Рай без Евы

С возрастом я начал просыпаться всё раньше. До определенного времени я отшучиваясь говорил своим детям, что чувствую себя молодым. Сегодня мне исполнилось 72 года. Приедет вся семья, дети с внуками. Друзья которые остались живы. Я всегда волнительно ждал приезда гостей, а особенно своих детей. Этим утром я проснулся раньше обычного и вышел во двор нашего дома. Как я люблю этот запах, тишину предвещающую пробуждение. Я счастлив, что однажды уговорил жену купить этот дом. Он находится в старом поселке, где почти не осталось людей. Впервые когда я его увидел, это было зимой, ровно 40 лет назад. Мы тогда приехали с моими коллегами на зимнюю рыбалку и проездом оказались возле него. Этот дом был из двух этажей, массивного забора по периметру и широким въездом для автомобилей. Огражденный сад, небольшой совсем, но с идеально ровно насаженными деревьями. По сторонам соседей практически не было, всего четыре дома. На заднем дворе огород, который уходил склоном вниз, прямо к небольшой речке. В старину в этой речке, легко могла утонуть лошадь, а сейчас она была совсем мелкой. Напротив дома были бескрайние поля. Узнав через время, что этот дом продается, я сразу же поехал его смотреть. Ничего в нем не было такого, что меня могло оттолкнуть. Выйдя на веранду, с которой открывался вид на поля, я замер. Это была ранняя осень, веяло легкой прохладой и немного пускался дождь. На огромном пространстве я увидел аиста, который наверное один из последних не улетел зимовать. В этом было, что то такое, что тяжело обьяснить. Аист не казался одиноким. Наоборот мне казалось, что он общается с этими местами. Я на какое то мгновение начал воображать мысли аиста, интересно было, что держит его на этом поле? С того момента и момента как мы переехали в этот дом, я больше не видел аистов ни возле дома, ни в окрестностях деревни.  

В это утро, я как обычно сварил себе кофе и вышел во двор. Домашние тапочки слегка промокли от росы. Моя жена всегда кричала на меня, чтобы я не надевал их во двор, но все таки чаще я делал по своему. Никогда я не смогу насладится этим видом, этим полем, паром который висит над землей. Вдруг я увидел аиста, который шагает и застывает в поле. Он ходил грациозно и свободно, не больше минуты. Потом подойдя очень близко, мы с ним оказались метрах в двадцати друг от друга. Не знаю почему, но я подумал, что это тот самый аист, которого я видел впервые приехав смотреть дом. Он замер глядя на меня и я не отрывал взгляда от него. Я даже дышать боялся, так мне была приятна эта встреча. В одно мгновение он махнул крыльями и улетел. Я стоял и допивал свой кофе, в размышлениях, что просто так, эта птица не прилетает. На своем веку я это уже понял. В истории человечества были особенные птицы, которые несли отдельный знак. Пролетающий орел со змеей сулил победу в битве тому войску, которое его увидит первым. Ворон всегда нес скорбные вести. Аист предвещал первенца в семье.  

Ближе к 9 часам утра, наш двор начал оживать. Начали съезжаться дети и друзья. Подарки, поцелуи, смех внуков. Я в основном возился с внуками, особенно с маленькой Эстер. Она самая младшая, пухленькая и очень красивая. Я водил детей по своему саду и угощал клубникой, малиной и персиками. Моя жизнь окрасилась теплыми тонами благодаря смеху и радости моей семьи. Дочь научила меня весело встречать праздники и это вошло в традицию. В общем количестве, нас собралось за столом двадцать человек и я был двадцать первым. Мои старые друзья не долго оставались праздновать, я их прекрасно понимаю, теперь все должно быть в меру. Ближе к вечеру остались только я, моя жена Катрин, младшая дочь Амалия с мужем Паулем, и их трое детей. Марк которому шестнадцать, девятилетняя Люси и крошка Эстер. Старшая же дочь Надин, не имела детей и они с ее мужем и откровенно моим любимым зятем, который стал мне как сын, очень мучались по этому поводу. Я очень понимал Якова, мужа Надин. Он очень проницателен и осознал все прелести жизни, кроме одной, собственных детей.  

Внуки играли и шумели, в молодости я периодически находил этот шум раздражающим, сейчас мне не хотелось, чтобы они замолкали. Они самый большой подарок в моей жизни. Я немало видел за свои годы и знаю, что ничего не заменит мне мою семью, мой дом и смех моих внуков. Все же Надин рассказывала мне о ссорах с Яковом. Ни разу я не смог его осудить, не смог стать на сторону дочери, но всегда не оставлял дочь без совета. Последний год, они исчерпали себя, усталость Надин видна была по ее взгляду. Мне не нужна была диагностика, чтобы понять какой груз она носит перед мужем. В Яше я видел другие чувства, огромную любовь к моей дочери и бесконечную грусть от того ощущения, что он никогда не станет отцом. Генетическим отцом своих детей. Я знал, что после того как все пойдут спать, мы с Яшей отправимся на веранду, будем пить виски, курить сигары и говорить о жизни. Так и случилось. В тот вечер мой зять искал разговора со мной, это было заметно. Я достал виски и мы пошли на веранду. Остальные же пошли спать.  

Что тревожит тебя Яшенька?  

Не дождавшись ответа я увидел его дрожащий кадык и слезы на глазах. Я все понял. Закурил сигару, налил себе и ему. После пятиминутного молчания, Яша сказал.  

Папа, врач сказал мы не можем иметь детей.  

Сказать что меня это повергло в шок, нет. Больше меня терзало растерянное лицо моего сына Яши. Его дрожащие губы, глаза, кадык не находивший себе места на его шее. Я знаю, что есть слезы правды, это были как раз они. Я специально задал ему риторический вопрос. Так как я знаю, что следует за горькими слезами. Сначала жалость, потом душевная разруха.  

Сынок, ты любишь Надин?  

На что он хотел сказать самое короткое слово “ да “, но ком в горле опередил его и он взялся за лицо. Я все знал и без ответа.  

Никогда я не рассказывал свою историю, которая приключилась со мной в мои молодые годы. Не хотел, чтобы жена знала об этом. Тем более, что бы это знали мои девочки. Но в ту минуту, пришло время залезть в самый дальний угол моей души.  

-Послушай меня, Яшенька. Я расскажу тебе кое что, но это останется только на веранде и уйдет мимо этих бескрайних полей. Надин не узнает о своем старом отце ничего нового и ты как мой любимый зять, возможно окажешься в таком же положении как и я сейчас. Тогда и ты расскажешь эту историю.  

Когда мне было девятнадцать лет, я уехал из дому. Все, что мне тогда собрала мать, это было три бруска мыла, полотенце, трусы и пара носков. На мне была рубашка, брюки и отцовские туфли. Я уезжал учиться в институт на психолога. Сдал отлично экзамены, мне выделили комнату в общежитии, но денег у меня совсем тогда не было. Моя учеба была бы чем то неприметным, если бы я не встретил там девушку по имени Элиша. Она была еврейкой. Меня пленила ее одежда, ее спокойствие, черные глаза и волосы, сочные губы, она была настоящая красавица. Элиша ходила в институт в черной длинной юбке, темно коричневой рубашке и в туфлях с маленьким каблуком. Однажды я увидел, что она работает во фруктовой лавке, нежная и робкая, в грязном фартуке она обслуживала людей и вытирала пот со лба. Я влюбился. Стал искать работу, чтобы каждый день покупать у нее фрукты. Устроился я помощником одного старого столяра. Работа была не тяжелая, но пыльная. Для меня самым главным было, что я мог покупать фрукты у Элиши. Как то раз я замер и смотрел на нее не отрываясь. Это продолжалось пока она не заметила мой взгляд. Улыбнувшись она спросила  

–Вам что нибудь еще?  

Я же растерянный от нежности ее голоса спросил, что бы она посоветовала? Этот вопрос звучал довольно глупо во фруктовой лавке. Элиша сказала, что очень любит хурму. После этого я покупал одну хурму. Я не мог уже есть ее, но все равно покупал, мне нужно было что то общее с ней. В лавку где она работала привезли новый вид хурмы. Элиша увидев меня сразу же предложила попробовать. Когда я укусил хурму меня чуть не стошнило, я так переел ее, что уже просто не мог. Выплюнув на пол кусочек, она задала мне вопрос.  

– Неужели гнилая попалась?  

Удивленная, что выбирала самую спелую, а оказалась “гнилая”. Она смотрела на меня, но после паузы молчания, разразилась очень красивым заливающимся смехом. Я смеялся с ее смеха, а она с меня. Не зря она еврейка, поняла все сразу и предложила покупать, что то кроме хурмы.  

Меня спрашивали мои друзья, как я с ней познакомился. Я отвечал, что мы просто начали смеятся. Для меня это самое красивое знакомство которое я мог себе представить. Там где настоящая любовь, там интуиция ведет тебя. Моя интуиция привела меня к Элише. Мы начали гулять в парке после работы. Я всегда опаздывал, но не говорил истинных причин моих опозданий. Наши встречи продолжались все лето. С приближением осени мои опоздания стали более долгими. Однажды, когда резко теплая погода сменилась на холод, я задерживался на два с половиной часа. Я был очень угнетен, что Элиша меня ждет, а я не могу прийти к ней вовремя. Мне не хотелось рассказывать ей, почему же я так задерживаюсь. Но вдруг открылись двери мастерской, в которой я сидел скрючившись от холода, в одних трусах и туфлях на босую ногу. Забежала растерянная Элиша. Она увидела, что я жду пока высохнут мои вещи, которые я стирал каждый день после работы и сушил над рабочим столом мастера у которого работал. Я не мог приходить к ней грязным. Она была святой любовью и каждая деталь имела смысл ради нее.  

Милый мой, я так испугалась, я думала что то случилось.  

И моя Элиша бросилась ко мне. Я спросил как она меня нашла, ведь я просил друзей не говорить о моем месте работы, я стеснялся своей несостоятельности. Но Элиша была еврейкой и сумела разговорить моего лучшего друга. Мы ждали вместе пока высохнут мои вещи в объятиях. Так она грела меня, чтобы я не замерз. У нас тогда не было парфюмов. Но запах Элиши, был настолько особенный, что у меня кружилась голова. Я никогда больше не чувствовал подобного запаха. Если бы я его ощутил, это означало бы, что рядом Элиша. Она была из очень бедной еврейской семьи, но очень религиозной. В ней были заложены самые человеческие качества и рождали огромную любовь к ней. Тогда в мастерской, она кажется полюбила меня еще больше, а ведь я думал, что разочарую ее своим социальным положением.  

Спустя два года у нас все еще не было близости. Я не был знаком с ее родителями, как и она с моими. В институте все о нас знали, говорили, что мы очень красивая пара. За эти два года мы ни разу не поссорились. По прежнему мы жили в общежитии и этот момент меня гложил. Я начал искать возможности работать на более выгодных условиях, но все мои попытки кончались провалом. Элиша работала там же во фруктовой лавке. Я благодарил Бога, что он подарил мне такую любовь. Взаимную и без оглядок. И знаешь, я истинно боялся представить близость с моей возлюбленной. Это оскорбляло меня даже в мыслях, так я ее любил.  

В очередные выходные, мы гуляли и пошли в кино. Где показывали какой то романтический фильм. Там было много сцен поцелуев, которые мы тогда не знали. Их называли французскими. Показывали их конечно закрыто, но было понятно, что это более страстные поцелую, выходящие за рамки нашего восприятия. После фильма мы сидели у нашей заброшенной беседки, которую сами прозвали “ Ласточкино гнездо”. Она находилась в парке у озера, от нее остался только бетонный пол круглой формы. Там мы расстелили одеяло, я купил вино, конфеты и виноград. Элиша рассказывала какие то забавные еврейские истории, они были очень смешные. Смех позволил нам расслабиться и взявшись за руки, я предложил попробовать этот самый французский поцелуй. Ощутив ее губы, я кажется навсегда потерял почву под ногами. Мое дыхание сбивалось, мы ударялись зубами и не придавали этому виду. Страсть взяла над нами верх. Этой ночью мы уединились в комнате Элиши. Для нас это было впервые. Столько слов любви мы говорили друг другу. Как будто бы совсем не замечая, что с нами происходит. Весь мир потерял для меня фокус, осталась только моя Элиша.  

Разве я могу выразить словами, как любил ее? Ты сынок дрожишь и слова не можешь сказать, слезы тебя заполняют. Вот и я не мог ничего говорить. Через пол года я нашел работу, мой друг помог мне устроится на мебельную фабрику. Там я стал получать хорошие деньги. Мы сняли комнату и переехали жить вместе. Институт я бросил, психология оказалась не для меня. Мне нужно было скорее заработать для нас денег. Мы долгое время откладывали все, что я зарабатывал. Жили на деньги Элиши. Я очень уставал, она тоже. С каждым днем становилось все сложнее и все меньше времени мы уделяли объятиям и нежностям. Все стало давить на меня, особенно то, что я хочу подарить Элише весь мир, а в итоге приносил зарплату которая откладывалась в дальний ящик. Однажды я осознал, что моя Элиша по прежнему ходит в юбке, в которой была в наше первое знакомство. Та же самая коричневая рубашка. Она так трепетно относилась к своим вещам, что по ним не было заметно их возраста. Туфли я относил трижды в мастерскую обуви и ей набивали на каблук новую резинку, подклеивали подошву. Ни одной вещи в шкафу, не было новой. Мне же Элиша покупала периодически обновки на распродажах. Я со скрипом думал, что мы нищие и я никогда ничего не достигну. Моя Элиша будет жить с мужчиной, который ей ничего не дал. Этот страх заполнил мою душу и развивался с каждым днем все сильнее.  

Однажды утром, когда Элиша готовила завтрак, ей стало плохо. Она все чаще начала жаловаться на плохое состояние, участилась рвота. Спустя еще три недели, она мне сообщила, что беременна. Не могу вспомнить свою реакцию. Но это был больше страх чем радость. Я выжал из себя улыбку, а Элиша бросилась меня обнимать и целовать. Она кричала “ У нас будет маленькая Ева, Боже какое счастье. Маленькая помощница Ева”.  

На работе все замечали мою растерянность и погруженность в мои мысли. Я не понимал как мы справимся с этим. Как моя любимая выдержит теперь это все. Недолго думая, я решил предложить ей, сделать аборт. Я объяснил ей, как это для нас важно, что нужно сначала стать на ноги. Никогда я не видел у нее такого выражения лица. Я не знал, что это для нас означает. Она поразмыслив, молча кивнула мне головой в знак согласия. Утром одевая юбку, рубашку и туфли, на ней не было лица. Я начал искать врача и больницу. Поиски были недолгими, но нужно было собрать подходящую сумму. С того момента как я сказал ей об аборте, что то волшебное между нами лопнуло как мыльный пузырь. Любовь сынок – она в действительности как мыльный пузырь. Нежная и хрупкая. Одно неправильное движение и все, ничего не сделаешь и не вернешь. Заново этот мыльный пузырь не надуешь, только новый придется надувать.  

Вечером после работы мы ужинали с Элишей. У нее не было аппетита, была она очень расслабленная и грустная. Вдруг она сказала.  

Аборт я делать не буду. Завтра я ухожу от тебя.  

Всю ночь я доказывал, что не нужно аборт, я беру свои слова обратно. Просил прощения, умолял остаться, говорил как люблю ее. На что она просто молчала. Потом ей стало плохо и она попросила оставить ее в покое.  

Пока я был на работе, она собрала вещи и ушла. Придя домой, я не мог поверить. Быстро собравшись я побежал в общежитие. Там ее не оказалось. Всю ночь я не спал. Наступили самые мучительные две недели моей жизни. В один из вечеров, ко мне пришла её подруга Сара, так же еврейка. Она сообщила мне, что у Элиши выкидыш. Она в больнице. Я бежал через весь город, задыхаясь и не видя никого на пути. Вбежав в палату, я увидел спящую Элишу. Я не мог сдержать слез. До сих пор я чувствую свою вину и кажеться несу свое наказание теперь. Как будто бы моя вина в том, что Надин не может забеременеть. Возле кровати Элиши стояли аккуратно вычищенные туфли, юбка и рубашка сложены на стуле. Я не понял как я замахнулся на самое святое в моей жизни. Что за бес меня подбил на эти мысли? Моя любимая Элиша, беспомощная и уставшая, полюбившая меня тем парнем с тремя кусками мыла и без гроша. Греющая меня в одних трусах и туфлях. Ждавшая пока высохнут мои вещи, чтобы просто погулять в парке со мной. Как я мог сомневаться в нас?  

Я не стал будить ее. На утро я пришел в больницу и Элиши там не было. Как рассказала мне Сара, Элишу забрали родители и она уехала к себе на родину. Моя жизнь просто разбилась всмятку тогда. Все потеряло смысл. Я обратно переехал в общежитие. Спустя два месяца я получил письмо от нее. Мое сердце стучало как молотком не только в грудь, но и в голову. Я распечатал его и прочел:  

“ Дорогой Марк, Сара говорит на тебе лица нет. Пожалуйста, нужно жить дальше. Ты ни в чем не виноват. Мы не сможем больше быть вместе, но это не означает, что нужно горевать. Эти годы я была с тобой в раю и очень хотела, чтобы у нас появилась наша маленькая Ева. Так бывает, что мы много чего хотим, но только Господь располагает. Пожалуйста, брось винить себя. Будь счастлив, хотя бы ради меня. Элиша. ”  

Спустя четыре года я встретил свою будущую жену Катрин. У нас две замечательных дочери, трое внуков. Ты мой дорогой Яшенька, мне как сын. Но вот один грех так и остался на моей душе. Мне кажется дочь моя страдает и ты вместе с ней, по моей вине. Я не знаю сколько мне еще отведет Господь, но я должен был рассказать это тебе. Если ты любишь Надин так, что потом будешь всю жизнь себя винить, за то что оставил ее в трудную минуту, этот груз очень тяжело будет нести, знай это. Иногда выходя на эту веранду я вспоминаю Элишу, думаю о том какую прекрасную семью она создала. Я сумел надуть свой мыльный пузырь дважды. Я стал успешным. Много чего достиг. С годами я стал счастлив, что письмо от Элиши было последней весточкой, больше я о ней ничего не знал. От одной мысли, что она не смогла бы надуть тот мыльный пузырек любви, нежный и робкий как она сама, я бы погиб. Знай Яшенька, надуть их можно, эти пузырьки, но жизнь наша как те три бруска мыла, однажды сотрется.  

Яша был очень серьезен и ничего не говоря закурил сигару. На утро дети разъехались.  

Я помогал Катрин убирать со стола. Мы обсуждали прошедший день рождения. Катрин сказала, что какой я все таки молодец, что настоял на покупке этого дома. В старости было бы тяжело дышать полной грудью в городе.  

– Кстати дорогой, представляешь, я вчера утром выглядывала тебя в окно и видела аиста. Неужели кто то из наших девочек беременна и подарит нам еще одну радость?  

– Это все суеверия дорогая, но от пополнения я не откажусь.  

***  

Сегодня мне 73. День моего рождения. Я жду гостей. Катрин оставила меня и ушла в лучший мир. Я завариваю кофе и обуваю тапочки. Сначала домашние, но потом переобуваюсь в уличные, вспоминая слова Катрин. На дворе все так же, прохлада и легкий пар над полями. Вспоминаю прошлый год и аиста который так грациозно ходил по этому полю. В этот раз он не прилетел.  

Гости только дети. Собираемся за нашим столом. Я, Амалия и Пауль, их трое детей, Яша и Надин. Я вижу как Надин подбивает Яшу сделать мне подарок. Он встает, наливает всем бокалы. Кроме моей дорогой Надин. У меня задрожало в сердце. Яша с улыбкой говорит:  

-Папа, у нас будет доченька. В нашем маленьком раю появится помощница. Мы хотим, что бы ты дал ей имя.  

На моем старом лице выступили слезы счастья и свободы. Я встал, вытерся и посмотрел на Яшу. Он улыбался, но глаза были на мокром месте. Мы поняли друг друга и я сказал.  

Дети мои, ну какой же рай без Евы?  

Девочку назвали Ева.