и очень подходяще подобранной причёски, состоящей из мягких и чистых тёмно-русых волос. Они общались за чашечкой чая на разные темы, обсуждали как политические вопросы, так и повседневные. Общались очень увлечённо и долго, не делая практически никаких малейших пауз. Создавалось такое впечатление, что они абсолютно не желали расставаться друг с другом, по крайней мере, сегодня уж точно. Герхард уже успел откровенно приревновать Урсулу к этому внезапно появившемся в их жизни молодому человеку, хотя как мужчина он её, в действительности, совершенно не интересовал. К концу этого же дня Йоахим фон Каттерфельд официально становится членом Leitstern. А на следующий день его принимают на должность партийного бухгалтера. Теперь ему предназначено быть ответственным за все финансовые дела и вопросы, связанные с денежным оборотом внутри партии.  

Помимо исполнения своих основных обязанностей, с которыми баварец относительно неплохо справлялся, Йоахим так же занимался тем, что составлял план по распространению идей Leitstern на всей территории Германии, пытался найти нитки, дёрнув за которые можно попробовать сделать эту организацию куда более популярной и значительной. Для этого дела он собирался подключить некоторых своих приятелей и хороших знакомых, которых никак нельзя отнести к числу простых и не примечательных граждан. Его необыкновенная общительность, мастерское умение строить разговор и чрезвычайная коммуникабельность не прошли даром, в своё время ему принесло это большие плоды. И теперь он собирался использовать это для того, что бы устроить, своего рода, глобальную рекламу, организовать слаженную пропагандистскую деятельность, привлечь внимание множества людей, уведомить их о существовании партии Урсулы и Герхарда Лёва и передать народу её основные цели, идеи и стремления. Эти люди имеют достаточно влияния и возможностей для того, что бы без труда выполнить все те задачи, которые поставил перед собой Каттерфельд, в максимально короткий срок создать такие условия, что бы новые члены массово и активно набирались в ряды организации в пределах всего Дойчланд, а не только лишь Баварии. Чётко проработав некоторые детали и проблемные моменты, Йоахим представил данный план Урсуле. Он сказал, что если ему удастся быстро договориться со своими друзьями о предстоящей деятельности, и они согласятся предоставить ему всю необходимую помощь, вопрос о стремительном расширении популярности партии Урсулы и Герхарда может стать лишь вопросом времени. Распространение идей Leitstern возьмёт своё начало в таких крупных городах, как Ганновер, Гамбург, Бремен, Дортмунд, Дрезден и, конечно же, Берлин. Причём, в первую очередь этот процесс должен начаться именно в столице. Однако, он сразу предупредил, что точно не уверен, даст ли попытка реализации данного плана по настоящему желаемый результат. Попробовать, безусловно, надо, тем более, от такой попытки партия, по большому счёту, многое не потеряет. Однако, стопроцентного результата гарантировать было нельзя. Обсудив с ним ещё некоторые интересующие нюансы, Урсула всё таки одобряет план Каттерфельда и даёт ему добро на действие. После чего Йоахим отправляется в Берлин, что бы встретится там с людьми, которые должны будут помочь ему в реализации задуманного.  

Через некоторое время фон Каттерфельд совершает всё задуманное, не испытав при этом практически никаких ощутимых затруднений. Получилось даже сделать несколько больше, чем он планировал изначально. Бурную и активную рекламную деятельность, которую задумывал Йоахим, удалось осуществить довольно быстро, правда организации, которую пытался продвинуть баварец, для этого пришлось влезть в некоторые долги. Нашлись люди, притом их было не мало, которые согласились принять участие в данной деятельности. В Берлине и ещё нескольких крупных немецких городах прошли многочисленные и дорогостоящие акции в поддержку Leitstern. Они коснулись не только тех городов, в которых в первую очередь планировал распространение идей партии Йоахим, но и многих других, в частности таких как Мёнхенгладбах, Дюссельдорф, Франкфурт-на-Майне, Вольфсбург, Кёльн а так же родной город Урсулы – Гельзенкирхен. Акции проводились в центрах городов, они чем то напоминали торжественные мероприятия или праздничные шествия. Люди выходили с огромными плакатами, а так же с различной символикой партии Урсулы и Герхарда Лёва, словесно при этом призывая вступать в ряды этой партии. Плакаты развешивались в разных уголках города, практически на каждой улице. Организовывались множество сцен, на которых проводились публичные выступления и речи в поддержку Leitstern. Всё это выглядело действительно масштабно и зрелищно. Фактически, всё прошло ровно так, как и задумывал баварец, даже в какой то мере лучше, ярче и веселее. Со своей задачей Йоахим, пусть и не без помощи, но справился. Притом справился весьма быстро. Однако, принесло ли это тот самый действенный результат? Дало ли это в конечном итоге тот эффект, на который так расчитывал он, Урсула и Герхард? И да, и нет!  

С одной стороны, на какой то процент влияние данной партии возросло. Чуть-чуть выросла шкала популярности, и желающих вспутить в её ряды стало на порядок больше. С другой стороны, этого процента всё ровно недостаточно, что бы организация Урсулы и Герхарда Лёва могла всерьёз на что-то претендовать на государственном уровне. Партия по прежнему могла на что-то влиять внутри немецкого округа Бавария, хотя и это влияние оставалось относительным. А что касается всей остальной Германии, то здесь все попытки осуществить для организации Урсулы и Герхарда значительную известность и более глубокую поддержку народа, что могло бы предоставить Leitstern достаточную силу для совершения тех или иных политических дел, можно скорее назвать неудачными. Ещё какое-то время Каттерфельд, вместе со своими помощниками, активно пытался что-то для этого предпринять, но позже все колебания завершились. Он же потом и объяснил, в чём могла быть истинная причина данной неудачи. В личном разговоре с Урсулой, он предположил, что основная часть идей, которую руководство Leitstern предлагает обществу, большенству населения страны попросту непонятны. Им совершенно не ясна цель партии и они не понимают, что это за такой путь, который собирается проложить звезда, засиявшая однажды благодаря Урсуле и Герхарду, и куда он вообще будет в будущем вести. У Урсулы и Герхарда с подачей информации и способа распространения своих идей (именно в плане всё той же подачи) было, откровенно говоря, не очень. Гитлер в этом плане действовал гораздо более талантливо и продумано. Он, пусть ещё и достаточно завуалированно и не прямым текстом, но фактически предлагал народу величие и возможность мирового господства. Он предлагал немецкой нации превосходство над другими народами и культурами. А ведь любой гражданин любой страны, что бы он там из себя не представлял, хочет быть причастным к великому и превосходному, и самому таковым себя чувствовать. Этим то он и подкупал народ. По этому он смог для себя завоевать такую быструю популярность и влияние внутри Баварии, и, вероятно, по этой причине у него было бы гораздо больше шансов добиться больших политических успехов на всей территории Германии, нежели у Урсулы и Герхарда. Гитлер пропагандировал чёткие и понятные для народа идеи. А вот у Leitstern в этом плане всё было слишком размыто. И, скорее всего, именно по этому они, в конечном итоге, потерпели фиаско. Ведь многим гражданам немецкого государства совершенно не ясно, как опыт иных культур, привлечение других народов и наций может по настоящему укрепить и развить страну, а так же привести к осуществлению глобального успеха и светлого будущего Германии. Ведь логично предположить, что укрепить и развить страну, как либо повлиять позитивно на дальнейшую судьбу немецкого государства может только один народ – сами немцы.  

После того, как стало уже очевидно, что организация Урсулы и Герхарда не получит официального права на участие в выборах, а так же навряд ли когда либо сможет влиять на какие либо политические решения руководства Веймарской республики, снова стал вопрос, касаемый дальнейшего существования Leitstern. Психологически Урсула уже признала своё поражение, а продолжать удерживать существование партии просто так у неё намерений не было. Целью её деятельности оставалась только одна – власть на всей территории Германии. И когда стало понятно, что это, скорее всего, будет нереализуемо, Урсула стала не так далеко от принятия решения о полном прекращении своей политической деятельности. Герхард в глубине души был не так категоричен, однако к своей жене он всё же прислушивался. И когда в общей атмосфере коллектива начало всё больше и больше веять перспективой распада, Каттерфельд внезапно представил Урсуле свой некий план Б. Изначально он не хотел к нему прибегать, даже надеялся на то, что в конце концов всё сложится таким образом, что в этом не будет никакой необходимости. Однако, теперь очевидно, что первоначальный план провалился. Полученный эффект не оправдал своих ожиданий. А Йоахим за это время настолько крепко успел подружиться со многими участниками сего образования, настолько свыкся с этим коллективом, настолько пропитался любовью к этой организации и нежеланием её распада, что был вынужден представить новый, не самый для него приятный вариант. План заключался в том, что бы сделать из данного безобидного и отнюдь не опасного политического кружка боеспособную организацию. Нужно привлечь некоторых людей, имеющий определённый опыт, инструкторов, возможно, бывших участников вооружённых конфликтов, что бы они могли за относительно короткий срок обучить всех членов организации Урсулы и Герхарда и сделать из них квалифицированных бойцов, способных постоять не только за себя, но и за других. Так же нужно каким либо образом обеспечить организацию различным оружием и боеприпасами, и конечно же найти людей, которые научили бы всем этим добром толково пользоваться. Все эти действия не будут законными, однако это может сохранить смысл для дальнейшего существования Путеводной звезды. Опять таки, это нужно будет не для того, что бы таким образом попробовать захватить власть. Речь идёт о возможности дать бой вооружённым криминальным группам, различным злым силам и преступным элементам, имеющимся на территории Веймарской республики. Таким образом Leitstern в быстром темпе сможет обеспечить себе борьбу, которая будет иметь смысл в дальнейшем. Так же это может помочь противостоять различным высокомерным группам и организациям, по типу демонстрантов НСДАП, которые действуют крайне нагло и дерзко, и считают, что они имеют полное право избивать и убивать всех тех, кто случайно окажется у них на пути. Этот вариант крайне рискованный, он может привести к большому ряду негативных последствий. Однако, это, фактически, последнее, на что Путеводная звезда сможет опереться. И если Урсула этот план одобрит, то в таком случае останется хоть какая-то небольшая надежда на то, что в ближайшее время никакого распада Leitstern не будет. И она продолжит свою деятельность.  

Реализация данного плана – задача крайне сложная. Но теоретически, выполнимая. И для этого Йоахим собирался подключить ещё одного из своих хороших друзей, приятеля из северной части Германии. Он участник Первой мировой войны, бывший лейтенант пехоты в германской имперской армии. Часто пребывал в наиболее горячих участках фронта, принимал участие в самых жарких сражениях. На войне лишился кисти левой руки и правого глаза. Так же получал осколочные ранения в плечи обоих рук и в правую ногу. После войны оказался ненужным своей стране. Долгое время не получал никакой значительной помощи от государства, из за полученных военных травм не имел возможности найти достойную работу и место в обществе. Неоднократно сталкивался с притеснениями со стороны властей и представителей немецкого общества и с крайне несправедливым отношением к себе. Это побудило его к поиску других таких бывших военнослужащих и солдат участников первой мировой войны, которые в послевоенное время столкнулись с похожими проблемами. Собрав народ, который преимущественно состоял из бравых, крепких и физически сильных людей, опытных бойцов, бывших солдат и офицеров, он сформировал и возглавил организацию под названием Sonnenlicht (Свет Солнца). Она занимались поиском криминальных элементов и вооружённой борьбой против бандитских группировок, которые в значительном количестве расплодились в разных уголках Германии. Так же они охотились на различных коррумпированных представителей власти, сотрудничающих с бандитами, и на полицейских, ненадлежащим образом выполняющих свою работу и свои обязанности. Однажды им удалось захватить крупный подземный оружейный склад в городе Ольденбург, который одна бандитская группа использовала для совершения рэкета и осуществления разного рода грязных дел в городе. Благодаря тому, что охрана помещения состояла и дилетантов, у которой не было надлежащей боевой подготовки и опыта боевых действий, представители Sonnenlicht в быстром темпе перебили и оглушили всю группировку противника и взяли склад под свой контроль. Таким образом данная организация обеспечила себя достаточным количеством оружия, что в будущем дало возможность идти на более серьёзные дела. Власти Веймарской республики официально признают Sonnenlicht как преступную организацию, из за чего им приходится действовать подпольно. Однако, с моральной точки зрения, они не совершают ничего криминального. Они занимаются тем, что борются с несправедливостью и защищают простое население от разного толка опасных сил, которые могут им в любое время навредить. Некоторые представители народа всяческим образом поддерживают данную группировку. А один влиятельный чиновник, который имеет прямое отношение к власти Веймарской республики, но настоящее имя которого остаётся неизвестным, согласился тайно финансировать организацию и поддерживать её всем необходимым. Благодаря этому, Sonnenlicht не только имеет возможность достаточно долго удерживать своё существование, но и выполнять разного рода дерзкие задания.  

Его зовут Антон Нойманн. Он родился в Гамбурге, 13 февраля 1889 года. С Йоахимом знаком с 1923 года, они встретились в этом же городе. Обычно Антон всегда закрыт и весьма осторожен в разговоре с людьми, и очень редко позволяет себе излишние высказывания и выдавание каких-либо личных секретов. И уж тем более он никому не рассказывает о своей деятельности, которую совершает. Ибо об этом должно знать только ему, членам его организации и тем, кто ей активно помогает. Но с Каттерфельдом 34-летний северянин был весьма, не свойственно для себя, открытым. Он проникся глубоким доверием к баварцу и рассказал ему всё про себя и Sonnenlicht. С тех пор Каттерфельд ещё довольно часто приезжал в Гамбург и навещал Антона, тем самым они поддерживали связь. И вот настал момент, когда баварец решает использовать его группировку для достижения новых целей партии Урсулы и Герхарда Лёва. После того как Урсула, не без колебаний, но всё таки одобрила этот план, Йоахим обратился к Антону о помощи. Он сообщил, что организации Leitstern, членом которой он является, требуются инструкторы с имеющимся боевым опытом, а так же многочисленное стрелковое вооружение. Антон сначала отказался помогать незнакомой группировке, отметив, что Sonnenlicht является самостоятельной организацией, у неё свои цели и задачи, и она не нуждается в сотрудничестве с кем либо. Но потом в Гамбург приехала сама Урсула, для того, что бы лично поговорить с этим самым Антоном. Не сказать, что это были простые переговоры, однако уроженке Гельзенкирхена всё же удалось убедить бывшего лейтенанта немецкой имперской армии в том, что для него это будет самое выгодное сотрудничество. Буквально через день уже Антон отправляется в Мюнхен, для того, что бы лично увидеть группировку, которой он собирается помогать. К вечеру того дня, после того, как он хорошо ознакомился с организацией и познакомился с некоторыми её членами, гамбуржец, обсудив все остальные нюансы, заключает с Урсулой и Герхардом договор. Со следующего дня в Мюнхен приезжают инструкторы группировки Нойманна, ветераны Первой мировой войны, имеющие важный опыт, и в специально отведённых местах приступают к обучению членов Leitstern. Через две недели, по специально проработанной схеме, из Гамбурга в Мюнхен поставляется первая партия стрелкового оружия и боеприпасов. Пройдя первую двухнедельную подготовку, где члены организации Урсулы и Герхарда получали опыт боевых искусств, куда входят различные виды рукопашного боя, участников Путеводной звезды начали обучать обращению с оружием. Обучали в лесах и на полигонах, на которых едва ли можно встретить обычных прохожих людей. Со временем коммуникация между членами Leitstern и Sonnenlicht начала налаживаться и постепенно развиваться, улучшались способы и техника обучения подопечных Урсулы и Герхарда Лёва. Всё большее количество членов Путеводной звезды, как молодых, так и не очень, получали необходимые боевые навыки. Чуть позже, так называемый курс молодого бойца прошли и сами Урсула с Герхардом, и Йоахим фон Каттерфельд. С каждым новым месяцем организация из Мюнхена малыми темпами, но всё же приближалась к тому, что бы стать формированием, отдалённо похожим на военное. Группировка становилась всё более боеспособной.  

К 30-ым годам Leitstern фактически стала настоящей боевой организацией. За столько времени она смогла набрать таких весомых оборотов, что вполне могла считаться со спецслужбами, полицейскими отрядами и военными формированиями государства. В большинстве своём организация состояла из квалифицированных бойцов и очень толковых членов, способных взяться практически за любую задачу и выполнить её. Занимались они тем, что боролись со злом и преступностью, раскрывали места нахождения различных криминальных группировок, отлавливали её членов и передавали полиции. Зачастую они действовали куда более эффективно, чем официальные правоохранительные органы и министерство внутренних дел Веймарской республики. В связи с этим, начала потихоньку возрастать популярность и признание практически на всей территории Германии. Появлялось всё больше, так называемых, тайных инвесторов, которые шли на то, что бы обеспечивать данную группу всем необходимым. Это позволяло Leitstern расширяться, новые точки и места дислокации членов группировки начали появляться во многих крупных городах. Их количество так же со временем увеличивалось. В результате этого, Урсула и Герхард решили покинуть Мюнхен и переместить свой главный офис в столицу немецкого государства, именно в Берлине должен теперь действовать так называемый основной командный пункт Leitstern. В связи с большим количеством желающих, ужесточился порядок вступления в организацию. Теперь кандидату в членство необходимо для начала пережить специально разработанную систему проверок и получить её положительные результаты. А после нужно пройти обязательный курс боевой подготовки. После того, как Урсула и Герхард официально переместились в Берлин, они заключили с Антоном Нойманном новый договор, который привёл к слиянию двух организаций. Группировка Нойманна больше не существовала как отдельное формирование, а все участники деятельности Sonnenlicht стали официальными членами Leitstern. В данной группировке Антон Нойманн выполнял функции, ответственного за вооружение и боевую подготовку новых членов. Каттерфельд, в свою очередь, перестал быть партийным бухгалтером, его место заняло другое лицо. Он же занял должность, контролирующего весь процесс деятельности данной организации и ответственного за её результаты. Фактически, по шкале влияния, Каттерфельд стал третьим лицом в Leitstern, после Урсулы и Герхарда Лёва.  

Увлёкшись преобразованием своей организации, Урсула не смогла обратить внимание на то, как значительно изменилась общая политическая ситуация в стране. Начавшийся с 24 октября 1929 года мировой экономический кризис привёл к значительным трансформациям, в том числе и в верхушке германского государства. В начале 30-х годов до руководства группировки дошла информация, что тот самый Адольф Гитлер, который до относительно недавнего времени был заклятым конкурентом Leitstern в Баварии и личный враг Урсулы Лёв, всё более активнее, и главное, эффективнее делает попытки заявить о себе на политической арене и предлагает германскому обществу себя, как лучшую и безальтернативной кандидатуру на пост главного политического деятеля страны. Урсула, конечно, искренне расчитывала, и была практически уверена, что после провала в Мюнхене, Гитлер получит значительный тюремный срок и не сможет больше в дальнейшем вести политическую деятельность. Однако, как оказалось, австрийский оратор не только не просидел даже 9-ти месяцев тюрьмы, хотя ему дали целых пять лет, но и смог в относительно короткий срок возродить группировку НСДАП. И сейчас его партия уже смогла добиться некоторых политических успехов, которые в ближайшем будущем могут проложить ему дорогу для пути к власти. Впервые за несколько лет услышав эту режущую слух фамилию, госпожа Лёв отреагировала настолько быстро, насколько это было возможно. Она снова решила подключить Эриха фон Шульца, своего подопечного, сумевшего за столько времени организовать свою собственную слаженную разведывательную группу, которая работает на Leitstern. Эрих провёл ряд разведывательных мероприятий, с целью выяснить, что на данный момент происходит внутри верхушки немецкого государства и что конкретно задумал Гитлер. Удалось получить довольно много запутанной и, в какой то мере, противоречивой информации. Но если говорить в целом по впечатлению, то накладывается один логичный вывод: Гитлер любыми средствами и способами пытается разыскать щели, через которые можно пролезть в Рейхстаг и там добиться всех необходимых полномочий. Когда он понял, что ему не удасться достичь желаемых целей путём совершения государственного переворота, он решает попробовать придти к власти правовым путём. И совсем не сказать, что он не имеет в этом деле никаких видимых успехов и продвижений. Постепенно его популярность набирает новые обороты, он всё ближе становится к статусу одного из наиболее важных фигур в Германии. Партия НСДАП уже несколько раз учавствовала в выборах в Рейхстаг, с каждым разом она получает всё новые голоса. Поддержка народа становится всё более значительной. Экономическая и политическая ситуация в Веймарской республике складывается неоднозначным образом. Создаётся впечатление, что в скором времени населению Германии потребуется тот самый сильный, бескомпромиссный и незаменимый лидер, который придёт и наведёт порядок, в миг, что называется, устранит весь тот бардак, который годами устраивали приверженцы республиканского строя. И очень вероятно, что роль такого лидера может уже в ближайшее время примерить на себе австрийский оратор. Скорее всего, у него уже есть свой чётко проработанный план, с помощью которого он найдёт и протиснется через эти самые желаемые щели. И как бы по этому поводу не тревожилось руководство Путеводной звезды и все её верные члены, но ситуация складывается таким образом, что скорее всего в ближайшее время он этот план реализует. Стало очевидно, что все эти опасения уже не являются какими то пессимистическими предположениями, а вполне конкретная реальность.  

Как на это в целом отреагировала группировка Leitstern? В общем то, никак. Если не считать внутренние негодования и резко возникшую тревожность в атмосфере коллектива по этому поводу, то ничего такого значительного от данной организации более не исходило. И не могло исходить, поскольку никто, по большому счёту, не видел как таковых конкретных поводов для действий. С одной стороны, все понимали, что если Гитлер придёт к власти, это будет катастрофа. С другой стороны, а что они могут сделать? Повлиять на это политически уже невозможно. Ибо с момента последней попытки Каттерфельда предложить обществу кандидатуру Leitstern на выборы в Рейхстаг, организация перестала быть политической. Можно попробовать не правовым путём повлиять на сложившееся стечение дел. Например, организовать охоту и похищение некоторых высокопоставленных членов партии Гитлера, может и самого австрийского оратора взять в плен. Можно попробовать сорвать его выступление на одном из партийных собраний, может быть осуществить какую нибудь умеренную тактику устрашения. Можно совершить атаку на один из пунктов размещения НСДАП, или же на её штаб квартиру в Берлине. Однако во первых, любое из этих действий будет расцениваться властью нынешней, пока что свободной, Германии как терроризм. А Урсула очень бы не хотела, что бы её организацию ещё при Веймарской республике считали террористической. Во вторых, это едва ли может привести к какому-то весомому результату. Скорее наоборот, это даже укрепит позиции Гитлера. Лишний раз будет повод обвинить в этом озлобленных противников, конкурентов и проклятых республиканцев, что только усилит поддержку народа. По этому, любые действия со стороны Leitstern сейчас абсолютно неразумны. Это может лишь усугубить и без того не лучшее стечение дел. Тем не менее, Урсула, хоть и неспешными темпами, но уже принялась разрабатывать план действий, на случай, если этот истеричный оратор, с квадратными усиками, всё таки получит свой верховный пост. И она начала потихоньку готовить к этому всех остальных членов её организации. Хотя, если брать во внимание общий внутренний настрой группировки, готовить их к этому было, на самом деле, совершенно необязательно. Ибо они и так всегда были готовы к любому рывку и проведению широкомасштабной акции. И можно было не сомневаться, что если это случится, ответ Leitstern будет незамедлительным и очень запоминающимся для руководства, так называемой, Национал-социалистической немецкой рабочей партии.  

30 января 1933 года, ведущий политический и государственный деятель Германии Пауль фон Гинденбург, поддавшись уговорам и советам некоторых представителей деловых и политических кругов, принял отставку рейхсканцлера Курта фон Шлейхера и назначил на этот пост Адольфа Гитлера. Пока что это не давало ему каких-то безграничных полномочий, так как, согласно законодательству Веймарской республики, главой государства является рейхспрезидент, коим и был Гинденбург. Однако, если понимать отчётливо всё положение дел, это могло означать только то, что австрийский оратор, в какой-то мере, уже добился всего, чего хотел изначально. Осталось лишь соблюсти последние формальности. Опять таки, у Гитлера был свой хорошо сформированный и до мельчайших нюансов продуманный план. И для того, что бы была возможность реализовать его без особых усилий, ему нужна была эта должность в парламенте. Он своего добился. Поэтому, можно было смело утверждать, что Гитлер, фактически, уже захватил власть. Руководство путезвёздочников это понимало лучше, чем кто либо другой в Германии, да и вообще в мире. С помощью тактических и стратегических манипуляций, которые использовал Гитлер, а так же различного рода давления на Гинденбурга, вступали в силу новые правила и принимались новые законы в государстве, которые в будущем позволят австрийцу обрести статус неограниченного диктатора. Осозновая это, Урсула организовывает тайные тренировочные мероприятия одного из боевых отрядов своей группировки. Отряд состоит преимущественно из бывших членов Sonnenlicht, а так же новых представителей, выразивших желание осуществлять борьбу под флагом Путеводной звезды. Это были лучшие бойцы организации, имеющие опыт работы в спецслужбах, а так же участники Первой мировой войны. Очевидно, что это было напрямую связано с назначением Гитлера на пост рейхсканцлера Германии. Однако, круг членов группировки, что либо конкретно знающих об этих тайных учениях, и с какой целью они вообще проводятся, был весьма ограниченным. Из наиболее авторитетных лиц Leitstern, детально об этом знали только Антон Нойманн и Эрих фон Шульц, которые непосредственно принимали участие в этих учениях. Даже своему супругу Герхарду она никаких явных деталей не раскрывала, оставляла всё в тайне. Между тем, Урсула на различных заседаниях и деловых собраниях группировки чётко и конкретно намекала, фактически готовила всех верных членов к тому, что уже в ближайшее время формат деятельности Leitstern может существенным образом поменяться.  

27 февраля 1933 года был совершён поджог здания парламента Рейхстаг. В 21:45 по Берлину, неизвестные лица, обойдя стражу (нескольких охранников пришлось оглушить) проникли внутрь вместе с железными канистрами и небольшими пластиковыми сосудами, начинёнными взрывчатым веществом. Они дошли до середины помещения Рейхстага, в нужных местах установили взрывчатки малой мощности, рассчитанные больше на воспламенение, а дальше выбранную площадь облили бензином. После того, как были завершены все чётко запланированные процедуры, незваные гости подожгли бензин и оперативно покинули здание. Пламя вызвало детонацию взрывчатых веществ и через несколько минут уже весь Рейхстаг был окутан огнём. К данной акции готовились 25 дней. Это были довольно серьёзные учения, проходившие на заброшенных сооружениях. Тренировочные мероприятия проводились в довольно интенсивном темпе, в экстримальных условиях, под открытым небом, в довольно холодный период зимы. Их организаторы весьма придирчиво и дотошно указывали на все мелкие нюансы и упущенные детали подготовки, постоянно делались работы над ошибками. В учениях принимали участие когда то лучшие бойцы группировки Sonnenlicht, бывшие подопечные Антона Нойманна и нынешние верные члены организации Урсулы и Герхарда Лёва. Это была первая акция Leitstern, направленная против гитлеровского режима, который хоть и не успел ещё основательно закрепиться, однако тогда было уже всем ясно, что это фактически неизбежно, вопрос только во времени. Официально они не брали на себя ответственность за этот инцидент. Однако, буквально через день после совершения операции, все члены данной группировки единовременно узнали о том, что это было дело рук лично Урсулы и некоторых участников, способных профессионально выполнять боевые приказы. Некоторых это изначально повергло в шок, так как они осознавали, что теперь настали по настоящему жёсткие времена. Что тот спокойный, бархатный период, когда члены Путеводной звезды могли уверенно ходить по улице и совершать публичные мероприятия, когда их частично поддерживало государство, когда их никто не преследовал и не относился к ним как к опасным преступникам, мгновенно оборвётся. Другие наоборот, почувствовали мощный наплыв боевого духа и прилив новой энергии. Раз уж они смогли продумать и реализовать такую операцию, значит смогут в будущем совершать и другие, более важные и стратегические задачи. Безусловно, они тоже понимали, что для них настал особенно тяжёлый период, где они уже не будут иметь право на излишнюю расслабленность, особо грубые ошибки и осечки. Но они так же давали себе отчёт в том, что преодолевая все эти трудности, которые в обязательном порядке будут только наростать, коллектив станет только сильнее, ловчее, опытнее и крепче. За двадцать дней до произошедшего в Рейхстаге, было организовано производство новых флагов, первая внушительная партия была сделана уже 17 февраля. Урсула, посоветовавшись с мужем и представителями близкого круга общения, решила поменять знамя группировки. Вместо крупной белой звезды, которая простирается на середине чёрного полотна, теперь там находится созвездие Малой медведицы, с выделенной особенно ярким мерцанием Полярной звездой. Флаг, в некоторый степени знаменующий её имя (с латинского ursus – медведица, ula – маленькая), теперь должен стать новым основным символом данной организации. Он был утверждён в день поджога, 27 числа. Его официальное утверждение проходило днём, до того, как здание немецкого парламента начало гореть. А уже после поджога, где то в 23:10, Урсула официально уведомила всех о том, что меняется и названия группировки. Она будет названа в честь самой яркой и ведущей звезды этого самого созвездия, находящегося на северной части ночного неба – Polarstern.  

Реакция Гитлера на этот инцидент была довольно хмурая. Это заставило его лицо, которое до этого времени буквально сияло оптимизмом и горело огнём чрезвычайной уверенности, заметно побледнеть. Он примерно понимал, что что-то подобное, теоретически, может происходить в ближайшее время. Ведь уроженец небольшого австрийского городка Браунау-Ам-Инн уже организовывал довольно жёсткие и неограниченные, в плане методов, преследования несогласных лиц и участников различных оппозиционных, в основном коммунистических, движений, чем не все могут оказаться довольны. Но так, что бы совершить такое, во всех смыслах ловкое, детально продуманное, дерзкое преступление, да ещё и в здании парламента... Это было неожиданностью для Гитлера. Данный эпизод, безусловно, на какое то время сбил будущего фюрера с толку. Но, правда, совершенно не на долго. Не прошло и одного дня, как австриец пришëл в себя и начал мгновенно использовать этот эпизод в своих целях.  

Рано утром следующего дня он встретился с рейхсминистром внутренних дел Германии Вильгельмом Фриком и Германом Герингом. Те предложили ему провести детальное расследование по поводу случившегося инцидента. Но тот уверенно сказал, что в этом необходимости нет, так как ему уже известно о людях, которые это совершили. Очевидно, что это была неправда. Но на тот момент его приоритетной задачей была не поимка виновников преступления, а собственно то, что он активно преследовал с момента назначения его рейхсканцлером Германии – укрепление власти. Он сразу заявил, что это был коммунистический заговор. В этот же день, под очень настойчивым давлением Гитлера, рейхспрезидент Гинденбург опубликовал указ "О защите народа и государства", который автоматически отменял ряд статей, основанной на демократических принципах конституции. Он, фактически, отменял права и свободы граждан и запрещал оппозиционные собрания, партии, кружки и движения. Продолжались жестокие преследования лиц, замеченных в недовольстве действиями нацистов и нахождением Гитлера на должности в парламенте. К ним применялись различные неограниченные действия устрашающего характера, в том числе пытки, и даже убийства. В совершëнном 27 числа преступлении был обвинён 24-летний гражданин Голландии, бывший коммунист Маринус ван дер Люббе, который в момент поджога даже не находился рядом с этим зданием. Ещë до произошедшего инцидента, некий знакомый Люббе, очевидно его большой недоброжелатель, сообщил полиции о том, что тот готовит терракт в одном из зданий немецкой столицы. Якобы, он специально приехал в Германию, что бы осуществить борьбу против национал-социалистического режима, так как является большим противником Гитлера и его идей. Люббе действительно имел довольно радикальные взгляды, и учитывая его нелëгкую судьбу (частичная потеря зрения, из за чего голландец потерял работу и не мог найти новую, отсутствие перспектив на благополучное будущее, психические отклонения), он и впрямь мог решиться на противоправные шаги. Однако, правда ли он собирался что-то подобное делать, или же это было простое ничего не значащее пустословие, остаëтся тайной. Тем не менее, гитлеровские спецслужбы на это отреагировали и решили тайно взять этого молодого человека под своë наблюдение, слежка продолжалась несколько суток. На следующий день, после поджога Рейхстага, Маринус был схвачен и арестован полицией Германии. После осуществления ряда жëсткий процедур в отношении его, и совершения различных бесчеловечных экзекуций представителями нацистких спецслужб, Маринус был вынужден признать свою вину. В результате начавшегося в сентябре 1933 года Лейпцигского процесса, 24-летний парень был приговорён к смертной казни. И 10 января 1934 он был обезглавлен на гильотине. Дальше всë шло как по маслу. Сформированные Гитлером спецслужбы и карательные отряды, относящиеся к СА и СС, активно занимались уничтожением оппозиции. К лету 1934 года практически не осталось ни одного образования или движения, которое могло бы как-то конкурировать с Национал-социалистической немецкой рабочей партией. Коммунистическая партия Германии прекратила своë существование. Еë бывшие члены были вынуждены либо бежать из страны, либо оказаться в заключении, либо быть ликвидированными физически. Кроме того, один за одним выявлялись и уничтожались мелкие подпольные группы, которые планировали активное сопротивление новому режиму. Создавая множество новых государственных законов, которые всë туже и туже затягивали пояса населению, Гитлер сформировал слаженную, практически непобедимую, смертоносную систему, которая осуществляла крепкий контроль и регулярные жестокие репрессии. В результате всего этого, Гитлер дождался смерти Гинденбурга 2 августа 1934 года, после чего объявил референдум. Суть этого референдума заключалась в том, что бы объединить государственные посты президента и главы правительства Германии. Смерть Гинденбурга позволила это сделать, поскольку тот всë ещë находился на должности рейхспрезидента. Состоялся 19 августа, абсолютное большинство проголосовало "За". После завершения и оглашения его результатов, Гитлер объявил себя единоличным фюрером германской нации и стал абсолютным диктатором немецкого государства. С этого момента началась эпоха Третьего рейха.  

Накладывается вывод, что участники Polarstern своими действиями помогли австрийскому оратору укрепить свои позиции у власти. Отчасти, это так. Но, на самом деле, это в любом случае произошло бы, так как Гитлер сам планировал совершить провокацию, используя один из своих тайных отрядов СА. Притом, он планировал организовать крупный взрыв в центре столицы Германии, который привëл бы к большому количеству жертв среди мирного населения. Это необходимо было для того, что бы разозлить народ, заставить его значительно радикальнее относиться ко всем, ещë пока существующим в Германии, оппозиционным группам, в особенности к коммунистам, и с более высоким энтузиазмом поддерживать НСДАП. Члены группировки Урсулы и Герхарда Лëва совершëнным собою поступком избавили Гитлера от необходимости придумывать такую провокацию. Но есть маленькое но. Во первых, они спасли таким образом жизни этих людей, ведь от поджога Рейхстага не пострадал практически никто. Во вторых, реального независимого расследования по поводу случившегося в здании парламента так и не проводилось. А следовательно, имена организаторов и исполнителей данной акции, и возможное название группировки, которая это совершила, до сих пор остаются неизвестными. Таким образом, Гитлер понимал, что где-то в Германии остаëтся некая таинственная сила, которая в феврале 1933 года, спустя 27 дней с момента, как он получил свой долгожданный пост рейхсканцлера, осмелилась на такой продуманный дерзкий шаг. И нет никаких гарантий, что вся эта репрессивная система, которую он выстроил на всей территории Германии как для еë обычных жителей, так и для всякого рода малых групп людей, ещё надеющихся на сопротивление, поможет выдворить эту силу из страны или же уничтожить еë. Гитлер отдавал себе в этом отчëт, от того и не мог обрести достаточного душевного равновесия и окончательной уверенности. Если бы он всë таки сам организовал эту провокацию, после чего начал процедуру закручивания гаек, сейчас он мог бы чувствовать себя гораздо спокойнее. А так, остаëтся понимание, что это преступления так и не было раскрыто. По этой причине он мог днями чувствовать болезненные душевные круговороты и нескончаемое напряжение. Это прекрасно понимало руководство Polarstern, оттого и не считало совершенное 27 числа какой то ошибкой, или же действием, осуществлëнным не вовремя. То, что австрийский оратор будет переживать и напрягаться с каждым разом всё больше и больше, и станет ключевым вдохновением Polarstern для продолжения осуществления своей деятельности в будущем. Страх Гитлера только подпитывает уверенность Урсулы и Герхарда Лëва, а так же всех остальных верных членов данной организации.  

Небольшой, первое время скромный и мало примечательный политический кружок в городе Мюнхен, именовавший себя Путеводной звездой, когда то созданный любящими супругами Лëв, превратился в крупную антигосударственную группу, пытающуюся дать отпор смертоносной, слаженной и безжалостной системе, сформированной новым амбициозным диктатором. Если до 27 числа они ещë могли осуществлять некоторые действия публичного характера, (в начале февраля Урсула даже проводила официальные мероприятие в поддержку политической партии Leitstern в Берлине), то после произошедшего в здании парламента такая возможность автоматически отпала. Группировка была вынуждена полностью уйти в подполье, любая их деятельность отныне становилась на территории Германии вне закона. Здания, в которых размещались официальные пункты, штаб-квартиры, офисы, принадлежащие данной группировке, были покинуты членами Polarstern, после чего те переместились в иные места, в частности, туда, где их не смогут найти местные органы власти. Через каналы Каттерфельда, который активно выстраивал их ещë до начала подпольной деятельности, а так же личные связи Урсулы, группировка привлекала в свои ряды различных полезных представителей немецкой нации, которые, из за своих взглядов и убеждений, оказались не нужными гитлеровскому режиму. Среди них были и слесари, и механики, врачи, электрики, инженеры, строители, оружейные мастера, бывшие военные, специалисты по обустройству помещений, бывшие полицейские и представители спецслужб. К сотрудничеству так же привлекались контрабандисты и представители группировок, осуществляющих ту или иную незаконную деятельность в стране. Различные криминальные группы и банды, на которых, до получения Гитлером поста рейхсканцлера Германии, представители образования Урсулы и Герхарда Лëва осуществляли охоту, теперь являются их надëжными союзниками. Поскольку члены этих банд не хотят нечаянно пройти через кровавую мясорубку нацистов, они были вынуждены идти на сотрудничество с Polarstern. Новые места размещения, базы и штаб-квартиры организации размещались, в основном, под землëй. Это были подвальные помещения, погребы, бывшие места, где размещались различные подземные коммуникации, иногда заброшенные бункеры. Привлекались многочисленные рабочие и специалисты, а так же, через тайные схемы и манипуляции, закупалось специальное оборудование, с помощью которых проводилось расширения и углубления этих подземных помещений. Профессионалы своего дела, имеющие драгоценный опыт в области строительства и инженерии, по несчастью ставшие участниками Polarstern, осуществляли работы по обеспечению более удобного и комфортного размещения членов организации. В помещениях строились новые комнаты, кабинеты, точки, где размещались склады с оружием и боеприпасами, места, для размещения особо важных документов, казармы для боевых отрядов группировки, тренировочные пункты, кухни, столовые, санузлы, душевые, холодильные камеры, специальные пункты, для приëма товаров и продовольствия. Специалисты в области электрики и сантехники проводили ряд нелегальных работ, благодаря которым в эти помещения проводились электричество, вода, отопление и другие средства жизнеобеспечения. Эти масштабные работы не отняли слишком много времени, как предполагалось изначально, однако стоили немеренных денег. Но у Polarstern в то время имелись на это средства. Благодаря ранней очень щедрой, широкомасштабной помощи от чиновников Веймарской республики, различных обеспеченных лиц и немецких предпринимателей, а так же утверждëнный Урсулой, за два года, до прихода Гитлера к власти, режим жёсткой экономии финансов, бюджет организации Урсулы и Герхарда Лëва, в момент перехода на подполье, был весьма значительный. И все необходимые процедуры, без особых проблем и нюансов, реализовывались и оплачивались. Данные точки размещения членов Polarstern со временем были разбросаны на всей территории Германии, большая их часть находилась в крупных городах. А ещё позже они появились и на оккупированных территориях, которые гитлеровская Германия смогла захватить в свои владения не военным путём. Эти точки непрерывно между собой коммуницировали, постоянно поддерживали ту или иную связь, используя для этого различные методы. Группировка так же имела дело с разного рода организациями, тем или иным образом относящимся к органам власти нацистской Германии, но тайно сотрудничающими с оппозицией и совершающими незаконные махинации. Одна из таких организаций имела отношение к специальному органу, который осуществлял производство и выдачу паспортов населению, а так же различных других документов. Организация занимается тем, что производит поддельные паспорта и документы, специально для тех особ, которые не имеют возможности сделать их на законных основаниях, или же не могут использовать под своим именем (находятся в розыске, оказались под несправедливыми репрессиями нынешнего политического строя). Это криминальная организация, имеющая свою сферу связей, существующая с первый дней образования Веймарской республики. До прихода к власти нацистов, она помогала исключительно преступникам и представителям различного рода бандформирований. После того, как Гитлер обрëл свой долгожданный трон, организация начала действовать уже не только во вред обществу, но и во благо, поскольку помогала тем людям, чьë мнение, убеждения, деятельность, религия или же национальность никак не сочетались с нынешним политическим строем. Паспорта могут выдавать как на имена реально существующих граждан, (иногда это могут быть погибшие личности, считающиеся официально пропавшими без вести), либо же полностью вымышленные, в зависимости от того, с какой целью желающий хочет получить документ. Паспорта производятся в нужной форме, в профессиональном качестве, их едва ли можно отличить от настоящих. Конечно, если этот документ будет подвергнут детальной проверки гестапо, его владельцу уже навряд ли что-то может помочь. Но с другой стороны, с его помощью возможно устроиться на работу, открыть своë дело, купить недвижимость или же осуществить бракосочетание. Значительная часть верных членов Polarstern обратились к данной организации и уже получили этот поддельный документ, удостоверяющий личность, так как большинство из обратившихся, помимо подпольной деятельности, были вынуждены осуществлять легальную жизнь в обществе Третьего рейха. Такой паспорт приняли решение получить и главы данной группировки, Урсула и Герхард Лев. Так же его получила их дочь Валентина, которая стала официальным членом Polarstern только в 1935 году, ответственный за отдел разведки Эрих фон Шульц и глава отдела "Сопротивление режиму и боевой подготовки" Антон Нойманн. Йоахим фон Каттерфельд такого паспорта не получал.  

Произошедшее 27 февраля того самого года можно было охарактеризовать как искру, которая разожгла огонь и положила начало длительного и особо яростного противостояния между двумя системами, одна из которых управляет государством, другая осуществляет слаженную подпольную деятельность. Но с момента поджога Рейхстага, организация Урсулы и Герхарда Лëва фактически бездействовала, вплоть до осени 1934 года. Данная тактическая пауза была необходима по двум причинам. Первая: нужно было накопить достаточное количество сил и средств для возможности организации крупномасштабных акций, обеспечить себя наличием подрывных устройств, боеприпасов, пороха и других взрывчатых веществ, составить планы действий, подготовить людей, которые будут во всë это дело вовлечены. Для того, что бы можно было организовать всë быстро и красиво, потребовалась некоторая горстка времени. Вторая: нужно было дать возможность Гитлеру хоть немного отойти от того инцидента с Рейхстагом, подождать до того момента, пока все про это дело хоть немного забудут. Гитлер успел сделать все возможные действия для укрепления своей власти. Он организовал преследования оппозиционных групп и иных политических кружков, принял ряд законов, ограничивающих права и свободы, казнил 10 января 1934 года обвинëнного в поджоге Рейхстага Маринуса ван дер Люббе, уничтожил Коммунистическую партию Германии. А так же осуществил ночь длинных ножей с 1 по 2 июля 1934 года, в результате чего убил начальника штаба СА Эрнста Рëма, которого обвинил в заговоре против себя, запретил иные партии, дождался смерти 2 августа 1934 года Пауля фон Гинденбурга и 19 августа провëл референдум, который позволил провозгласить себя фюрером. То лето 1934 года было весьма богато на события, нацисты тогда изрядно повеселились. Но оно закончилось. А дальше пришло время веселья уже для участников Polarstern.  

Со 2 сентября начали происходить регулярные взрывы во всех крупных городах Германии, в некоторых населённых пунктах обстановка время от времени становилась очень похожа на военную. Подрывались государственные сооружения, здания органов власти (полиция, службы безопасности), военные части, дома, в которых размещались специальные пункты спецслужб нацистской Германии. Такие пункты выявлялись благодаря разведывательным боевым отрядам Эриха фон Шульца и некоторым его помощникам, которые ранее имели опыт подобной работы. Так же организовывались похищения солдат и офицеров немецкой армии, членов СС, участников проведения карательных акций гестапо, полицейских, участвовавший в репрессиях против несогласных с нынешним режимом граждан, представителей власти, подозреваемых в причастности к пыткам, издевательствам и расстреле мирных жителей. Большую часть из похищенных члены Polarstern физически уничтожали путëм расстрела или забиванием досмерти, некоторым пленникам наносили инвалидность, после чего их, абсолютно измученных и искалеченных, отпускали на свободу. Трупы убитых часто вывозили и оставляли около зданий органов власти и городских администраций, оставляя на них специальные метки, намекающие на название группировки, которая это совершила. Урсула не стремилась скрыть от нацистов имя своей организации, скорее наоборот. Еë окутало страстное, необъяснимое желание, что бы гитлеровцы знали о том, чьих рук весь этот совершëнный ужас и кто им так яростно смеет противостоять. Прошедшие через ад выжившие похищенные, которые потом надеялись на какую-то помощь от государства, оказывались не нужными нацисткой власти, в связи с чем к ним применялась своеобразная эвтаназия, путëм всë того же классического расстрела. Самые жëсткие и многочисленные акции возмездия проводились в столице Германии, что вызывало серьёзный страх и панику как у местного населения, так и у тех, кто имел честь сидеть в правительственных зданиях, в том числе и у представителей окружения Гитлера. Polarstern похитило и уничтожило в Берлине несчëтное множество солдат регулярной армии и офицеров полиции, членов гитлеровских карательных отрядов и представителей спецслужб, осуществили подрывы нескольких зданий полицейских участков и пунктов управления гестапо, уничтожили пару генералов, на ходу подорвали несколько автомобилей с высокопоставленными членами СС. Несмотря на то, что акты террора были в основном направлены на тех лиц, которые своими действиями осуществляли устойчивость этому режиму, иногда, к сожалению, доставалось и мирному населению. Проблема в том, что некоторые пункты управления гестапо размещались в жилых домах. Взрывные устройства у Поларштерн были разного толка, они производились на месте и их степень мощности никак не контролировалась. Стало быть, взрывы, которые осуществлялись в этих пунктах, приводили к разным последствиям. Некогда они могли убить одного, или сразу несколько обычных гражданских. Некогда лишить кого-то жилища. Доходило дело и до того, что из за последствий взрыва приходилось потом полностью сносить здание. Если судить в целом по обстановке, которая проходила в столице, то можно было смело предположить, что дело пахнет переворотом. Некоторые высокие представители ведущей политической партии Германии, поддавшись некоторого рада панике и будучи окутанными желанием усилить свою собственную безопасность, обращались к Гитлеру с просьбой ввести на территории страны какой нибудь новый особый режим, или же военное положение. Однако, Гитлер оставался хладнокровным и не спешил решаться на подобные шаги. Он уверенно заявлял, что несмотря на все созданные проблемы, эта группировка неспособна организовать военный переворот. Всë, на что она способна, это только терроризм и всякого рода пакости для режима, возможность осуществлять которые спецслужбы Третьего рейха в скором времени отрубят окончательно. Единственное, что сделал фюрер, это издал секретное постановление, согласно которому все органы безопасности и специальные службы государства должны сделать всë возможное, что бы идеи этой таинственной группировки не распространялись среди населения. Как можно меньшее количество людей должны что либо знать о так называемой организации Polarstern. Любая еë деятельность должна оставаться для народа в секрете, даже еë название нигде не должно упоминаться. Узнавать и изучать информацию о деятельности этой группировки имеют право только представители полиции, особых боевых отрядов нацистской Германии, специальных служб, гестапо, а так же всю полученную информацию они обязаны распространять среди других органов безопасности и правопорядка.  

Кто бы что не говорил, но это был один из самых трудных периодов для режима. Многие представители нацистской верхушки всерьёз допускали мысли о том, что бы отойти от дел и попробовать покинуть страну, так как не видели никаких благоприятных перспектив в дальнейшем. Всë было на грани того, что бы ввести какой-то особый режим на территории данного государства, который, в буквальном смысле, запретил бы обычным гражданам дышать, а спецслужбам Третьего рейха развязал бы руки для новых, куда более жëстких репрессий. Но по каким то удивительным стечениям обстоятельств этого не произошло. Нацисты даже дали название этому злополучному отрезку времени – Полярная осень. А самих лиц, участвовавших в противоправной деятельности этой таинственной организации, называли полярными террористами. Или же, сокращëнно, поляристами. Так же не редко в их отношении использовалось выражение "звездочëты". Длился этот период со 2-го сентября по 11 декабря 1934 года. А дальше, в связи с усилением режима безопасности в нацистком государстве и исчерпанием ресурсов, активность деятельности членов группировки Урсулы и Герхарда Лëва сильно сократилась. Однако, своë дело Polarstern продолжило. И дальше осуществлялись отдельные похищения и теракты в зданиях органов власти. И дальше продолжалась охота на лиц, причастных к политическому беспределу и преступлениям против человечности. Руководство данной организации делало всë от себя зависящее, что бы скорее приблизить день падения или разгрома этого преступного режима. Их устраивала только абсолютная победа над Гитлером, и ничего, кроме неë.  

Главный подпольный пункт, с которого проходит управление всей организацией, был расположен в Берлине. Он находится в южной части столицы, практически на окраине города. Располагается в районе недостроенной станции берлинского метро, в том месте, где не часто увидишь живую душу. На то время это было одно из самых запущенных и некомфортных мест во всëм Берлине, к тому же довольно не густо населённое. Ветка метро была спроектирована неправильно, тоннель построили не в самом подходящем месте. Район, в котором начали строить станцию, был для этого дела, по ряду причин, не выгоден. Но веймарская власть немецкой столицы поняла это слишком поздно, когда до окончания строительства оставалось не так много. Поняв свою ошибку, они в один миг, без всяких церемоний и обдумываний, решили прекратить все процедуры, а оставшиеся деньги, которые должны были пойти на окончание работ, пошли на строительство новых веток. Со временем данная станция превратилась в очень неухоженное, потресканное, заросшее здание, а в середине обитала только холодная, жуткая тьма. Комфортно себя чувствовать внутри этой станции могли только разве что пауки, крысы и другая подземная живность. Местность, в целом, на вид была очень неприятная и отталкивающая, людей там очень редко можно было встретить. Станция оставляла такого рода вид как при веймарском правлении, так и после него. Нацисты на неë планов не имели. Снести еë стоило дороже, чем достроить. А достраивать смысла не было. В итоге, она так и осталась заброшенной.  

Одной из причин, по которой та местность считалась не подходящей для строительства тоннеля метро, было расположение рядом старого бункера. Именно здесь, в конечном итоге, и расположился основной командный пункт Polarstern. Это было очень просторное место, с обилием разного размера комнат, кабинетов и со всеми средствами, для обеспечения комфортной жизни. В момент нахождения его членами Polarstern, он был в достаточно запущенном состоянии, выглядел так же жутко и неприветливо, как и внутреннее помещения станции метро. Однако, благодаря привлечëнным специалистам, имеющим важный опыт и нужное образование, со временем он преобразился и расширился. Туда провели электричество, воду, тепло, обеспечили всем необходимым для дальнейшего комфортного проживания там членов данной организации. Попасть туда можно следующим образом: для начала нужно спуститься в метро, а после найти там небольшое отверстие, куда без проблем поместится человек. Без фонарика или какого либо источника света в руках, его едва ли можно будет найти, так как он находится в очень тëмной точке станции. Это отверстие представляет из себя тоннель, который ведëт прямиком ко входу. Внутри тоннеля есть различные препятствия – разбросанные строительные материалы, груды мусора, камни и песок. Свой человек эти преграды без проблем преодолеет, чужой, скорее всего, не пройдёт и половины пути, развернëтся обратно. Пройдя через все эти неприятности и добравшись до конца тоннеля, идущий наткнëтся на плотную железную дверь. Это и есть вход в тот самый бункер. Но на самом деле, это не единственный вход. Поляристы со временем смогли проделать ещё четыре, куда более простых и комфортных. Но их руководство держит в запасе, на случай какой либо внештатной ситуации. По этому, для перемещения из внешнего мира в бункер и обратно, официально действует только этот.  

Данный пункт размещения признавался главной штаб-квартирой и центром принятия решений. В нëм располагалась практически вся руководствующая структура Polarstern. Имел кодовое название Südplatz. На случай раскрытия нацистами, либо же каких то других возникших угроз или проблем, запасной пункт находился на восточной окраине Берлина. Он так же из себя представлял довольно большое подземное помещение, но, правда, не такое комфортное и куда менее просторное, чем это. Его кодовое название Grüner Platz. Руководствующая структура представляет из себя так называемые отделы. Каждый отдел отвечает за свою сферу деятельности, которая помогает организации Урсулы и Герхарда Лëва существовать, развиваться и выполнять свои основные функции и задачи. Всего таких отделов было 14. У каждого отдела был свой руководитель, который предоставлял отчёт своему непосредственному начальнику, отвечающему за абсолютно всю структуру деятельности данной группировки. Он же потом отчитывался непосредственно перед главами организации.  

1. ОТДЕЛ КОММУНИКАЦИИ МЕЖДУ БАЗАМИ. Базами назывались пункты размещения Polarstern. Отдел отвечает за связь между данными пунктами, эффективность еë поддерживания, за устранение проблем, приводящих к еë прерыванию. Ответственное лицо – Йоахим Лютер (род 12 февраля 1886, Кассель)  

2. ОТДЕЛ ЗАЩИТЫ НАСЕЛЕНИЯ, ПОДВЕРГШИХСЯ ТИРАНИИ РЕЖИМА. Отдел прорабатывает вопросы, касаемые создания так называемого "Купола безопасности" (крыши) для граждан, которые, по тем или иным причинам, оказались на карандаше у представителей власти нацистского государства. Им предоставляется помощь, защита и в некоторых случаях убежище в базах размещения Polarstern. Ответственное лицо – Фриц Штарк (род 10 марта 1893, Бонн).  

3. ОТДЕЛ ОХРАНЫ И БЕЗОПАСНОСТИ ВНУТРИ БАЗ. Этот отдел руководит специальной внутренней организацией, которая занимается обеспечением безопасности внутри пунктов размещения Polarstern. Ответственное лицо – Морис Крюгер (род 28 мая 1889. Билефельд).  

4. ОТДЕЛ СТРОИТЕЛЬСТВА И РАСШИРЕНИЯ БАЗ. Отдел осуществляет руководство и контроль над лицами, которые непосредственно занимаются поиском новых подземных помещений, подходящих для дальнейшего размещения членов организации, и осуществляют еë обустройство, увеличение еë простора, путëм расширения или углубления. Ответственное лицо – Герхард Кох (род 28 июля 1900. Кëльн. )  

5. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИДЕЙ POLARSTERN И ВЕРБОВКА НОВЫХ СТОРОННИКОВ. Специальный отдел, занимающийся осуществлением пропаганды и распространением идеалов Polarstern среди населения, с целью привлечь в свои ряды новых потенциальных участников организации. Ответственное лицо – Марк Штрассер (род 6 ноября 1897. Грац, Австрия)  

6. ОТДЕЛ ВНУТРЕННЕЙ ФИЛЬТРАЦИИ. Выявление тех лиц внутри организации, которые, предположительно, могут работать на врага. Проверка членов Polarstern, подозреваемых в измене. Ответственное лицо – Марк Хайнц (род 11 октября 1895. Мюнхен)  

7. ОТДЕЛ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ. Отдел, контролирующий осуществление нормальных условий проживания внутри пунктов размещения организации, обеспечение членов Polarstern всем необходимым для жизни. Ответственное лицо – Мария Рихтер (род 15 марта 1907, Нюрнберг. )  

8. ОТДЕЛ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ПОМОЩИ ЧЛЕНАМ POLARSTERN. Сюда входят вопросы, касаемые решения проблем с родственниками (перемещения их в иные, безопасные места, предоставление им возможности выезда и страны, обеспечение всем необходимым, предоставление им убежища внутри пунктов размещения Polarstern), а так же выдача фальшивых документов, для возможности легальной жизни в системе нацистского государства (при необходимости). Ответственное лицо – Роберт Штерн (род 24 марта 1897. Дортмунд)  

9. ОТДЕЛ, ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЗА СОДЕРЖАНИЕ ПЛЕННИКОВ И ЗАЛОЖНИКОВ. Занимается вопросами, касательно предоставление всего необходимого для поддержания жизни лиц, оказавшихся в плену у Polarstern, чаще всего участников нацистской системы (солдат и офицеров СС, военных, полицейских, надзирателей тюрем, охранников концлагерей) и их родственников (оказавшихся в качестве заложников). Ответственное лицо – Генрих Леманн (род 31 декабря 1889. Брауншвейг).  

10. ОТДЕЛ ХОЗЯЙСТВА И ПРОДОВОЛЬСТВИЯ. Занимается закупкой определëнных товаров, через специально разработанные схемы, обеспечением различными бытовыми предметами, средствами для ремонта оборудования, строительными материалами, средствами гигиены, лекарствами и медикаментами. Так же отдел обеспечивает продуктами питания, как путëм закупок, так и путëм выращивания. (У Polarstern есть свои собственные свиные фермы и теплицы). Ответственное лицо – Герман Шольц (род 30 октября 1890. Аугсбург)  

11. ОТДЕЛ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ. Оказание медицинской помощи членам Polarstern, а так же лицам, оказавшимся жертвами нацистского террора. Так же сюда входит обязательный медицинский осмотр, проверки на наличие тех или иных болезней. Ответственное лицо – Марта Беккер (род 28 февраля 1906. Берлин)  

12. ЭКОНОМИКА, ФИНАНСЫ И БУХГАЛТЕРИЯ. Денежный оборот внутри организации, финансовая отчётность, финансовые операции, решение экономических задач. Ответственное лицо – Альберт Шлоссер (род 5 ноября 1898, Люцерн, Швейцария. )  

13. ОТДЕЛ РАЗВЕДКИ. Осуществление специальных разведывательных операций, с целью получения информации. Ответственное лицо – Эрих фон Шульц (род 30 июля 1900 год. Бад-Тëльц. )  

У данного отдела есть, так называемые, подотделы. Они относятся непосредственно к отделу разведки и подчиняются Эриху фон Шульцу.  

1) выявление лиц в нацистской системе, причастных к преступлению против человечности. Ответственное лицо – Йозеф Кëниг (род 14 апреля 1892. Ольденбург)  

2) слежка и наблюдение за высокопоставленными представителями власти. Ответственное лицо – Вильгельм Мюллер (род 11 ноября 1888. Мюнхен)  

14. СОПРОТИВЛЕНИЕ РЕЖИМУ И БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА. Отдел, отвечающий за осуществления актов сопротивления, составление планов и выполнение боевых задач, связанных с вооружённой борьбой с нацистским режимом. Так же сюда входит закупка и обеспечение вооружением, боеприпасами, боевая подготовка и экипировка членов Polarstern. Ответственное лицо – Антон Нойманн (род 13 февраля 1888 год. Гамбург. )  

Подотделы отдела "Сопротивление режиму и боевой подготовки.  

1) Экипировка бойцов, закупка вооружений и боеприпасов. Ответственное лицо – Курт Фогель (род 2 сентября 1904. Берлин)  

2) Составление планов акций сопротивления и выполнение боевых заданий. Ответственное лицо – Георг Шефер (род 9 августа 1897. Мюнхен)  

3) Боевая подготовка новых членов. Ответственное лицо – Роберт фон Краузе (род 7 ноября 1903. Оснабрюк. )  

За слаженную, бесперебойную работу и исправное осуществление функций всех этих отделов нëс ответственность, так называемый, министр деятельности Polarstern. Эту должность занимал Йоахим фон Каттерфельд. Он подчинялся непосредственно главам данной организации – Урсуле и Герхарду Лëву.  

Группировка распространяет свою пропаганду путëм разбрасывания листовок и развешивания плакатов на улицах немецких городов. С момента перехода в подполье, это единственный оставшийся способ коммуникации с населением. С тех пор, как партия НСДАП получила неограниченную власть в немецком государстве, организация Урсулы и Герхарда Лëва стала весьма непопулярной на территории Германии. Во первых, это было связано с неким специальным режимом секретности, введëнным нацистами, который заключался в том, что бы любым способом не позволять гражданскому населению узнавать хоть какую либо малейшую информацию об этой группировке. Во вторых, не смотря на репрессивный характер поведения власти и еë регулярные тиранические выпады в сторону населения, подавляющее большинство жителей Германии искренне поддерживала Гитлера и его политику. Пропаганда Геббельса, не смотря на некоторую свою абсурдность, недостаток фактов, на первый взгляд, крайне неубедительные объяснения и большое количество не связанных между собой моментов, действовала весьма эффективно. Поэтому, если брать тех граждан, которые каким либо образом узнали о данной организации, основная их масса относилось к ней негативно, и рассматривали еë исключительно как терористов и разбойников. Однако, если брать во внимание все обстоятельства, то это так же было связано ещë и с тем, что от действий Polarstern пострадало в своë время немалое количество обычных гражданских людей. Поэтому, отчасти, конечно, такое отношение можно было считать оправданным. Тем не менее, несмотря на и без того скудное количество людей, которые хотели бы действовать в рядах данной группировки, порядок вступления в неë был довольно жëстким. Каждого желающего ждал круговорот системных проверок и специальных испытаний, который не каждый способен был вынести. В целом, система вступления в Polarstern выглядела следующим образом. На листовках, разбросанных на улицах, а так же развешенных плакатах, в нижней части, мелким шрифтом указывался адрес определëнной местности, где будут ждать желающего, и время, в которое он должен туда прибыть. На месте их будет ждать человек, сотрудник организации, специально обученный и подготовленный для таких операций. Он должен будет сразу определить, по поведению, манере речи, голосу, жестикуляциям и другим факторам, искренность намерений вступления в Polarstern. В случае какой-то внештатной ситуации, или же угрозы возможного прибытия на место агентов гитлеровских спецслужб, человек должен будет, используя специальные схемы и правила, оперативно покинуть ту местность. Если же человека всë таки накрыли и сумели арестовать сотрудники гестапо, на допросе тот должен молчать до последнего, не взирая абсолютно ни на какие действия с их стороны. В некоторых случаях, если ему не хочется проходить через круги ада нацистских палачей, он может покончить жизнь самоубийством (в определëнных моментах, это считается наиболее оптимальным вариантом). На плакате или листовке, помимо адреса и время прибытия, указывается ещë и специальный сигнал от человека, который должен там находиться. Это может быть какой либо жест, или мимика лица, либо же определëнное шевеление губ, или движение головой. Желающий должен будет распознать этот сигнал, потом подойти к человеку и поздороваться (в определëнных моментах, сказать кодовое слово или предложение). Потом человек задаëт желающему проверяющие вопросы, специального характера, и в зависимости от того, как тот будет отвечать и в целом себя вести, он принимает решение, продолжать ли этот разговор, или нет. Если всë в порядке, то желающему выдаëтся новый адрес и время прибытия, а так же пароль. Если действие происходит в любом из населëнных пунктов, кроме столицы, то этот адрес местности, как правило, расположен совсем неподалёку от подпольного центра принятия решений Polarstern в городе. Ежели всë происходит в Берлине, то в таком случае это место находится недалеко от базы Südplatz. Но часто, вне зависимости от города нахождение, будущего кандидата направляют именно в Берлин. После того, как желающий прибудет к местности, указанном в адресе, он снова должен будет распознать сотрудника Polarstern, подойти к нему и сказать пароль. Дальше сотрудник задаëт новые специально разработанные вопросы, на которые желающий должен уверенно ответить, соблюдая при этом правильный тон. После того, как тот пройдёт проверку, сотрудник ведëт его прямо к пункту размещения членов Polarstern, то есть к базе. Сначала желающий знакомится с внутренней обстановкой, ему могут рассказать общий принцип жизни членов организации, после чего он проходит собеседование с руководителями базы. А дальше его ждëт новый, куда более серьëзный этап изнуряющих проверок и испытаний. Сначала его проверяют на причастность к нацистским организациям, будь то партия, будь то спецслужбы, или же его настоящая служба в армии Третьего рейха, либо в полиции. Ежели специализированные органы Polarstern найдут хоть какую либо малейшую связь желающего с нацистами, то в лучшем случае его выставят вон. В худшем, могут даже не выпустить и держать этого человека в заложниках неопределённое время (в особых случаях, предусматривается смертная казнь на месте). В Polarstern так же не смогут вступить и те особы, которые имели связь с нацистами ранее – были когда то членами НСДАП, СА, учавствовали в деятельности, которая поддерживала нацистскую партию и нацистские организации (согласно составленным и закреплëнным правилам принятия человека в организацию, есть некоторые исключения, но на практике они не применялись). Если всë в порядке, связь с нацистами не выявлена, кандидат в целом видится благонадëжной персоной, то в таком случае ему дают возможность преступить к специальным испытаниям и боевой подготовке. На начальном этапе он проходит довольно жестокие, почти что дьявольские испытания, в основном связанная с болевой выдержкой и особо трудной психологической нагрузкой. Новенький подвергается всякого рода издевательствам, которые могут сопровождаться лëгким избиением и различного вида действиями, похожими внешне на пытки. Человек должен всë это покорно выдержать, в противном случае дорога в Polarstern для него закрыта. Есть три этапа, осуществляющие возможность существования в рядах данной организации – новичок, кандидат и солдат. Именно новичок подвергается крайне жëстким и жестоким испытаниям, где ему приходится преодолевать определëнную массу страданий, как физических, так и моральных. Если первый этап человеком оказывается пройден, он переходит к уровню "кандидат". Кандидатов ожидают испытания уже на другого рода выносливость, что означает физические упражнения, бег и различные спортивные нагрузки. Так же сюда входит специальная боевая подготовка, что представляет из себя обучение обращения с оружием, разрабатывание навыков стрельбы и боевые искусства. То есть, своеродный курс молодого бойца. Перейдя к уровню "солдат", человек становится уже официальным членом группировки Урсулы и Герхарда Лëва. Он получает военную форму, которую шьют специально для участников данной организации, после чего проходит торжественную процедуру посвящения в солдаты Polarstern. На процедуре их встречают высокопоставленные члены организации, им вручают своеобразные шевроны, что представляют из себя чëрные фигуры, на которых белыми звëздами нарисовано созвездие Малая медведица. Его нашивают на правый рукав, в районе плеча. После этого, новые официальные члены присягаются на верность главам организации и клянутся оставаться в составе Polarstern либо до конца жизни, либо до момента свержения преступного режима Гитлера. Согласно этой клятве, если человек по какой то причине захочет покинуть данную организацию, это будет считаться предательством, и он больше никогда не сможет вернуться обратно в ряды. До начала эпохи Третьего рейха, система вступления в данную группировку тоже была довольно трудной, но не до такой степени жëсткой. Не было никаких болевых и психологических испытаний, а так же клятв и присяги. Всë ограничивалось лишь проверкой на причастность к нацизму и боевой подготовкой. Порядок ужесточился по той причине, что у руководства не было должного доверия к населению. С тех пор, как Гитлер укрепил свою власть, значительно участились случаи доносов, сотрудничества гражданских с нацистскими силовыми органами и гестапо, помощи им в поиске неугодных режиму лиц, предательства. Народ начал охотно работать на власть, многие не воспринимали никакой другой альтернативы, кроме Гитлера и политики НСДАП. Поэтому, каждому, кто хочет пополнить семью единственной сопротивляющейся во всей Германии группировки, придëтся таким образом доказать искренность своих намерений бороться с нацизмом и предоставить руководству крепкую уверенность в том, что тот не предаст интересы Polarstern.  

У любой существующей на земле организации, не важно, действует ли она во благо обществу или во вред, будь то политическая партия, будь то религиозных кружок, община или даже бандформирование, есть свои правила, принципы и традиции. Свои традиции есть и у группировки Урсулы и Герхарда Лëва. Одна из таких традиций имеет название Heil Polarstern (Да здравствует Полярная звезда). Заключается она в том, что группа, состоящая из членов данной организации, в любой день любого время года, главное, что бы небо было абсолютно чистым, в ночное время суток отправляется за город, либо в лес, либо в поле, и там совершается мероприятие, в основе своей связанное с торжественной трапезной с костром и под открытым небом. Мероприятие проводится в тëмное время и в безоблачную погоду для того, что бы были видны все звезды, особенно главная, самая яркая в созвездии Малая медведица. В эту ночь члены Polarstern вспоминаю и празднуют все успехи и достижения организации, говорят о многочисленных задачах, которые нужно будет выполнить в дальнейшем, а так же поминают павших в боях с гитлеровским режимом звездочëтов, которые оказались в застенках карательных организаций, либо же их пристрелили нацисты. Мероприятие, как правило, проходит недалеко от Берлина, в нëм почти всегда учавствуют высокопоставленные члены группировки, в том числе и главы Polarstern. В рамках мероприятия, каждый присутствующий член группировки может высказаться, уведомить о своих пожеланиях и предложениях, либо же произвести речь перед участниками, рассказать о своих впечатлениях жизни в рядах данной организации в целом, что ему нравится, а что не нравится, и что он хотел бы увидеть в недалëком или далëком будущем. В последнюю очередь речь проводят главы организации, Урсула и Герхард Лëв. В конце мероприятия, все участники выстраиваются в шеренгу и в ряд, поворачиваясь при этом лицом к северу. По команде Heil Polarstern, который отдаëт либо один из глав организации, либо министр деятельности, выстроившиеся члены должны единовременно ответить Heil и вскинуть правую руку так, что бы она указывала на ярчайшую звезду созвездия Малой медведицы. Так заканчивается каждое такое мероприятие. Вскидывание происходит от сердца прямо к Полярной звезде, движение сильно напоминает римское приветствие. Традицию и жест придумали Герхард Лëв и несколько его верных подопечных, с некоторыми из которых он имеет не только деловые отношения, но и дружеские. В последствии, это движение получило название "Звëздный салют" и в рядах данной организации стало обязательным. Оно использовалось как символ приветствия, прощания, и как знак уважения к коллективу. В отличии от традиционного гитлеровского жеста, который представляет из себя вскидывание правой руки под углом 145°, у поляристов движение происходит чуть выше. Ведь для того, что бы рука указывала именно на Полярную звезду, еë нужно поднять под углом 110-105°. Жест был обязательным вплоть до 1937 года, пока Урсула не приняла решение об его отмене. Она считала, что еë организация должна быть во всëм противоположностью Гитлеру и традициям его партии. А поскольку данный жест сильно похож на нацистское приветствие, со стороны выходит так, будто бы они ему подражают. С тех пор, Звëздный салют больше не использовался в качестве традиционного приветствия, а применялся исключительно на мероприятиях Heil Polarstern.  

В середине весны 1935 года в организацию вступила единственная дочь Урсулы и Герхарда Лëва – Валентина. С ранних лет девушке пришлось пройти массу тяжелейших и во многих моментах едва ли выносимых испытаний, которые для неë подготавливал отец. С детства она проходила труднейшие, изнуряющие, изматывающие тренировки, которые позволяли ей стать со временем сильнее, хитрее, ловчее и во многом дисциплинированнее. Они были достаточно жëсткие, и для ребëнка, в особенности для маленькой девочки, выражаясь аристократически, не всегда подходящие. Господину Лëв по этому поводу нередко доставалось на орехи от Урсулы, которая очень бережно относилась к своей дочери и старалась всеми силами сохранить еë нервы и психику. Но Герхард как будто бы чувствовал, своим отцовским чутьëм, что в будущем девушку могут настигнуть крайне неблагоприятные, поистине тëмные, трудные времена, и он как будто бы еë к чему то подобному готовил. А девушка, в свою очередь, была не слишком против таких подготовок, так как это еë закаляло, прибавляло горсти новых сил, добавляло уверенности и придавало с каждым разом значимое количество какой то невероятной, неземной энергии. Со временем она уже сама не могла обходиться без подобных тренировок. В итоге, в свои 19 лет она была в разы сильнее многих квалифицированных бойцов из отрядов Антона Нойманна. Несколькими движениями руки она способна была уложить на лопатки любого из них. А уж если девушка захочет показать своему обидчику (не дай Бог вообще оказаться на месте этого несчастного) какой либо из своих боевых приëмов, вероятнее всего, она его просто убьёт. Дочь Урсулы и Герхарда была крепче стали, и кем бы ты в этой жизни ни был, но быть еë недоброжелателем – выбор не лучший. Хотя, по внешнему виду так и не скажешь. Внешне она виделась как милая, черезчур доброжелательная и где-то неловкая особа. Наивная школьница, которой ещë набираться и набираться в этой жизни опыта и понимания. Она казалась довольно безобидной персоной. Хотя, если ты не представляешь для неë никакой конкретной угрозы, то в какой-то степени, так оно и было. К тому же, девушка была невероятно красивой. Лицо светилось позитивом и некой потусторонней, буквально космической нежностью. Она была во многом симпатичней своей матери, хотя схожие черты таки имелись. Форма лица веяла чем то азиатским, напоминала типичную корейскую девушку, правда с совершенно другим разрезом глаз. По форме очей она было схожа, пусть и не во всëм, со своей матерью, и цвет у них был точно такой же. Волосы, как правило, до плеч, русые, обладала плотным, фигуристым телом, сильные, хоть и с виду хрупкие, руки, крепкое туловище, длинные ноги, рост 1, 86. Зимой 1935 года она прошла дополнительную боевую подготовку, с целью закрепить уже имеющиеся знания, а уже весной этого же года стала официальным членом группировки своих родителей. Посвящение в солдаты Polarstern прошло в день еë рождения, 20 апреля. Обычно, для неë это один из самых тихих и не значительных дней календаря. Валентина не слишком любит отмечать дату своего появления на свет, так как она, волею судьбы, совпадает с днëм рождения Адольфа Гитлера. Но конкретно этот день ей запомнился надолго, так как он был один из самых ярких и торжественных в еë жизни. Урсула никак не могла повлиять на такое решение своей дочери, хотя в глубине души, была сильно против этого. Женщина мечтала о том, что бы она поступила в университет, обрела нужное количество полезных знаний, получила образование и жила потом обычной, нормальной человеческой жизнью – вышла замуж, родила ребëнка и была счастлива. А после появления реальной угрозы того, что нацисты в скором времени могут захватить страну, она попыталась всеми силами отправить еë за пределы Германии, избавить еë тем самым от необходимости жить под гнëтом тирана и диктатора. Но девушка отказалась от всего этого и сделала свой выбор. Ещë с детства она была сильно увлечена организацией, которую сотворили еë родители. Еë первая серьёзная прочитанная книга была на тему политики, она продумывала в голове вариант о том, что бы в будущем создать свою политическую партию. Деятельность родителей еë вдохновляла, она готова была любым способом добыть все знания и пройти любые испытания, что бы в будущем быть хоть немного похожей на них. А после того, как Гитлер пришëл к власти, по всему еë телу начал расходиться бушующий поток адреналина, она готова была буквально вцепиться зубами в глотку любого представителя нацистской партии, может быть даже и самого фюрера. Настрой был как никогда боевой, и она даже мысли в голову не допускала о том, что бы отступить или куда-то убежать из своей родины. В свой 19-ый день рождения она не только стала официальным членом дружной семьи поляристов, но и обрела статус наследницы глав организации. Это означало, что если с Урсулой и Герхардом что нибудь случится, именно она должна будет занять их место и в дальнейшем управлять группировкой. Не мало чего, конечно, пришлось уже пережить участникам, с момента перехода в подполье. Многих из своих людей Урсула и Герхард уже потеряли, несколько подпольных баз нацистам удалось раскрыть. Случались неоднократные перестрелки с полицейскими и эсэсовцами, в которых храбрым и бравым бойцам Polarstern приходилось погибать. Но помимо всех имеющихся потерь и неудач, были и успехи. Кропотливая работа по сопротивлению продолжалась. Многократное количество солдат и офицеров СС было убито или похищено, взрывались пункты управления гестапо и полиции, срывались публичные мероприятия, связанные с гитлеровской пропагандой и чествованием нацистов. Власти Третьего рейха выделяли баснословные средства и тратили неимоверное количество ресурсов на борьбу с этой загадочной группой террористов, но успехи были незначительные. Polarstern, по видимому, оставалась единственной оставшейся в нынешней Германии группировкой, которая вызывала у Гитлера настоящий, непомерный страх. Однако, это не мешало ему продолжать творить свои безумства, в виде притеснения всех представителей не немецкой нации, постройки концлагерей, окончательного решения еврейского вопроса и нападения на чужие страны. Уже случилась та самая памятная дата, когда гитлеровская Германия аннексировала Австрию. Прошло то время, когда нацисты осуществили захват Чехословакии. А в сентябре 1939 года случилось военное вторжение в Польшу, что ознаменовало начало Второй мировой войны. Теперь уже активно стягивались новые силы, военная техника, солдаты Вермахта и все имеющиеся ресурсы для продолжения этого бессмысленного безумства. Готовилось вторжения в Советский Союз. Даже некоторые немецкие генералы в открытую позволяли себе говорить о том, что решения Гитлера слишком не продуманы и недальновидны. И что вот это необдуманное стремление расширить своë пространство на востоке может, в конечном итоге, привести к полному уничтожению Германии. Однако, фюрера было уже не остановить. Тем не менее, Валентина верила в скорую победу над этим усатым психопатом, и полное падение нацистского режима в ближайшем будущем. Она не хотела становиться главой организации Polarstern, и очень надеялась, что до этого попросту не дойдëт. Она верила, что отпразднует победу вместе со своими родителями, после чего существование данной подпольной группировки потеряет свой смысл. И они вместе будут жить счастливо, в нормальной, процветающей и демократической стране. В свободной Германии! Она искренне на это рассчитывала. Но... Если бы да кабы.  

Это может показаться невероятным, но Урсула и Герхард, помимо своей антигосударственной деятельности, умудрялись ещë и вести обычную социальную жизнь в условиях Третьего рейха. Многие участники данной организации были целиком и полностью настроены на постоянную жизнь в подполье. Они готовы были всë время прятаться, жить в подземелье, отказывать себе во многих благах нормального человеческого существования, вести жизнь, своего рода, крота, перебирающегося из норы в нору. Они согласны были на всë это, лишь бы не прогибаться под законы вышедшего из ума диктатора, не платить налоги нацистскому государству и приближать всеми возможными способами день полного и абсолютного краха режима Гитлера. Как ни странно, но к супругам Лëв это не относится. Используя свои фальшивые документы, сделанные на имена Хелены и Гельмута Вольфштайн, они вели обыкновенную жизнь совершенно простых гражданских лиц. Урсула вела свою трудовую деятельность на швейном предприятии, которое изготавливало ткани и одежду. Герхард работал на фабрике по производству мебели. Супругам, помимо этого, так же удавалось находить различные подработки, что бы легальным способом зарабатывать больше денег для семейного бюджета. Со временем, они смогли значительно улучшить своë положение в обществе и подняться на несколько ступеней по карьерной лестнице. В 1936 году пара приобрела квартиру в южной части Берлина, примерно в 10-12 километрах от базы Südplatz. А в 1938 году Герхард купил небольшой ресторан у одного итальянца, на Кройцбергштрассе 15, недалеко от парка Виктория. Задатки предпринимателя у господина Лëв остались, к тому же он стремился вернуть для себя время запоминающейся, активной и прекрасной молодости, а так же немного отвлечься от своих антигосударственных дел. Ресторан перешëл под официальное владение его и жены, получил название Helmut&Helena. Он предоставлял гостям изысканные блюда разной кухни, в основном немецкой, итальянской и французской. Большая часть посетителей отзывались о нëм восторженно, и с удовольствием рассказывали о данном заведении своим друзьям и знакомым. Через какое-то время накопилось некоторое количество постоянных клиентов, ресторан приносил супругам Лëв хорошие деньги. Большую часть прибыли они отправляли в бюджет своей подпольной организации. В подвальном помещении ресторана Герхард обустроил небольшой штаб Polarstern. Здесь хранилась некоторая горсть различных документов, связанных с деятельностью группировки – акты, договоры, заявления, финансовые отчëтности. Так же здесь проводились небольшие собрания, связанные, в основном, с бытовыми вопросами группировки, обсуждениями будущих закупок необходимых товаров, поиском денег на нужды организации. Урсула была глубоко против того, что бы муж организовывал штаб под их семейным предприятием. Место было слишком людное, к тому же, ресторан неоднократно посещали офицеры СС и иные представители власти нацистского государства, пусть и пока в качестве клиентов. Герхард привык прислушиваться к своей жене, но на этот раз он был непоколебим. Господин Лëв с ног до головы окутал себя уверенностью, что внешне всë чище, чем синее небо ясного дня. Что нет абсолютно ни одной детали, и даже намëка на неë, которая могла бы вызывать малейшее подозрение. Герхард считал, что это место одно из самых безопасных для осуществления штаба Polarstern. Может быть даже самое безопасное из всех. Уж где-где, а тут то точно никто не должен подумать, что где-то недалеко может быть расположена секретная база террористов. В один момент Урсула устала спорить по этому поводу со своим мужем и попросту смирилась. Герхард уверял еë, что беспокоиться тут абсолютно не о чем. Однако, беспокойство всë же оставалось. И оно серьёзно терзало нутро фрау Лëв.  

И не зря! 21 мая 1941 года, за месяц до вторжение нацистов в государство СССР, ресторан посетил гауптштурмфюрер СС Вильгельм Мейер, работник Главного управления имперской безопасности, имеющий в Германии статус непревзойдëнного сыщика, а так же обладающий особым талантом словесного вывода на чистую воду опасных преступников и потенциальных террористов. Он прекрасно помнит, каких дел натворили поляристы и каких проблем предоставили органу разведки и безопасности, в котором он имеет честь трудиться. С конца 1940 по начало 1941 года участникам организации Урсулы и Герхарда Лëва удалось убить по меньшей мере 15 важных сотрудников и офицеров СС, относящихся к управлению РСХА, и ещë 10 оказались у звездочëтов в плену (в последствии, и те были ликвидированы). В феврале 1941 года поляристы совершили две попытки подрыва здания РСХА, в котором работал Вильгельм, вторая из которых оказалась частично удачной. В первый раз они смогли скрытно и оперативно проникнуть в здание и установить несколько сосудов со взрывчатым веществом средней мощности в разных местах. Но ни один из них не сработал, нацисты успешно обезвредили все взрывчатки. Не смотря на усиление мер безопасности и увеличение количества караульных, звездочëтам удалось и во второй раз провести подобную операцию, установить уже новые взрывные устройства, чуть более мощного толка, в трëх местах здания. Сработало только в одном месте. В результате взрыва, были серьёзно ранены пять сотрудников ведомства, и ещë один погиб. Произошëл небольшой пожар, который удалось в быстром темпе ликвидировать, общие повреждения здания были незначительными. Если бы сработали все три заложенные устройства, последствия, вероятно, были бы куда более серьёзными. Так же участники Polarstern неоднократно срывали работу данного органа разведки и безопасности, мешали им выявлять опасных для режима особ и недовольных властью, совершать разведывательные и контрразведывательные мероприятия, не давали проводить специальные операции. Вильгельм давно говорил, что каким бы ни был яростным, сильным, коварным, до зубов вооружённым внешний противник, по степени опасности он никак не сравнится, даже с самым относительно беззубым и несерьёзным, внутренним. Члены группировки поляристов для него всегда были гораздо более важными врагами, нежели британские консерваторы, американские демократы и советские коммунисты. И если бы хоть кто нибудь ему сказал, что вместо того, что бы тратить значительные силы, ресурсы и время на бессмысленное уничтожение евреев, следовало бы создать и хорошо сформировать ударный отряд СС, который в короткий срок занялся бы полным уничтожением загадочной организации Polarstern, он как минимум не стал бы с ним спорить.  

У Вильгельма имеется помошник, который, несмотря на то, что старше его аж на целых девять лет, младше его по званию и занимает низшую должность. Он занимается тем, что находит все необходимые, для того или иного дела, справки и документы, достаëт различного рода информацию для Мейера, сообщает важные сведения его начальству, когда сам он этого сделать не может по причине дел или важного отъезда. Его имя Ганс Гессен. По званию обершарфюрер СС. Работает с Вильгельмом с момента основания РСХА в 1939 году. Неоднократно посещал ресторан Helmut&Helena. Он же и предложил Вильгельму пообедать в этом заведении, так как сам он его безмерно боготворил, отзывался о нëм весьма и весьма положительно. Вильгельм согласился. За трапезой они обсуждали ряд деловых моментов, в большинстве своëм связанных с работой гауптштурмфюрера в РСХА. Одновременно принимая пищу и разговаривая, Мейер активно двигал глазами, тем самым сканируя помещение, словно бы пытался найти какую-то важную, намекающую на что либо деталь. Он внимательно смотрел по сторонам, стараясь делать это незаметно как для своего собеседника, так и для окружающих людей, присутствующих в ресторане. Особенно внимательно он смотрел на вход, что ведëт в служебное помещение, в которое заходит и из которого выходит персонал заведения. Однажды из за двери в это помещения вышел какой-то молодой человек. Он был не в униформе и без каких либо признаков того, что является сотрудником данного предприятия. Он просто стал возле двери и, скрестив руки, начал наблюдать за людьми и за всем, что происходит внутри ресторанного помещение. Если внимательно присмотреться к тому, как нервно двигаются некоторые части его лица, можно были придти к выводу, что эта персона явно ощущает какое-то волнение. Через две минуты из-за двери выходит такой же непонятный молодой человек, подходит к первому и начинает с ним о чëм-то очень аккуратно перешептываться. Простой гражданин, вероятнее всего, навряд ли бы стал пристально обращать на этот эпизод своë внимание. Ведь в целом, внешне, по правде говоря, ничего такого подозрительного не происходит. Однако, у Вильгельма, похоже, в тот момент сработало его сверхъестественное чутьë. То самое чутьë, которое, если его когда-то и подводило, то в последний раз уж очень давно.  

Выйдя из ресторана, Вильгельм и Ганс продолжали разговаривать на рабочие темы. Как только они отошли от заведения на расстоянии 10-ти метров, Мейер обратился к помощнику.  

– Ганс, ты составил списки людей, подозреваемых в организации незаконного митинга на Фридрихштрассе 10 мая?  

– Так точно. – бодро ответил Гессен – Я всë тщательно прошерстил, как вы и просили. Всю необходимую информацию достал. Списки были составлены ещë вчера, так что вам лишь осталось начинать проверять этих людей.  

– Хорошо, спасибо. – сказал Вильгельм и улыбнулся своему спутнику – Ты очень оперативно работаешь. Молодец. Без тебя мне было бы крайне трудно справляться с такой горсткой дел.  

– Стараюсь, господин гауптштурмфюрер. – сказал Ганс радостно. – Всë ради будущего рейха и фюрера. Вы ведь знаете мою преданность к государству и нации. Буду служить, пока буду жить.  

– Вот и замечательно. Да, вот ещё что. – сказал Вильгельм и задумчиво повернулся в сторону заведения. – Сообщи начальству, что бы наши славные ребята тут как следует поработали. Надо, что бы они в срочном порядке там всë переворотили, обнюхали буквально каждый метр, а ещë лучше сантиметр.  

– Вы имеете ввиду ресторан? – с удивлением спросил Ганс  

– Да.  

– А что с ним не так?  

– Пока не знаю. Но с ним явно что-то не так. В нëм есть что-то не чистое... Неправильное. По поводу еды и обслуживания, претензий, пожалуй, нет. Но всë же есть что-то в нëм такое, что вызывает вопросы. В общем, надо проверить.  

– Странно, но я ничего такого подозрительного в нëм не замечал.  

– Естественно, не замечал. Это ведь не ты раскрыл несчëтное количество нераскрываемых дел и посадил за решëтку столько преступников, сколько ни одному полицейскому в мире не удавалось посадить. Это ведь не ты имеешь самую сильную во всëм германском государстве интуицию? Это ведь не ты, за заслуги перед рейхом, в 25 лет получил звание гауптштурмфюрер СС и возможность быть почëтным работником РСХА? Или ты?  

– Никак нет, господин гауптштурмфюрер.  

– В таком случае, осуществи, пожалуйста, мою просьбу, Ганс. В случае чего, если я ошибаюсь, думаю, мы найдëм способ всë возместить.  

– Хорошо. Будет сделано. – сказал Ганс и оба направились к парку Виктория.  

Вечером, около 10-ти часов того же дня, в кафе Helmut&Helena ворвались вооружëнные люди в военной форме. Это был спецотряд СС, выполняющий задание высокопоставленных лиц. В момент вторжения в уже не работающее заведение, внутри находилось несколько представителей Polarstern – один из глав организации Герхард Лëв, министр деятельности Йоахим фон Каттерфельд, ответственный за отдел хозяйства и продовольствия Герман Шольц и шесть сотрудников этого отдела. Они занимались обсуждением острой нехватки продовольствия и предметов личной гигиены в двух подпольных базах на севере Берлина, и проговаривали возможности решения этой проблемы. Понять, что происходит, они смогли только в момент, когда нацисты начали врываться в подвальное помещения. Деваться было уже некуда. Эсэсовцы обнаружили большое количество каких-то непонятных для них документов и гору символики группировки супругов Лëв. Всë найденное в этом подвале говорило само за себя. Участникам собрания пришлось признаться, что все они являются членами Polarstern, а Герхард Лëв уведомил нацистов о том, что он глава организации. Все находившиеся в данном помещении были немедленно арестованы и отправлены в подземную тюрьму, расположенную неподалëку от Главного управления имперской безопасности.  

Это специальная тайная тюрьма, предназначенная для тех лиц и особ, которыми непосредственно занимается РСХА. Еë хотели преобразовать под специализированное учреждения для арестованных членов Polarstern. Но эту идею реализовать было трудно, так как члены данной группировки редко сдаются в плен, предпочитая погибнуть в бою или покончить жизнь самоубийством. Все девять арестованных оказались в довольно большом, просторном помещении. В нëм было несколько кроватей, ëмкость с питьевой водой и стаканами, туалеты, умывальник и довольно яркое освещение. Находящиеся в этой камере заключëнные, будучи в состоянии лëгкого шока, ходили из стороны в сторону, суетились, о чëм то перешëптывались, всю эту ночь, за исключением некоторых, проведя без сна и на ногах. Где-то ближе к 6-ти утра в камеру визитировали несколько вооружённых охранников, один из которых приказал арестованным выстроиться в шеренгу. После этого, через некоторое время, внутрь данного помещения вошëл молодой человек в новенькой парадной форме СС. Он выглядел, словно бы персонаж из какой-то старой книги, может быть про рыцарей или же мушкетёров. От него исходила какая-то гордость и чрезвычайная харизма. Однако, его чересчур молодое, слишком уж юношеское лицо никак не сочиталось с мундиром, который он носит. Форма явно офицерская, звание наверняка весьма высокое и уважаемое. Но внешне кажется, что ему ещё, на самом деле, расти и расти до этого чина в СС. Он, словно бы, студент, укравший эти отполированные офицерские сапоги, галифе, качественно пошитый китель с несколькими почëтными наградами, погонами и петлицами, и фуражку с серебряным черепом и орлом. Укравший, либо же одолживший у отца, что бы организовать школьный или студенческий спектакль. Казалось, что в его возрасте только начинают карьеру в СС, либо же учатся еë начинать, но никак не обретают специальное звание, равносильное капитану. Вместе с ним зашëл мужчина с золотистыми волосами, тоже член СС. Внешне он выглядел значительно старше его, но с куда менее солидным серым кителем и чуть-чуть помятой фуражкой обершарфюрера.  

– Ну что ж. Кажется, пришла пора познакомиться. – поправив головной убор, обратился светловолосый молодой офицер к заключëнным – Как говорится, с добрым утром, господа убийцы, разбойники, бандиты, террористы... Люди, несущие смерть, горе, страдания, хаос, разруху и неблагополучие. Вы натворили массу поганых дел в нашем государстве, сломали очень много судеб, отобрали будущее у большого количества простых людей, граждан нашего рейха, совершая свои бесчеловечные акции в разных городах Германии. Тем не менее, лично я вас рассматриваю как наших официальных противников. А к противнику важно сохранять уважение, не смотря ни на что.  

Молодой офицер, говоря всë это, стоял на месте, но потом он решил подойти чуть ближе к тем, к кому обращается. Произнося свою последующую речь, он начал ходить из стороны в сторону, одновременно присматриваясь к лицам арестованных.  

– Я рад вас приветствовать здесь. Моë имя – Вильгельм. А это мой помощник Ганс. Буду откровенным, последующее время для вас может быть не самым радужным. Приятного в тех моментах, которые вам, вероятно, придëтся истытать, будет очень и очень мало. Но прошу вас не обижаться. Вы должны были догадываться, чем это может для вас обернуться. Вы прекрасно понимали, на что идëте и что вытворяете. Вы наверняка просчитывали те моменты, которые указывали на то, что вы можете оказаться и в такой ситуации. Но вы всë равно сделали этот выбор. Вас никто не заставлял. Тем не менее, если вы захотите нам помочь, либо же пойти на сотрудничество с нашими государственными службами, могу обещать, что вы получите шанс значительно улучшить своë положение. Мы не садисты. И мы не любим кровь. Мы просто защищаем нашу родину и боремся за еë будущее. Мы хотим облегчить жизнь нашим гражданам и осуществить безопасность на всей территории немецкого государства. Ради этого нам не страшно будет даже отдать свою жизнь. Мы предпримем все возможные меры, что бы это обеспечить.  

Дальше офицер СС начал подходить уже вплотную к арестованным поляристам и детально разглядывать каждого. Одновременно, он предавал своему лицу такое выражение, будь-то бы испытывает к ним заметный интерес. В этот момент, охранники в помещении заняли стойку и направили на пленников свои винтовки, что бы, если вдруг кто нибудь дëрнется в сторону Мейера, тут же открыть огонь на поражение.  

– Кем бы вы ни были и чем бы вы не занимались в жизни, но ваш внешний вид не вызывает никакого существенного отторжения. Даже наоборот. Вы настоящие немцы, это видно. В ваших лицах имеются все арийские черты. Вы могли бы построить грандиозную карьеру в СС, если бы сделали правильный выбор. Но вся трагедия состоит в том, что вы его так и не сделали. Ничего. Думаю, вам предоставится ещë возможность исправиться и сделать много полезных вещей для нашего рейха и нации. Тем или иным образом, но вы окажите нам услугу.  

Разглядывая каждого схваченного члена Polarstern, Вильгельм выражал на своëм обличье интерес и нечто похожее на одобрение. Но как только он подошëл к человеку, который стоял на правом краю шеренги, лицо его сильно изменилось. Оно начало выражать озабоченность, с признаками отвращения.  

– А вот ваше лицо мне не совсем не нравится, молодой человек. – обратился офицер к нему – В нëм виднеется алчность, корысть... Эгоизм. Вы способны сколько угодно времени, без всякого зазрения совести, приносить вред обществу. И всë это только ради осуществления собственной выгоды. Скажите, вы, часом, не еврей?  

– Француз. – с некоторой ухмыляющейся иронией ответил полярист – А ты не слишком ли молодой для гауптштурмфюрера?  

– Довольно странно, что вы говорите о молодости в негативном ключе. – на удивление спокойно ответил эсэсовец – Главное, не быть для этого дела слишком старым. У меня хватает энергии для того, что бы осуществлять эту работу. Для того, что бы выполнять все свои служебные обязанности и одновременно крошить врагов рейха. Таких, как вы. Молодость мне, как минимум, не мешает это делать.  

– Тут дело не в энергии. Здесь больше важен опыт.  

– Вы меня совсем не знаете, если считаете, что у меня его недостаточно.  

Вильгельм взял из правого кармана своего кителя круглую жестяную коробку и достал оттуда леденец. Пока большая часть из его коллег почти без остановки выкуривает пачки, он старается придерживаться исключительно здорового образа жизни, отказываясь при этом от алкоголя и сигарет. Однако, на постоянной основе держать такой ритм не получается. Работа у него слишком нервная, и по этому, несмотря на всю имеющуюся силу воли и выдержку, иногда приходится, пусть и не на долго, срываться.  

– Вы, должно быть, Гельмут? Ах, нет, простите. Герхард. Да?  

– Допустим. – ответил полярист, сделав вид, что он ни чуть не смутился от того факта, что офицер СС знает его настоящее имя.  

– Вы представились главой организации. Неужели это именно вы берëте на себя управление такой серьëзной силой, до того мощной группой людей, с которой наши лучшие спецслужбы никак не могут справиться аж с 1934 года?  

– А тебя что-то не устраивает?  

– Меня? Вопрос поставлен не корректно. Да, я не спорю, вы принимаете участие в руководстве этой отчаянной группировкой, члены которой искренне думают, что совершают какое-то правое дело. Вы, однозначно, причастны к подталкиванию всех этих ублюдков, которые взрывают наши дома и своими действиями держат в страхе всë мирное население страны. Но одно дело быть причастным, а совсем другое все эти действия организовывать. Я знаю точно, что это не вы являетесь организатором. Это женщина. Ей лет от 45 до 50. Зовут еë, если память мне не изменяет, Урсула. И она приходится вам... Супругой? Люди, причастные к высшему руководству вашей группировки, всегда консультируются именно с ней. И именно она является особой, которая принимает абсолютно все решения, как важные, так и не очень. А вы всего лишь навсего верный пëс. Помощник, секретарь... Называйте как угодно, но вы не глава организации. Меня мало интересует ваша персона. Вы мне не нужны. Мне нужна она. Расскажете, как мне еë найти?  

– Я бы тебе много чего рассказал, щенок. Только боюсь, что ты не очень позитивно это воспримишь.  

– Ясно, понятно. В таком ключе вести с вами диалог, по видимому, бесполезно. Ну что ж. Тогда попробуем по другому. – сказал Вильгельм, после чего отошёл от Герхарда и обратил свой взгляд на всех остальных схваченных участников Polarstern.  

Большинство присутствующих здесь поляристов были уверены, что первым делом, после того, как они окажутся в застенках нацистских спецслужб, их начнут пытать. И они были в глубоком недоумении от того, что этого до сих пор не происходит. Некоторые смотрели на крепких эсэсовских парней с винтовками, которые целились в них, ни на мгновение не опуская ствол. Смотрели с некоторой надеждой. Ведь если пули из этих винтовок вылетят и попадут в них, вероятно, им уже не придëтся проходить через весь этот жуткий ад, который могут для них организовать сотрудники гестапо и СД. Представляя себе в голове весь тот потенциальный ужас, они очень хотели, что бы охранники всë таки нажали на курок и тот самый спасительный выстрел состоялся. Если не специально это произойдёт, то хотя бы случайно.  

– Я обращаюсь к вам, солдаты подпольной армии бандитов и разбойников. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. Я вижу ваше волнение. Я слышу ваш страх. Я знаю, что вы наверняка догадываетесь, какие нетерпимые муки вам придётся в ближайшее время испытать. Через какую жуткую машину смерти вам придётся пройти, если представители Национал-социалистической власти вас не помилуют. Но я хочу избавить вас от этого. Я могу дать вам шанс. Я не рассматриваю вас, как наших осознанных врагов. Вы всего лишь люди, оказавшиеся обманутыми одной вышедшей из ума супружеской парочкой, которая что-то себе напридумывала и решила поиграть в повстанцев. Вы оказались под влиянием их манипуляций. Вы такие же жертвы подлой, циничной, каварной террористической организации, как и многие мирные жители, представители полиции, СС, СД, вермахта и специальных служб, предназначенных для защиты нашего государства. Нам не нужны ваши страдания. Нам нужна только эта женщина, которая вами руководит. Если вы обеспечите еë пребывание здесь в самое ближайшее время, то обретëте спасение. Я обещаю вам, что вы будете освобождены. Освобождены от необходимости проходить через то, что вам даже не снилось в самых запоминающихся ночных кошмарах. Я отправлю одного из вас в ту самую вашу секретную базу, где обычно располагается руководство так называемой Polarstern, для того, что бы он сообщили о том, что девять членов вашей организации, в том числе и муж Урсулы Лëв, арестованы. Вы уведомите их о том, что для того, что бы все остальные члены Polarstern, оказавшиеся здесь, получили свободу, нужно что-бы Урсула пришла к зданию РСХА, на Вильгельмштрассе, и самостоятельно сдалась представителям органа безопасности. Если этого не произойдёт в течении 5-ти суток, то в таком случае, всех оставшихся здесь ждëт неизбежная мучительная смерть. Осталось только определиться с тем, кто из вас отправится туда и выполнит моë поручение.  

Вильгельм подошëл к самому молодому из тех, кто сейчас перед ним стоял. Ему совсем недавно исполнилось 20 лет. Он только начал свою путь в Polarstern, искренне хотел вести борьбу вместе с представителями данной организации, принимать участие в уничтожении нацистов и нацизма как такового. Но так сложилась, что уже в начале своей карьеры он был вынужден оказаться в плену у врага.  

– Может быть вы хотите, молодой человек? Подумайте хорошенько. Надо ли вам в таком раннем возрасте умирать за амбиции этих двух сумасшедших? – обратился к нему Мейер, но тот лишь молчал, выразив на своëм лице глубокое презрение и ненависть.  

Гауптштурмфюрер прошëлся по всем присутствующим в помещении пленникам, предлагая исполнить данную услугу в обмен на жизнь и свободу. Но каждый реагировал на это примерно одинаково. Они все упрямо молчали, демонстрируя такое выражение своего лица, что и без слов всë становится понятно. Очередь дошла до Германа Шольца, ответственного за отдел хозяйства и продовольствия.  

– А вы? Может вы хотите взять на себя это маленькое дельце? Или тоже будете сейчас молчать и резать меня своим острым взглядом отторжения?  

– Я предпочитаю умереть мучительной смертью. – ответил Герман, направляя свой взгляд куда-то в сторону, даже толком не посмотрев на Вильгельма.  

– О, уже хоть что-то. Хоть какой-то ответ есть. Пусть он меня и не устраивает. Как хотите.  

Офицер СС поспрашивал практически всех. И практически все, к кому он индивидуально подходил, либо мотали головой, либо просто презрительно молчали. Из присутствующих, остался только Йоахим фон Каттерфельд, который стоял предпоследним на правом краю шеренги, рядом с Герхардом. Вильгельм подошёл к нему и продемонстрировал Йоахиму свой усталый взгляд и раздражительную улыбку.  

– Ну что ж. Раз уж никто не хочет, значит выбора больше нет. Остаëтесь только вы, молодой человек. Именно вы и выполните то, что мне необходимо. Ведь нужно мне от вас, на самом деле, совсем не так уж и много.  

– Нет. – решительно ответил Йоахим.  

– Вы уверены? – убрав улыбку с лица, раздражëнно спросил Вильгельм.  

– Да.  

– В таком случае, в самое ближайшее время ждите, как минимум, десять кругов ада. Только настоящий ад, если он действительно существует, покажется вам после этого раем. Наши сотрудники продемонстрируют вам различного рода чудеса средневековья, и простому, нормальному человеку даже подумать будет больно о том, что такие виды пыток существуют. Я отправлю вас в такую мясорубку, что вы с самых первых еë секунд будете думать о смерти, умолять об этом нас. Только смерть ваша будет очень... Очень долгой. Всë, что от вас останется, это полуживое, еле дышащее тело, которое уже не сможет двигаться, так как всë будет сковано адской болью. А потом это тело отправят на сожжение. И я позабочусь о том, что бы вы в обязательном порядке были живы и оставались в сознании в тот момент, когда вас будут засовывать в печку крематория. Вы этого хотите? Или, есть другой вариант. Я прямо сейчас вас освобождаю и вы выполняете мою маленькую просьбу. Ведь, в таком случае, вы даже сможете вернуться в ряды своей любимой организации. И продолжать то дело, которым вы занимались до того, как попали сюда. Чего я вам, на самом деле, крайне не советую. Но если захотите, вы можете это сделать.  

Вильгельм, будучи уже слегка утомлëнным, продолжал находиться рядом и внимательно смотрел на физиономию Каттерфельда. Тот стоял по стойке смирно, словно солдат, смотрел куда-то вверх и молчал. Когда пауза уже слишком сильно затянулась, гауптштурмфюрер снова обратился к Йоахиму.  

– Послушайте, вы хоть понимаете, что я сейчас отнюдь не пошутил, когда говорил про десять кругов ада?  

– Да. – ответил полярист.  

– Так, может быть вы тогда выполните моë поручение?  

– Нет.  

– А в вашем словарном запасе присутствуют хоть какие-то слова, кроме "да" и "нет"?  

– Да.  

Услышав последний ответ Каттерфельда, стоящий рядом Герхард едва не прыснул. Его чуть не рассмешило не столько вот это равнодушное "да" Йоахима, сколько реакция на это гауптштурмфюрера, которую просто надо было видеть. Будучи похожим на ребëнка, у которого только что отобрали конфету, и который ничего не может с этим поделать, Вильгельм отошёл от Йоахима и снова приготовился сделать общее обращение ко всем присутствующим здесь арестованным.  

– Ну что ж. Ладно. – начал говорить он – Тогда давайте так. Я дам вам какое-то время на раздумье. Советую вам воспользоваться теми участками своего головного мозга, которые отвечают за здравый смысл. Уверен, это поможет вам сделать правильный выбор. Мешать вам я не буду. Оставляю вас здесь, но не на долго. Думайте, господа. Думайте!  

В тот отрезок времени, пока в этой просторной камере находились только арестованные, все, в основном, молча сидели, либо лежали на кроватях, и с сосредоточенными лицами ожидали, кто чуда, кто смерти. Большинство всë таки ожидало смерти, поскольку в чудо в такой ситуации особо не верится. Йоахим сидел на кровати рядом с Герхардом, уткнувшись глазами в пол, и думая о том, чем бы он сейчас занимался, если бы однажды не познакомился со своим соседом. Оба, конечно же, понимали, что что-то подобное, рано или поздно, могло случиться. Они прекрасно осознавали, на что они шли, когда бросали вызов слаженной нацистской машине. Но никто из них не ожидал, что всë, в итоге, закончится так глупо и бездарно.  

– Зря ты начал с ним шутить, Йоахим. – решив нарушить словесную тишину, отметил Герхард.  

– А я готов всë это пережить. Во имя тех идей и ценностей, за которые я борюсь. Если он действительно думает, что меня можно взять этими пугалками, то он и вправду щенок. Пускай в одно место засунет эти свои страшилки. Я ненавижу нацистскую власть гораздо больше, чем боюсь еë.  

– Я знаю. Но я не про это. – Герхард посмотрел на дверь, откуда заходят в камеру охранники, и на всякий случай перешёл на полушëпот. – Сейчас наши будут суетиться, пытаясь выяснить, куда пропали девять членов Polarstern. Они будут проводить операции, совершать махинации, тем самым сильно подвергать риску нашу главную базу Südplatz быть раскрытой. Урсула может пойти в кафе Helmut&Helena, где еë наверняка будет ожидать отряд СС. Но если бы ты мог аккуратненько добраться туда и сообщить обо всëм случившемся, ты бы избавил от необходимости это делать. Ведь тогда они будут знать о том, что мы здесь. Что мы в подвале РСХА. И что пытаться спасать нас будет уже, скорее всего, бесполезно. Ты воспользуешься специальной схемой отхода от слежки. Той самой схемой, который ты пользовался до того, как квадратные усики захватили власть. Тебе четыре раза удавалось увильнуть от спецслужб, которые пытались вынюхать нашу деятельность.  

– Помню эти моменты. В последний раз я сильно провонялся, так как пути отхода пришлось в буквальном смысле искать через канализацию. Но всë таки, то была веймарская полиция. А это нацисты.  

– Я думаю, разница не принципиальная. Если ты всë сделаешь профессионально, так, как умеешь, то ты сможешь добраться до нашей основной базы, не оставив при этом ни единого шанса гестапо и СД тебя выследить. Главное, не спеши. Сделай всë как надо.  

– Ну хорошо. А почему именно я должен это сделать?  

– Ну давай рассудим логично. Меня они точно не отпустят, так как я для них, что бы этот парень в фуражке не говорил, наиболее ценный кадр здесь. К тому же ещё и муж самой Урсулы. Так что, в этой жизни выйти на свободу у меня, вероятнее всего, уже не получится. Все остальные не умеют пользоваться схемой отхода от слежки. На пути к пункту назначения любой из них, скорее всего, наследит и приведëт к раскрытию подпольной базы Südplatz. Остаëшься только ты. К тому же, ты единственный, кому известны абсолютно все нюансы управления нашей организацией. Ты знаешь о тех секретах, которые даже нам с Урсулой недоступны. Ты внëс огромный вклад в то, чтобы наша группировка получила тот вид, который она имеет сейчас. Фактически, ты еë создал единолично. Я и Урсула всего лишь задали идею и тему, а ты всë это реализовал. Как художник. Теперь ты отвечаешь за функционирование каждой малейшей части, каждой точечки, клеточки нашей организации. Ты являешься самым важным членом Polarstern среди всех остальных. К счастью, он этого, судя по всему, не знает. Иначе бы не предложил тебе такой вариант, да ещё и с реальной возможностью вернуться в строй.  

– Так это что, получается, я должен сейчас вас всех бросить тут?  

– Если ты оставишь Polarstern без такого важного сотрудника, через которого, к тому же, осуществляется практически вся деятельность организации, с моральной точки зрения это будет для тебя гораздо хуже, чем если ты бросишь нас – людей, от которых уже ничего не зависит и навряд ли теперь что-то смогут предпринять. Решать тебе, Йоахим.  

Каттерфельд посмотрел на всех остальных арестованных поляристов. Если смотреть на их лица, то может показаться, что они уже давно смирились со своей судьбой. Они ждали лишь того, что бы те, у кого они оказались в заложниках, как можно скорее закончили с их существованием на этой бренной планете. Ибо на другое рассчитывать было уже нельзя. Да, конечно, они хотели жить. Жить, как и любой человек или любое живое существо. Но они были готовы и к смерти. Потому, что не спроста согласились на подпольное противостояние с нацистской машиной. И с того самого момента, когда они это сделали, они готовы были принять на себя абсолютно любой удар.  

– Может кто-нибудь хочет пойти вместо меня? – обратился Йоахим к своим коллегам и подопечным, но в ответ получил лишь молчание. Они слишком ненавидели нацистскую власть. И предпочли бы умереть в муках, нежели пойти на сотрудничество или на малейшие уступки. В то же время, они прекрасно понимали, кто такой Каттерфельд. И знали, какие у него заслуги перед организацией, и насколько он важная персона для неë.  

– Ну что ж. – сказал он. – Непростое решение. Но раз судьба так складывается, значит у меня ещё будет возможность поквитаться с ними.  

Наступило время, когда в данное просторное подвальное помещение снова пришли охранники и приказали заключëнным осуществить строй по шеренге. Почти сразу, после того как все выстроились, в камеру заходит гауптштурмфюрер СС Вильгельм Мейер вместе с помощником Гансом Гессеном. Не теряя ни секунды, он снова обращается ко всем присутствующим здесь поляристам.  

– Итак, я дал вам целый час. Времени для того, что бы всë обдумать и проанализировать у вас было предостаточно. Что вы решили?  

Опять никто не спешил с ответом. Какое-то время, после того, как прозвучал данный вопрос, в камере сохранялась тишина. Пауза настолько затянулась, что она уже не на шутку начала злить Мейера. Он уже хотел обратиться к своему помощнику, что бы тот подключил наиболее профессиональных работников данного подвала, самых изощрённых садистов РСХА. Но не успел он это сделать, как тут до него донëсся голос Каттерфельда.  

– Я согласен. – громко сказал он, после чего гауптштурмфюрер в быстром темпе подошёл к нему настолько близко, насколько это было возможно. – Я сделаю всё, как вы скажете.  

– Что, немецкий язык выучили, пока я отсутствовал? – ухмыляющимся тоном спросил Вильгельм. – В любом случае, это мудрое решение. И для вас очень хорошее. Уж поверьте мне на слово.  

Отойдя от министра деятельности Polarstern, Вильгельм снова собрался сделать обращение ко всем присутствующим арестованным. Теперь он уже не чувствовал такого горячего наплыва раздражëнности, каторый ощущал минутами ранее. Даже наоборот. Довольства на его лице теперь не было предела. Он добился того, чего хотел.  

– Мы сделаем всë возможное для того, что бы в последующие дни вам было максимально не противно здесь находиться. Вам будет предоставлена еда, напитки, спальные принадлежности и предметы личной гигиены. Вы будете обеспечены всем необходимым. Наши службы постараются осуществить для вас настолько комфортные условия, насколько это возможно. Если что-то кому нибудь будет нужно в индивидуальном порядке, обращайтесь к охране учреждения. Мы обязательно обо всëм позаботимся. – промолвил очередную речь Вильгельм Мейер, после чего снова быстро подошёл к Йоахиму и сказал – Вы, идëмте со мной. Руки держите за спиной.  

– Удачи, Йоахим. – успел прошептать Герхард, прежде чем его сосед тронулся с места. Каттерфельд почти не сомневался, что это было последнее, что ему смог сказать добрый господин Лëв.  

Йоахим шëл за гауптштурмфюрером по какому-то мрачному корридору, уткнувшись глазами в пол и держа руки за спиной, как ему и сказали. Сзади него шли два конвойных эсэсовца с винтовками в руках и в полной боевой готовности, на случай, если арестованному что-то взбредёт в голову. Через минуту они дошли до какой-то комнаты, после чего Вильгельм, отпустив двух охранников, пригласил Каттерфельда внутрь. За небольшим деревянным столом, Мейер перебрал какие-то бумаги, взял в руки белый лист с надписями (очевидно, какой-то документ) и попросил заключëнного подойти к нему.  

– Всего лишь формальность. – словно оправдывался Вильгельм, суя ему в руку ручку – Распишитесь здесь и здесь.  

Поскольку Йоахим твëрдо был намерен продолжать свою деятельность в подпольной группировке сопротивления, какой бы это ни был весомый или не весомый документ, навряд ли его подписи будут иметь какое-то большое значение. Но судя по всему, ничего серьёзного. И впрямь только формальность. Когда полярист расписался, Вильгельм начал ему что-то очень активно рассказывать. То ли это был инструктаж, то ли просто набор различного рода советов и предупреждений. Впрочем, Каттерфельд не особо его слушал. Он уже просчитывал в голове варианты, с помощью которых он сможет максимально быстро и безопасно добраться до своей базы Südplatz, не оставив при этом ни одного следа для нацистских спецслужб. Дальше они вместе вышли из этой комнаты и гауптштурмфюрер позвал к себе одного служащего СС в форме и в каске, вооружённого автоматом МП-40. Вильгельм пошëл по своим делам, а этот служащий провëл Йоахима к выходу. Через несколько мгновений, в 7:15 министр деятельности Polarstern был уже на свободе.  

Выйдя на улицу, Йоахим обернулся и понял, что это место он никогда в своей жизни снаружи не видел. Он знал, где находится РСХА, но здание, которое он только что покинул, им не является. Скорее всего, это просто учреждение для арестованных, которое к нему относится. Местность была незнакомая, что вызвало у Йоахима лëгкую кратковременную растерянность и внутреннее чувство опасности. Но он довольно быстро собрался с мыслями и тут же начал искать пути, что помогут ему незаметно пробраться к главной кротовой норе Polarstern.  

Добрался он в 18-30. И это ещё Йоахиму можно было расценивать как быстро. Препятствий было достаточно не мало. Доводилось задерживаться какое-то время на одной точке и ждать того момента, когда министр деятельности Polarstern мог быть полностью уверен. Было дело, что Каттерфельд даже возвращался на прежнюю точку, что-бы как-то попробовать запутать следы. Прогулка была довольно нервная. Не обошлось и в этот раз без канализационных путей, так как на поверхности была целая горстка подозрительных лиц, от которых пришлось увиливать. В общем, не без труда и некоторых неприятностей, но всë же, через примерно 11 часов, ему удалось пробраться к основной базе Südplatz. Добравшись до местности, он крайне аккуратно и скрытно прошерстил всë вокруг. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он спустился внутрь заброшенной станции метро, там нашëл проход в небольшой тоннель и добрался через него до железной двери. Встретив около неë двух крепких бойцов с винтовками, охранявших вход, он немедленно произнëс пароль. Хотя мог бы и не произносить, его и так бы впустили. Два фонаря, висящих над дверью, достаточно чëтко освещали всë вокруг. Охранники узнали лицо министра деятельности Polarstern.  

Через примерно два с половиной часа, после того, как Йоахим начал движение, сотрудники Мейера сообщили ему, что спецслужбы потеряли след и больше не знают, где находится освобождëнный недавно арестованный. Вильгельм от этой новости немного озадачился, но особо не расстроился. Рано или поздно всë равно главная база загадочной подпольной группировки должна быть органами нацистской власти раскрыта. В конце концов, иметь в заложниках аж 8 приверженцев Polarstern, один из которых, плюс ко всему, почти глава организации, гораздо лучше, чем не иметь под рукой вообще ничего. Из этого тоже можно что-то слепить. Но в то же время, Вильгельм понимал, что в составе всех имеющихся пленников будет крайне желательным наличие Урсулы. Это может быть ключ к дальнейшей зачистке и полному уничтожению вредоносной для государства группировки. Поэтому, гауптштурмфюрер всë равно надеялся, что освобождëнный Каттерфельд таки убедит свою начальницу прийти к зданию РСХА и добровольно здаться еë сотрудникам. Правда, сильно на это рассчитывать он теперь уже был не способен.  

Стоило министру деятельности пройтись немного по территории главной базы группировки, так тут же на него навалилась горстка поляристов, с просьбой дать консультацию, помочь, разобраться, либо же с целью задать того или иного рода важный вопрос. Но у Йоахима не было на это времени, ему пришлось быстро идти и от всех отмахиваться, произнося при этом одни и те же фразы: "не сейчас", "не могу", "потом". Запах от канализации пропитался достаточно сильно, к тому же он сохранил свою резкость и насыщенность. По этому, прежде чем идти к Урсуле, Каттерфельд принял душ и поменял одежду. После того, как данный человек, являющийся лицом, ответственным за практически всю деятельность организации, полностью привëл себя в порядок и осуществил себе приемлемый внешний вид, он отправился к месту, где обычно находятся, в рабочее для них время, супруги Лëв. Подойдя к двери, за которой располагался просторный кабинет, он хотел для начала постучать, но потом передумал. Открыв дверь и заглянув внутрь, он убедился, что его черноволосая начальница на месте, сидит за большим и элегантным робочим столом, рассматривает какие-то документы. После этого он обратился к ней.  

– Госпожа Лëв, можно?  

– Да, Йоахим. Проходи. – сказала Урсула, увидев симпатичное лицо министра деятельности – Что у тебя?  

– Новости. – лихорадочно ответил Йоахим и вошëл в кабинет глав организации – Плохие новости. Я бы даже сказал, кошмарные.  

Услышав это, госпожа Лëв практически не поменяла своего обличья, лишь на глазах у неë виднелась чуть-чуть уже другого вида сосредоточенность. Она вышла из-за стола и спокойно подошла вплотную к своему подопечному.  

– Что случилось? – ровным тоном спросила Урсула.  

– Вашего мужа арестовали нацисты. Вместе с ним был арестован глава отдела хозяйства и продовольствия Герман Шольц и шесть его подопечных. Их сейчас держат в подвале РСХА. Я тоже там был какое-то время.  

– Как это произошло? – спросила женщина, никак не изменившись ни в лице, ни в разговоре.  

– Вчерашним вечером мы проводили совещание в подвальном помещении кафе Helmut&Helena. Через какое-то время, может быть минут 30-40, точно не помню, в подвал ворвались вооружённые люди СС. Я не знаю, как это могло случиться. Может быть кто-то кому-то что-то сдал, или рассказал. Может они как-то сами об этом догадались. В общем, все, кто находился в тот момент внутри, были схвачены и арестованы. Запасного выхода не было, поэтому мы оказались в ловушке.  

– А ты как освободился? Сбежал что ли?  

– Нет, они сами отпустили.  

– С какой целью?  

– Я должен передать вам послание. Мне нужно было связаться с руководством нашей организации и сообщить о том, что если в течении пяти дней вы не явитесь у здания РСХА и не сдадитесь представителям нацистской власти, все, кто там находится, умрут мучительной смертью.  

– А если я туда приду, всех их немедленно прям вот возьмут и освободят, да? – не скрывая иронии, спросила Урсула.  

– Во всяком случае, они так сказали. Но я тоже им совершенно не сказать, что бы верю. Меня, как видите, отпустили.  

– Тебя они отпустили потому, что им так было нужно. У них нет иных возможностей с нами коммуницировать. А знали бы, какая ты шишка в Polarstern, думаю, и тебе бы не позволили просто так уйти.  

– Господин Лëв точно так же говорил, перед тем, как мне предоставили эту возможность.  

– Я надеюсь, когда пробирался в наш главный командный пункт, ты позаботился о том, что бы нацисты не нашли пути сюда.  

– Конечно. Можете не переживать по этому поводу. Я сделал так, что бы они никогда не узнали о том, куда я пошëл после совершения ими... Жеста милосердия, если можно так выразиться.  

– Славно. Уже неплохо.  

Глава Polarstern снова подошла к своему столу и внезапно начала держаться за него левой рукой. Хоть она и старалась сохранить нормальный визуальный вид, но всё ровно было отчасти видно, что еë состояние потихоньку меняется. Она как будь-то бы уходит в туман и перестаëт на какое-то время воспринимать окружающую действительность. То ли давление подскочило, то ли просто поплохело. Вся эта работа еë может и воодушевляет, но здоровья точно не прибавляет. Порой еë не покидает ощущение, что она стареет раньше времени. Политика и сопротивление и так сильно вымотали еë организм. А тут ещё и такие новости.  

– Герхард идиот! – эмоционально, но достаточно тихо выражалась Урсула – Я ведь ему говорила, что не надо организовывать штаб под нашим заведением. Не та это местность, слишком опасно. Не приведëт это ни к чему позитивному. Впервые в жизни меня не послушал, и вот, к чему это привело. Ладно. Видно, так совпали звëзды. Йоахим, собирай людей в зале совета. Объяснишь им ситуацию. Если и вправду есть какой-то маленький шанс вытащить наших людей из РСХА, значит надо им воспользоваться. Нацисты хотят Урсулу Лëв – они еë получат. Придëтся пойти на их условия.  

– Вы понимаете...  

– Я понимаю, что меня ждёт. – словно бы на опережение, резко ответила Урсула – Я знаю, кто они. И знаю очень хорошо. Я знаю, кто они такие с 27 февраля 1923 года, когда потеряла первых двух членов моего коллектива. Уж за столько времени я подучила их сущность и повадки. Но сейчас меня не это интересует. Наши люди сейчас находятся в нацистских подвалах. В том числе и мой муж. Что бы там не произошло дальше, но я не могу их бросить. Не имею права.  

Каттерфельд хотел на это что-то сказать, но понимал, что это уже не будет иметь значения. За всë немаленькое время знакомства с Урсулой, он не припомнит ни одного случая, когда она меняла принятое собою решение, или же хотя бы думала об этом. За исключением, может быть, момента, когда она хотела распустить свою организацию, в связи с тем, что она не сумела получить возможности добиться успеха на политической арене. И то, решение это Урсула, по большому счету, принять не успела.  

– Я рада, что ты остался жив, Йоахим. – сказала она, после того как подошла и положила обе свои руки на его плечи – Только ты сможешь осуществить реальную замену мне и Герхарду. Ты знаешь, что согласно правилам, принятым от 20 апреля 1935 года, в случае, если с нами обоими что-то случается, пост главы организации должна принять моя дочь – Валентина. Но она пока плохо представляет, как управлять этой машиной, успешно перемалывающей приспешников Гитлера уже восьмой год. Боюсь, к этой ситуации я не готовилась, поэтому мало что ей поведала. Тебе следует помогать ей во всем, подсказывать, направлять, указывать на еë ошибки, исправлять их, если потребуется. Первое время у неë будет дикий стресс, но она должна втянуться. Не оставляй еë один на один с трудными ситуациями, старайся быть с ней рядом в тех моментах, когда это наиболее необходимо. Оберегай еë, Йоахим. И поддерживай настолько, насколько это возможно.  

– Хорошо. Твоя воля будет выполнена, Урсула. – перешëл наконец с ней на "ты" Каттерфельд. В рабочие моменты он соблюдал субординацию и дисциплину. Но он далеко не всегда обращался к ней "Госпожа Лëв" и во множественном числе. В мгновениях, которые не касались управления организацией и сопротивления Гитлеру, они общались друг с другом очень свободно, имея при этом огромное множество общих тем и творческих интересов. Фактически, они были друзьями. Притом, довольно близкими.  

– Ладно. Мне тут надо ещё время на то, что бы проанализировать некоторые моменты. Обмозговать, в общем, как лучше поступить. Ты иди, Йоахим. Возвращайся к делам.  

Урсула вышла из подпольной базы Südplatz через секретный выход, о котором знала только она и еë любящий супруг. Он представлял из себя отделение бункера, в котором находится железная лестница на верх. Лестница находится за тайной дверью без ручки, которую большинство проходящих мимо воспринимают как часть стены. Нужно забраться наверх по лестнице, после чего найти путь, ведущий прямо к люку. Этот люк и есть выход наружу. Женщина решила выйти из базы незаметно для всех остальных членов организации. Это было больше похоже на побег, но она считала, что так будет лучше для всех. Притом, прежде всего это будет лучше для неë самой. В момент, когда она понимала, что фактически переживает последние мгновения своей свободы, а вероятнее всего и жизни, она не хотела ни перед кем объясняться, что-то кому-то рассказывать, доказывать, кого-то убеждать. Все эти излишние драмы и церемонии больше не имели для неë никакого веса. Она просто решила уйти по английски, так как не хочет ни с кем прощаться. Единственный человек, которого она хочет видеть в этот момент, это еë любимая и единственная дочь.  

Валентина большую часть времени была в квартире родителей, в южной части Берлина, которую Урсула и Герхард не совсем легально приобрели в 1936 году. В базу Südplatz она приходила только с целью тренировок и отработки навыков стрельбы из различного вида оружия. Она находилась там не так часто, как все остальные. И это была инициатива еë матери. Как бы там ни было всë визуально безопасно и продумано, но риск того, что нацисты найдут пути к раскрытию главной базы группировки, всë таки имелся. И вероятность того, что вооружённые люди Гитлера вот-вот ворвутся внутрь данного бункера и начнуть там немедленно вырезать и расстреливать всех подряд, однозначно была. Таким образом, Урсула берегла свою дочь от подобного рода рисков. К тому же, она пыталась избавить еë от всей этой подпольной рутины, когда приходится отказываться практически от всего приятного, удобного и комфортного, иной раз забывать, что такое свет солнца, свежий воздух, всë время, при этом, обременять себя исключительно делами и заботами. Женщина хотела, что бы Валентина гуляла по городу, имела дело с людьми, общалась с прохожими, ходила за покупками в магазин и решала обыденные жизненные проблемы. Она пыталась обеспечить для неë хоть что-то похожее на жизнь обыкновенного, нормального, среднестатистического человека, а не крота или червяка, вынужденного всë время скрываться. Урсула хотела, что бы еë дочь просто жила, и при этом не существовала в окружении паранойи и страхов. Валентина знала практически всë про группировку Polarstern. Единственное, чего она не знала, это как управлять этой организацией, и будет ли у неë возможность делать это хотя бы отчасти так же успешно, как это делают еë родители. Урсула очень мало ей про это рассказывала. И, по правде говоря, углублять еë в какие-то подробности в планах не было. По крайней мере, в ближайшее время. Так же, как и еë дочь, она свято верила, что победа над Гитлером не за горами. И что она случится раньше, чем возникнет такая необходимость. В момент, когда Урсула была уже у двери своей квартиры, записанной на имена Хелены и Гельмута Вольфштайн, Валентина находилась внутри. Она сидела в комнате и читала Франца Кафку. Когда до неë донëсся звук, будто бы кто-то сейчас пытается открыть дверь в квартиру, она тут же отложила книгу и направилась ко входу в жилище. Увидев серьёзную черноволосую женщину, зашедшую только что внутрь, она с некоторым удивлением на лице к ней обратилась.  

– Мама? Привет.  

– Привет, доченька. – радостно ответила Урсула, увидев свою прекрасную наследницу.  

– Давно ты сюда не приходила. Что, настолько приелись все эти занудные лица, которым постоянно от тебя что-то надо и вечно озабочены какими-то проблемами?  

– Да, это не то слово. Ты даже представить не можешь, насколько они мне надоели. – говорила женщина, не скрывая на лице своего бескрайнего счастья от того, что может в этот момент лицезреть свою любимую и уже довольно взрослую Валентину. – Но теперь, похоже, у меня намечается уйма времени на то, что бы от них отдохнуть. От всех.  

– Да? А в чëм дело? Ты решила отправиться куда-то в рабочее путешествие?  

– Угу. Изучать неизведанное. Если можно так выразиться.  

– Ты что, хочешь папу одного оставить? Ты же знаешь, он без тебя тут мало на что годен. Ещё делов всяких напортачит.  

– Дочь, слушай. Я хотела бы, на самом деле, с тобой серьёзно поговорить. Тебе, похоже, надо будет заменить меня. В ближайшее время ты должна будешь вступить на должность главы нашего дружного коллектива Polarstern.  

– Я? – не скрывая удивления, спросила Валентина – А почему именно я?  

– Но ведь ты же всë равно, рано или поздно, должна была ознакомиться с принципами управления организацией.  

– Да, но почему сейчас? А папа что, не может?  

– Боюсь, что отца мне придётся забрать с собой. Хотя, если так подумать, то это скорее он меня забирает.  

– Но ведь вы потом вернëтесь?  

Урсула подумала некоторое время, что на это лучше ответить. И тем самым создала достаточно напряжëнную, малоприятную, гнетущую паузу. Валентина была уже слишком взрослая, чтобы можно было сказать ей какую-то неправду и таким образом успокоить еë внутренние бушевания. Но в то же время, в такой ответственный момент, она очень не хотела еë запредельно огорчать.  

– Похоже что нет, Валентина. – честно решила ответить Урсула.  

– Мама, что случилось? – спросила дочь, с каждой новой секундой всë больше увеличивая дозы волнения – Ты можешь нормально объяснить, что происходит?  

– Отца твоего схватили. Вместе с ним в плен попали ещё 7 членов организации. Для того, что бы всех остальных, кроме папы, отпустили, я должна пойти и сдаться нашим врагам самостоятельно. Хотя, никаких гарантий, понятное дело, я не получала. В такой сложившейся ситуации вряд ли можно придумать что-то более и менее правильное и полезное. Но я должна сделать хоть что-то.  

– Господи. Но... Как же... Как же так, мам? Как это вообще могло произойти? – лихорадочно спрашивала Валентина, чуть-чуть, при этом, начав заикаться.  

– Это уже не важно. Важно то, что это уже произошло. И теперь мне следует придти к зданию РСХА, чтобы меня там приняли гитлеровские службы безопасности. Увы, но это неизбежно.  

– Но ведь... Они же убьют тебя.  

– А, да? Тю. А я то думала, что они меня конфетами шоколадными накормят и на курорт отправят. – начала ëрничать Урсула, но тут же поняла, что в данный момент это не очень уместно – Это война, Валентина. А на войне, представь себе, убивают. К сожалению, мы с твоим отцом позволили себе совершить небольшую ошибку. А ошибки, даже небольшие, на такой войне непростительны. Поэтому, мы оба должны за это поплатиться.  

– Но я совершенно не знаю, как надо руководить этой штукой. Как управлять этой системой. Ты даже не рассказывала мне основные принципы и нюансы работы Polarstern. Ты толком ничему меня не научила.  

– С тобой будет Йоахим, он всë тебе подскажет.  

– Неужели нет никакого варианта, что бы ты осталась.  

– Я не брошу твоего папу. Я так же не могу бросить и своих подопечных, оказавшихся там, которые готовы были бескорыстно отдать жизнь за меня, за тебя и за светлое будущее всей Германии.  

– Но ведь ты бросаешь людей, которые останутся здесь и продолжат бороться с нацистской нечистью. Ты бросаешь коллектив. Ты бросаешь меня.  

– Хватит, Валентина. Обратной дороги теперь быть может. Решение уже принято мной.  

– Да? Ну, в таком случае, и я приму своë. Я тоже не брошу своего отца. Я пойду вместе с тобой.  

– Ты с ума сошла?  

– Нет. Это моë решение.  

– А кто будет управлять организацией?  

– Каттерфельд пусть управляет. Он знает как.  

– Каттерфельд не наследник Урсулы и Герхарда Лëва. Ты знаешь, что если с нами обоими что-то случается, пост главы организации должен принять наследник. Вступив в Polarstern, ты согласилась стать наследницей. А ведь я тебе говорила, что не надо в это лезть. Я предупреждала, что политика – дело мутное, грязное и неблагодарное. Я тебе предлагала выехать из Германии и жить нормальной жизнью где-нибудь в Швейцарии, или же в Испании, и навсегда забыть про это дело. Но ты, упрямая львица, решила поступить по своему. Ты свой выбор сделала. И теперь обязана стать главой организации. Если ты этого не сделаешь, этого уже никто не сделает.  

– Я не смогу. – сказала Валентина и опустила глаза в пол. Стресс, который девушка в данный момент испытывает, буквально не давал ей нормально дышать. Хотя внешне этого было не видно. Женщина подошла к своей дочери вплотную, взяла еë за подбородок и легонько подняла еë голову.  

– Ты всё сможешь. Ты втянешься во все процессы и со временем станешь грозой всех нацистов. У тебя отличный, слаженный коллектив. Всë давно уже сформировано и проработано. Тебе даже ничего толком не придётся предпринимать. Они всë сами будут делать. Послушай, ты сильная, умная, хитрая, выносливая, невероятно прыткая и ловкая девушка. К чему все эти истерики? Неужели ты в себе не уверена?  

У Валентины даже не хватило сил сказать, что дело вовсе не в неуверенности. Сейчас она теряет двух самых дорогих и близких ей людей в Германии, да и во всëм мире. За все прожитые 25 лет у неë практически не было друзей, жила она только деятельностью своих родителей, политикой, изнуряющими тренировками и чтением книг старых немецких писателей. Обыденная, непримечательная и размеренная жизнь среднестатистического немца еë совершенно не интересовала. Она была абсолютно не похожа на остальных представителей общества. Теперь ей приходится осознавать, хоть она и отказывается это внутренне принимать, что два родных человека, на которых она всю жизнь равнялась, которым верила и которые были во всëм примером, уходят от неë. В этот момент глаза Валентины интенсивно наполнялись слезами. Она резко обняла свою мать и начала тихо давать волю своим эмоциям.  

– Тише, доченька. Тише, моя родная. – приговаривала Урсула, одновременно поглаживая гладкие русые волосы дочери – Я понимаю, тебе страшно. Ты можешь плакать, пока я с тобой. Но пойми, что в этом деле необходимо всегда оставаться крепким и непробиваемым. Жëстким, циничным и бескомпромиссным. Собери всю злость, всю свою ненависть. Отомсти этим бандитам, дорвавшимся до власти, за все те зверства и садистские деяния, которые они совершают. За всю ту боль и горе, которые они причиняли и причиняют нашему народу. Отомсти за павших членов организации. Отомсти за нас. Полярная звезда ещё может засиять иначе. И с тобой, я уверена, она засияет новыми красками. Теперь от тебя зависит не только свобода Германии, но и, похоже, всего человечества. Осуществи всеобщую победу.  

– Я люблю тебя, мама.  

– Я тебя тоже, доченька. Прости, что так получилось.  

Какое-то время они ещё постояли так в обнимку, пытаясь мысленно вспомнить все наилучшие совместные моменты. Урсула крайне не хотела отрываться от своей дочери, она бы вечно вот так с ней прощалась. Но время, как говорится, ждать не будет, и рано или поздно ей бы всë равно пришлось еë отпустить. Она легонько потрепала еë волосы на последок и отошла, положив потом свои ключи от квартиры на деревянный столик, что стоял возле выхода. Прежде чем уйти и закрыть за собой дверь, она перевела свой серьëзный, острый взгляд на Валентину и сказала на прощание:  

– Будь сильной. Заверши то, что мы с отцом начали. Победи Гитлера сама. Избавь мир от психически неуравновешенного выродка и маньяка. Если ты это сделаешь, у тебя будут вполне реальные шансы получить власть в Германии, и ты сможешь сделать из неë по настоящему счастливую, свободную и процветающую страну. Ту самую страну, которую мы так долго хотели получить. Исполни нашу мечту. Да здравствует Polarstern!  

– Звезда, указывающая путь. – последнее, что сказала милая русая девушка своей матери, на что Урсула одобрительно кивнула и улыбнулась. После этого она ушла, оставив Валентину одну, как в этой квартире, так и вообще. Теперь весь мир для неë перевернëтся с ног на голову. Но рано или поздно, это должно было произойти.  

Госпожа Лëв сдалась представителям Главного управления имперской безопасности в 22-30. Она пришла к тому самому зданию и обратилась к местным караульным, назвав им своë имя и сообщив, что она является главой организации, которую так по особенному боятся и ненавидят в верхушке нацистского рейха. Караульные даже сначала не поверили, но сообщили об этой особе своему непосредственному руководству. Через несколько минут, к месту, где стояла Урсула, прибыли уже представители СС более высокого ранга. Они повели еë внутрь здания, для того, что бы можно было совершить несколько формальных процедур. Черноволосую фрау водили в какие-то кабинеты, еë активно изучали сотрудники ведомства. С ней пытались наладить словесный контакт, задавали вопросы различного толка. Но на допросы это пока мало походило. С женщиной обращались достаточно вежливо и гуманно. Некоторое время еë бесконечно водили из комнаты в комнату, из кабинета в кабинет. Процедура была достаточно утомительная, но безболезненная, как в физическом, так и в психологическом плане. Где-то в полночь она уже оказалась в том самом помещении, в котором держали восьмерых арестованных, в том числе и еë мужа. Реакция поляристов на появление в камере Урсулы была очень неоднозначная. Теперь у неë было некоторое время для того, что бы со всеми пообщаться.  

Герхард боялся, что бойкая и упрямая любовь всей его жизни захочет прибегнуть к такому решению. Но нутром он всë же чувствовал, что скорее всего так оно и будет. Он не хотел этого, всем сердцем надеялся, что в момент, когда его жена узнаёт о том, что произошло с ним и некоторыми другими членами организации, она будет хладнокровной и циничной, и для неë в приоритете останется выполнение основных задач по борьбе с нацизмом. Он рассчитывал, что она останется единоличным лидером группировки. Но у Урсулы, не смотря на всю еë жëсткость, твëрдость и бескомпромиссность, был совершенно иной склад характера. Герхард высказал своë эмоциональное недовольство по поводу еë решения оказаться здесь. Он рассматривал данный поступок как довольно глупый и бессмысленный. Еë потеря может привести к глубокому психологическому надрыву в Polarstern, что станет причиной ощутимого снижения боевого духа и даже, возможно, разлада в коллективе. Урсула, в свою очередь, отмечала, что если бы Герхард послушал еë и отказался от идеи организовывать штаб группировки в подвале заведения Helmut&Helena, оставив в том месте только ресторан, всей этой ситуации можно было бы избежать.  

– Обещаю, любимый, – обращалась она к своему мужу – что после того, как мы оба окажемся на том свете, я постараюсь убить тебя там снова.  

– Да уж. Как же, однако, забавно. – задумавшись, говорил господин Лëв – Впервые в жизни у меня такое двоякое чувство. Когда я и рад, и не рад тебя видеть одновременно.  

– Мы вместе начали этот путь, Герхард. Значит вместе должны его и закончить.  

Через 30 минут в камеру снова, как и ожидалось, вошли бойкие ребята в форме самой страшной и кровавой военизированной организации двадцатого века. Но, правда, лица были уже другие. По видимому, в составе группы охранников прошла пересменка. Сразу, как зашли, они отдали всем арестованным поляристам традиционную команду выстроиться в шеренгу. Супруги Лëв построились рядом друг с другом, на правом краю шеренги. Через две минуты после того, как весь порядок был полностью осуществлëн, в камеру зашли два, уже вполне себе знакомых, лица. Знакомых, правда, не для всех. Стоило Урсуле только посмотреть на этого аккуратного парнишку, с блестящей серебристой кокардой на фуражке в виде черепа, так тут же погрузилась в пучину глубокого отвращения. Глядя на него, госпожа Лëв не могла избавить себя от нестерпимого желания умыться и навсегда выкинуть из головы этот, негативно отражающийся на еë нервных клетках, образ. "До чего ты мерзок и тошнотворен. " – мысленно повторяла она про себя, продолжая это делать снова и снова. Но по другому и быть не могло, учитывая, что этот парень находится здесь далеко не в качестве пленного нацистов и носит форму СС.  

Увидев среди всех присутствующих поляристов женщину, гауптштурмфюрер Вильгельм Мейер немедленно подошëл к ней вплотную. Урсула сначала хотела резко отвести взгляд куда-то в сторону, что бы тем самым постараться не лицезреть его неприятное личико. Однако, потом она передумала, и решила сделать всё наоборот. Придав своему обличию необыкновенно злобный вид, она начала смотреть ему в глаза своим безобразно диким и до ужаса боевым взглядом, в надежде на то, что тот почувствует всю еë ненависть.  

– Это, получается, вы Урсула, да? – обратился Вильгельм к новенькой арестованной. – Рад вас видеть здесь. Честно говоря, я уже не ожидал, что вы таки станете гостей нашего банкета. Почему-то меня не покидала уверенность, что для таких заядлых и непробиваемых террористов как вы первую роль играют ваши принципы и убеждения. Но как оказалось, это не всегда так. Для вас, как я вижу, первую роль играет семья. Вы отказались от того, что бы бросить вашего мужа, и пользоваться возможностью проворачивать свои антигосударственные делишки дальше. Вы не смогли предать ту идиллию, которая была между вами до того, как ваша вторая половинка оказалась здесь. Вы не смогли отказаться от супружеских чувств. Они для вас оказались важнее. Это похвально. Это и вправду впечатляет. Моë вам глубочайшее уважение, фрау Лëв. А теперь, с вашего позволения, я должен исполнить обещание, которое дал остальным членам вашей организации, находящимся здесь.  

Мейер отошёл от Урсулы и стал на то место, откуда он может свободно видеть всех остальных заключëнных. Он выдержал небольшую паузу и сделал такой вид, будто бы сейчас готовится в очередной раз обратиться ко всем присутствующим. Но на самом деле, на этот раз делать обращение Мейер не собирался. Поразглядывая ещё какое-то время всех поляристов, он позвал к себе своего помощника, обершарфюрера Гессена.  

– Ганс. Выдели всех людей, кроме вот этой парочки, стоящей с краю. – сказал Вильгельм, после чего Гессен посмотрел на семерых схваченных членов Polarstern, что представляли из себя шесть сотрудников отдела хозяйства и продовольствия и их непосредственного начальника, Германа Шольца – Расстрелять их!  

Все, на кого указал Мейер, после всего услышанного даже не дëрнулись, ни внешне, ни внутренне. Так же не было видно ни доли удивления или испуга по этому поводу на лице у Урсулы. Лишь у господина Лëв была реакция. Он один держал, пусть и очень вялую, едва ли держащуюся на соплях, но всë таки надежду на то, что у всех остальных поляристов будет шанс продолжить свой жизненный путь, возможно даже на свободе. Хотя, иметь даже настолько слабую надежду, было уж слишком наивно со стороны Герхарда.  

– Но ты же сказал, что освободишь всех остальных. – пытался он донести своë ненавистное возмущение до гауптштурмфюрера.  

– А я разве соврал? – презрительно и с долей насмешки отвечал Мейер – Я только что избавил их от необходимости проходить через жуткие процедуры допроса. Я избавил их от ада, который мог бы их всех ожидать в подвалах данного учреждения. Я освободил их от боли и мук. Это награда им от меня, в знак уважения. Смерть – это тоже в какой-то степени свобода. Это дар Божий, особенно в данном случае. Я ведь не говорил, что сохраню им жизнь.  

Пока что охранники не спешили забирать заключëнных. Прежде чем вооружённый отряд СС направил винтовки на семерых приговорëнных поляристов и повëл их к выходу из просторного помещения, Вильгельм Мейер добавил кое что своему помощнику  

– Проследи, пожалуйста, что бы наши палачи ничего лишнего там не сделали. Каждый должен получить по одной пуле в затылок, не больше, не меньше. Это ровно то, что они заслужили.  

– Слушаюсь, гауптштурмфюрер. – сказал Гессен и тут же принялся выполнять поручение Мейера. Всех семерых верных сторонников организации Polarstern отвели потом в специальную расстрельную комнату, где оперативно и успешно завершили приговор над ними.  

– Ну а с вами, господа звездочëты, у меня, пожалуй, будет отдельный разговор. – сказал гауптштурмфюрер после того, как вальяжно подошëл к двум единственным оставшимся здесь представителям крупнейшей антигосударственной группировки в нынешней Германии – Теперь мы вместе будем считать звëзды.  

10 дней. Невероятно долгих 10 дней кромешного ада пришлось пережить супружеской паре, прежде чем для них действительно настал конец. Обыкновенный человек, без каких-либо имеющихся особенностей, протянул бы на таком фестивале боли от силы дня три. Но поскольку у Урсулы и Герхарда имелся свой особый дух, а так же запредельно крепкая сила воли, они нашли в себе силы протянуть целых 10. Нацисты издевались над ними изощрённо, не стесняясь применять даже самые бесчеловечные виды пыток. Над ними работали усердно, тратя уйму времени, энергии, сил, нервов и психологического здоровья. Правда, добиться этим самым удалось, ровным счётом, ноль без палочки. Пара держалась неимоверно стойко, не проронив при этом ни песчинки информации для своих палачей. В какой-то момент представителям гитлеровских спецслужб уже всерьёз казалось, что эти двое могут выдерживать абсолютно всë, при этом бесконечно долго. Но всему, разумеется, есть предел. В последние дни они уже с трудом воспринимали окружающую действительность, состояние личности постепенно возводилось на нет. В конечном итоге, все эти пытки попросту довели супругов Лëв до сумашествия. Они уже не могли связно говорить, вести с ними адекватный диалог возможности больше не имелось. Когда стало окончательно понятно, что толку от них теперь не будет никакого, двух глав организации Polarstern было принято решение ликвидировать. Оба получили по одной пуле в затылок. Это случилось 2 июня 1941 года. Урсуле на тот момент было 50 лет. Герхарду 57.  

Валентина узнала о смерти своих родителей через два дня, благодаря попавшей в руки поляристов нацистской газете. В ней распространили информацию об уничтожении двух опасных бандитов, которые собирались осуществить теракт в нескольких мирных зданиях. "Некая супружеская пара, на имена Урсула и Герхард Лëв, 2 июня готовились заложить взрывчатки в гражданских объектах, привод в действие которых мог бы привести к большому количеству жертв среди невинных немцев. Но силам полиции и органов безопасности удалось предотвратить эти попытки. Когда парочка, готовившая кровавую акцию, была обнаружена представителями власти и правопорядка, они попытались арестовать преступников, но те оказали вооружённое сопротивление при задержании. В результате, оба террориста были успешно ликвидировали, среди полицейских и гражданского населения никто не пострадал. ". В ночь с 10 на 11 июня было организовано очередное мероприятие "Heil Polarstern" под открытым небом. Оно состояло из двух частей. Первая часть была посвящена траурным мероприятиям и скорби по отдавшим свою жизнь за свободу Германии Герхарду и Урсуле Лëв. Каждый мог в этот момент высказаться, выразить своë уважение к бывшим главам организации, рассказать о впечатлениях их руководства, вспомнить отдельные запоминающиеся моменты, связанные с их личностью, произвести длинную, содержательную речь в память о них. Закончилась первая часть мероприятия поминальной трапезой. Вторая часть представляла из себя, своего рода, посвящение в лидеры нового человека, который теперь будет отдавать основные команды по уничтожению нацистских преступников, осуществлять упорную борьбу и совершать яростное сопротивление гитлеровской тирании. Валентина Лëв в эту ночь стала официальной главой Polarstern. Хотела она того или нет, но всë таки пришлось придти на замену своей матери и отцу. В конце мероприятия она произвела речь, в которой вспомнила своих родителей и всех погибших в этой бескомпромиссной войне с НСДАП членов группировки. Она пообещала отомстить за всех, подготовить и совершить один единственный, но невероятно мощный по степени силы, сокрушительный удар, в результате которого вся гитлеровская система в один миг рухнет, а сам самопровозглашённый фюрер необратимо окажется на скамье подсудимых и ответит за все свои бесчеловечные деяния. Конец речи был встречен бурными аплодисментами. Во время проведения данного мероприятия, новый лидер подпольной группировки уничтожил свой старый документ, удостоверяющий личность. Она сделала это не публично, уйдя на какое-то время в один из наиболее тëмных уголков леса. Этот паспорт сохранился у неë ещё со времён Веймарской республики. Она решила оставить его тогда, в 1933 году, в надежде, что борьба с гитлеровским режимом продлиться недолго и в скором времени в парламент вернëтся веймарская коалиция. Но противостояние сильно затянулось, и теперь, спустя прошедшие 8 лет, стало уже окончательно ясно, что даже если долгожданной победы таки удастся добиться, уже никогда не будет так, как было раньше. Она сожгла свой документ на имя Валентины Лëв. Теперь у неë остался только один фальшивый паспорт, сделанный еë родителями, на имя Марты Фегелейн, который она использует, когда ей необходимо выйти на улицу по какому-либо делу, или же она просто хочет немного прогуляться по Берлину.  

Где-то примерно через месяц после случившегося, когда все траурные настроения в коллективе уже немного поутихли, в тот самый просторный кабинет, в котором проводили свои рабочие часы Урсула и Герхард, визитировал министр деятельности фон Каттерфельд с каким-то листиком бумаги в руках. Он открыл дверь и посмотрел в сторону рабочего стола, на котором, скрестив руки, сидела новая вождица группировки. Будучи на вид слишком бледной и не жизнерадостной, она смотрела в одну точку, почти не моргая, и вообще не совершала никаких заметных движений.  

– Госпожа Лëв, можно?  

Госпожа Лëв словесно ничего не ответила, только лишь еле заметно кивнула.  

– Нам, ведь, в скором времени надо будет выбрать нового главу отдела хозяйства и продовольствия. Я тут накидал список кандидатов, более и менее достойных. Вы посмотрите его?  

Валентина ответила быстро. Но ответила так, будто бы все оставшиеся соки из себя выжала, чтобы произвести на свет эти простые слова.  

– Хорошо. Я займусь этим вопросом. И всеми остальными, если силы на это найдутся.  

Йоахим оставил список на столе и уже собрался уходить, как тут до него донëсся, с нотками строгости и малость наполненный недовольством, высоковатый голос 25-ти летней девушки.  

– Ты можешь не называть меня госпожой Лëв? – то ли спросила, то ли потребовала Валентина, после чего министр деятельности обернулся и скорчил удивлëнную гримасу – Называй меня госпожа Валентина. А ещё лучше, просто Валентина.  

– Эм... – неловко задумался Йоахим – Я, конечно, прошу прощения. Просто я стараюсь соблюдать все правила дисциплины и субординации. Для исправного осуществления внутренних процессов организации, это крайне важно. Ведь у нас всегда было принято называть Урсулу госпожой, а Герхарда господином. И обращаемся мы к нашим руководителям исключительно по фамилии.  

– Тем не менее, разрешаю тебе не соблюдать эти правила. И вообще, это скорее я должна держать дисциплину и субординацию по отношению к тебе, нежели ты ко мне. Учитывая то, как ты меня тянешь, буквально вытягиваешь из сложных ситуаций. Я уже неоднократно оказывалась на грани отчаяния и нервного срыва, а это ведь только первый месяц моего руководства. Если бы не ты, я бы уже утонула в этом круговороте проблем.  

– Но ведь я дал обещание вашей матери, что буду помогать вам и поддерживать вас во всëм до тех пор, пока вы окончательно не втянетесь. Да, пока вы учитесь, мне многое приходится делать. Но ведь я от этого не становлюсь главой организации. Именно вы остаëтесь и останетесь нашим единоличным лидером. Кстати, я понимаю, почему вы не хотите, что бы я вас называл госпожой Лëв. Я ведь всегда так обращался к вашей маме. Вы скучаете по ней. Вы никак не можете смириться с утратой двух самых близких вам людей, до сих пор по этому поводу грызëте себя изнутри. Для вас очень многое значили ваши родители.  

– Ты даже представить не можешь, насколько много. – едва ли сдерживая слëзы, но всë таки держась, очень тихо проговорила Валентина.  

С момента, как Каттерфельд начал говорить про еë мать, он заметил, что еë лицо мгновенно приобрело ещё более удручающий вид, а глаза готовы были вот-вот выпустить первые капли слëз. Йоахим обошёл стол и, подойдя к девушке, аккуратно положил свою ладонь на еë скрещенные руки.  

– Уж я то могу представить. Поверьте, я чувствую всю вашу боль. Для меня они тоже значили очень много, поэтому я могу понять ваши чувства. Но сейчас это всë надо просто пережить. Надо собраться с силами и взять себя в руки. А сил у вас больше, чем достаточно, в этом сомнений нет. Впереди крайне непростая борьба с очень подлым и коварным врагом. Война, которую мы объявили режиму, ещё не закончилась. И пока только Бог знает, когда она закончится. Но я уверен, что у режима этого нет шансов, поскольку он потихоньку начинает процесс самоуничтожения. Да, к сожалению, ваша большая мечта о том, что бы отпраздновать победу вместе со своими родителями, уже не сбудется. Но вы обязательно отпразднуете эту победу вместе со мной. И со всеми другими участниками нашего стойкого и дружного коллектива. Мы обязательно выдавим эту нечисть из нашей немецкой земли. Не сомневайтесь в этом!  

– Я не сомневаюсь, дядя Йоахим. – сказала Валентина, после чего оба синхронно улыбнулись друг другу. Улыбка эта веяла чем-то очень светлым и бодрящим. Настроение тут же поднялось, и захотелось снова поверить во что-то хорошее.  

Йоахим помнит тот день, когда он в первый раз увидел дочь Урсулы и Герхард. Это был апрель месяц 1925 года. Будущий бухгалтер Leitstern, а позже и министр деятельности Polarstern, тогда уже прожил свои полные 27 лет, а Валентине вот-вот должно было исполниться 9. Он увидел еë на следующий день после того, как познакомился с Герхардом на Мариенплац, в том самом здании, где находилась их основная штаб квартира в Мюнхене. Пока он общался с главной председательницей Leitstern, ему на глаза попалась красивая русая девочка, которая стояла и разглядывала какие-то книги и документы, стоящие на полке. Йоахим тут же спросил буквально: "А что это за принцесса? ". Девочка услышала этот вопрос, и не успела Урсула на него ответить, так тут же она подошла и начала рассказывать незнакомцу о себе. С тех пор Каттерфельд довольно часто проводил с ней свободное время. Он играл с ней, общался, рассказывал ей всякие интересные истории из жизни, а она взамен свои. Он утешал еë тогда, когда она ссорилась со своими родителями или испытывала какую-то необъяснимую грусть. Он поддерживал девочку в те моменты, когда ей казалось, что еë никто не понимает. С прошествием некоторого временем, этот чуткий, добродушный и обаятельный дядя обрëл статус третьего самого близкого для неë человека в мире. Хоть он и не был для неë родным, но, фактически, стал ей единственным настоящим другом. Как он для неë, так и она для него значили очень многое. Несмотря на то, что девочка чаще всего обращалась к нему "дядя Йоахим", он воспринимал еë не столько как племянницу, сколько как младшую сестрëнку. У Каттерфельда была старшая сестра, но отношение с ней с самых ранних лет не заладились. Она ненавидела своего брата. Эта ненависть была на подобие чего-то демонического. Но страшнее всего было то, что это негативное чувство было абсолютно неоправданным и беспричинным. В самый удобный момент она старалась любым возможным способом унизить своего брата, или же причинить ему боль. Йоахим тогда пообещал себе, что если у него когда нибудь в жизни появится младшая сестра, он будет любить еë всем сердцем, и постарается как можно в большей степени быть противоположностью этой одиозной особе, по несчастливому стечению обстоятельств оказавшейся его родственницей. И в какой-то степени, этой младшей сестрой стала Валентина Лëв. Сейчас он смотрит на неë и не верит. Не верит своим глазам. Не верит этой реальности. Как будто-бы ещё только вчера он увидел эту весëлую, озорную, жизнерадостную, неимоверно общительную, наивную девочку, которую просто взяли с собой на работу родители. А теперь эта девочка – глава серьëзной подпольной организации, ставящей перед собой цель свергнуть кровавый диктаторский режим. И он, фактически, еë подчинëнный. И хотя, конечно, имеет всë же некоторые привилегии, по сравнению со всеми остальными, но факт остаëтся фактом. Тем не менее, от этого он не станет любить еë меньше. И так же как и раньше, в глубине души, будет воспринимать еë как свою озорную младшую сестрëнку.  

– Как же ты быстро выросла, Валентина.  

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...  

Если со мной ничего не случится и меня убьют активные боевые действия, продолжающиеся в моëм городе.