«слова, предложения, числа, расстояние до конца»

"В 1997 году население его головы составляло 10 человек (7 мужчин и 3 женщины).  

Ликвидировано в 2011 году".  

Дон Делилло стоял там. У одной из картины Казимира. Выставка современного искусства, всё такое.  

«Разве Казимир современен? ».  

Его время так и не пришло. Больше похоже на то, что оно отступало. Дон Дон смотрел на «Квадрат», лицезрея то, как тени его покидают. Чёрная краска сползала по стенке на пол. Казалось, что «Квадрат» был соткан из плотоядной Тьмы. А плоть имеет тенденцию гнить, утрачивая возможность противостоять энтропии.  

Чёрная краска слезала на пол, заполняя щели в старом линолеуме. Просто белая рамка. Белая рамка там, где когда-то располагалось современное искусство.  

«Время уходит», сказал дон Дон. Кажется, ему было что сказать по этому поводу.  

Он стоял у стенки, смотря в белую рамку, за которой открывался вид на безымянный город. Мне не оставалось ничего другого, как начать читать один рассказ из его сборника.  

Глаза уставали.  

Часто моргал, смещая взгляд то на Делилло, то на буквы, что вели меня к терминальной стадии. В этом была эксплицитная параноидальность. Современное искусство. И никого. Только Дон.  

Искусство, которого нет. Дон, растворяющийся в луже из чёрной краски. И рассказы, сеть из рассказов, которая всё больше убеждает в том, что это неспроста. Был пойман в неё. Плутон тоже.  

Его царство расположилось под выставкой современного искусства.  

Он сплюнул, прошептав что-то…  

– Все те люди на похоронах, что они такое? Солнечные зайчики, случайные пассажиры, сломанный ксерокс? Чем больше о них думаю, тем больше их появляется.  

Закрыл сборник, решившись подойти к Дону Делилло. Набрался смелости спросить его о современном искусстве. О тех витках паранойи, что кружились в плохо вентилируемой комнате.  

Я открыл глаза. А что же Дон?  

А Дон теперь был повсюду.  

У каждой экспозиции.  

В каждом пучке света.  

Он и сам стал инсталляцией.