Джули

Когда-то, за пару месяцев до призыва в армию, я подрабатывала в киббуцной гостинице под Иерусалимом. В мои обязанности входило: приветливо встречать постояльцев на входе в столовую, записывать номер комнаты, и провожать к столику. По выходным я превращалась в официантку, так как по законам иудаизма, записывать номера я не могла. А обходить столы с подносом по тем же законам работой не считается.  

Рабочий контингент был пестрым. Пятеро ребят из деревни Абу Гош- 3 араба и двое черкесов, три парня из Сенегала, две румынки, и с десяток репатриантов из бывшего СССР. Большинство из них проживали при гостинице, в вонючих строительных вагончиках, организованных добрыми членами кибуца, которые посчитали, что нормальные жилищные условия — это излишняя роскошь для этих пришлых.  

Среди <<русских>>, выделялся Паша- невысокий, крепкий парень из Беэр Шевы. Начитанный, острый на язык, юморной. Его всегда и везде было много. Работал как вол. Если другим официантам давали обслуживать по два стола, то он обслуживал пять. И успевал. Это была его первая работа после демобилизации. Деньги он копил на романтическую поездку в Европу со своей девушкой, которую, судя по всему, любил безмерно.  

И вот однажды после выходных, Паша вернулся из Беэр Шевы, хмурый, пришибленный, с расцарапанной щекой. Сообщил что доработает месяц и хватит. Баста. Оказалось, любимая собралась не в Европу, а в армию.  

У нее был врожденный вывих бедра, который, конечно, подлечили, и внешне он был не заметен, но мучил ее периодическими болями. Так что призыву она не подлежала.  

И тут, за пятничным обедом, она вдруг зарядила какую-то патриотическую байду, о том, что мол и инвалиды служат, и вообще надо не только брать, но и давать. И пока ее мама трепыхалась в истерике (Какая армия? Что значит давать? Учится пойдешь! ), Паша спокойно заметил, что волноваться особо нечего. Формально она не инвалид, а значит ее могут отправить на обычный курс молодого бойца, где она не выдержит и первых двух дней. И ее отправят домой. После чего Паша получил по морде, и был изгнан.  

Пашу было жалко. Он перестал острить и препираться. Много курил. Как то я попыталась ободрить его- мол может перебесится его зазноба. Он улыбнулся  

– Ты ее не знаешь. Она такая…сумасшедшая, дикая. За то и люблю.  

–Покажи хоть фотку  

–Смотри  

И предъявил фотку, которую таскал в кошельке. Интересное лицо. Неожиданное. Шапка черных кудряшек бутылочек вокруг широкого лба, узкие щеки с выпирающими скулами, светло карие беспокойные глаза, насмешливо смотрят как бы мимо тебя. Очень красивый как будто нарисованный рот. И посреди композиции нос. Нет не просто нос. А всем носам нос. Нос чемпион. С очень высокой переносицей, широкими крыльями и абсолютно орлиным изгибом.  

–Интересная особа- промямлила я  

– Что, некрасивая? – улыбнулся Паша — это просто первое впечатление. Пока не заговорит.  

Через месяц Паша уехал, а еще через неделю наступил день, когда я, собрав рюкзак села в автобус, который отвез меня в распределительный пункт для призывников.  

Первые 8 месяцев пролетели быстро. Слишком много новых впечатлений, не успеваешь заскучать. В мае я получила направление на курсы командования подразделением. Будущих командирш мучали от души. Помимо лекций на технические темы и практических занятий на радарах, курс включал в себя марш-броски, ориентирование на местности, в пустыне, неделю выживания в пустыне и в финале рабочая неделя в полевых условиях, в той же пресловутой пустыне, под маскировочной сеткой. При таком графике к концу дня болело всё, даже то, что не болело никогда. На очередном вечернем забеге в полной амуниции, мой организм вдруг вспомнил, что у меня астма, а баллончик остался в комнате. Сердце прыгало в ритме мамбо италиано. Воздух в легкие не набирался. Короче, чтобы не отбросить коньки, я остановилась и села на землю. Отряд, как водится, не заметил потери бойца и побежал дальше.  

–Эй ты чего? – услышала я хриплый, скрипучий голос.  

В темноте очертилась прихрамывающая фигура. Ага, значит кто-то умудрился отстать ещё раньше, чем я.  

–Ты чего валяешься? Побежали! Давай руку  

–Спасибо. А ты, я вижу, тоже великий бегун. Чего хромаешь, ногу подвернула?  

–Не, это у меня врожденное. Вывих бедра. Когда хожу не видно, а вот бегом…  

–А как ты здесь вообще оказалась? У тебя же должно быть освобождение.  

–Ага должно. Только я не просила. И медкомиссии ничего не сказала. Они и не проверяли особо.  

–А зачем тебе это?  

–Надо. Назло одному козлу. Ну и родителям. Я, кстати, Джули. Ну Юля. А ты Геля, мне про тебя Машка Олив рассказывала. Побежали.  

Тем же вечером, мы и выяснили, что заочно я с ней уже знакома. Интересно, что, слушая ее скрипучий грубоватый голос, я абсолютно не пыталась ее разглядеть. Прав был Паша. Эта Сирано обладала по настоящему волшебным обаянием. А нос в жизни был еще представительнее чем на фото.  

Как оказалось, всю свою службу она провела на Ливанской границе, и немало мам могут поблагодарить ее за то, что их мальчики остались живы. Юлька была настоящим профи, с отличным слухом, реакцией, и умением быстро принимать решения. После окончания курса мы виделись несколько раз, случайно сталкиваясь. Трепались, пили кофе, ругали начальство и расцеловавшись шли по своим делам.  

Армия закончилась в конце концов. Затем последовал интенсивный и насыщенный период работы, пересдачи экзаменов и психотеста, и поступления в Хайфский Технион. И с марта 2001-го, началась веселая студенческая жизнь.  

Через три дня пребывания на кампусе, я сидела на траве, возле новенького, сверкающего стеклами, здания факультета программирования (или в прямом переводе Факультет компьютерных наук. ), и пыталась разобраться в своем расписании. И вдруг услышала знакомый скрипучий тембр. На сей раз в крике:  

–Гееееелляяяя!!!!! Гелююююсик!  

На встречу мне шла рыжая, красивая женщина в брючном костюме, накрашенная. С идеально ровным, выточенным носиком.  

–Юлька?  

–Ага. Я! Нравится?  

–Вообщееее…не то слово!  

Оказывается, в этот свой нос, она вгрохала все деньги, которые заработала после армии. Кто ж мог подумать, что он ей так мешал. Тем более что от недостатка мужского внимания она не страдала никогда. Зато теперь была абсолютно счастлива.  

Для поступления она выбрала факультет экономики и управления. Через полгода сменила его на физику. Забегая вперед, скажу, что, окончив учебу, в последствии, нашла она себя, как раз в коммерции и управлении.  

Как-то она позвала меня на личный разговор  

–Гелька, мне капец. Я влюбилась.  

Это слово настолько не вязалось с ее обычным лексиконом что я растерялась.  

– Поздравляю. И кто наш принц?  

– Физик. Ёкнутый на всю башку. Футболку носит три дня потом выворачивает носит еще три дня и только потом стирает.  

–Фу.  

–Конечно фу. Но талантливый. И красивый. И добрый. Хотя мы с ним иногда и подраться можем  

–Кошмар  

–Ну да….  

Леша действительно был очень талантлив и полностью не приспособлен к обычной жизни. И очень любил Юльку. Но не знал как себя с ней везти. А она, привыкшая быть центром компании, не хотела понимать, что в центре его мира была не она, а физика. И бесилась. В общем через два года они расстались.  

Надо заметить, что Леша женился через месяц, на неприятной, но очень предприимчивой девочке. А в Юльке с тех пор что-то сломалось. Она по-прежнему собирала вокруг себя народ, но как то потускнела, сникла, перестала за собой ухаживать, баловалась травкой. И всё время посмеивалась, каким-то злым каркающим смехом.  

А потом исчезла. Общие знакомые рассказывали, что она в Индии, снимает фильмы в Болливуде, что она на Катманду, открыла бутик дизайнерской одежды, что она в Москве, открыла фирму по организации вечеринок класса люкс для богатых москвичей. Много чего. И всё правда, или близко к ней.  

Как-то она проездом была в Израиле и нас пригласили на день рождения к общей подруге. Юлька слегка оплыла. На голове вместо кудряшек красовался веник из дредов. Говорила много и не о чем.  

–Юль у тебя кто-то есть? – собравшись с духом, спросила я в лоб  

Она помолчала, потом улыбнулась своей ироничной улыбочкой.  

–Гелюсик, кому я надо? – и глухо добавила- да и мне, давно никто не нужен  

А беспокойные карие глаза смотрели грустно и насмешливо, куда-то мимо меня.