Духом страх разя

Щемит сердце нещадно болью от предательства, душу рвет подлость людская.  

Горечь вероломства, ужас злобы и ненависти людской, и просто превышающее все возможные грани лицемерие. Меня осудили на смерть жуткую, объявив еретичкой. Но кто им дал право судить? Кто дал право власти над телами и душами? Возомнили, что они вправе определять неисповедимый путь души. Как же они ошиблись! Нет у них этого права, его просто быть не может. Ведь, что есть душа как не божья суть? Они упиваются властью, которой в действительности не имеют.  

Ни на каплю не смогу согласиться с их обвинениями!  

Душа не подвластна им, она вечна.  

Вечна, в отличии от их тюрем, орудий пыток, костра, от их жестокой власти и ужаса. От всего, что рассыплется скоро в труху.  

Есть предательство, беспощадность, немилосердие. С их помощью привели меня к казни ужасной… Почему у них столь много власти?! – – вопрос, который не отпускает меня, стоящую на пороге страшной гибели.  

Неужели нельзя просто совесть в себе свою возродить и ото сна глубокого ее пробудить? Каждый бы в мире сделал так, и мир потерял огромную долю зла!  

Жестокосердие заполоняет собой мир. Зависть и гнев вьются змеями. Почему Господь, в этом мире прекрасном, у них столько много места?!  

В предвкушении уж моей боли и гибели враги. Почему они жаждут так мучений, считая их правосудия торжеством?  

Сами-то они, кто? Как смеют осуждать на смерть, называя себя благочестивыми?  

Ничего я не просила для себя. Не ждала почестей пышных. А только подвиг совершила ради людей и милой Франции. Награда лучшая для меня была – освобождение их. Почему же за него, за подвиг этот ждал удар?  

А победами моими пользуются те, кто подл и низок по натуре? Кто предал бесчестно меня.  

Мне не воздали благодарностью, не воздали Добром за Добро, но мне запредельной бесчеловечностью отплатили, на сожжение осудили.  

И радения мои о родине, любовь к ней глубокую считают сатанинским наважденьем.  

Меня, что принесла помощь – ада посланницей объявили.  

Не приемлют приходящих с чистым сердцем и порывом Божественным!  

Любят часто притворяться и лукавить, лицемерить ради выгоды сиюминутной.  

Но мне надо все равно нести Добро Господне и Любовь, маяк Его. Нести сквозь окружающую тьму.  

Пусть предательство и зло так сильны, пусть мрак небывало могуч, но я буду нести и дарить людям Добро и Свет!  

Пусть ненависть их возьмет верх в мире этом, но в сердце моем разольется Любовь и озарит собою все!  

Бесчеловечность рвется к власти в мире, но не одержит победу она никогда!  

Меня замучают, отдадут на смерть мучительную, но подчинения и отказа в миссии моей, в ее справедливости не добиться им вовек!  

Пусть палачи меня будут терзать беспощадно, пусть на их стороне гнев и мощь темная, но я надежду в себе буду хранить, словно в заветном ларце.  

Кажется надежды не осталось уж? Нет, живет она в сердце моем. Живет надежда на Победу Духа, который всех страданий превыше, на то, что победит Бог и его Вера Небесная, а не ханжи из несправедливой церкви земной, что Дух поработить стремятся, склонить волю свободную и страхом правят над людьми. И ханжи эти не будут больше умы людские подавлять.  

Живет ясная надежда на то, что Франция увидит долгожданную свободу и англичане потеряют власть.  

Услышь меня Господь, не за себя направляю Посыл Тебе, но за помощь родине моей, моей Франции, истекающей кровью!  

Чтобы люди ее жили мирно и цвели луга, чтобы жители могли преображать все вокруг себя!  

А мне сейчас прошу мне дать больше твердости. Дай не согнуться, подобно ветви под разрушительным ветором!  

Как показать слабость и страх пред муками? О нет, но духом Любви и Веры исполинским их побороть!  

Смерти я уже даже не боюсь. Но меня страшат страдания предсмертные. Меня отправят на костер, сожгут живой. Плоть огонь терзать будет, пожирать ее будет медленно. Как долго это будет длиться, сколько мне терпеть пытку страшную эту?  

Боже, это невыносимо!  

Надеюсь, что избавишь от мучений меня ты!  

Разве они не могли мне хотя бы быструю смерть даровать? Почему им нужны муки мои? Но стойкость как мне потерять?  

Кто человек с совестью и достоинством, кто Божий посланник, несущий его слова тот должен быть крепок.  

Дать пример собой мне надо, как давала всегда.  

Верят же мне, не могу изменить себе и сути своей глубинной. Если я проявлю слабость, то означает, что дух Франции пал. А он пасть не должен. Наоборот, мне предстоит его возродить!  

Они привыкли добиваться отречения силой, мне сила их злая не страшна.  

Нельзя чтобы она победу одержала надо мною, чтобы я обратилась в духовное бегство от страха пред нею!  

Разве не найдется во мне воли отразить злую их силу, словно щитом? Разве невозможно будет ей противостоять? Ведь отразить ее должен быть щит!  

Ведь должно быть лекарство, которое разрушит ее действие!  

Смогу ли я силе их злой противостоять, Боже, – шепчу. И вдруг налетает Дух святой, спасительная помощь с неба приходит, и снова свет отвечает гласом моей души: «смогу, я знаю, вера, что граниту подобна, моя поддержит».  

Теперь меня не испугает уж ничего!  

И сила злая судий, палачей и костра теперь мне не страшна.  

Ведь во мне живет и развивается знаменем целебная вера.  

Так сокрушу же их ненависть ею вдребезги, потушу их пламя коварства, дам отпор их злобе своей силой веры в Бога и свое предназначение! Обезоружу их Духом своим!  

Ни слова отреченья завтра, только к Небу устремленье, о душах людских забота и состраданье, и твердое самоотреченье и твердое поведение, которое будет образцом для всех!  

Разве может поколебать тебя пламя, если в сердце поет птицей Любовь и к Свободе рвение бесстрашное? Если ты чувствуешь глас Господень всей душой?  

Отказаться от веры и самой себя? Это невозможно.  

Все муки мира не одолеют меня теперь!  

И даже когда огнем буду объята не смогу из себя выпустить порыв Божий, который слился с моим сердцем.