"Теперь и я исповедуюсь"

Хочу вам признаться:  

я не железный,  

не каменный.  

Обычный мальчишка,  

воспитанный нервозной матерью.  

Дома мне грустно сидеть,  

топаю по асфальту, покрытому шрамами.  

Во мне лишь толика ярости.  

И распускать кулаки – не мой стиль,  

я больше люблю разговаривать.  

—  

Сколько же психологии перелопатил!  

Мозг – это я,  

мозг – это неприятель.  

Солнечный день, а тучи сгущаются;  

у меня всё есть, а чувство,  

будто меня ведут в газовую камеру.  

Решил взять алую тряпку,  

вышел ночью на улицу,  

чтоб приманить всевозможные страхи.  

(а теперь делаю эту запись)  

—  

Тьма,  

медно-красная луна.  

Пустынный и унылый двор,  

звонит уличный телефон;  

(такие уже не работают)  

Кинг, это писало твоё перо?  

Делаю вдох, затягиваю пояс.  

Делать нечего,  

буду вести разговор с древним Злом....  

Ало?  

Слышу, что звучит голос родственника.  

(он давно мёртвый)  

"Как ты там, потомок? ".  

И началось...  

Даны мне тайны жизни загробной;  

одновременно зрю будущее и прошлое;  

от вида твоего уже тошно;  

ты туп, как пробка;  

хочу жизни тебя поучить,  

рассказав, что свалится на твою голову.  

(нормально так, "по-доброму")  

—  

Вешаю трубку.  

Такое невозможно слушать.  

Есть что получше?  

Буду ждать, умение пугать – тоже искусство....  

Снова звонит телефон,  

а я обращаюсь в слух.  

Какая грубость!  

Снова мёртвые гонят пургу.  

Зло, ау?  

Явись воочию.  

Отбрось эти пошлости.  

Говори своим голосом.  

Мы же взрослые,  

если хочешь, то давай поборемся.  

—  

Телефон снова звонит.  

И я знаю, куда ведёт эта нить.  

Там холодно и темно,  

а радость – глупый миф.  

"Привет, сказок любитель".  

Размажу тебя по поблекшей плитке.  

Ты думал, что умный шибко?  

Ты букашка,  

раздавлю даже мизинцем....  

Слушай как миленький.  

Я тёмный провидец.  

Мне отдана половина Мира.  

Думал, что сошёл с Караваджо картины?  

Реши хотя бы вопрос квартирный, кретин.  

Твои родные мертвы,  

счета в банке пусты.  

Суждено тебе умереть,  

тебя бросят, как ненужный костыль.  

Будешь в одиночестве гнить;  

есть из бумаги сосиски;  

жалкое животное Бога,  

мозг которого всего боится....  

Червь, помни:  

быть тебе одиноким,  

от Зла не унести свои ноги,  

ценность твоя ничтожна.  

Ну вот кто ты? Кто ты?!  

И жизни загробной нет,  

это выдумка умалишённого.  

И Бог не на твоей стороне,  

Он вообще сходит за идиота.  

—  

Так, Сатана, молчать!  

Устал слушать словесное недержание.  

И это твои угрозы?  

Я похлеще слыхал в детском садике.  

Райский сад? Буду сейчас хохотать!  

Тебя оттуда выперли,  

к ядру планеты сослав.  

Не у тебя моя родня,  

на губах твоих только грязь,  

а все твои задачки решаемы,  

ничего в них нет криминального....  

Да, я не каменный.  

И не преисполнен ярости.  

Но я переживу одиночество,  

ведь Природа исполнена грации:  

буду Миром любоваться;  

буду читать чудные сказания;  

соберу альбом марок;  

пробегу кросс, чтоб с трудом дышалось.  

Ух, есть чем заняться,  

главное это осознавать.  

Мне часто бывает страшно,  

возьму в друзья теорию Дарвина.  

—  

Выживает приспособленный, да?  

Не отдам тебе победу просто так.  

Я тебе сердце выжгу,  

оставлю багровый фингал.  

Не понимаешь человеческого языка?  

Прошу тебя от меня отстать;  

или превращу тебя в свежий фарш;  

буду драться до конца;  

может я не очень боец,  

но ты точно сбежишь в слезах....  

Ах, да, забыл сказать:  

"Дьявол убивать мастак? ",  

О да, ты маньяк,  

это правда...  

Мрут секунды, минуты, пропадает за часом час,  

убиваешь ты только время,  

а на большее уже не горазд.