Тени Красоты

(Рекомендуется читать историю под композицию «Fed up» за авторством Ghostmane. Погружение, ну)  

«Во снах мы погружаемся в мир, который полностью принадлежит нам». — Стивен Кловс, Гарри Поттер и узник Азкабана  

Жанр: психологический хоррор  

I.  

[Сцена: еле освещённый подвал — ночь]  

Еле освещённый подвал, пожираемый тишиной. Из её нутра вырывается наружу лишь кровосмесительная мелодия «Fed up», — за авторством Ghostmane, — которую проигрывает видавший виды граммофон. Виниловая пластинка покрыта царапинами и пылью.  

Со стен отслаиваются липкие постеры: тут есть и панк-икона Sid Vicious, и какие-то творения сюрреалистов, покрытые клейкой паутиной. И этот запах. Запах небытия.  

•  

Семья каннибалов, — «Поворот не туда», — чавкает, разбрызгивая по сторонам тёплую кровь. На столе перед ними лежит безжизненное и истерзанное тело певицы Билли Айлиш. Лампочка Ильича размеренно сблёвывает светом на прогрессивную семейку. И этот танец абсурда, — танец сюра и теней, — пронзает стрела философской дискуссии.  

Отец  

(с улыбкой на треснутых губах)  

«Красота — это истина, а истина в Красоте. Что-то такое однажды сказал Китс. Но можно ли найти красоту в нашем пиршестве? Может ли красота жизни и искусства рождаться из утробы уродства?  

Мать  

(шепчет, её голос пропитан нотками ажитации)  

Шиллер верил, что Красота — это единство чувственного и абстрактного, место встречи физического и метафизического. Может, наши действия и ужасающи, но разве это обязательно лишает их эстетического слоя?  

Старший сын  

(маниакально лыбится, зрачки наполнены ужасом и удовольствием)  

Ницше изрёк: «Ты должен отдаться Хаосу, чтобы родить танцующую звезду». Наш пир, — отчасти кровавый, богохульный, — освобождённый хаос, тёмная ода существованию.  

Младшая дочь  

(голосок дрожит, в глазах плещется жажда мудрости)  

Деррида учил тому, что Красота — это не фиксированная единица, Она всегда открыта интерпретации и деконструкции. Думаю, мы можем нащупать красоту, отталкиваясь от своих ощущений, от страстей, рождаемых за этим столом.  

•  

Мерзкое и тягучее напряжение лишь крепнет, пока семейка пожирает останки Билли Айлиш под музыку артиста Ghostmane.  

Вдруг стены здания начинают идти трещинами, открывая взору картину с расплавленными часами за авторством Сальвадора Дали. Часы продолжают растекаться, что позволяет Бендеру материализоваться прямо из нестабильной субстанции искусства. Его глаза — омуты чёрного юмора, а с помощью своей камеры он решает запечатлеть этот театр абсурда.  

Бендер  

(смеётся, но в смех вкрадываются странные шумы)  

В этой безумной реальности, — в этом тёмном измерении мультивселенной, — Красота и Ужас танцуют сладкий вальс, брызгая на нас безумием. Добро пожаловать в кошмар, где нет никаких фундаментальных законов природы!  

•  

II.  

Музыка Ghostmane достигла апогея как раз тогда, когда домишко каннибалов превратился в неведомый воображению ландшафт. Небо — чёрная компостная яма, в которую впились москиты звёзд. От земли пахнет первобытной энергией.  

Отец  

(удивлённо всматривается в небо)  

Кант что-то говорил о бессознательном, об оглушающем опыте, что превосходит наше понимание. Здесь, — в этом измерении кошмаров, — мы стоим на землях бессознательного, мучимого границами нашего восприятия.  

Мать  

(облизывая жаркую землю)  

Хайдеггер учил: Красота открывается тебе в моменте подлинной аутентичности. Это она? Аутентичность наших подавленных желаний?  

Старший сын  

(склонив голову в молитве)  

Камю бросал вызов Абсурду, учил и нас бросать вызов Абсурду. В этом мире фантасмагории, где Красота и хоррор сливаются в экстазе, мы лицом к лицу встречаемся с абсурдностью нашего существования. Создадим смысл, слепим смысл из этого хаоса, а?  

Младшая дочь  

(пытаясь посчитать уродливые звёзды)  

Ах, Сартр повторял: Существование предшествует сущности. В этом измерении, которому плевать на мораль, мы едим сырую плоть нашего бытия. Как найти Красоту, заодно описав свою природу?  

•  

Каннибалы берутся за руки, отдаваясь чувствам радости и отчуждения от мира. Они погружены в путешествие по тропам гротеска и Красоты.  

Бендер  

(наблюдая за семейством)  

О да, в моём мире нет никаких норм, границы восприятия — условность, а такие концепты как хорошо и плохо лишены смысла. Здесь, в мирах Дэвида Линча, мы находим в тенях тараканов Красоты, испытывая запрещённые наслаждения.  

•  

«Fed up» начинает играть по второму кругу, а каннибалы, пережившие философскую трансформацию, с восходом местного трёхглазого солнца обращаются в чешуйки облезшей кожи. Они стали частью тех энергий, что дремлют внутри вас. И ждут своего часа.  

[Конец]