Попаданец в электрическую цепь

На столе лежал сломанный электрический прибор. Я склонился и рассмотрел его по-подробнее. Что это был за прибор я не знаю, но явно какая-то лампа. Я скрутил пару винтиков и достал провода, но так ничего и не понял. Нужно бы отнести его мастеру.  

Моя рука нащупала настольную лампу и яркий свет осветил неясные переплетения меди и припоя.  

Понятнее не стало.  

Я уже хотел было уйти, как вдруг прибор охватило странное сияние. Его мягкий электрический свет словно бы втекал в моё тело. Это произошло столь неожиданно, что я тут же вскочил. Вспышка и я куда-то лечу. Тело моё будто сжимается и теряет вес...  

Когда я пришёл в себя, то находился в непонятном месте. Вокруг меня располагалась труба из какого-то металла. Присмотревшись, я понял, что это медь. Я дотронулся до неё и мою руку окутала прохлада. Рука больше не походила на себя прежнюю, напоминая ладонь ребёнка. Я вскрикнул и тут же принялся себя осматривать со всех возможных ракурсов. Да! Всё, как я и думал! Я стал каким-то садовым гномом!  

Перед глазами возник белый шарик и я быстро понял, что это – красный колпачок на моей голове. Снять его у меня не вышло – тот словно прирос.  

Вдруг послышался вскрик, заставив отскочить в сторону. Мимо пробежало странное существо. Хоть и двигалось оно крайне быстро, но я успел заметить, что оно в точности напоминало меня.  

А вот мимо пробегает ещё одно существо. Точно такое же. Да что вообще тут твориться?!  

Я развернулся с твёрдым намерением пойти обратно, как вдруг путь мне преградил старичок.  

– Новенький тут? – спросил он.  

– Должно быть, – неуверенно сказал я.  

– Тогда идём за мной. Я быстро тебя со всем познакомлю.  

Старичок говорил, а его белая борода смешно качалась. Он побежал трусцой и мне ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.  

Он говорил:  

– Слушай и запоминай: у нас тут действуют чёткие правила. Все они были придуманы ещё до твоего рождения и обсуждению не подлежат. Когда-то они спасли наш народ от страшной войны: злобные атомары нас чуть не поглотили и лишь следование этим правилам помогло нам спастись. Если мы не будем им следовать, та страшная участь может повториться...  

– Стойте! – прервал я его. – Ничего не понимаю: какие правила, какие атомары? Я домой вернуться хочу. Где я вообще?! В какой-то медной трубе?  

– Так ты не из наших, – скорее констатировал, чем спросил старик.  

– Из каких "ваших"? Конечно нет!  

– Кто ты?  

– Человек... Вернее был им.  

– Вот как. Тогда будет сложнее.  

– "Будет сложнее" что? Говорите понятнее.  

Мы бежали и на нас иногда кидали удивлённые взгляды. Похоже, что общаться во время забега тут было не принято...  

– Да и куда мы бежим? Неужели нельзя идти шагом? Что происходит?!  

– Тише. Не паникуй. Попробую всё растолковать, ты только не волнуйся. Мы – гномо-электроны – маленький народец, обитающий в проводах. И похоже ты стал одним из нас. Такое уже случалось – и не раз! – хоть и было это довольно редко. Как-то тут был один из вас. Он назвал себя "Ом". Это было давно – я тогда ещё не родился, – но говорить о нём тут не любят. Говорят, этот "Ом" в своё время достал тут каждого своими постоянными расспросами. Надеюсь, что ты будешь умнее и не будешь особо ни к кому приставать. Всё, что необходимо знать, я тебе объясню. Тебе интересно: смоешь ли ты вернуться домой? Да, непременно. Ом вернулся. Некто "Кирхгоф" тоже. Тесла тоже. Да много кто! Значит и ты вернёшься. А бежать мы должны всегда – так предписывает закон. Чтобы постоянно держать себя в форме на случай, если жуткие атомары вернутся. Сейчас я тебе и про них расскажу...  

Старик всё говорил, а я слушал. Старика звали "Арбатом". Странное имя, но с ним он прожил всю свою жизнь. Сейчас мы находились в электрической цепи, каких было много по свету, но такая была одна. Ведь именно тут и жил Арбат. И своей электрической цепью он очень гордился – как и любой другой гномо-электрон в мире. Когда-то давно – когда ещё электрических цепей не существовало, как и законов электричества – на гномо-электронов напали страшные атомары. Они поглотили миллионы – миллиарды! – прежде, чем их удалось одолеть. И одолели их гномо-электроны при помощи свода правил. Священных правил! Спасительных правил, записанных в "кодекс всех электронов мира". Их нарушение ни карается никак, ведь не найдётся того электрона, кто бы их нарушил. Все понимают важность этих законов. Ведь в противном случае атомары могут вернуться...  

Мы бежали. Иногда мы поворачивали, как и все. По словам Арбата, все электроны обязаны постоянно бежать, чтобы поддерживать себя в хорошей форме.  

– Эти повороты названы "узлами", – говорил он. – Все гномы обязаны постоянно разделяться, если имеется на то возможность. Когда-то одни гномы не разделились и забежали все в один провод. И их всех поглотили атомары, подкараулившие их всех за поворотом. Так цепь и опустела. А так, если и поглотят, то явно не всех и цепь останется цела. Разделяться обязательно – запомни это! Но и это нужно делать с умом. Если впереди большое сопротивление – постарайся выбрать другой провод. Так тебе будет легче.  

Под сопротивлением понимались баррикады. В этих медных трубах они были установлены практически везде – где-то больше, где-то меньше. То и дело нам приходилось их огибать. "К сопротивлению ты привыкнешь", – подбодрил меня гном в первый раз. Сделали это, опять же, на случай внезапного появления атомаров.  

– Запомни, – сказал мне гном на очередном "узле", – суммарная сила гномов в узле должна равняться нулю. Это очередное правило. Гномы не должны нигде задерживаться! Чтобы толкучки не было. Помниться мне, была одна легенда из эпохи великой войны с атомарами. В ту эпоху гномо-электроны были жутко ленивыми и очень любили толпиться перед очередным "узлом". Они подолгу стояли у входа, выбирая нужное направление и создавая толкучку. Всем хотелось пойти туда, где сопротивления меньше. В один из таких дней внезапно появились атомары и стали их поглощать. Гномо-электроны впали в панику – они тут же попытались сбежать, но куда там! Из-за чудовищной пробки не спасся никто. Поэтому и важно нигде не задерживаться. Запомнил?  

Я кивнул на ходу.  

В какой-то момент стало совсем темно и мы все зажгли свет. У меня ничего с собой не было и кто-то – я не заметил кто – всучил мне факел. Стены трубы, где мы оказались, были другими. Если до этого всюду сверкала медь, то теперь же в глаза отражалось серебро.  

– Вольфрам, – пояснил мне Арбат. – Мы в лампе накаливания.  

Света стало так много, что мне приходилось зажмуриваться. Арбат это заметил и усмехнулся.  

– Это у всех так с непривычки. Запомни очередное правило: вольфрамовые пещеры темны и их необходимо постоянно освещать. В темноте тебя быстро подкараулят злобные атомары.  

– Ещё один случай из легенд? – спросил я.  

– Не без этого.  

И Арбат поведал мне этот случай. История была до ужаса банальна и предсказуема.  

В какой-то момент устали мы все. Мы бежали довольно долго и наши маленькие конечности стали ныть. То и дело мне на глаза спадала вреднючая помпушка и мне уже надоело её поправлять.  

– Стоп! – радостно скомандовал Арбат и я остановился. – А теперь святая-святых всей электрической цепи. Кухня. Устал? Проголодался?  

– Очень, – признался я.  

– Вот и отлично – заходим.  

Мы вошли в дверь, над которой висела надпись "БАТАРЕЯ ПИТАНИЯ. 12 В. Вход "-"".  

– Что означает "12 в"?, – спросил я.  

– То, что подают 12 видов блюд, – пояснил собеседник. – После хорошей тренировки гному необходимо и хорошее питание. Но мы – гномы – народец привередливый. Блюда нам подавай всегда разные. Чем больше видов блюд нам подают, тем радостнее и усерднее мы тренируемся.  

– Понятно, – сказал я. – А "вход "-""? Что значит это?  

– Это ещё одно гномье правило. Входить строго на минусе, а выходить – на плюсе.  

– Ого. Теперь будет ещё одна поучительная история, где кто-то поступил иначе и его съели атомары?  

На мой ответ старый гном лишь улыбнулся.  

– О, нет. Тут всё гораздо проще: гномам нужно прививать дисциплину, а как это сделать ещё, если не ввести очередное правило с едой. Представь себе: все делают так, а ты иначе. Все смотрят на тебя, как на полоумного, но нет-нет да и найдётся смельчак, что возьмёт с тебя пример. А там и другие подключаться. Оглянуться не успеешь, как все будут делать, как хотят и дисциплина полностью обесцениться. Как в таком случае противостоять атомарам? Да они же тогда нас просто съедят!  

– Причём тут это? – не понял я.  

– Да и притом. Представь теперь, что будет, если ты попытаешься делать не так, как все с таким правилом. Все бегут от плюса к минусу, а ты наоборот. И в конце пути ты понимаешь, что тебя никто на кухню пускать не собирается, хотя ты очень голоден. Ты стучишь, умоляешь, но все к тебе глухи. Механизму на дверях это плевать. Ты же видел ту странную штуку у двери?  

– Видел.  

– Способна она на эмоции?  

– Нет.  

– Ну и вот. А раз не способна на эмоции, то и жалобный рёв электрона-бунтаря её не разжалобит. И ему придётся бежать обратно. От плюса – к минусу – как и всем.  

– Жестоко.  

– Зато каков результат! Дисциплина теперь – просто отличная. Все действуют слажено и заодно.  

Мы уже сидели за одним из столов. За другими было тоже полно народа.  

– А что будет, если вашу кухню закроют?  

От вопроса гном скривился и, сплюнув, сказал:  

– Не дай Бог! Было уже такое. Все гномо-электроны должны тренироваться и работать, но как тренироваться и работать, если тебя не кормят?  

– Никак, – подтвердил я.  

– Вот то-то же! Без еды гномо-элекроны впадают в депрессию. Они больше не могут тренироваться, больше не могут работать, а значит не могут и защитить себя от ужасных атомаров! И в результате они бессмысленно бродят в разных направлениях в ожидании, когда же их наконец-то сожрут.  

На последних словах гном поморщился и замолчал. Несколько других гномов тоже услышали разговор и смолкли. Видя, что эта темя для них неприятна, я больше не расспрашивал про это.  

Вскоре к нам подошёл гномик-официант и я заказал всего понемногу. В официанте я смысла не видел, ведь точно такие же заказы делали и все остальные. Через пять минут нам принесли по порции блинчиков, пиццы, запеканки из творога, борща с помпушками, котлетки с пюрешкой, спагетти с фрикадельками, пельменей со сливочным маслом, ризотто, стейка по нью-йоркски, торта "Прага", лукового супа, пончика с малиновым джемом и земляничный чай. Глядя на эту огромную гору из блюд я сомневался, что в меня поместится и половина, но, глядя на других, спешно приступил к трапезе. Очень скоро все тарелки оказались пусты. Я мог лишь поражаться вместительности моего нового тела.  

Снова пришёл официант. В животе приятно урчало. Я хотел было попросить у него ещё и вишнёвой наливочки, но не решился. Такой у них явно не водилось.  

– Ну а теперь за работу, – с ленцой сказал Арбат, когда официант унёс все пустые тарелки.  

Я скривил лицо.  

– Что, не хочется? – спросил он.  

Я лишь покивал головой в согласии.  

– Понимаю. После такой хорошей пищи перед работой возникает некоторое внутреннее сопротивление. Трудно встать, трудно дойти до плюса и выйти. Но надо! Такова доля гномов, коим ты теперь и являешься.  

Я скривился сильнее, но встал. На выходе мне внезапно стало лучше. Тело ощутило новый прилив энергии и мы опять побежали трусцой.  

– Хорошо поели, – сказал Арбат.  

– Это да.  

– Эх, а вот если бы было не 12 видов блюд, а, допустим, 25! "25 В", – так бы было написано! Какие возможности тогда бы открывались. В нас бы тогда было гораздо больше энергии, чем сейчас! Эх, мечты-мечты... Зачем мечтать о несбыточном, если можно улучшать свою жизнь и при имеющихся возможностях?  

– Это верно, – подтвердил я.  

Некоторое время мы бежали молча.  

– Был у нас тут такой – "Киргхофом", кажется, звали, – продолжил он. – Жутко надоедливый был тип. Прямо как этот "Ом". Всё вынюхивал, всё спрашивал. А что у вас это, а как у вас тут? А это зачем, а почему именно так, а не иначе? – Арбат даже скривился. – Не любят тут таких. Но больше всего его заинтересовало то, что в "узлах" гномы не задерживаются. Помнится он ещё по разным проводам тут бегал и всё вымерял: сколько гномов в единицу времени тут пробежит. Не правильно это. Мужика тут не очень дружелюбно встретили. Тут, вообще, не любят ваших "людских" учёных. Слишком уж пронырливые. Хорошо, хоть ты не такой.  

На эту "похвалу" я несколько обиделся, но про того человека спросил:  

– Вы его что?... Убили?  

– Да боже упаси! – растерялся гном. – Нет конечно! Проучили немного, да и всё. Я это к чему вообще начал-то... Вспомнил я, как он вернулся. Там – возле кухни нашей – щель в стене есть. Вон туда он и запрыгнул. Значит и ты можешь.  

– И что: я точно вернусь, если запрыгну?  

– По-идее должен.  

Ну а что мне ещё остаётся-то? Значит буду искать эту щель.  

– Да я тебе подскажу, где она, – подбодрил меня Арбат.  

Мы бежали. Перед кухней я его спросил:  

– Слушай, а откуда вы знаете, как там у людей. Неоднократно от тебя слышал: "У вас людей так это называется. А у вас людей то". Откуда ты это знаешь, вы же наружу не выходите?  

Гном понимающе улыбнулся.  

– Знал бы ты, сколько электрических цепей вокруг находится и таких вопросов бы не задавал. Мы ведь практически упрощаем вам жизнь, а вы и не замечаете этого, – сказал с долей укора. – Взять тот же телевизор, например. Кто вам изображения в него насылает? Призраки? Нет – мы. А радио? Да то же самое! Мы есть в каждой сфере вашей жизни и знает про вас всё. Мы – как фиксики – только круче... О, а вон и щель!  

Я пригляделся. Действительно! В стене была щель.  

– Ну всё, иди, – Арбат даже не остановился. – И помни, – услышал я уже за спиной, – про нас снаружи никому особо не говори: не поймут. В дурдом тебя сразу же определят. Понял? – крикнул он.  

Я не ответил. Я выпрыгнул в щель и уже буквально через несколько секунд удивлённо рассматривал свои прежние руки и нерабочую схему на столе. Теперь она почему-то работала. Это был уже рабочий фонарик, который уже не нужно нести к мастеру.  

– Ну и ну! – присвистнул я и жизнь моя потекла, как и прежде.  

О желании Арбата я помнил. Он говорил, что мечтал бы, чтобы на кухне у него было не 12 видов блюд, а все 25 и поэтому я оделся и тут же пошёл в магазин. Вскоре на стол рядом со схемой легла и новенькая батарейка. Клеммы соединились, выключатель щёлкнул и ярко сверкнуло. А потом и погасло. Фонарик больше почему-то не работал.