Ересь в Сердцах. книга 2 Поступь Величия

Книга 2: Поступь Величия  

Сотни туч сгущались над Сроктой в тот день. Дождь отбивал свой неясный ритм на полуразрушенной каменной мостовой. Два одиноких странника спешили зайти в высокую сводчатую каменную арку, чтобы избежать вездесущих капель дождя и надоедливых любопытных взглядов, что кидали на них наблюдающие за дождём из окон жители Срокты.  

Сорок восемь дней. Именно столько времени назад Авьюрг прибыл в окрестности белых хребтов, чтобы противостоять еретикам. Местные древние горы, что так много помнят, не отличались гостеприимством. Авьюрг умыл кровью лица многих еретиков, но и сам серьёзно сдал в последнее время. Его мощное в прошлом лицо, теперь осунулось и покрылось сетью испещрявших его морщин. Некогда яростный взгляд из-под кустистых бровей стал более сдержано-суровым, мудрым. Белые хребты не щадят никого.  

Ветер, гулявший по Срокте, задул еще сильнее и косой дождь устремился под арку, где два путника пережидали непогоду.  

– Чертов ветер – прорычал Авьюрг, выходя с другой стороны арочного пролёта и кутаясь в плащ. Что в нём не изменилось, так это его сварливый характер и грубый, надтреснуто-низкий голос.  

– Где, говоришь, Дрязник и его команда? – резко поинтересовался он у спутника.  

– В серой лачуге, я же говорил – мягко напомнил идущий по левое плечо от Авьюрга воин.  

– Так веди же скорее, не хватало еще потеряться под этим чертовым дождём.  

Если бы Авьюрг прибыл в Срокту один и решился бы искать Серую Лачугу методом расспроса прохожих, то вряд ли бы добился вразумительного результата. Не то чтобы это заведение было сокрыто от местных жителей какой то аурой тайны, просто оно не пользуется спросом. Не пользуется спросом настолько, что мало кто знает где оно вообще находится.  

Миновав под проливным дождём несколько незаурядных тусклых улочек, путники достигли своей цели – небольшое сложенное из серых каменных блоков здание, которое, не смотря на крайне малые размеры, производило впечатление некой монументальности конструкции.  

– Умели же раньше строить, на века – с долей гордости похвалил древних мастеров Уркоркл – спутник Авьюрга, но Авьюрг, казалось, не разделял восторгов по поводу местной архитектуры. Он молча открыл, не отличавшуюся новизной толстую деревянную дверь и чуть наклонившись, чтобы поместиться в низкий свод, вошёл внутрь.  

Внутри странников ждал довольно длинный коридор, из того же камня. Освещенное лишь несколькими жаровнями помещение явно не знало что такое уборка и выглядело крайне обветшалым. На разных расстояниях от входа, в полумраке угадывалось несколько дверей.  

– Серая Лачуга это вообще что? – недовольно спросил Авьюрг, наблюдая запустение и тесноту.  

– Странно что ты не спрашивал об этом ранее, когда мы сюда шли – начал было размышлять в слух Уркоркл, но стушевавшись под грозным взглядом бывшего лидера разбойников быстро ответил – Это как бы трактир, но не совсем, что то среднее между складом и постоялым двором. Здесь снимают большие неухоженные помещения для разных нужд.  

– И вы разместили здесь моих воинов? Может еще в конюшне их поселите, идиоты? – зарычал Авьюрг, надвигаясь на отступающего обратно к двери помощника. Шумные негодования Авьюрга вызвали интерес кого-то ранее незримого, скрывавшегося за ближайшей ко входу внутренней дверью. Из-за отворившейся с бойким скрипом двери показалась массивная, неуклюже скроенная морда раннагра. Взгляд его затуманенных глаз выражал легкое недовольство, тогда как взгляд разгорячившегося Авьюрга источал неподдельную ярость.  

– Раннагры здесь? На самом юге империи? Да откуда ж тебя сюда принесло?  

Высокий и крепко сложенный по арактийским меркам Авьюрг едва ли доставал своей макушкой до подбородка ненавистного ему существа, что не помешало ему не давая раннагру времени на осмысление ситуации резко схватить того за шею и прижать к стене.  

– Отвечай, когда я спрашиваю. Откуда, мать твою, ты здесь взялся? Раннагр, казалось, не испугался, ни один мускул на его плешивой голове не дрогнул ровно до того момента, пока на сморщенной физиономии не появилась дурацкая ухмылка, демонстрирующая неровные ряды пенькообразных зубов. Могучая рука потянулась вверх, но Авьюрг, почувствовав первое напряжение мышц противника, уже готов был отступить на шаг, не забыв при этом нанести резкий удар по массивной челюсти. Лицо раннагра, хотя любой нормальный арактриец поспорил бы насчёт того можно ли назвать эту морду лицом, издало сочный чвакающий звук, вызвав улыбку даже у Авьюрга. Тем временем из двери показался еще один обитатель этого места, на его счастье он был арактрийцем.  

– Ты что делаешь? – заорал он на кого-то из дерущихся, но никто даже не повернул головы на его крик, боясь упустить из вида противника.  

– У вас тут раннагр! – заорал Укоркл с улицы, прикрываясь дверью.  

– И что? Он, мать вашу, здесь работает! Перестаньте его бить! Взвизжал арактриец бросаясь разнимать драку.  

– Ты посмел взять на работу этого урода? Лови, худосочная тварь! – взревел Авьюрг, по кривой дуге обходя сутулого здоровяка и нанося сокрушительный удар в лицо арактрийца, после чего тот, влетев в стену поник, опустившись по ней и зажал лицо руками. Сместив фокус на арактрийца Авьюрг понимал, что дает раннагру возможность ударить, чем тот и воспользовался, но к счастью, попал по корпусу, надежно скрытому доспехом. Авьюрга отбросило ударом на пару метров, но он быстро пришёл в себя.  

– Твари, какие же вы все твари – заорал Авьюрг на полную мощность своих могучих лёгких.  

Все недовольство погодой, подчиненными, недостатком времени и банальная усталость нашли выход в этом крике. Авьюрг не полностью понимал, что делает, но его тело, разгоряченное яростью, казалось, само прекрасно знало как и на ком её вымещать. Краем глаза он заметил, как на его крик открываются и другие двери. В одном из проемов показались лица Дрязника и его воинов, из другого маячили, готовые в любой момент скрыться обратно за дверь, какие-то оборванцы.  

"Вот значит с кем вы поселили моих воинов, с грязными трусливыми мудаками! " Пронеслось в голове Авьюрга, а его глаза налились кровью. Он не раздумывая, всем телом влетел в ненавистного раннагра, тот неуклюже пошатнулся и под напором воина в доспехах опрокинулся на пол, где подвергся многочисленной серии тяжелых ударов, готовых раскрошить его голову. Будь он арактрийцем, вряд ли выжил бы после такого, но черепа раннагров в разы крепче и потому, когда Дрязник оттащил своего командира от распростертого на земле тела, раннагр был всё ещё жив.  

– Пошли отсюда, ребята уже собрались, мы готовы выходить – сказал Дрязник, продолжая тянуть своего командира за руку.  

Авьюрг пару секунду приходил в себя, затем оправил доспех и бросив взгляд на Дрязника сказал:  

– Прости, что поселили вас в этой конуре, этот ублюдок Укоркл будет наказан прямо сейчас.  

– Стой – оборвал командира Дрязник, наблюдая за тем, как тот твердой походкой шагает по коридору в сторону выхода, попутно добавляя пинка, пытавшемуся встать управляющему Серой Лачуги.  

– Мы сами выбрали это место, решили сэкономить немного тех денег, что ты выделил на наше размещение – Дрязник применительно потряс мешочек с монетами, что ранее висел у него на поясе.  

– Я что мало вам плачу? – с деланным удивлением спросил Авьюрг  

– Нет  

– Тогда какого хрена ты воруешь у себя же деньги, выданные на размещение твоей же собственной задницы в нормальных условиях? – Прокричал Авьюрг, стараясь при этом грозно нависать над Дрязником, от чего тот слегка замешкался с ответом, но секундой позже, всё же взял себя в руки для того чтобы сказать:  

– Мы не нуждаемся в комфорте, мы воины, а не вот эти вот – бросил Дрязник взгляд в сторону управляющего.  

– А что касается денег, то мы найдём как ими распорядиться, у некоторых из ребят есть семьи, да и без того трат хватает.  

Авьюрг строго посмотрел на командира мобильного отряда, но ничего не сказал. Он осознавал своё желание абсолютно всё держать под полным контролем, но разросшаяся, в ходе его деятельности, сеть контактов не давала возможности эффективно управлять всеми, внимание рассевалось, в фокусе находились только ключевые факторы, а углубляться в детали не оставалось времени. Именно по этому, Авьюрг не стал наказывать Дрязника за инициативу в этом вопросе. В конце концов, для проработки деталей и нужны командиры на местах.  

– На выходе из Срокты есть трактир "Полевая Деятельность", хороший трактир, не то что эта ваша долбаная дыра, веди своих туда, разберем задачи и план действий, ближе к вечеру выступаем в Крепость Второй Ноги. – дал приказание Авьюрг.  

– Но ведь Крепость Второ... – начал было задавать вопрос Дрязник, но резко оборвал себя, натолкнувшись на взгляд своего командира.  

– Мать твою, Дрязник, я же сказал где мы будем обсуждать чертовы задачи, валите в трактир. Я пока здесь приберусь – сказал бывший разбойник, без привычной ему ярости, но не менее злобно, чем обычно, разве что с нотками усталости.  

Авьюрг и правда устал за последнее время, в этих серых горах он потратил столько сил, сколько благородные по рождению дворяне не тратят за всю свою жизнь. А проведённая здесь работа не сравниться с работой в поле даже самого захудалого крестьянина. В этих землях, с приходом Авьюрга была налажена подконтрольная ему агентурная сеть, взяты под контроль несколько населённых пунктов, выиграно бесчисленное количество стычек с еретиками. И всё это без малейшей поддержки местных властей.  

Однако это не тот уровень, к которому стремился бывший разбойник, великий князь севера дал ему козырь, который Авьюргу ещё не удавалось разыграть в полной мере. Ему дали титул, дали полномочия длани императора, защитника севера. Такие назначения дают только в двух случаях: либо надёжным союзникам, что привели под знамя князя значительные силы, либо идущим на смерть. Значительных сил в распоряжении Авьюрга не было, лишь горстка бандитов, которых он привёл под знамёна великого князя, уговорив того дать ему шанс. Его расчёт оказался верным, в той ситуации, в которой находятся сейчас северные земли, принимается любая помощь, на любых условиях, по этому, Авьюргу дали все необходимые полномочия. Дали и отправили на смерть. Как известно он выжил, выжил и начал упорно работать над тем, чтобы найти возможность использования обретенного титула.  

Здесь, в Срокте, ему сообщили об одной интересной ситуации, которая могла бы укрепить амбиции Авьюрга, продвинув его реальное положение вверх.  

Маленькие покосившиеся домики слепыми проемами окон встречали ночных путников. Отряд веером растянувшийся по всей ширине центральной дороги, уверено двигался в сторону крепостных ворот Крепости Второй Ноги. Селение, располагавшееся вне стен, опустело за несколько дней, вчерашним вечером в Срокту прибыли последние беженцы, безлошадные, тащившие свои жалкие пожитки на собственных горбах по пыльной горной дороге. От них Укоркл узнал, что кое-кто из местных жителей отказался покидать селение, не смотря на осаду, установленную еретиками. Отправленные на разведку бойцы обнаружили зажжённый свет в двух домах, жмущихся своими хлипкими стенами к самой крепости. В одном из них, как говорила молва, жил мельник Ухай Посредам.  

Посредам его прозвали из-за единственного дня, в который он разрешал другим арендовать свою мельницу, но сейчас это было не важно, мельница, как и всё, что находилось на востоке селения было оккупировано еретиками, да и мука сейчас мало кого интересовала, но Ухай почему то остался.  

Неизвестно был ли он связан с еретиками, или остался по другим причинам, болтают разное, но Авьюрг был обязан поговорить с ним, ведь он обладал самой свежей информации о делах внутри крепости среди всех кто находился по эту сторону стены.  

Уркул – верный работник ножа и топора, правая рука Дрязника, попытался незамеченным подойти к дому мельника, но вернулся ни с чем, так как яркий круг зажжённых факелов, расположенный по периметру не давал возможности подойти к домам, не оказавшись при этом в пятне света.  

– значит мельник там не один, в двух домах зажжён свет, из них не просматривается улица, Кто-то должен быть снаружи, следить за световым окружением, и я уверен, что он там есть. Сидит и наблюдает из тьмы, ждет момента пустить в тебя стрелу, только покажись ты на свет. – хриплым шепотом делился Уркул своими умозаключениями.  

– Слишком много красок, Уркул, мы тебя поняли – оборвал его Дрязник.  

– Два дома занято, да их там может быть хренова куча, или они хотят чтобы мы думали, что их там хренова куча – подвёл итог Авьюрг.  

– Может быть, дождемся утра, ночью они добрых гостей точно не ждут.  

– Утром может начаться осада, надо действовать решительно. Критик, зажигай факелы – скомандовал Авьюрг.  

Радостно хохотнув, Критик – тощий арактриец, что за множество прожитых лет, был награждён глубокими морщинами, чиркнул кресалом, искра, разжигая тьму, переметнулась на промасленную тряпку, следом от которой занялись навершия других факелов.  

– Сейчас нас заметят – краем уха услышал Авьюрг причитание кого-то из воинов.  

– К домам не жаться, идём посередине дороги, чтобы все видели, что мы не опасаемся стрел в нашу сторону – Прикрикнул командир на начавшуюся разбредаться группу бывших разбойников.  

Не дойдя пару домов до стены, отряд был оставлен впившимися в землю, в нескольких сантиметров от идущих первыми, стрел.  

– Стоять, мать вашу – прокричали надтреснутым голосом из темного проема брошенной хижины, что стояла по правую руку.  

– Щиты не поднимать – прорычал очередную команду Авьюрг.  

– Кто такие? – оборвал его крик из другой лачуги, уже по левую сторону.  

– Я Авьюрг Белоугольный, я представляю интересы Серого Князя, я длань императора на Северной земле, очиститель сих гор от скверны ереси – прокричал Авьюрг, убедительно настолько, насколько смог.  

– Что-то не очень вы похожи на благородных арактрийцев – донеслось из правого домика.  

– А тебе какая нахрен разница, на кого похож тот, кто пришёл спасать твой зад от алебард культистов? Выйди сюда и почувствуешь мое благородство при близком контакте.  

– Твоим благородсвом и оттуда несет – вставили слева.  

– Ну и чем вы можете доказать свою верность императору? – вопрос послышался из правой лачуги.  

– Тем что я прямо сейчас не раскрою тебе череп, выходи давай, мы все равно пройдем к стене, даже если придётся порубать вас всех – крикнул Авьюрг, не в силах совпадать с гневом.  

– Откуда такое рвение к ратным подвигам? Тебе вообще есть разница с кем драться, Авьюрг? – крикнули слева  

– Я смотрю, ты у нас философ? Сколько можно пререкаться? Даю тебе последний шанс выйти или Уркул прирежет твоего напарника, а затем и тебя.  

– Твой лазутчик уже лежит в сарае мельника с разбитой рожей – раздалось слева – Думаешь, мы идиоты, сидим и ждем когда нас кто-нибудь прирежет?  

– Грамота князя – вполголоса напомнил Дрязник  

– Думаю, вы идиоты, раз смеете атаковать преданных князю севера арактрийцев. У меня есть грамота, от самого князя, если кто-нибудь из вас притащит свою трусливую задницу сюда и решится взглянуть, то мы избежим потерь с обоих сторон, кроме потерь ваших зубов, разумеется – прокричал Авьюрг.  

Из правой лачуги послышались какие-то звуки, вскоре среди застывших теней начало угадываться какое-то движение. Когда силуэт лучника окончательно отделился от тёмных пятен дома, удивление застыло на лицах многих воинов Авьюрга. Лучник двигался неправильно, неестественно дерганой походкой, при этом он был согнут практически пополам и держался за поясницу, покрякивая с каждым шагом, как старая развалина. Подойдя в свет факелов, он остановился, пытаясь отдышаться, утер свободной рукой напряжённое лицо, на котором покоились глубокие морщины и пристально глядя на Авьюрга, представился – Меня зовут Лагун Прыткий, а ты я так понимаю, Авьюрг Белоугольный?  

Авьюрг молча полез рукой под сочленения доспехов, выуживая оттуда печать великого князя, висевшую у него на шнурке.  

– Грамоту доставать не буду, тебе хватит и этого – злобно бросил он. – Кто главный за стенами? Мельник? Мне нужно с ним поговорить.  

– Какой осведомлённый – покачал головой Лагун, – но тебе не кажется, что ты слишком торопишься – произнося это, старик, как бы невзначай, глянул на дом, стоящий слева от дороги.  

– Думаешь, если ты старик, то я тебя не ударю? – сказал Авьюрг и ударил Лагуна а лицо раскрытой ладонью, отчего тот упал в дорожную пыль.  

– Эй, в доме, выходи сейчас же и отведи меня к Мельнику, если не хочешь, чтобы этот старик отъехал – прокричал Авьюрг.  

Теперь уже возле левого домика началось шевеление теней, но на этот раз, абсолютно беззвучно, более крепко сложенная фигура отделилась от набора теней и стала приближаться к кругу факелов. Когда силуэт приблизился к зоне видимости, Авьюрг разглядел в нём Уркула.  

– Пошлите – небрежно бросил он – Старик нам не враг.  

– Какого черта? – Вскричал Авьюрг, нанося удар по физиономии Уркула, который свалил его с ног.  

– Ты сам сказал прирезать одного из них по твоему сигналу – возмущенно вскричал бывший разбойник, лежа в пыли и растирая челюсть.  

– И когда я давал тебе сигнал, придурок?  

– Ты сказал им, что если кто-нибудь не выйдет, то я должен буду их прирезать.  

– Я сказал это им, а не тебе, идиот – от злости, Авьюрг пнул своего подчинённого. – И какого черта ты не вышел потом?  

– Не хотел срывать ваши переговоры с вот этим – кивнул Уркул на старика.  

Авьюрг лишь покачал головой, оценивая умственные способности бывшего бандита, затем отдал следующий приказ.  

– Поднимайте этого Шустрого, или как он там, идем к мельнику.  

Но Лагун Прыткий, не смотря на недуги, был способен подняться и сам, незаметно он выхватил нож, спрятанный где-то в лохмотьях поношенной одежды, и неуклюже кинулся на Уркула. Он был остановлен шлепком Дрязника, который хотел подать руку товарищу, помогая тому подняться. Снова упав в пыль, зажимая рукой свой нос он прокричал, что какая-то тварь убила его сына.  

– Так в левом доме был твой сын? – спросил его поражённый догадкой Дрязник.  

Старик обреченно кивнул.  

– Такое бывает, старый – Дрязник хлопнул его рукой по плечу, а затем резко дёрнул за одежду, заставляя подняться. – Так кто главный среди вашего ополчения? – не отпуская старика, спросил Дрязник.  

– По эту сторону стен – Мельник – протянул старик без особых эмоций в голосе, затем, чуть посомневавшись, добавил – Дайте хоть с сыном проститься.  

– За это не волнуйся, никуда твой сын не уйдёт, отведешь нас к Ухаю и прощайся сколько хочешь – на ходу бросил Авьюрг.  

Лагун Прыткий не подвел и до мельника отряд добрался без происшествий. Подойдя к используемым домам, Авьюрг заметил что внутри круга из факелов, на периферии света, наблюдая, сидел ещё один ополченец, едва различимый в тени зданий. В добротном, по местным меркам деревянном, с каменным фундаментом, доме, в котором находился Мельник было ещё двое арактрийцев. Один из которых был настоящим штатным имперским солдатом или по крайней мере, носил соответствующий доспех, выполненный из льняного поддоспешника с кожаными вставками, снабжённый армейскими нашивками, знаками империи и Сроктского баронства. Второй же, солидных лет арактриец, явно местный крестьянин сидел за столом и сжммал в руках копье, глядя куда-то себе под ноги. Сам же Мельник выглядел так, как будто никаких военных действий здесь не ведётся, он был толст и радушен, принаряжен в новую стеганку, поверх которой был напялен едва сходившийся на нём кожаный нагрудник. Он приветствовал Авьюрга и его отряд как старых друзей, радостно размахивая булавой и произнося хвалебные речи о том, насколько славные и храбрые те воины, что прорываются к осажденной крепости, чтобы помочь её стойким защитникам.  

Чтобы оборвать поток его словоизлияний, Авьюргу пришлось повысить голос – Кто реально командует ополчением за стенами? – спросил он глядя больше на солдата, чем на Ухая.  

Но его надеждам не суждено было сбыться.  

– Ухай Посредам, командир деревенского ополчения, к вашим услугам – с деланой вычурностью продекларировал Мельник.  

Авьюрг лишь злобно взглянул на него и незаметно сплюнул на деревянный пол.  

– Какие цели твоего отряда? И как осуществляется связь с замком? – продолжил Авьюрг выпытывать информацию. Ухай, немного замялся, но всё же начал рассказывать.  

– Биться с врагами! Какие ещё могут быть цели? Мы не подпускаем их к стене, чтобы не допустить пакостей, вроде подкопа или поднесения осадных лесниц с этой стороны крепости.  

Бывший командир разбойников умел задавать вопросы и получать на них ответы, по этому, разговор с мельником много времени не занял. Самое важное предположение Авьюрга подтвердилось – сюзерен крепости стар и серьезно болен, обороной командует начальник местного гарнизона – не дворянин, в таких условиях Авьюргу будет проще простого взять командование на себя, так как его титул длани императора практически соответствует членству в свободном ордене. Еретики подошли к крепости не далее чем сегодня утром, была установлена неполная односторонняя осада, но попыток штурма предпринято ещё не было. Тупой Мельник не знал ничего о соотношении сил еретиков и защитников, в ополчение он подался лишь потому, что надеялся после снятия осады стать еще более знатным членом крепости и переехать за стены.  

Если всё пройдет удачно, придётся его убрать, такой вассал Авьюргу не нужен, амбициозный, но тупой, с таким набором качеств нельзя быть эффективным управленцем.  

Ополченцами по факту управлял не он, а отобранный из рядовых, наиболее толковый солдат, который и организовал засады, иллюзию большого количества занятых домов и сторожевые посты со столь малыми силами. Именно он связался со стражниками крепости, которые оттворили ворота для Авьюрга и его отряда. После чего те сразу проследовали в донжон, не обращая никакого внимание на пялящихся на них солдат.  

Донжон представлял собой сложенное из местного добротного камня прямоугольное строение, на вершине которого, высилась дополнительная надстройка, окруженная зубцами, из неё торчала массивная печная труба. Именно там, находились покои сюзерена крепости старого и больного Узказла лорда Второй Ноги.  

На первом этаже, охваченном сыростью и поросшим мхом, Авьюрга встретил командующий обороной крепости, по совместительству старший десятник имперских Мечников – суховатый, с суровым, немного горделивым взглядом, арактриец, имени которого, разбойник не удосужился запомнить. Авьюрга с его отрядом не допустили до крыльца и предложили зайти с нижнего входа. Это было открытым проявлением неуважения, что являлось косвенным признаком того, что командующий обороной догадывается о планах Авьюрга по захвату власти и понимает, насколько эти планы противоречат его собственному возвышению.  

Авьюрг, с порога без церемоний, ткнул в лицо десятника, стоящего в окружении своих солдат, имперской печатью и попросил аудиенции у лорда Второй Ноги.  

– Лорд болен – ответил десятник, убирая руки за спину и стараясь сохранить непоколебимое, как ему казалось, выражение на лице.  

– Да мне насрать, десятник, ты выполнишь мой приказ или я выпотрошу тебя прямо здесь, на глазах у твоих солдат.  

Десятник сверкнул глазами, но ничего не ответил, молча развернувшись на каблуках, он проследовал к каменой лестнице, что вела наверх. Авьюрг со своими воинами двинулся за ним, десяток имперских мечников замыкал процессию.  

Широкие двери, больше напоминающие ворота, располагались на четвёртом этаже замка, к ним подводила широкая лестица, не отличавшаясяя от встеченных ранее, на нижниъ этажах. Как и все убранство замка, обстановка здесь была обветшалой, сигнализирующей о глубоком запустении этого места. Вероятнее всего феодал со своей свитой, жил, до подхода еретиков, в одном из комфортабльных трехэтажных домиков, расположенных внутри периметра стен, максимально близко к донжону. Сюда же, его переместили из-за нависшей над поселением угрозы.  

– Нам не стоит входить в покои лорда такой толпой, ему нельзя напрягаться и испытывать волнение, предлагаю войти вдвоём. – сказал десятник, подчеркнуто безэмоционально, сохраняя при этом некую учтивость. Если он хотел выбесить Авьюрга таким тоном, то у него это отлично получалось, но даже взбешенный Авьюрг точно знал когда можно давать волю своему гневу, а когда следует попридержать эмоции. Он молча кивнул и небрежным жестом подал знак бывшим разбойниками оставаться на месте.  

Войдя в покои лорда авьюрг понял, что тот действительно болен, Узказл лежал на большой кровати, под кучей серых, практически бесцветных одеял, в присутствии двух слуг. У входа был дополнительный караул из двух имперских солдат, призванный, видимо, защищать ослабевшего лорда от своей же прислуги.  

Авьюрг ткнул одному из солдат имперской печатью в лицо, после чего коротко поклонился лорду и бесцеремонно сел на край его широкой кровати.  

– Я слышал, вы находитесь в тяжелом положении, лорд Узказл, по этому прибыл вам помочь, моё имя Авьюрг Белоугольный, я длань императора на северных землях – заговорил он под удивленными взглядами слуг – Исцелить вашу болезнь я, к сожалению, не в силах, но я и мои воины готовы помочь вам с обороной крепости. Я даже готов принять на себя командование от вашего имени, мой лорд – Авьюрг окончил свою речь очередным кивком, символизирующим поклон.  

– Я вижу, ты сильный воин, но мой сын... – протянул лорд Второй Ноги, с трудом разлепляя спекшиеся губы, голосом настолько слабым, что Авьюрг не смог разгадать какие эмоции испытывал говоривший.  

– Я понимаю... – он немного помолчал, в этой паузе явственно ощущалась вся боль, которую он испытывает, было очевидно, что он осознавал в какую ситуацию он сейчас попадет и какую угрозу незванный незнакомец, с его статусом представляет. Его очевидно, спутанный болезнью, мыслительный процесс пытался справиться с вязким комком мыслей, что зарождались в нем под весом опыта минувших интриг. Но какие-то детали постоянно ускользали, было заметно, как он нахмурившись, поводя бровями пытается понять скользкие смыслы, подгадать с ответом так, чтобы ситуация не вышла ему боком. Он кидал взгляды с десятника мечников на Авьюрга, который не сомневался в том, что мечник жестами пытался показать своему лорду – всеми силами избавиться от пришельца. Лорд в ответ на это хмурился еще больше, Авьюрг же напротив, казалось, застыл покорно ожидая решения, с его лица исчезли все эмоции, с его глаз ушел налет задумчивости. В итоге Лорд Узказл не выдержал напряжения, он просто сдался, перестав размышлять, его, чуть приподнявшееся на кровати, тело вновь безвольно опустилось в объятия подушек и Лорд начал говорить.  

– Будь что будет, Авьюрг Белоугольный, Я Узказл Лорд Второй Ноги, сюзерен одноимённой крепости, даю тебе доброе право управлять всеми её делами от моего имени.  

Десятник нервно сжимал рукоять меча всё время, что ослабленный лорд обдумывал и произносил речь. По её окончанию он не выдержал, выхватив меч, схватил Авьюрга за шиворот и стянул с кровати.  

Авьюрг сидел спиной к противнику, но все же был готов к чему-то подобному. Умелому и привыкшему к ношению доспехов воину не составило труда перекатом уйти от добивающего удара двуручника и вскочить, плавно переходя в оборонительную стойку с топором наготове.  

– Предатель, еретик, я очерню твоё имя в веках – вскричал мечник, пытаясь занять выгодную позицию для атаки. Караульные, как и лорд Второй Ноги не двинулись с места, они тупо ожидали кто выйдет победителем, для них мало что менялось, их участь, при любом исходе, была не завидной.  

Тяжелый с замахом удар прошёл мимо Авьюрга, который просто отошел в сторону, контратаковав топором, лезвие которого скользнуло по защитной пластине мечника. Мечник гулко вскрикнул от боли, но нанёс следующий удар от пола. Удар пришёлся на древко, но был достаточно сильным, чтобы Авьюрг пошатнулся. В этот момент один из часовых принял решение, он кинулся на мечника, протаранив щитом его защищённый доспехами бок. Десятник, вложившийся в удар, находился в неустойчивом положении, он упал на пол, сбитое дыхание не давало ему сказать ни слова.  

Авьюрг быстро сориентировался и со всех сил нанёс удар ногой в голову противника. Результат был предсказуем, десятник имперских Мечников находился в бессознательном состоянии, непонятно было насколько совместима с его дальнейшей жизнью травма головы, нанесенная Авьюргом, но тот всё ещё дышал, хотя и замедленно. Авьюрг не смотря на бытность разбойником, много что знал о порядках в арактрийской армии, по этому обращаясь к караульному, он по-военному крикнул:  

– Доложись по форме, солдат.  

– Десятник первой десятки тридцатого пехотного соединения Варулк Сырный Вид. Обезвредил предателя, предполагаемого еретика и заговорщика против лорда Второй Ноги, что правит здесь по праву данному императором. – бойко отрапортовал солдат, находящийся в небольшом шоке от содеянного.  

– Это ж за что тебя так прозвали? – На секунду смутился Авьюрг, добавив затем, уже серьёзно – Ты всё правильно понял, солдат, найди среди моих соратников Уркула Нитереза и вместе с ним поместите под стражу этого ублюдка.  

Сказав это, бывший разбойник развернулся в сторону лорда.  

– Вы снова в безопасности, мой лорд- бросил он без тени почтения, отвесил очередной короткий кивок-поклон и вышел из покоев лорда, оставив перепуганных слуг и озадаченных стражников самих разбираться с ситуацией.  

"Ещё одного в расход, целый список формируется" – подумал Авьюрг о участи командира Мечников. Лорд Узказл же пока действительно находился в относительной безопасности, он легитимный правитель своей крепости и Авьюргу было намного удобнее править от его имени, чем пытаться присвоить себе крепость после его смерти. Вот только его сын, прямой наследник – безусловно помеха, но информаторы Авьюрга говорили, будто тот сейчас служит в гвардии императора и отправлен подавлять бунты в княжестве Игольчатого Возрождения, вернется оттуда он не скоро, если вообще вернется, да и никто не удивится если на подъезде к родной крепости в скалистых северных горах он случайно свернёт себе шею. "Будет ещё время об этом подумать" – оборвал себя Авьюрг – " Сейчас нужно думать о том, как сохранить крепость, которую уже начали осаждать еретики. »  

Полноценная осада установлена не была, они хотели взять крепость наскоком за один бой, знали что никаких подкреплений не будет. Фактически крепость была подготовлена под сдачу, мирное население её давно покинуло, будь на то воля барона – отвели бы и солдат, единственное, что удерживало их там – жажда власти амбициозного десятника, а теперь и жажда Авьюрга, который считал себя умнее и рассчитывал удержать то, что смог захватить. Практически не медля, он собрал военный совет, всех десятников, командиров пехотных соединений и своих сподвижников, других знающих арактрийцев в крепости практически не оставалось.  

Никаких разведданных Авьюргу предоставить не смогли, разведкой просто никто не занимался. Оборону пришлось планировать вслепую, не смотря на это, Авьюрг отправил Уркула и Критика за стены разузнать хоть что-то.  

Подводя итог не очень конструктивного военного совета Авьюрг сказал:  

– Нас ждёт много сюрпризов, мы не знаем с чем столкнёмся утром. Даже у меня нет для вас какого-либо вразумительного плана. Мечники – вы в резерве – обратился он к новому десятнику мечников – до сигнала остаетесь в донжоне, я не хочу, чтобы вас перестреляли из пращей как воробьев ещё до начала боя. Пехота, один десяток вниз, под ворота, ваша цель – сдержать еретиков до подхода Мечников в случае прорыва ворот. Остальные на стены. На стенах все готово? – спросил он, обращаясь к командиру местного Пехотного соединения.  

– Да будет вам известно, Лорд-командир, что всё готово – отрапортовал он, поправляя сбившуюся при вставании ливрею цветов барона Срокты, одетую не поверх стандартного пехотного доспеха, а поверх лёгкой кольчуги.  

Авьюрг кивнул и продолжил – А теперь самое интересное, враг у ворот, наша задача не только сдержать попытку приступа крепости, но и провести контратаку, которая разобьёт силы врага под стенами. Далее – зачистка долины, нам не выгодно допускать их возвращения. Лорд Второй Ноги уже отправил письмо барону, в котором изложил свои намерения по зачистке, по этому, со дня на день прибудут подкрепления из гарнизона Срокты.  

– Если мы выстоим – хмурясь, добавил командир пехоты.  

Авьюрг бросил на него грозный взгляд и не врезал ему лишь из-за уважения к возрасту.  

– Мы выстоим – крикнул он, – выстоим и откинем врага от ворот.  

– Собирай солдат под стенами, я дам им напутствие перед битвой, постараюсь найти слова, которые разожгут в них жажду сражаться. Для вас собрание окончено, нам нечего обсуждать, ибо мы слепы – бросил он и покинул небольшую замковую комнату с обветшалой деревянной отделкой, в которой проходило собрание.  

Снаружи под светом луны ветер вяло трепыхал поблекшие флаги, закреплённые на стенах крепости. Там было всё в перемешку, имперские знамёна, цвета барона, личный флаг семьи лорда и даже знамя пехотного полка. Все эти многочисленные опознавательные средства были неприхотливыми и неизощрёнными слушателями речи Авьюрга, которую он держал перед выстроившимися под стеной на плацу пехотинцами. Он вещал с крепостной стены, его лицо скрыла тень, оставляя лишь очертания могучего силуэта. Возможно, из-за этой игры света, кому-нибудь из солдат казалось, что от имени Авьюрга Белоугольного с ними говорит нечто сверхъестественное, но за непоколебимой уверенностью и яростью, скрывались сомнения и усталость, а его прославляющая императора бравада сводилась к банальной жажде власти и значимости. Но слова, которые с рокотом отражались внутри крепостных стен, звучали по иному, они вселяли множество чувств в слышащих их солдат. От страха до воодушевления, от мрачной настороженности до радостного восторга, но было среди них одно чувство, которое испытали все десятники и солдаты – яростная жажда битвы, жажда праведного сокрушения врагов.  

– Многие из вас не понимают кто я такой. – внушительно низкий голос пронзил пространство внутри стен крепости – Но так ли это важно? Все кто сейчас по эту сторону стены – ваши союзники, все кто за стеной – враги. Лорды Срокты готовили крепость под сдачу, они не хотели отправлять свои войска вам на помощь, но я, Авьюрг Белоугольный, был назначен дланью самого Северного князя и мой долг – защитить север от еретиков. В этом бою мы присягаем на верность друг другу, я готов отдать свою жизнь, защищая каждого из вас, потому что вы отдаете свои жизни на защиту Императора и Империи.  

Сейчас тяжёлые времена, еретики набрали силу, но не забывайте, кто истинно благоволил арактрийцам. Наши далекие предки вышли из вод Н'клота, а не из чертогов Закота. Его воды спасли наших предков от тюжецев во время Всемирной войны. Н'клот спас наш народ во время Рудэпского катаклизма, который погубил множество других цивилизаций. Эти острова даны нам могучим Н'клотом для мирной жизни. Тогда какого хрена прислужники красных богов смеют топтать их поверхность? Закот сеет раздор, мы изгоним всю ересь, что зарождается от его прикосновений! За императора и империю! за Было Величие! За гладь озёр и блеск волны! За наши острова! Порубите на куски этих ублюдков, пусть их кровь обогатит наши реки!