Древняя кровь человека

Из-за усложнившихся отношений с властями мы продали всё наше имущество и решили всей семьей переехать в другую страну. Как можно дальше отсюда. У нас было достаточно денег для очень долгого путешествия по землям людей. Наш выбор пал на самую южную страну континента – Торланд. В то время она еще принадлежала людям.  

По дороге наша мать приболела и нам пришлось двигаться в ускоренном режиме. За несколько недель мы уже были на месте. Выбрали небольшой город с низкими ценами на жильё и поселились там, но церковь нашла нас и там. Из-за нас был усилен контроль за городом во время праздников и участились.  

Просторный, хорошо украшенный, добротный дом из дерева в два этажа встретил нас. Нам сразу понравился этот дом. Он стоял недалеко от центра города и прямо-таки ждал нашего приезда. Прошлые жильцы покинули его по непонятным причинам и город остался во владении мэрии города. Местные жители любили приезжих и относились к ним всегда хорошо, с этим нам повезло.  

У меня осталось достаточно денег, чтобы открыть несколько ремесленных магазинов в этом городе. Через несколько недель они уже начали приносить прибыль, и наша маленькая семья могла ни в чем не нуждаться. Я совсем не ожидал такого успеха.  

Состояние матери только ухудшалось, и я ничего не мог сделать. Лекарства, взятые в столице, помогали очень слабо. Лихорадка продолжала ослаблять ее тело, но душа всё так же изливала силу великого человека.  

Младший брат старается не отходить от матери на долго, но также помогает мне с контролем мастерских в новом городе. На его лице наворачиваются слезы, когда он видит, что мать лежит и умирает во сне. Он сам кормит её, когда меня нет в городе. Я думал, что он начинал сходить с ума, потому что проводил всё время рядом с матерью и почти не гулял, не хотел даже попробовать познакомиться с детьми, которые часто звали его гулять. Но он был полностью здоров, что мне подтверждали лекари этого городка.  

Живя несколько месяцев в этом прекрасном городе, я понял, что это отличное место для создания будущей семьи и лучшей жизни. Моя сегодняшняя жизнь и материальное состояние начали налаживаться, что не скажешь о брате и моей матери. Он любил ее больше, чем себя. Иногда, когда он появился, мне казалось, что мама любит его больше, но когда это было... может он хотел таким образом ее отблагодарить за самое лучшее детство? Она всегда была рядом с ним, отвечала на все его вопросы о мире.  

Я стал замечать за братом некоторые изменения: он стал меньше есть и гулять, да и спит он практически с матерью в одной комнате. Ложится на самодельную кровать рядом и еле как засыпает. Очень часто ходит вокруг кровати мамы. Я слышу это, потому что моя спальня находится за тонкой стенкой от маминой комнаты.  

Мои попытки вытащить его на улицу или когда я хотел присесть на кровать и взять руку матери вызывали у него неконтролируемые вспышки гнева. Пара мгновений и он уже осознает происходящее. Просит прощение и переспрашивает меня. Мальчику всего-то одиннадцать лет, но ему ужасно плохо от потери матери. Я не представляю, как он будет жить, если она умрёт у нас на руках.  

Пару дней подряд я начал вставать раньше обычного и замечал, что брата нет ни с матерью, ни в своей комнате. Обходя дом, я никак не мог его найти. Но когда он вернулся домой я попросил его пройти в столовую для разговора. Он отвечал мне, что ему не спалось и он решил развеяться. Я. … забыл, как его звали, я забыл, как звали и нашу маму. Всё происходящее кажется очень странным и туманным. Проходит слишком быстро и я не могу контролировать свои действия. Всё куда-то идёт само...  

Во время нашего очередного завтрака брат поделился со мной очень волнующей его темой: он видел на руках матери рубцы и изменения пальцев с когтями. Так же он с некоторым заиканием говорил, что на щеках стали появляться маленькие волдыри с гноем. Мы решили посмотреть мать, но на ее теле ничего не было. Все совершенно чисто. Никаких изменения на коже пальцев и лице. Она так же, как и всегда просто лежала, слегка дыша. “Время принимать лекарства, мам”- проговорил мой брат и подошёл к шкафу.  

Каждую ночь он начинал уходить в лес и приходить на утро. Этот точно была не бессонница. Он не спал уже несколько дней. Брат занимается домом и готовит еду на нас троих, пока я работаю или езжу за лекарствами. Его здоровье очень сильно потрепано от этих бессонных ночей. Я сильно за него переживаю, но ничего не могу сделать. Братик больше не поднимал тему про какие-то воспаления на коже у матери. Я не смог найти на коже никаких изменения в течении долгого времени, она была полностью чиста.  

За ужином брат только плакал. Я пытался его успокоить, но истерики мне ни разу не удавалось нормально остановить. Заварив ему успокоительной травы, я положил его на своей кровати. Благо она была у меня двуспальная. Но мы долго не могли уснуть, травы подействовали только через несколько часов. Слава он хоть успокоился и после недолгой душевной беседы заснул. Когда я уложил его спать, пошел проверить мать и на секунду мне показалось, что на коже и правда были рубцы ужасных форм, а кожа приобрела синий оттенок, но стоило мне моргнуть, как всё вернулось в норму. Мне это просто показалось, уверял я себя сколько мог, пока не уснул.  

Я встал раньше брата и покормил маму. Вспоминая вчерашнее видение, я провел рукой ко коже матери. Она была гладкой и слегка прохладной. Брат всё утро мне говорил, что она ужасно сильно мучается и ей нужна срочная помощь врача, иначе ей осталось недолго. Спрашивая его откуда он это знает он отвечал, что просто “чувствует”. Ничего более внятного он мне не смог сказать.  

Чтобы успокоить брата и самому подтвердить его мысли я нашёл в этом городе лекаря. Он полностью подтвердил слова моего брата, что состояние мамы близко к смерти и она правда умирает. Если бы мы пригласили его намного раньше, то у неё бы были шансы на полное выздоровление. Теперь нам остаётся только поддерживать ее состояние и ждать чуда. Никакая магия тут нам уже не поможет. Лекарь предложил нам делать ей переливание крови. Нужные инструменты у него есть, нужны только деньги и человеческая кровь.  

В этот же день мы купили как инструменты, так и кровь. Лекарь оказался добрым и не стал завышать цену, я смог очень сильно сэкономить. Первое переливание крови матери дали свои плоды: она стала дышать намного глубже и слегка шевелить губами, поднять веки, но была слишком слаба. Процедуру нужно будет делать каждый день.  

Вечером брат снова ушёл из дома в сторону леса. Я не стал его останавливать, потому что это было бессмысленно. Его настроение улучшилось, когда он увидел, что матери стало намного легче. Лекарь не ожидал столь сильного эффекта, но это стало почти чудом.  

Когда я проснулся, то брат был в постели и слегка посапывал носом. Я не знаю во сколько он вернулся. Перед уходом из дома я решил заглянуть в комнату матери, чтобы проведать ее перед уходом и покормить. Ее кожа начала возвращаться к привычному цвету. Пульс участился, дыхание стало намного глубже и температура почти пришла в норму. Это поселило в моей голове надежду. Дойдя до лекаря, я не обнаружил его в кабинете, даже в его небольшой лаборатории. Его жена ответила мне, что его всю ночь не было дома. Я хотел его отблагодарить лично и попросил его жену передать мне весточку, в случаи возвращения мужа. Придя домой я обнаружил, что колба с кровью была полной. Брат молчал, откуда она? Он отвечал, что не знает и лучше не знать. Эти последние слова меня слегка шокировали.  

Прошло недели две, а новостей от жены лекаря не было совсем никаких. Он точно пропал. Состояние матери стабилизировалось, и она будет жить. Но к сожалению, она не может говорить или видеть, силы невозможно восстановить. Брат рассказывает мне, что на теле матери начинает появляться всё больше волдырей с гноем и рубцов, кожа синеет и начинает покрываться небольшим слоем шерсти. Глаза темнеет и скоро совсем станут черными, как угольки. Ногти стали полноценными когтями, а кровь плохо на нее действует, и он просит перестать делать переливание.  

Меня очень удивило его предложение больше не переливать матери кровь. Иначе, она умрёт. Чего хочет мой брат от этого всего. Постоянное нахождение с матерью плохо сказывается на его душевном здоровье. Я предлагал ему нанять сиделку, но он сказал, что мама против кого-то постороннего в нашем доме. На мои вопросы о том, как мать ему говорит о своих желаниях, ответ был прост: “ Она говорит прямо в моей голове, и я могу чувствовать, что и она. Она чувствует, что она меняется от этой крови, что я приношу утром. Мама расспрашивала меня откуда я ее брал, но я отвечал, что это не важно, важно, что эта кровь поможет ей выжить. Я люблю ее Влад. Она не умрёт без крови. Она уже готова”.  

Я не стал прекращать делать переливание крови. Что-то с моим братом не ладно...  

По городу прокатилась волна исчезновения людей. Пропадали в основном мужчины лет от шестнадцати до тридцати лет. Объявления были развешаны в самых разных частях города. Пропал также один из моих рабочих. Этот город стал темнее чем раньше, что-то просыпалось и все это чувствовали, но не хотели общаться на эту тему как между своими так и делиться с инквизицией, которая уже вела расследования по исчезновению. По ночам из леса стали снова доноситься крики, вопли и звериный вой. Людей резали и прижигали раскаленным металлом. Только под ужасными пытками люди могли издавать подобные звуки.  

Пока инквизиция занята поиском пропавших и совсем ничего не знает о ужасных звуках из леса. Я собрал группу добровольцев, которые вооружились вилами и топорами. Небольшое ополчение, обученных солдат было мало, но они пошли вместе с нами. МЫ пошли в лес, дабы посмотреть, что же там происходит. Всё утро мы почти ничего так и не смогли найти за исключением разоренных гнезд птиц и множество трупов животных в траве и натыканных на ветвях деревьев.  

Брата мне пришлось оставить вместе с матерью. Было слишком опасно брать его с собой, хоть я и знал, что он бродит в лесу по ночам. Он на коленях умолял меня не оставлять его одного дома из-за матери. Он был ужасно напуган известием, что остаётся с ней наедине в одном доме на целый день. Он говорил, что-то вроде: “Не уходи, это слишком опасно, брат. Я знаю, что в лесу есть опасность для всех жителей. Не ходи, прошу тебя. Я боюсь свою мать, она может убить меня, как и остальных в этом городе. Не уходи”- после этих слов он зарыдал и мне пришлось оставить мать одну дома, а брата отвести к соседке. По всему его телу проходила дрожь, его хватило лихорадка и я попросил нашу добрую женщину присмотреть за ним. Он смотрел на меня звериными глазами и просил не входить в дом совсем одному. Я не представляю зачем он выделил эти два слова.  

Почти до вечера мы бродили по лесу, но ничего не смогли найти. Только наша группа вышла из леса над нами пролетел звериный вопль. Он просил пощады и не понимал своей увести. Я не знаю откуда, из какой части леса доносился вопль, но сердце сжималось все быстрее и быстрее. Часть группы усилила шаг, чтобы быстрее добраться до дома. Вернувшись к соседке за братом, я не обнаружил его там. Клара сказала, что он сам ушел пол часа назад, когда пронёсся звериный вой из леса.  

Я поспешил обратно к нам домой и обнаружил брата, стоящего перед дверьми. Он поступил взгляд на дверь и стоял, а по щеке катилась слеза. Он что-то мямлил, что его нужно срочно впустить в дом, чтобы не случилось беды. Чуть погодя из дома послышался крик женщины, которую я нанял, чтобы она сегодня поухаживала за матерью. Когда я открыл дверь – брат влетел в спальню матери и закричал. Я постарался как можно быстрее подняться на второй этаж к нему.  

Потолок и ковры со стенами, как и кровать были в крови, колба с кровью разбита, а мама лежала в кровати вся синяя. Пульс не прощупывался, температура была почти как у мертвеца. Я застыл на мгновение от этого зрелища, но тут же вернулся в порядок и попросил брата удалиться из комнаты. Инструменты были все на своём месте нетронуты, только разбита колба. Окна были закрыты испачканными в крови занавесками. На них было написано: “Я жива”.  

Брата я еле как смог уложить спать, а сам принялся убирать и драить комнату. Ковры придётся сжечь, а доски перекрасить. Инквизиция покинула город, не найдя никого из пропавших.  

Прошёл почти месяц, с тех ужасных событий. Я почти и позабыл почему не мог спать первые дни. Сейчас уже всё в порядке. К моему брату вернулись силы, и он теперь больше гуляет. Самое странное, что я так и не смог найти в городе сиделку, которую нанял перед тем, как пойти в лес. Пытаясь узнать у жителей что-нибудь, они лишь косо на меня смотрели и говорили, что она давно умерла. Голос внутри говорил, что нужно сходить на кладбище и удостовериться в их словах. Ведь я видел ее живой, отдал ей деньги, смотрел в ее глаза.  

Жители смотрели на меня с отвращением, пока шёл в сторону кладбища. Ведь посещение мест усопших производятся в определенные дни... я этого не знал... порыскав на кладбище я всё же смог найти надгробие этой женщины. Могила Катерины Брае была вскрыта, а трупа не было на месте. На надгробном камне была выцарапана свежая надпись: “Кровь не даст умереть”. Происходило что-то уже знакомое...  

Вот и настал священный праздник для всей страны. В этот благодатный день каждый из родных семьи мог обратиться к умершим родственникам за помощью в проблемах, попросить совета или просто поговорить. Голос умерших раздавался прямо в их голове. Иногда это сводило многих с ума. Для этого и приглашали церковных служителей, чтобы не произошло непредвиденных обстоятельств, которые могут испортить праздник. Каждый дом был открыт для гостей, а хозяйки готовили очень много вкусной еды, как для живых, так и для умерших. Не оставляли на столе и не трогали. Ставили обычную порцию на человека и табличку с именем, чтобы он точно знал.  

Этот день мы хотели провести наедине с мамой. Ее комнату я привел в полный порядок, и брат уже ничего не боялся. Я просил его научить меня разговаривать с мамой, но в ответ постоянно слышал: “ Если она захочет, то сама заговорит с тобой. Я ничем не смогу помочь”. Ещё с утра я наготовил очень хорошей выпечки. Брат ее очень любил и с радостью ел. Сегодня мы планировали погулять на окраинах города и вспомнить, как мы сюда добирались. Но этим планам не суждено было свершиться: брат пропал в разгаре дня оставив еду недоеденной, что он никогда не делал.  

Я попытался обраться к церковникам с просьбой найти моего брата, и они вроде как согласились, но расследование проводили неохотно. Прошло недели две, и я никак не мог найти себе места. Я не спал ночами, а отсыпался днём. Кровь всё также пополнялась после переливания. Иногда я ловил себя на мысли, что мне тоже делали переливание, пока я спал. Но такая процедура болезненна, и я бы проснулся. Следы от иглы остались бы на коже, как и у мамы. Их не было, но ощущение оставалось каждый раз после пробуждения, как пропал брат.  

На тумбочке рядом с кроватью матери появился небольшой резной камушек примерно с ладонь. Я его никогда не видел. Набрав в шприц кровь, я случайно разлил ее и попал на этот самый камень, который я заметил только совсем недавно. Как странно. Камень будто впитал в себя кровь и слегка зазвенел. Где-то из-под дома послышались звуки открывающихся ворот и небольшой крик, проходивший эхом по всему дому. У меня по телу прошли мурашки, и я остановился вслушиваюсь в звуки. Какой-то отлаженный механизм начал свою работу и скоро должен будет закончить ее. Мой взгляд упал на резервуар с кровью и ее уровень начал повышаться. Когда свободного места не осталось, звуки механизма утихли. Голову слегка закружило и перед глазами помелькали яркие огоньки.  

Покормив мать, я вышел на балкон с задней стороны дома, чтобы насладиться закатом и лечь спать. Отсюда можно было разглядеть большую часть леса. Я вспоминал, что именно пугало меня в этом лесу. Снова появившиеся звериные и человеческие вопли освежили мою память, что я вспомнил каждый момент тех событий. Вопли продолжались не более одной минуты. Небо заволокло тучами и на темном фоне начали появляться разноцветные огоньки, которые устроили некое подобие хоровода и потом взорвались яркими искрами, осветив небо ярким светом.  

Именно этой ночью после увиденного мне приснился сон, который я не могу забыть до сих пор: я лежал в своей кровати и вроде как спал, но не мог пошевелить ни одной мышцей. Я не спал, но тело меня не слушалось. Оно не подчинялось моим командам. Ухом я уловил какие-то шаги в направлении моей комнаты. Они становились всё громче в кромешной пустоте большого дома. Что-то спускалось по лестницы очень медленно. Потом я вспомнил, что лежу так уже очень давно и эти шаги прошли весь дом и только сейчас направились в сторону моей комнаты. Если прислушаться к пустоте можно было услышать: “Сынок, я тут, иди к маме”- она постоянно продолжала повторять эту фразу.  

Дверь в мою комнату заскрипела, и я увидел длинную руку, в темноте я не мог нормально ее разглядеть. Еще пара шагов и темный силуэт появился в дверном проёме. Моё сердце начало биться сильнее, а она будто в такт моего сердца приближалась ко мне. Лицо я наконец-то смог разглядеть. Это была моя… гниющая часть лица просто свисала с черепа и можно было видеть черные зубы. Она тянула ко мне свои худощавые руки в больших гнойниках. Несколько из них лопнули и гной попал на меня, начиная прожигать мою плоть вместе с костями. Ее конечности сильно изменились, а одежда была похожа на лохмотья бедняков из канализации. Она положила свои руки на мой живот и начала проводить пальцами к моему лицу, смотря на меня и как бы улыбаясь. Я не хотел смотреть в ее черные мертвые глаза, лишенные человечности, но я просто не мог закрыть свои – они меня не слушались.  

Ее руки были уже возле моей шеи. Еще совсем немного и они будут на моём лице. Но о боже, как только она коснулась моей шеи, то резко отдернула свои когти и загорелась синим пламенем. Меня хватило некое облегчение, и фигура, горящая в огне, пропала. Я был уверен, что это была моя мать, ведь она сказала, зайдя в комнату: “Сынок, это ты? Дай я тебя поцелую перед сном... ” наша мама так всегда делала перед тем, как уложить нас спать. Моя мать превратилась в чудовище, как и говорил мой брат. Почему я раньше его не слушал. Теперь уже поздно.  

Я проснулся весь в поту. Вся постель была мокрая, и я бегом поднялся к матери в комнату. Постель была заправлена матерью, потому что она всегда оставляла маленькие подушки на стульях рядом с кроватью. Ее не было на месте. Комната прибрана. Инструменты вместе с кровью пропали, но комната была закрыта. Сердце продолжало биться, как и во сне. Руки тряслись, а голова начала кружиться. Я вышел на улицу и умылся холодной водой. Я скоро сойду с ума от этого всего. Прекратите!  

Немного отдохнув и прогулявшись вокруг дома, я вернулся в комнату матери и посмотрел всё еще раз. Ее правда не было на месте, а кровать был заправлена. Я пошел на кухню, чтобы перекусить и через пару минут, когда я поставил чайник, кто-то начал тарабанить в дверь с особым усердием. В моей голове всплыли образы, что так делал мой друг, когда приходил домой, но... открыв дверь я и вправду встретил его. Он не очень сильно изменился за эти месяцев семь, что мы покинули нашу страну и перебрались сюда.  

Он обнял меня и похлопал по спине в знак приветствия вместо того, чтобы просто пожать руку. Я даже не успел переодеться после того, как умылся. Я попросил его подождать меня в столовой, пока я переоденусь. Этот любопытный человек очень много расспрашивал меня насчёт того, как мы тут поживаем и были ли у нас проблемы с церковью. Ведь мы отреклись от бога в знак принятия учения некромантов огня. Оно казалось нам намного ближе, чем неосязаемый бог. Ведь человек ответственен сам за себя, а не какое-то высшее существо руководит нашей судьбой. Да и догматы уже устарели, мир живёт по-новому.  

На его вопросы о матери и брате я отвечал, что они ушли в город до того как я проснулся. Он расспрашивал меня о болезни матери. Я просто не мог представить откуда он это знает. У него были свои люди везде, он начал меня немного раздражать, но это было интересно. Мы любили приврать друг другу немного о наших делах и не сердились друг на друга за это. Наша маленькая игра придавала нашим отношениям какой-то странный характер, но мы были только за.  

Весь день до обеда мы провели с ним за беседами о прошедшей жизни. У обоих уже были мастерские в разных городах, а, по его словам, у него они были в трёх городах и в этом небольшом городе он тоже решил организовать пару мастерских. Поговорили и о его семье. Он всё так же один, как и раньше. Девушки за ним всё бегают, а он им отказывает, оправдываясь большой занятостью и отсутствием личного времени. Долго он расспрашивал меня о том, какое лучше производство начать в городе, пока нашу затяжную беседу не прервал доставщик писем.  

Письма от нескольких рабочих, что они не смогли прийти сегодня на работу из-за болезни. Сразу несколько человек из разных мастерских заболели в один день. Каждый из них отпросился на пару недель, чтобы проболеть. В ответных письмах я пожелал им скорейшего выздоровления.  

Мне пришлось брать его с собой и показать город. Я отдал письма, и мы прошлись по моим мастерским посмотреть, как идут дела. Время для сбора выручки и выплаты зарплат еще не наступило. Так что мы просто пошли дальше по городу в небольшой парк при канцелярии. Смотря на людей, я стал замечать, что очень многие, кого я видел раньше каждый день куда-то пропали. Людей на улицах стало значительно меньше, чем пару дней назад. Между этим должна была быть какая-то связь.  

Вместе с гостем мы пообедали и пошли осматривать дом. Детская любопытность в нем не смогла утихнуть с возрастом, хотя мы не так уж и стары. Я показал ему комнату брата, подвал, кухню, и прочие комнаты, которыми мы не пользуемся, но храним там старые вещи. Потом он попросил меня показать ему спальню матери и спрашивал, когда они наконец уже придут. Он ужасно сильно хотел увидеть моего брата и обнять. У его была очень странная привычка обниматься с каждым, кто захочет с ним поздороваться. В любом месте, с любым человеком, в любое время, не смотря даже на ранг и возраст. Ему это никогда не надоест.  

Он очень похвалил меня за уборку в комнате, а я случайно ляпнул, что это убралась моя мать. Не знаю зачем я это ему сказал, но слёзы с меня полились рекой. Он усадил меня на кровать и расспрашивал. Я рассказал ему всё, что тут произошло. Он выслушивал меня сквозь мой плачь. Теперь ему всё стало ясно. Когда я более-менее успокоился он начал расхаживать по комнате и думать, что же ему со мной делать. Оставлять меня одного в этом доме больше не следует, ибо это может плохо на мне сказаться.  

Пока он ходил по кругу в комнате, одна доска очень сильно прогнулась. Это заставило его обратить моё внимание на это. Раньше такого в этом месте не было. Когда мы отодрали эту доску, то нашли металлический люк. Но каким образом здесь был люк куда-то вниз. Второй этаж. Комната располагается над кладовкой... а ведь там стена была намного толще чем нужно.  

Он решил слазить туда первым и проверить, что там. Он вылез обратно и попросил принести свечи. Мы спустились вместе с ним. Там было небольшое подземелье. Это не какие-то природные сооружения, а именно построенные человеком каменные туннели ведущие в пустоту. Потолок был в паутине, а пол чист. Было ощущение, что пол мыли несколько раз, чтобы убрать пыль и следы. Пройдя несколько десятков шагов мы зашли в тупик и вернулись обратно. Предстоит еще много работы. Друг согласился помочь и уже к вечеру все лежали в своих кроватях, а люк закрыли обратно доской.  

Мы проснулись от того, что рядом с домом пробежала толпа горожан, кричащих и тарабанивших дверь. В основном это были женщины, и меньше всего мужчин. Они попросили меня сходить с ними в лес и посмотреть, что покажет маленькая девочка лет восьми. Она рассказала про какие-то большие камни, расставленные по кругу. Друг без уговоров согласился пойти, ему и самому было интересно увидеть, что же там нашла маленькая девочка.  

Это место было именно таким, каким его описала девочка. Камни в два раза выше человека стояли по кругу. Рядом с ними были высеченные столы из камня. На них лежали распоротые животные тела. Земля была покрыта темной кровью. Чем ближе к центру круга, тем мы ближе подходили к резному каменному гробу. Открыв крышку, я нашел колбу с голубоватой субстанцией. Было похоже на кровь, но вот цвет... я успел вляпаться в кровавую лужу вокруг гроба. Ничего кроме колбы там не было, а я ожидал увидеть труп или более худший вариант. Люди ничего не сказали насчет колбы. Они в шоке от происходящего и развернувшейся картины.  

Из пустоты начали появляться люди, прикованные к камням, которые образовывали круг. Мужчины из города начали падать без сознания. Трупы были изуродованы, как и моя мать в том сне: ужасные рубцы и гнойники по телу, изменённые конечности, синяя кожа. Я не хочу больше смотреть, это ужасно. Прекратите, вытащите меня отсюда, прошу вас. Я буду продолжать кричать. У кого-то из людей были длинные языки до самой земли или руки с ногами. Синяя разлагающаяся кожа вызывала тошноту. Органы могли торчать из живота и просто висеть соединенные кишками. Дайте мне проснуться!  

Я очнулся в своей комнате на кровати. Рядом со мной стоял стакан чая и какие-то булочки. Перед мной стоял мой друг и та сиделка, которую я нанял для ухода за матерью. Я чуть ли не отключился заново. Она утверждала, что недавно в этом городе, но я ее точно нанимал. Та же фамилия и имя, очертания лица и походка. Тот же немного кривоватый нос и рыжие волосы с голубыми глазами, бледноватой кожей и худыми пальцами. Я ей поверил и смог успокоиться.  

Она назвала моего друга по имени. Влад. Звучит странно, он мне нравится. Нет, я знал, как его звали, но... я не могу это объяснить. Влад рассказал мне, что я отдыхал где-то сутки, а эту девушку встретил случайно и она согласилась помочь. Похозяйничала на кухне немного. Меня это разозлило, но вкус свежих булочек с чаем быстро меня успокоили.  

Его слова я запомнил надолго: “Они едут сюда, чтобы узнать, что здесь творится и они скоро будут здесь. Артём, он сюда едет. Твой отец едет сюда”. Наш отец работал в инквизиции и не любил отступников, но он приедет сюда по другому делу. Ему придется исследовать ритуальное место поклонения. Ведь это были темные силы, и только их прислужники могли такое устроить. Свет не может устроить таких ужасов.  

Прогуливаясь снова по улицам города людей стало намного меньше. Кто-то говорил, что они болеют или уезжают к родственникам, но мне слабо верилось.  

Пока мы ходили втроём по улицам города, то мы увидели группу служителей с моим отцом в центре. Он, как всегда, надел свои драгоценные доспехи. Они достались ему по службе. Проходя по улице, он точно увидел меня, но не подал мне никакого внимания. Только косой взгляд. До чего может доводить людей религия. Он отказался от нас и от матери.  

Вместе со своим отрядом они проверяли каждый жилой дом обходя его вдоль и поперёк. После проверки они рисовали метку, что в доме не обнаружено присутствие темных сил или причастия жильцов к ним. Таких отрядов проверки было пару десятков. Они переворачивали весь город в целях найти и уничтожить источник заразы. Я не знаю, кто вызвал инквизицию, но теперь мне надо убираться от сюда не смотря ни на что.  

Пока мы ходили по улицам, то из домов начали выводить людей, а некоторых и тащить. Они были точно больны и их старались держать подальше от остальных. Быстро организовав госпиталь, их сводили туда и пытались понять, чем больны и причину. Больных выводили из каждого третьего дома. История началась.  

Девушка пошла к себе домой, чтобы быть готовой к осмотру. Я с Владом поспешил ко мне домой, чтобы убрать инструменты. Церковь не жаловала подобные методы лечения больных после событий десяток лет назад. Тогда и так они еле справились. Вот мы уже почти стояли у порога дома, и я встретился с отрядом проверки отца. Он смотрел на меня как на грязь. Жестким повелительным голосом он приказал впустить их для проверки. У меня больше не было вариантов, как впустить их...  

Они прошли весь дом и перевернули все комнаты верх-дном в поисках, но ничего не нашли. Оставалась комната матери. Отец остановился перед ней и внимательно смотрел на рисунок розы на двери. Он помнил, что именно эту розу вырезала мама в их спальню. Отец протянул дрожащую руку к ручке двери и открыл. Обстановка в комнате дала ясно понять, что тут спала его жена. Всё было почти точно так же, как и в нашем родном доме. Его глаза заблестели и вот уже слеза готова была упасть с глаза на щеку, но он взял себя в руки и продолжил. Обстановка навевала ему приятные воспоминания прошлого. Он приказал осмотреть комнату без него.  

Они осторожно ступали по комнате проверяя стены и пол. Я всё это время смотрел на шкаф с одеждой и уверял себя, что они туда не заглянут, но одному помощнику он приглянулся. Я было хотел его остановить, но Влад придержал меня, чтобы я не натворил глупостей. Молодой помощник резким движением открыл шкаф и начал капаться в одежде моей матери. Ещё пара секунд и он нашёл набор и колбу. Там же я оставил колбу с найденной кровью в лесу. Они всё забрали и наложили на меня заклинание, чтобы я не представлял особой опасности и не мог быстро двигаться.  

Спустившись по лестнице, нас уже ждал отец. Было видно, что он не смог сдержать слёз и сказал, что я должен пройти проверку на причастность к темной магии. Это безболезненная процедура для существ света, но будь я причастен... оно может меня убить. Они вели меня через весь город, не говоря ни слова. Отец только косо на меня смотрел и улыбался, что я получу по заслугам из-за того предательства. Моего друга отвели до канцелярии, как он и попросил, а потом до таверны, где он благополучно снял себе комнату на сутки. Он попросил сообщить мне комнату, в которой он будет пока жить и мне правда передали эту информацию.  

Меня привели к какому-то зданию и наложили заклинание слепоты. Оно закончило своё действие, когда я уже был в комнате для испытания. Небольшая испарина появилась на спине. Меня поставили на колени. Четверо прислужников, точно магов, начали читать заклинание и на меня обрушился столб света. Он слегка обжигал мою кожу и ужасно захотелось пить. Я закрыл глаза, но даже через веки было очень светло. Через примерно пол минуты кожу перестало жечь. Они, что-то говорили об изменении света столба и сняли заклинание попутно творя заклинание слепоты. Меня подняли на ноги и проводили до выхода. Заклинание спало. Голова немного кружилась и была легкая усталость. Я ожидал, что меня будут пытать, но похоже отец... нам еще предстоит с ним встретиться.  

Мне на захотелось возвращаться домой, и я пошёл до гостиницы за Владом. Он мне нужен.  

На входе меня сразу встретили несколько человек в белых одеждах. Они просто захотели выпить, а моё сердце уже начало бить тревогу, что нужно будет бежать. Я поднялся на второй этаж, где были спальные комнаты, и первая комната от конца была открыта. Почему-то мне пришло в голову замедлить шаг и подойти к комнате как можно осторожнее. Никаких лишних звуков не было. Полная тишина. Может он и ушёл куда-то, но в его комнату надо было попасть обязательно. Один шаг и я уже в его комнате. Не сказать, что я привык к виду крови, но опять та же картина, что в комнате и у матери. Точно так же. Воспоминание и реальность слились в единую картину. На стекле было написано: “Осталось совсем немного”. Кровь, кровь, много крови! Дайте мне проснуться! Почему я слышу, что осталось совсем немного?! Выпустите меня!  

Я бегом спустился по лестнице и выбежал на улицу. Очень тяжело дыша, я пытался объяснить служителям бога, что было в номере. Они сходили проверили, но ничего из моего рассказа не нашли. Они попросили меня подняться ещё раз. После двух стаканов пива я согласился. Они ничего не видели, но боже! Мои глаза. Я выплеснул содержимое желудка обратно и меня выпроводили отсюда. Я не намерен туда больше возвращаться.  

Когда я вышел, то столкнулся с Владом, который искал меня. Я рассказал ему всё, что видел. Он попросил меня подождать его у входа. Спустя минуту он вернулся и сказал, что там чисто и не стоит паниковать. Меня он не смог успокоить. Сердце бешено билось, руки тряслись, а слова я не мог из себя выдавить внятного. Мы с ним вернулись ко мне. Влад решил остаться со мной. На комнату в гостинице ему плевать.  

Прошла пара обычных дней. Я сидел дома и отходил от ужасов. Никто не приходил к нам. Это и к лучшему. Влад ходил в город и снабжал меня новостями. Количество служителей только росло. Но не только это меня удивило: они смогли доставить к нам и своих солдат. Они были хорошо вооружены и обучены, но обучены, скорее, как обычный пехотинец. Он рассказал мне слух, что наш город могут закрыть на карантин. Положение дел осложнялось, а количество больных росло неимоверно быстро. Они не хотели, чтобы болезнь распространилась на соседние города.  

Домой ко мне стали поступать письма, что никто не сможет работать из-за болезни. Бизнес рухнул, но деньги пока ещё остались. Большая часть из них находится в канцелярии и пусть там лежит. Надо как-то сбегать из города, но вот Влад... Я стал замечать, что он часто устаёт, делая простую работу и стал тяжелее дышать, а кожа приобретает неестественный оттенок.  

Я смог уже нормально отдохнуть, хоть и прошла неделя. Время было тяжёлое. Я решил пройтись по городу. Время не позднее, а точнее послеобеденное. Влад отказался пойти с со мной из-за усталости. Ему не хватало ночи, чтобы выспаться. Но как он мог заразиться? Город умирал. Людей почти не было видно, а те, что проходили мимо по темным и умирающим улицам падали на землю. Все те же признаки, что и у больной матери, но только начальные.  

Священники таскали трупы и самих больных в оборудованные дома. Большинство всех зданий с просторными комнатами они оборудовали под госпитали, как и церковь. Трупы собирали в телеги и отвозили на окраину города. Для погребения или сжигания. Нужно будет обязательно посмотреть. Из госпиталей так же выносили огромное количество умерших. Их тела были ужасно изуродовали болезнью. Огромные волдыри лопались от влажного воздуха и гной тек по улицам города вперемешку с кровью. Особенно заботливые горожане убивали тех, у кого были признаки болезни. Резню могли устроить в любое время дня и ночи. Врывались в дома и убивали всех...  

Я уже собирался возвращаться домой, как в меня врезалась маленькая девочка лет шести и спросила меня: “Привет, а тебе делали этот... как его назвала мама... пе-ре-ли-ва-ние кро-ви? ”. Я начал расспрашивать ее об этом, и она мне рассказала всё очень подробно: жители нашли в катакомбах под городом странную субстанцию, которая излечивает от всех болезней и даёт иммунитет к всевозможным видам болезней. Каждому жителю делали переливание этой жидкости, которая была кровью. Она подходила людям и не испортилась через такое большое количество времени. Ещё она мне рассказывала, что люди иногда превращались в монстров, но их убивали и спускали в пещеры под городом. Главное не трогать колодец под канцелярией. Большое количество дерева закрывает люк и не даёт монстрам выбраться. Она рассказывала это без страха. Ещё она мне поведала, что в лесу есть вход в пещеры и именно по этим туннелям проходят их к нам. Они просили пощады и крови. “Больше крови. Она делает нас сильнее, и мы будем жить” — это были последние слова девочки и после она убежала.  

Утро началось с того, что по улице мимо дома проходил длинный конвой из больных горожан с лопатами и охраной в виде солдат церкви. Они копали ров вокруг города. Больше тысячи горожан заставили работать. Кто-то падал прямо на месте и оставался там. Я услышал из разговора двух стражников, что в город направляются некроманты огня в качестве наёмников. Они должны будут сжечь город дотла, чтобы остановить болезнь.  

К середине дня почти вся работа была закончена, а трупов было просто море. Их скидывали в свежевскопанную траншею. Стража ходила по городу в странных костюмах и собирала тела умерших и закидывала их в дома. Дома заколачивали, а кто-то пытался бежать из города, но стража не позволяла им это сделать. Некроманты уже начали поджигать дома и устраивать огненное шоу.  

Я быстро рассказал Владу о происходящем, и мы решили спуститься, ведь наш дом тоже сгорит, а так может будет шанс выжить. У него уже начали появляться рубцы и воспаления на коже, она становилась более синяя. Ногти стали чем-то на подобии когтей. Я не хотел терять друга, поэтому мы спустились в подземелье через люк в маминой комнате.  

В этот раз было два коридора. Стены двигались. На полу были следы шагов... детских шагов... немного пройдя вперёд я предложил Владу вернуться и разделиться, чтобы каждый исследовал один из ходов. Он согласился. Идя по своему туннелю, я услышал детский плач... этот голос... это плачет мой брат! Я ускорил шаг. Что-то овладело моим телом. Ужас и страх за брата не дали мне подумать о происходящем. Мой разум просто отключился. Я устал, мой дух истлел. Я теряю разум.  

Я очутился в комнате матери, стоял и смотрел на нее. Никак не мог поверить, что я нахожусь именно в этой комнате. Как я только туда мог попасть? Мама лежит на кровати и ждёт пока мой брат, весь в слезах, начнет делать переливание. Он плачет и стонет от боли. Вот процедура началась. Моя мама начала меняться и превращаться в ужасного зверя из человека. Болезнь поглощала ее. Она потеряла, что-то уникальное, она потеряла человечность. Ее губы шептали, что она хотела крови. Всё больше крови, а брат ее доставал. Он заботился об монстре. Он ее любил. До меня долетели крики моего друга. Он был уже мёртв и стоял у меня за спиной готовый пронзить мою спину своими когтями зверя. Он потерял свою сущность. Когти касались моей спины и тут брат посмотрел на меня, произнеся: “я нашёл, что мы с тобой искали брат. Я смог найти кровь, которая вылечит нашу маму от болезни. Эта кровь лечит от всего, она здорова. Я смог ее вылечит, как и твоего друга. Они здоровы. Мой эксперимент... она вернулась в норму, остался ты и я... но почему с тобой это не работает? Ты отказываешься принять свою сущность? ”  

***  

– Буди его. Он может сейчас умереть. Только посмотри на него! Он истекает кровью. Быстрее! – он забегал вокруг тела человека..  

– Я делаю всё возможное. Он был слишком долго там. Раны были нанесены со спины. Мы можем его потерять, – рассеяно отвечал второй, капаясь в инструментах и читая заклинания.  

– Делай, мой друг, делай свою работу. Я пока попробую затянуть его раны, – первый остановился и начал читать заклинание регенерации.  

– Он пытается, что-то сказать. Прекратите оба! —произнёс шипящий голос из хрустального шара.  

– Он вонзил в мою спину свои когти, и я упал на пол. С меня полилась белая кровь. Я ничего не мог сделать. Она лилась ручьем, и я упал на колени прося о пощаде, но брат отказал мне в ней. Я не хочу умирать, я ещё слишком молод. Я хочу быть человеком! – он продолжал кричать и кричать, пока голос не ослабел и губы не прекратили шевелиться.  

– Теперь мы хоть, что-то знаем о Море. Нужно продолжать. Приведите следующего, а из этого выберите всё, что осталось: вытащите душу и поместите в кристалл для рекрутов, – голос из шара отдал команду и сияющий хрусталь угас.