Аутоэротическая асфиксия

Это случилось, когда я мастурбировал. Что особенного? Ничего. Я периодически мастурбирую с удушением. Да, не ослышались – я душу себя. Есть много разных способов – но я душу себя ремнём, доставшимся от деда. Стою со спущенными штанами, мастурбирую, душу себя. Мне всё равно, если кто-то зайдёт. В такие моменты (мастурбации) я нахожусь за пределами радуги. И ничто меня уже не пугает.  

Боюсь ли я умереть? Это что – интервью для журнала Vogue? Или астраханский сайт решил запостить на свой сайт что-то новенькое?  

Я НЕ боюсь умереть. Потому что там – за чертой – ничего нет. Я просто умру. Чернота. Точка. У меня уже почти все предки померли. И ничего – никто не боялся. Но мой дед – другое дело (к слову), он был безбашенный. Нет, он умер не во время мастурбации. Он был водолазом, ещё в древние времена. Костюм был тяжёлый и неудобный, а воздух поступал откуда-то сверху. И как-то раз он не вернулся. Только обрубок трубки достали – на этом всё.  

В понедельник (1 марта) я решил попробовать что-то новое. Дедовский ремень (всё наследие деда) я отложил в сторону, а сам начал пристраивать к потолку верёвку (крепкая сучка, мне нравится). После всех разговоров про деда я и сам решил побывать в его шкуре. Ноги в тазик с водой, а голова в петлю. Вот умора будет! Смотрите: я водолаз, погружаюсь в тёмные воды (которые хранят секреты) и умудряюсь мастурбировать. У-у-у.  

Видите? Всё готово. Начинаем погружение.  

Сначала было хорошо. Спустя несколько минут всё изменилось. С большим трудом мне удалось сглотнуть – я оказался под водой, в водолазном костюме. Чёрт, какая же ужасная галлюцинация. Обычно это радуга и все оттенки удовольствия. А теперь это – чернота, пузырьки, бесконечный спуск. Надо уже со всем покончить. Главное всё потом выбросить: больше не хочу менять радугу на ЭТО.  

Я не мог себя укусить, мне не удавалось причинить себе боль. Галлюцинация не отпускала меня. Уже и непонятно – я мастурбирую или нет? Что творится с моим мозгом? Возможно, что именно так и выглядит смерть. Ужасно. И скучно.  

Спустя пять минут я всё ещё погружался, вокруг не было видно ни зги. Я просто тонул в воде, воздух был, чувство лёгкости тоже, но я не испытывал удовольствия. Мне просто хотел очнуться, вырываться из лап этого наваждения.  

Ногами я почувствовал дно. Теперь можно было идти, хотя вокруг так ничего и не поменялось. Темнота и ничего кроме.  

– Ты видишь?  

Я услышал в голове голос – вот дела. Но вопрос выбивался из контекста. Как тут можно что-то видеть?  

– А сейчас?  

Слева и справа зажглись фонарики – они всегда были на шлеме, просто я не мог их включить.  

Увидел я песчаное дно, гладкие камни, огромную человеческую голову. У головы был открыт рот, глаз не было. Из ушей росли водоросли, в глазах копошились крабы. Они смотрелись жутко, всё смотрелось жутко. Как и язык, покрытый морскими звёздами. Я не мог отвести взгляда от головы, она казалась мне знакомой. Вдохнул побольше воздуха и понял – это голова моего деда. Я видел его на фотографии, висевшей на стене. Это точно был он.  

– Иди.  

И я пошёл, прямо в его рот. Мне больше ничего не оставалось. Я потерялся, либо удушил себя, либо не мог кончить. Самое страшное, что я был вне времени и пространства. Так мне казалось. И единственный выход – это вход в голову моего деда. И я шёл.  

Я нырнул в его глотку, озираясь по сторонам. Тут были морские твари (медузы, криль, осьминоги) и скелеты детей. Кости были маленькие –это точно были дети.  

В желудке у деда я встретил акулу, она посмотрела на меня и уплыла. Я не был ей интересен. В паху болело. Шея чесалась. Я искал выход или хоть что-то. Зря.  

В желудок деда врезалась машина, обычная легковушка. Разорвала кишки и задела рёбра, пыль со дна взметнулась вверх. Я увидел труп своей бабушки, ноги отца, руки матери. Меня вырвало прямо в шлем, рвота прилипла к шее и подбородку. Из глаз полились слёзы. Я жалел о том, что всё это затеял.  

Люди в машине умерли. Я, наверное, тоже. У меня не было ответов, только боль в паху. И бесконечная печаль. Я потерялся в море из пресного удовольствия. А они всё приближались.  

Утопленники, утопленницы, мёртвые пожарные, кости детей, разумный осьминог. Они поджидали меня – а я уже был здесь. Пришёл в их ловушку. Гул в голове всё нарастал.  

– ПРИХОДИ.  

Но я не хотел.  

– ПРИХОДИ К НАМ.  

Но я уже всё осознал. Нет никакого тоннеля – есть только ЭТО. Я позволил фантомам сорвать с меня шлем. Моя голова взорвалась от давления, мои мозги, рвота, выпученные глаза начали постепенно всплывать. Кошмар закончился.  

Я упал на пол и обхватил себя руками. Долго и жалобно я скулил, плакал. Было понятно, что жизнь после смерти есть. Я лично увидел её, прикоснулся к ней. Теперь я знаю, где мой дед, бабка, родители. Знаю, где буду я.  

В АДУ.  

И выбора у нас нет.