Бессмысленный людской фарш

На кухне сидело пять человек: Аля, Катя, Гена, Совра, я. Воздух заволок синий дым и запах фруктов, а ещё раковины с проточной водой, гниющих останков в мусорке, и замороженных пельменей в микроволновке. Все были чуть пьяны, и неимоверно озадачены из-за одного ублюдка, которого не было на кухне. Почему так? Может потому, что никто из людей встречавшихся нам в жизни не был таким, как он. Что многое говорит о наших жизнях, парой думаю продать свою за пару миллионов и дать себя кому-то убить, а потом хорошо провести время в месте где я окажусь. Так в чём сыр бор? Не то чтобы он был обаятелен, начитан или мог дать любому пизды, дала бы хоть одна пизда ему не за деньги. Но с чего-то он был не безразличен нам. Возможно дело в его умении пить, или курить, а может в чувстве юмора. В любом случае всё это затмевала его способность не выходить на связь месяцами, казалось он вообще испарялся после очередной пьянки. Парой в попытке поставить его на место любым из нас уходили недели немой войны, чтоб просто в ней проиграть, и реанимировать его телефон победным маршем. Чтобы не происходило, на сколько бы все пьяными не были под конец встречи он уходил будто навсегда. Но прошлый раз был вообще из ряда вон, после сказанного он как обычно пропал. Но вместо извинений, жалоб или оправданий присущих человеческому поведению, жалкому, но всё же человеческому, ничего не было. Стало ясно, он не собирался делится наболевшим, прокалывать гноящиеся мозоли души, как здесь сделали бы все. Мы как следует обсосали его кости в тот вечер. Вот ещё деталь: случалось так что он не брал трубку, чаще всё же брал, но всё таки. В этот раз было так. Потом в следующий раз так же. Если зайти на его страничку, то можно было увидеть срок отсутствия в пять дней. В третий раз, вся компания собралась в том самом баре. Его не было там, и его не было в сети с февраля. Когда мы напились, Аля подсела ко мне и попросила его набрать. После того что произошло странно, что это попросила сделать она. Пятно от блевоты на футболке не отстиралось. С одной стороны это хорошо, что Аля не была шопоголиком, тогда испорченную вещь было бы жалко. С другой на вещи всё ещё видно пятно блевоты. Ох уж эта Аля со своей добротой и одной и той-же футболкой. Не знаю кто ей её подарил. Наверное кто-то умирающий, и она её по этому никак не выкинет. Как и жалость из своей маленькой головки.  

– Зачем? Мы уже и так пьяные. Звать его сейчас просто невежливо.  

– Я думаю с ним произошло что-то плохое Гришь.  

– Ладно. Давай. – Я достал телефон из штанов, позвонил, а после двадцати гудков сказал:  

– Абонент пидарас не подходит к телефону, оставьте своё дохуя важное сообщение хехе.  

– Давно уже не объявляется.  

– Да и хуй с ним!  

Гена, Совра, Катя чокнулись после этих слов. Я чокнулся с ними. Но Аля подсела ещё ближе, оккупировав своей грудью моё плечо. Пока они хохотали, с меня сползала и без того лёгкая улыбка. Аля продолжила меня грузить:  

– Ты же знаешь где он живёт?  

– Был раз по пьяни.  

– Далеко отсюда?  

– Остановок пять.  

– Гришь проверь его пожалуйста.  

– Сейчас? А неплохая мысль! Давайте… – я встал, изображая что готовлюсь уходить.  

– Гриша стой! – сказала Аля, придерживая меня за всё тоже плечо.  

Она и правда поверила, что я ухожу?  

– Что?  

– Ну проверь завтра утром. Я правда думаю, что что-то случилось.  

– Ладно.  

Она чмокнула меня в щёку. А я в этот момент думал: может эта футболка из переработанного пластика, или из бумаги, на манер этих биоразлогающихся пакетов, у которых вечно рвётся днище. Видимо им натерпится оказаться в земле, либо по среди не биоразлогающегося мусора. Хотя чтобы сделать партию таких нужно вырубить не одно дерево. В таком случае пластик, который после её смерти сдадут на повторную переработку.  

На следующий день мне позвонила эта приставучая сука Аля. Хоть я и был на измене каждой клеткой, я всё таки ответил, она была хорошим человеком. Но всё же это была пытка. Тёркой по яйцам. Если я взял трубку, я хороший человек или для этого нужно было ответить полной мрази в таком состоянии? Не то чтоб в баре можно было напить на такое утро, с моими то доходами. Я до сих пор не могу получить пособие по безработице, потому что мой папа оформил пенсионные накопления всей семье, даже мне, по этому приходится где-то – что-то работать, и по этому не все деньги так уж легко от меня уходят в баре. По этому после бара мы: я и Гоша, поехали к моему другу Ватнику, пить ужас в литровых банках, разбавленных водой из под крана, и напились до того, что Гошан заблевал стол и обосрал унитаз. Был скандал. Мы уехали оттуда в отвратительное утро. Только одно сейчас греет душу – в этом мире точно плохо ещё двоим людям прямо сейчас. Я переборол желание выблеваться, когда встал с кровати. Моча пахла отвратительно. Налил воды, запах такой же как вчера, всё равно что понюхать водки, только вода не опохмеляет. Я выпил задержав дыхание. Ну и муть, чем нас поят?  

В первом часу я пошёл искать его дом. К пятнадцати минутам был у подъезда. На ручку был натянут презерватив. Не использованный, видно, что дети играли. Дёрнул его, потом ручку. Закрыто – закономерно. Попытаться стоило. У меня не было даже номера квартиры, а я уже был обессилен. Это как что-то делать, зная что не воздастся. Что этот мир от меня хочет? Меня столько раз увольняли с дерьмовых работ, что я потерял всякую цель. Заставьте бесцельного человека с похмелья следовать слову, сказанному вчера в баре. Я просто сел на лавку и стал ждать. Никто не выходил, люди с улицы виляли всё время в эту сторону, как шальные пули, но проходили по касательной, либо вообще мимо. Так и хотелось подбежать к одному из них, взять за грудки и дёргать, и дёргать, и дёргать. Я конечно не хотел думать, но всё таки это основная задача мозга. Это всё равно, что остановить силой мысли своё сердце. И так я додумался. Одна из моих дерьмовых работ была в Ростелекоме, я ходил по квартирам. В чём был мой секрет? Я подошёл к подъезду. Набрал какую-то среднюю квартиру, там не взяли. Люди были на работе. А дети просто не дотягивались до домофонов. Блять! На последнем гудке перед отчаяньем возник голос:  

– Кто это?  

Старый-старый голос, я по началу спутал его с помехами.  

– Здравствуйте, извините если беспокою… Вы пользуетесь интернетом?  

– Что?  

– Я говорю телевизор, телевизор смотрите?!  

– Я смотрю передачу …  

– Отлично, вы хотели бы иметь больше каналов на вашем устройстве?  

– Каких каналов?  

– Разных, любых! Мне нужно свериться с каталогом, хотя я могу просто дать вам брошюру!  

– А там будет передача…  

– Ещё одна? Конечно будет! Что-бы это сделать мне нужно …  

– Через сколько у меня будет больше каналов?  

– Нет-нет мне нужно войти… дать вам брошюры, провести оптоволокно!  

– А!?  

– ОПТОВОЛОКНО!  

– Звучит дорого, а сколько это стоит?  

– Не дорого. Мы сможем подобрать вам что-то приемлемое по цене.  

– Вы звучите, как мошенник.  

Блядское поколение наученное ритуальными конторами. Сколько людей она похоронила!?  

– Постойте! Я всё напутал, первый час работы понимаете? Для вас всё абсолютно бесплатно!  

– Бесплатно?  

– Да, вы же проживаете в этой квартире?  

– Что?  

– В этой квартире проживаете!  

– Да.  

– Тогда мы вам ещё заплатим!  

На меня смотрели, как на алегафрена, пока я потел жопой у этой двери.  

– Но как так?  

– Акция перед похоронами.  

– Что?  

– Это от ЖЕКА! У вас правильна… правильная квартира. Такая как надо!  

– О Господи!  

– Я тоже не поверил сначала. Подумал они все психи!  

– Кто?  

– Те кто хочет дать вам денег и больше каналов. Много каналов!!! МНОГО ДЕНЯГ!!!!  

– Господи.  

– Только откройте дверь!  

– А это не шутка?  

– Что?  

– Э..это не шутка?  

– Я не знаю этого слова, откройте дверь!  

Тут прозвучал звук открывающейся двери. И оттуда выбежал какой-то паренёк. Я вошёл.  

Четыре двери: 407, 408, 409, 410. Я не робкий, но что-то есть в нормальном человеке, что заставит его медлить прежде чем решится звонить в дверь незнакомого человека, чтобы задать один вопрос, который задавать не нужно, ведь человека открывшего вам дверь вы не знаете. Тут возникла она: ужасная, но привлекательная. Я сразу всё понял. Интересно что заставило этого ангела спасителя открыть в этот момент дверь? Нужную дверь.  

– Ты клиент?  

– Что?  

Она закатила глаза, цокнула языком и захлопнулась. Это была та квартира, но не тот человек. И явна не бесплатная пизда. Звонок не фурычил, по причине того, что вместо него торчало два провода из стены. Странно: этот урод по причине исчезновения которого я в похмельном бреду событий здесь, отучился три курса на электрика. Логика выкручивала мне яйца по поводу этой квартиры. Но эта сука не права. Я знал, что прав я. Буквально видел свою правоту наяву, но всё было как в дурном кошмаре. Именно по этому я прав! Мы играем по другим правилам, где логика не имеет веса. И только один человек мне может ответить не псих ли я. Девушка за дверью. Я постучал, постучал, постучал. Она была не расторопна. Наконец возникли шаги за дверью. Она открыла и сказала:  

– Всё таки клиент.  

– Тут живёт человек …  

Дверь пролетела перед моим носом, а вместе с ней надежды на толику истины, но уткнулись мне в ботинок.  

Я лежал на кровати, моя сперма была в презервативе. Он чуть сполз с головки, напоминая поварской колпак. Она стояла спиной и натягивала трусики. Ноги у неё были худые, свет из-за занавески приятно обволакивал их, но когда она повернулась от него я увидел, что даже это от целлюлитных приливов её не спасало. Конечно не модель, но своим деньгам соответствует.  

– Тут можно курить?  

– А похоже что нельзя? – она метнула мне на грудь хрустальную пепельницу в виде осьминога, оплетающего щупальцами тонущий корабль, либо в виде корабля, который топил огромный осьминог, точнее это был парусник, с поломанной мачтой. Не знаю было так задумано, или это настоящий шторм её поломал. Скорее всего он.  

– Я помню её.  

– Чего?  

– Пепельницу.  

Я закурил. Продажная женщина была не настроена говорить, она надевала халатик, хотя моё время ещё не кончилось. Тогда я стянул гандон, оставил его на матрасе за неимением лучшего места. С рабочей поверхности он хоть будет убран. Комната была грязная. Полна мусора. В тот раз вроде тоже. На утро я уходил в спешке и слишком плохой. Почти такой же как сейчас. Я поднялся и хотел было спросить о том, за чем пришёл, как меня скрючило, сердце, мозг, желудок, всё оцепенело. В этот момент прошибает холодный пот осознания, и как неизбежная смерть явственно видна истина – жизнь притормозила, чтобы пропустить блевотный кортеж. Поило Ватника наконец достигло своего полураспада в моём чреве. Это всего лишь надо пережить. Но меня охватило, что-то по мимо приступа. Это было дежавю. Пару месяцев назад я делал тоже самое здесь, то есть блевал. Что я сделал и сейчас. Жизнь циклична.  

– До подъезда не дотерпел!? – на ней были изорванные розовые тапочки с кошачьими рожецами на носках. У одной вытек глаз.  

– Час ещё не прошёл. У меня остались вопросы. – утирая рот сказал я.  

– Какие!?  

– Тут жил человек. Я помню, что жил.  

– Он умер!  

Казалось простой ответ, но рождавший ещё уйму вопросов. И когда настал их апогей, на самом интересном, постучали в дверь. Ещё вопрос. Ответ на который я получил первым. К проститутке пришёл клиент, тот который был клиентом с самого своего выхода из дома, возможно с того момента, как он проснулся. Возможно ещё с того, как уснул. Как поужинал со своей женой. У деда на пальце было кольцо. В любом случае его настрой при виде меня с того момента переменился, или он шёл сюда с такой миной? Дед начал выяснять с Ирой отношения. Ира, так звали проститутку, быстро сложила два и два. Меня не должно было быть в этом уравнении, а дед закономерно начал возмущаться. Был один выход из ситуации. Нахлобучить его как следует. Но Ира, как опытная блядь передислоцировала кровь из его кипящей башки в область паха, прежде чем я предпринял хоть что-то. Они приближались, точнее она вела его в комнату. Я вжался в стену, пропуская их, но дед всё же умудрился задеть мою ногу пряжкой ремня. Они попали на кровать. Ира его оседлала, а я придерживаясь стенки пошёл оттуда, прихватив пепельницу.  

Пришлось ждать на кухне пока это кончиться. От подхода Иры к работе я чуть не заблевал вновь, но меня останавливала мысль, что я был первым. Всё закончилось через минут пятнадцать и полторы выкуренные сигареты. Для меня это было мучительно долго – сидеть на кухне и слышать еблю за стенкой. Для деда в самый раз. А для Иры вжик. Ещё одна песчинка на пороге к смерти. Пока я сидел на кухне, обнаружил упаковку фенибута, бок о бок с ополовиненной бутылкой вина. Мне нравилось находить очевидные пары. Например большая грудь и широкая талия, или узкая талия и большая силиконовая грудь. Но это не отменяло того факта, что я ебался с трупом. По всем признакам с трупом. Я встал с места, пошёл в комнату. Дед наверное хотел было задержаться, но моё присутствие в дверях подсказало ему, что лучше не стоит. Ира села на матрас и уже она закурила. Деду нужно было только надеть штаны. Верх костюма оставался на нём. Он достал портмоне, суетясь рассчитался по тарифу, пока это делал, вскользь глянул на меня. Потом быстро пошёл к выходу, его усатая туша протиснулась мимо и направилась к входной двери. Тут я заметил у него на спине мой гандон.  

– Стой!  

Он замер в дверях, будто на него кто-то наставил пушку. Видимо последний тестостерон он спустил в латекс.  

– Не оборачивайся.  

Я подошёл к нему. Кажется он молился. И оторвал пакость от спины.  

– Дай мне руку.  

Он всё ещё спиной протянул мне свою толстую руку. Она тряслась.  

– Ту что с кольцом.  

Он подал ту что с кольцом, и я положил туда презерватив.  

– Сожми ладонь по крепче.  

Он сжал. Послышался такой склизкий звук.  

– А теперь пиздуй на все четыре стороны.  

И он ушёл. Я закрыл дверь. Имел право. Ведь на тот момент это всё ещё была квартира моего пропавшего друга, где почему-то принимала своих клиентов Ира. Я подошёл к ней и сказал:  

– На чём мы остановились?  

– Расскажу после того как ты уберёшь свою блевотину скотина.  

Я закрыл дверь с той стороны только ближе к одиннадцати. В это время года за окном успело уже три раза потемнеть. Тогда у меня в голове была стойкая мысль, что надо незамедлительно помыться. Всё таки прав был тот, кто сказал, что сытый человек способен философствовать, а не тот что корчится в агонии где-то на асфальте, пролетев двадцать метров из лобового стекла, как из пушки. Я был голоден, я чувствовал зуд в мошонке. Чувствовал пот и сгнивший труп вчерашнего вечера внутри себя. И какую-то усталость, непонятно от чего. Сегодня я за бесплатно спонтанно трахался, просидел на кухне, слушая как кто-то трахается за деньги, блеванул, убрал блевоту за собой. Что ещё? Мучался от похмелья, пил вино, угостил проститутку сигаретами. А ещё узнал об одном человеке. Вот как всё было. Я заканчивал с уборкой. Ира сидела на кровати и убирала деньги, куда я не видел. Господи какая-же она должно быть грязная. Грязнее меня. Грязнее чем эти деньги. И тут она двинулась к шкафчику. Такому стандартному прикроватному обитателю, квадратному, невысокому. Он всегда мне напоминал лучшего друга вот таких вот подруг, стоящего рядом с кроватью пока они ебутся вдоволь. И тут дружок сыграл свою роль. В первой же полке лежал перцовый баллончик. Она выдернула его, как пистолет из кобуры и наставила на моё лицо. Блять! Я не успел закончить с уборкой, на полу остались круговые разводы. По часовой стрелке если интересно. Она сказала:  

– Пошёл вон!  

– Стой-стой только не этой хернёй!  

Мы замерли. Надо было, что-то говорить.  

– Не брызгай!  

Она брызнула. Я успел взять таз с грязной водой и отмахнуться, но чуток попало мне в глаза, остальное оказалось во рту. Зато её окатило полностью. Как только эта сука опомнилась, а это случилось через мгновение. Она начала брызгать снова. Я побежал оттуда перемахнув кровать. Двумя махами оказался в дверном проёме комнаты и захлопнул за собой дверь. Эта дура всё ещё напускала газа, даже не подозревая какой холокост её ждёт. Глаза щипало, но ничего, это пройдёт. Я знал наверняка. Через пару секунд послышался кашель, сначала недопонимающий, робкий, но он быстро переметнулся в пронзительный и истошно хрипящий. Она бросилась к двери и начала в неё колотить кашляя и задыхаясь. Я подержал её там ещё немного, но потом всё же открыл. Ира вывалилась мне под ноги. Мокрая, со слезящимися глазами, вся в конвульсиях, вдыхающая воздух через заслонку боли. Я оттащил её от проёма и захлопнул дверь. Щель заложил своей курткой. Блядская Ира! Потащил её в ванну и как следует умыл. Это особо не помогало. Тогда я обрызгал её лицо Мерамистином, двойным слоем. Через пару минут она перестала корчится. А через десять мы курили у неё на кухне мои сигареты. И пили вино. Она закусывал финебутом. Я просто пил. Отпираться было бессмысленно, меня было выжить из этой квартиры труднее, чем таракана. Она начала свою историю. Под её конец мне даже не нужны были доказательства. В мире где могла произойти такая история, они утратили свою актуальность. Её развезло. Рассказчик из неё был дерьмовый. От таблеток она постоянно сделала с каната, по которому шла рассказывая историю. Одно я уяснил точно: мой друг, бывший хозяин квартиры и один из её незаурядных клиентов умер, оставив проститутке квартиру. Вот это жизнь! От чего? От венерическое болячки, на которую положил болт. Всё дело в детстве, всё дело в детстве – повторяла она пьяным бредом, цитируя пьяный бред умирающего. Всё это время пока его не было в наших жизнях он снимал проституток, пока в порыве очередного ебливого запоя не стал засовывать в откровенных блядей. Деньги не вечные. Она даже рассказывала, как его избила охрана магазина, за попытку кражи презервативов. В результате побоища ему разбили очки, нос и телефон. А всё из-за девочки в школе. Всегда есть эта девочка в школе, или женщина из другой социальной среды, или парень отшельник заявившийся в вашу жизнь и исчезающий из неё, как кролик в кроличьей норе. В то время когда мы не были знакомы, задолго до этого он достал всех. Любил общаться, но не был интересным. И даже когда он попадал в какой-то балаган, там он особо никому в душу не западал, особенно девушкам. Очередная красотка к которой он хотел подкатить свои шары, как-то раз сказала ему:  

– Девушка знает кто ей залезет в трусы, и это не ты.  

И с этих слов начался паранойяльный бред в его неокрепшей голове. В каждой с кем общался он видел это – оценочное суждение. Вот и смена поведения в угоду комплексов, чтоб заполнить пробел. Но пробел затыкался только продажной любовью. Под конец истории она отключилась или даже не успела её рассказать. Было трудно разобрать бубнёж в скатерть. Толи это было – "спокойной ночи", толи что-то ещё.