"Осознанная смерть"

Я умер восемь лет назад. Время летит быстро, но я не разлагаюсь. Но и развлекаться особо не хочется. А всё она – философия. Ещё чутка психологии, да и вообще. Как тут жить, если не знаешь зачем? Самое интересное заключается вот в чём – я мёртв или жив? Точно знаю, что восемь лет назад я умер. Но можно ли теперь меня считать живым? Если я пишу эти строки…  

Дело не в том, что я мёртв внутри. Это какой-то новомодный термин. Нет, я умер по-настоящему. Меня ударили заточкой в горло. Шутки ради. Но организм не оценил: рана болела, кровь булькала, я хрипел. Так и сдох где-то на Трусовской стороне, обидчики испарились. Могу ли сказать точно? М, улица Якобинская – пойдёт?  

Уже восемь лет я звоню на одну и ту же телефонную линию. Она принадлежит компании «Ж – за жизнь». Это отечественные оптимисты, всеми силами продвигают ЗОЖ и аффирмации. Их книги я не читаю, не подумайте. Меня беспокоит не сама идея успеха, меня беспокоит вот что – может я нахожусь в аду?  

Я не очень верю в ад, но всё же. Мир изменился. Сначала я умер, потом вернулся домой. Никто даже не обратил внимания, родителям сейчас не до нас. Разлагаться я так и не начал. Но и говорить начал с трудом. Горло свистело, иногда хрипело, частенько булькало. Все мои фразы извращались:  

«Пкхвет! », «кбульк дкхла? », «кхкх я булькстал! ».  

Тяжело меня понять, да? Но я нормально пишу, стараюсь. Зовут меня Ваня, мне 23 года. Умер я в 15 лет. Хочу рассказать о том, что я обнаружил. В книге Лакана я обнаружил Другого. Потом у Жижека я обнаружил Господина. Затем в Астрахани я их встретил. ДРУГИХ.  

Их можно встретить только ночью, обычно они похищают детей. Похищать – скучно. Что они делают с этими детьми?  

Выкачивают кровь, заливают машинное масло в их дегидрированные тела, вставляют лампочки Ильича в глаза, втыкают под кожу длинные спицы.  

С живыми было бы веселее – да. Но они это делают с мёртвыми! Трата ресурсов – вот так. Кровь закачивается в пластиковые пакеты, потом контейнеры бросаются в лёд. Всё это отправляют Господину. Кто он? Что он? Мне тяжело об этом думать. Большая и невыразимая тень, Астраханское небо, ночной шорох – это всё про него.  

Другим я был вовсе не интересен. Их тоже тяжело описать. Они плотоядны, их не интересуют старики, больше всего они смахивают на поток холодной воды. Ты встаёшь под душ, – не ждёшь подвоха, – но БАЦ! На тебя льётся ледяная струя. Тебе плохо, мышцы сводит, бросает в озноб – это и есть примерный портрет Другого. Язык мой слаб. Не плоть, а средства выразительности.  

Всё это время город что-то жрёт, по кусочкам. Господин питается нашей злобой, Другие ему помогают, люди живут так, будто ничего и нет. Они ходят в церковь, но и там живёт грех. Я лично всё это видел: как детей выбрасывали из окна, как юные нимфы пробовали ПАВ, как водитель в упор не видел ребёнка на дороге. Реки крови, волны горя – это и есть моя жизнь. Вот я и звоню, хочу спросить – а не в аду ли я живу?  

Быть мёртвым просто. Ты думаешь, дышишь, ешь. Но у тебя теперь другие приоритеты. И иммунитет от Других. Они ведь и меня могли сцапать, но им интересны только живые. Однажды ночью я гулял по Звёздной. Какая-то парочка сидела на шинах, воткнутых в землю. Целовались и обнимались, их освещали звёзды. А потом появились Другие.  

Не заведённый мотор машины, скрип старых ножниц, слизняк, что поселился у тебя во рту – именно такие ощущения я испытывал. Парень лопнул, но кровь так и висела в воздухе.  

Потом кровь собралась в одну точку и плюхнулась кому-то в рот, я слышал причмокивание. А девушка? На неё наложили печать – оранжевую, с запахом новогоднего мандарина. Это отсрочило её смерть. Другие наносили ей ножевые раны, но она не умирала. Ей было больно, ужасно больно, кровь лилась по её конечностям в рот Господина. Ведь он был тут – тень от наших чёрствых сердец. 44 удара – ровно столько. После этого девушка скончалась. Крысы доели её. И никому никогда не будет никакого дела. Мы часть особой пищевой цепочки.  

Вот столько всего пришло мне в голову. А телефон всё не отвечает. Подожду ещё четыре гудка (я же не христианин) и положу трубку.  

– Ало?  

– Так, времени мало, скажите мне – я в аду?  

– Мальчик мой, ха-ха! Это и был ад – твоя жизнь. Тебя убили, но ты не умер, ты воскрес от той жизни, что была смертью. Именно сейчас ты и живёшь. Получается, что ты и не умирал вовсе. Так что наслаждайся. Нам нравится, как ты пишешь про НАС.  

Пиши больше, со всеми подробностями, без каких-либо экивоков. Пусть твои друзья знают, что они в этом мире не единственные существа. Пусть знают, что они на самом низу космической иерархии. Самое тупоголовое звено пищевой цепочки. Чьей? Ха-ха!  

Нашей, конечно, нашей.  

***  

Это был не просто диалог, это была игра на гитаре с лопнувшими струнами. На пальцах твоих заусенцы, медиатора нет, гитара звучит ужасно. Но ты продолжаешь играть, стираешь пальцы в кровь, слышишь ужасный звук, – но никак, – никак не можешь проснуться. ДРУГИЕ были и будут. Даже там – после смерти.