Злой рок?

Мне нравится писать про печаль, человеческие слабости и боль. Как только я начинаю писать о чем-то недостаточно душераздирающем, поток слов просто прекращается, мысли запутываются, и я сама себе не верю, как уж там читателю поверить? Вот героиня просыпается от ранних лучей солнца, которые поглаживают ее нежную кожу. Доносятся запахи выпечки из пекарни под окном. Она сладко потягивается и, облачая нагое тело в одеяло, выходит на балкон. На этой прекрасной ноте мне хочется, чтобы героиня подумала, как было бы прекрасно сейчас спрыгнуть с этого балкона, забрызгав кровью одного из посетителей мисс Бернард, старушки, готовящей самые изумительные булочки бриошь в округе. Героиня, однако, совсем этого не хотела, она, свесившись с балкона озорно прокричала приветствия всей улице. Прохожие неловко улыбались жизнерадостности нашей героини. Она как солнечная батарейка, питала саму себя. Она выбирала счастье каждый день и каждый день жизнь дарила ей счастье. Тут мне, конечно, хочется добавить, что каждый день, кроме сегодняшнего. Наша героиня (назовем ее Эл), прокатившись по полу как поп-звезда, скинула одеяло на кровать и ворвалась в душ. Частенько по утрам в бойлере не оставалось горячей воды (очередная попытка автора омрачить жизнь героини), но Эл любила холодный душ поутру, чтобы взбодриться. Мимо пробежал «пушистик», Элли так и не дала ему имени, но маленький, хиленький котенок, которого она нашла в том году в коробке из-под обуви, стал похож на героя телепередачи «взвешенные и счастливые» и незаметно для самой героини получил шутливое прозвище «гигант». Конечно, Эл не была примерной хозяйкой, кормила чем придется, в лучшие дни гигант получал отборный кошачий корм, а в худшие ел те самые булочки бриошь напополам с хозяйкой. Сама Эл, будучи эктоморфом, также не сильно следила за питанием, но всегда выглядела подтянуто без особых усилий. В ней было 178 сантиметров роста, благодаря своим данным, она подрабатывала моделью и вела столь богемный образ жизни.  

У нее не было друзей, только приятели и знакомые. (Нельзя же дать героине все и сразу! А где же повод для страданий? ) Поэтому, выйдя из дома она забегала во все кафе и болтала с их престарелыми владельцами подолгу, расспрашивая о том, когда приедут их внуки и скоро ли будут новые поставки гранатового сока господина Присье. Конечно, наша героиня горячо полюбилась старичкам и все они угощали умницу и красавицу Элизабет всем тем, что с такой любовью они готовили для всех в этом маленьком городе. Эл нельзя было назвать совершенно бескорыстной в своих интересах, касающихся этих одиноких старичков. Она трезво воспринимала их «торговые отношения», «я им, они мне» – так она рассуждала про себя, успокаивая свои приступы тревожности. Конечно, иногда ей было стыдно принимать помощь стариков, но выбора у нее не оставалось. Благосостояние ее зависело исключительно от удачливости на кастингах; выберут ее – будет хороший месяц, не выберут, будет звонить родителям и клянчить деньги. «А что, они же состоятельные люди, а я их ребенок, не вижу в этом ничего плохого». Часто героиню терзали сомнения, ведь родители настаивали на медицинском. Вся ее жизнь могла сложиться иначе, если бы не ее подростковый бунт и выбор собственного пути, пути минимального сопротивления. Ей были готовы оплатить лучший вуз Англии, связи семьи помогли бы с трудоустройством, и уже в возрасте 25 лет, она была бы главным хирургом в Лондонскогой центральной больнице. Все бы ничего, но Эл не мечтала о такой перспективе, её воротило от вида крови, однажды, когда ее повели на плановую прививку он гепатита Б, она кусала медсестер и била ногами, отстаивая честь своей чистой крови. Родителей она считала людьми посредственными, отрицала их родственные связи, звонила только на праздники и при острой необходимости денег. (Наконец удалось полить всю эту сладкую историю сиропом из детских травм, я начинаю испытывать удовольствие от написания этой истории).  

Перекусив и собрав сумку со всем необходимым, героиня направилась на очередной кастинг. Ехать до города нужно было на поезде по меньшей мере час, в пути она находила одиноких людей и заводила с ними беседу, за одну поездку ей удавалось завести диалог с тремя разными людьми, которые всегда находили ее безмерно уморительной и обаятельной собеседницей. Ее выбор всегда падал на мужчин, как же не повысить ЧСВ перед таким значимым событием?! После недолгого флирта она всегда давала чужой номер и переходила в следующий вагон, социальной проституцией она не гнушалась. Нельзя сказать, что мужчины ее не привлекали, конечно привлекали их кошельки, их слабость перед ее красотой, но Эл была достаточно прагматичной, чтобы не растрачивать себя на мужчин, предпочитающих поезд спортивным автомобилям. Она уселась напротив очередного мужчины и стала нарочито перелистывать страницы книги, предварительно отсчитав в среднем полторы минуты. После шестой минуты она обратилась к мужчине напротив.  

— Вы никогда не думали о том, что сделали в жизни что-то не так?  

Мужчина лет тридцати, отложив газету, смерил героиню незаинтересованным взглядом человека, чей досуг так нагло прервали.  

— Вот я, знаете, всю жизнь делаю, что хочу, но даже у меня проскальзывают сожаления о нереализованных амбициях. – не унималась она, не принимая его молчание за ответ.  

— …девушка, Вы не могли бы дать мне дочитать газету?! — буркнул он, не поднимая взгляда.  

Эл не привыкла получать отказы, поэтому попыталась перевернуть ситуацию в свою пользу.  

— Конечно, простите, что достаю Вас. Дело в том, что сегодня я проснулась с ощущением того, что что-то должно произойти, у Вас такое бывает? Будто мне уготован какой-то злой рок.  

— С чего у Вас такое ощущение? — спросил попутчик без особого интереса.  

— Дело в том…, — начала было героиня, но тут я не смогла стерпеть всего этого фарса и выдала всё как есть, что на самом деле за напускной жизнерадостностью скрывается вечно терзаемый сомнениями человек, жизнь ее, похожая на сказку, на самом деле ей уже давно надоела, но она не может вернуться домой, перечеркнув все свои прежние протесты, тогда она подтвердит слова отца о ее инфантильности. Она не могла просто так взять и выдать родителям, что она была не права, что она не хочет больше довольствоваться малым, не хочет жить в вечном поиске покровителя, не может больше побираться. На душе ее стало так легко, а я наконец получила моральное удовлетворение от испорченного дня этой красотки.  

Мужчина отложил газету и посмотрел твердо, но с сочувствием, — Знаете, что бывает, когда решаешь, что больше не хочешь довольствоваться малым? Получаешь больше!  

Открытый конец?