Парадокс

-Бульк- кубик сахара упал и погрузился на дно кружки с чаем, медленно по частичкам растворяясь в жидкости. Пузырьки кислорода поднимались вверх, не пересекая границу между водой и воздухом, всё это спокойно наблюдалось через прозрачную стеклянную кружку. Тоненькая ели заметная струйка пара поднималась над чаем, на несколько сантиметров вверх. Над кружкой навис небритый подбородок закрывающий почти, всю тару в который находился чай. Ухмылка на лице, холодная тоненькая ручонка, потянулась покренившись к середине стола, взяв с подложницы чайную ложечку. Затем, силуэт аккуратно вернулся в обратное сидячие положение, ложка рассекающая столбик пара и натяжение воды, погрузилась на дно стакана, туда же где и находился осадок сахара. Крутящими движениями по часовой стрелке образовался вихрь, поднимавший белые частички вверх. Медленно монотонно наматывая круг за кругом.  

Завороженный этим явлением глядел на мини-торнадо у себя в кружке мальчик по имени Матвей, своими на редкость зелёными глазами, раскручивая ложкой жидкость и поглядывая на настенные часы, тяжело вздыхая. Сахар в чашке таял также медленно, как и для парня шло время. Высунув ложку, и положил её к верху на блюдце, он протянул обе руки к чаю, обхватив кружку по диаметру руками. Тепло хорошо проникал через стакан на кончики пальцев тактильно. «Всё же чай это жидкость повышающая настроение» – говорила его подруга сожительница Карина. Непоколебимая оптимистка.  

–ТИК-КАП-ТИК-КАП-  

Удивительно как тиканье часов синхронизировалось с каплями из-под крана. В раковине была посуда, три тарелки, две кружки, одна вилка. Не большой такой пригорок из стекла лежавшие друг на друге неровно, бывало и хуже. «Какая-та бессмыслица, – подумал Матвей, – в раковине три тарелки, а вилка всего одна, куда делись ещё две вилки, или хотя бы ложки. Странная мысль быстро ускользнула из головы….  

–ДЗЫНЬ-  

Звук оповещения смартфона, чёрный экранчик загорелся на белых обоях со скелетом, где поверх обоев был сообщение от Карины.  

К: Буду к девяти, если смогу уйти пораньше…. Помой пожалуйста посуду, у нас тараканы заведутся.  

(-ДЗЫНЬ-)  

Поверх первого окошка провалившись съехало второе.  

К: Я серьёзно! Сегодня ночью на стене видела тень, они уже вроде ползают там, фуууууууу! Я как представлю их……  

М: Тебе показалось, наверное просто ветки качались за окном, а мозг дальше сам додумал.  

К: Всё равно помой!!!!!! (Не довольный смайлик)  

Он поднял кружку, отхлебнул уже почти остывший чай, пересохшими губами. Схватил телефон, сунул его глубоко в передний карман джинс, отодвинулся от кухонного стола, елозя по диванчику в левую сторону, выбрался наружу. Вошёл в коридор, сходил в туалет по маленькому, вымыл руки с мылом, походил по комнатам рассмотрел фотографии постеры в комнате Карины, он частенько заходил туда, чтобы наверное с головой окунуться в её мир, уводил фотографию с подругами на стене в рамке. Школьный выпускной 2015, это было пять лет назад, казалось совсем недавно. Комната была по настоящему девчачья, было чисто пахло Карениными духами, сладкий аромат роз, а вот и флакон, лежавший и попавший во внимание на тумбочке. «Ладно что-то я задержался». Вышел из комнаты плотно прикрыв за собой дверь, шагнул в комнату на против, это была его, везде валялись вещи, разбросанные носки, сразу видно мужская!  

Они с Кариной просто друзья, живущие и снимающие двухкомнатную квартиру в Москве, на окраине. Друзья шептаются и подкалывают их будто бы, у них тайный роман. Просто играются пока молодые, хотя по факту это две противоположности, но всё же что-то в них было, просто друг-другу они некогда об этом не сознавались.  

Сел за стол открыл ноутбук, посмотрел новости, листая ленту во в контакте, везде фотографии, видосики, мемасики, глупые пятнадцати секундные видосики, похожие на форматы Тик-Тока. «Боже он добрался и до ВК» – процедил он. Курсором навёл на надпись музыка, щёлкнул, кликнул на песню группы The Neighbourhood – Afraid. Одел большие студийные наушники, биты ударили в уши погружая в самое сердце серого апатичного музыкального произведения. Парень вслушивался в каждые слова.  

You make me wanna scream at the top of my lungs  

Ты заставляешь меня кричать, что есть мочи,  

It hurts but I won't fight you  

Это больно, но я не буду бороться с тобой,  

You suck anyway  

В любом случае, ты отс**ный,  

Он тихонько наклонился назад, оперившись спиной о спинку стула, глядя в потолок открытыми глазами, на люстре в его комнате весела клейкая темно – оранжевая лента, на которую попалась ещё живая муха, она елозила и смешно вибрировала под музыку: «Понимаю, тебе наверное тоже грустно и скучно». Музыка всё пролетала сквозь ушные перепонки унося куда-то дальше, подальше от мира. Он закрыл глаза и опустился на глубину стакана с холодным чаем, который стоял на кухне. По кожи пробежали мурашки от холода.  

Being me and only me  

Быть собой и только собой,  

Feeling scared to breathe  

Бояться дышать.  

If you leave me then I'll be afraid of everything  

Если ты уйдёшь от меня, то я буду бояться всего,  

That makes me anxious, gives me patience, calms me down  

Что тревожит меня, даёт мне терпение, успокаивает меня.  

Lets me face this, let me sleep, and when I wake up  

Позволь мне столкнуться с этим, позволь мне уснуть и, когда я проснусь  

Песня заканчивалась и начинала свою шарманку заново, как старое радио, он слушал эту песню двадцать четыре на семь. Вдруг медитотивное погружение будто бы стало не уютным, Матвей потерял мантру. Открыв глаза его немного дёрнуло, по потолку пробежалась тень откуда-то с заде или спреде не разобрался, посмотрел на окно откуда может быть источник света и затемнения, развернул стул и посмотрел в коридор, на против была дверь Карины: «Может она пришла раньше? ». Он встал со стула и направился к двери напротив, постучал задал вопрос: «Карина ты пришла». Выглянул из-за угла обуви на коврике возле входа в квартиру небело, её чёрных ботинок. «Может просто кто-то прошёл мимо окна, – подумал он, – или может птица, мы же живём на четвёртом этаже? » Резкий звук упавшего стекла, Парень вздрогнул, постаял несколько секунд, прислушивался в тишину, ни звука! Пошёл на кухню, было чисто, никакого битого стекла, смотрит на посуду, пригорок упал, причина звука была найдена.  

«Надо бы помыть, а то будет руготня вечером», – подумал он. Пошёл обратно в комнату, закрыл ноутбук и отправил его в спящий режим. Открыл шкаф, на дверце был постер Научного института «Пионер», где Матвей учился, точнее был там стажёром. Достал из шкафа домашние шорты, переоделся в них, швырнув треники в ванную, в корзину для стирки. Зашёл в комнату за наушниками JBL, одел подключился к телефону, и на этот раз включил Twent one pilots- Pet Cheetah. Опять огородив себя от внешнего мира, пошёл уверенной танцующей походкой на кухню, надел фартук, взял тюбик с надписью «Фери», поднял с края раковины губку, выдавил аккуратную капельку жидкого средства, и под зажигательные биты стал мыть посуду. Грациозно так, с удовольствием, сначала чашку протирая изнутри и наружи, затем споласкивая. Одна готова, поставил вроде тихо, но на самом деле с грохотом на стол, принялся за вторую кружку нормально! Успешно!  

Танцевал, подпевал, зажимая двумя руками губку и представляя, что это микрофон, капли воды капала на линолеум, оставляя пенные лужи на полу. Матвей заметил, как что-то пробежало под тарелкой скрывшись под «стеклянную цитадель». Он поднял тарелки и отложил их в сторону.  

« О Боже! Таракан, д ещё и какой», – коричневого цвета с зелёными полосками и какими то мятыми усами, бегал по раковине пытаясь залезть по стенкам на вверх. Но у него ничего не получалось, он скользил по намокшим краям, не попадая под струю воды. Мальчик не долго думая начал долбить губкой по раковине, промахнулся пару раз, таракан очень хотел жить!  

Последний стук, в яблочко! Брызг серой жижи размазался по раковине, Матвей включил воду слить лепёшку размером три сантиметра в слив, труп поднялся со стенки и уплыл в чёрную бездну канализаций. Заткнул пробкой сливное отверстие….  

«Фу! Какой ужас, Карина была права, надеюсь это был один, д ещё и какой». Он кинул губку в раковину, принялся искать новую, попутно убирая помытую посуду и не мытую по местам, тут его ждал сюрприз, ещё одного тараканчика он убил стаканом, когда его «Мягко» поставил. Метко прям по середине дна, как пальцем в небо. Он смёл таракана в савок размазав всё по столу: «Блин, надо найти новые губки где-то – открывает выдвижные ящички, ковыряется рыщет». Руки трясутся держа савок, виной всему Блаттофобия, о которой он не догадывался. Не нашёл новые губки, пошёл в туалет, спустил труп в унитаз, бросив савок на пол, помчался на кухню где лившаяся вода уже почти переливалась из раковины: «Чёрт! »  

Опустил руку в воду, достал от туда затычку для слива, вынул её и мутная вода отправилась в слив закручиваясь мутной воронкой из объедков. Он поднял из воды губку, стал вытирать размазанные остатки насекомого по столу.  

–ТУК-ТУК-ТУК-  

Настойчивый стук в дверь, Матвей швырнул губку в раковину, снял перчатки и пошёл к входной двери, освободил глазок, увидел в нём знакомое лицо, соседка Баба Наташа. Открыл ей, поздоровался: «Добрый день Наталья Степановна», – произнёс он с улыбкой.  

«Здравствуй Матвей! Здравствуй, как твои дела? » – спрашивала она с таким растянутым предложением, будто бы к чему-то готовясь. Наталья Степановна Кузьминкина. Пенсионерка в возрасте семидесяти лет, довольно частенько забегала к ним в гости, посплетничать…. старушкам этого особо не хватает. Она старалась появляться на пороге их съёмной квартиры, только когда Карина была дома. В этот раз прогадала, наткнулась на Матвея. Седые волосы, завязанные платочком, большие красные очки, зелёная кофточка, розовые тапочки, черные большие штаны, которые были ей велики.  

«Отлично», – отвечал он с натянутой улыбкой на лице, пытаясь изобразить доброту и гостеприимство. Нервно дёргался уголок рта, и улыбка превращалась в надо синусоиду. – «Как-то ты исхудал мальчик! А Карина не дома? »  

– «Нет она ещё на работе, практикуется» – уводит взгляд на маленький брилковый домик, который она ему недавно подарила.  

– «Чьёй то она, вродеж ещё учится» – добавила бабушкиным лексиконом.  

Вздыхает и переводит взгляд на бабку: «Д ей ещё, полгода назад поставили практику в городском театре, она же у нас актриса – выдуманного театра, – с усмешкой сказал, и продолжил, – прошла её на хорошую оценку, ну её и пригласили там работать в свободное время, вот она там и тусуется с Викой».  

– «Молодец! Растёт девчонка то ойй, а то меня сосед Борька ох как дотал всё сверлит и сверлит…. »  

«Ну понеслась, бабский фристайл», – он облокотился на стенку боком, продолжал кивать на ругательства из уст бабы Наташи, медленно погружаясь в тишину своих мыслей. Голос бабуси уже пропадал и отдалялся, унося его куда-то вроде далеко, а вроде и близко, Матвей вспомнил родной дом. Светлое ржаное поле, и янтарный закат, он видел это перед собой также чётко, как и видел Наталью Степановну. По середине поля стоит большое дубовое дерево, кроны которого росли в высь, дуб был размером с четырёх этажный дом. Лучи солнца пробивались через его листву яркими ослепительно зелёными лучами. С боку торчала огромный сучок, обмотанный тросом связанный из обычной верёвки, самодельный. Длинная толстая верёвка тянулась до земли, к дощечке подвешенной с обоих сторон. Его любимые качели, будто бы сейчас он провалился в свой самый хороший сон.  

Тычок в живот, бабка продолжала нести свою речь ему. Не останавливаясь и жалобно изменяя темп голоса.  

«Наталья Степановна, Карина будет завтра, приходите попьёте с ней чайку, – развернул её к выходы аккуратно, бесконфликтно – поговорите расскажите ей да! »  

– «Да надобно пожалуй, ну ты передавай ей, что я приходила»  

– «Непременно! – он прикрыл дверь быстро но чётко произнеся, – доведение! »  

Постоял у закрытой двери, пытался и дальше вспомнить свой дом, но в бес толку, Анна Степановна будто факир, создавала для него атмосферу погружения, это были чистые секунды счастья. Пора было возвращаться в реальность, увидел опять брелок, решил прицепить к своим ключам, всовывая кольцевую проволоку, через металлический круг на котором весели три ключа, от нижнего верхнего замка двери в квартиру, и замка от почтового ящика. Сунул их в карман, пошёл на кухню вспомнил о посуде, схватился за губку включил воду и стал домывать оставшееся, вода растекалась по раковине, капельками брызгая на его кофту. Шарообразным движением он натирал тарелку размазывал губку об её поверхность впитывая и отжимая содержимое, затем все быстренько смывая водой, закидывал на полку. Вытер рукавом нос, ну а руки естественно об треники. Закрыл краник, кинул губку на стол. Часы всё медленно и медленно проворачивали свои шестерёнки.  

«Вечером придёт Карина, пока поставлю чайник», – подумал он. Щелкнул по торчащей кнопке красного цвета, и из носика белого электро-чайника, вверх расстилался прозрачный легкий пар, со звуками будто из преисподни. Мальчик стал вглядываться в окно с четвёртого этажа, и увидел как на детской площадке никого не было горки, качели, карусели одиноко пустовали. И лишь в большой коричневой луже перед входом у подъезда держался на плоскости воды, сдутый сморщенный розовый шарик, плавающей по диагонали словно кораблик рассекающей море под натиском ветра.