"Пилигрим"

Мы пилигримы. Этим всё и сказано. Наша цель ясна и прекрасна – покорение святой горы Хеврон. Единственной и неповторимой. Эта гора влечёт меня, наполняя моё сердце радостью. Хеврон – только это имеет значение. А всё остальное тлен, нищета и мусор.  

Уже долгие годы мы пытаемся взойти на гору. Хеврон наш дом, наша мать, наш отец. Мы пилигримы. Рождаемся у подножья горы, готовые пройти великий путь. Тропа, по которой шли пророки. Тропа, освящённая легендой, человеком по имени Мойше.  

Путь наш сложен и тернист. Хеврон вобрал в себя все тяготы жизни: колючий лёд, глубокие трещины, непокорные ветра. Совершать подъём тяжело. Но другого пути у нас нет. Мы пилигримы. Я пилигрим.  

– Ай! – мой брат в очередной раз закричал. – Я так больше не могу! – заявил он, потирая ушибленную коленку. Он оступился, теряя равновесие, а теперь вот сидел и жаловался.  

– Эх – я вздохнул. Мне не хотелось ничего говорить. Я дал брату руку и поставил его на ноги. Половина пути была пройдена, мы находились где-то на середине подъёма. Вверху виднелись облака, скрывающие вершину. Место святое. На горизонте же клубился снег, Хеврон готовил нам очередное испытание – снежную бурю.  

– Там огни – я показал в сторону деревни – видишь? Дойдём до туда и передохнём. Переждём бурю и отправимся дальше. Вершина горы ждать не будет.  

Брат фыркнул и пошёл следом. Мне было понятно, что он снова дуется. Уже не в первый раз. Он никак не мог привыкнуть к трудностям, постоянно жаловался и рассуждал о вещах приземлённых. Мне было совсем не до этого: завет Мойше – только он меня волновал. Святая книга о святой горе. Книга, в которой говорилось о пути пилигрима. Книга, наполняющая нутро светом и теплом.  

Жизнь не имела бы смысла, не будь великой горы Хеврон. «Чти Хеврон, да не будет у тебя мыслей материальных» – говорилось в кодексе. Я пилигрим. Таков мой путь.  

Брат бубнил что-то за спиной. – Помолчи – сказал я ему. – Начинаем читать один из великих псалмов, готов?  

Он ничего не ответил, просто пошёл молча. С тех пор он не сказал ни слова. Его суровое лицо изменилось лишь в деревне. Там, где нас ждали другие. Бывшие пилигримы. Почему бывшие? Всё просто – они осели здесь, решив не продолжать путь. «Слишком он уж сложен, лучше я буду довольствоваться малым». Так они говорили. Все люди, что основали такие вот деревеньки. Бесхребетные, бесхарактерные. Я смотрел на них с презрением.  

Я пилигрим. «Да не будет у меня мыслей о мире тленном, да не превращусь я в ветхую оболочку. Аминь».  

Люди в деревне что-то праздновали, дома из красного дерева освещались синими огнями. Повсюду висели гирлянды, стояли резные столы. В воздухе витали запахи свежего хлеба, специй, вина. Я видел весёлые лица людей. Видел, как жадно на них смотрит брат. Мне это совсем не понравилось.  

Буря уже клокотала внизу и вверху; сейчас мы были заключены где-то посередине. Это место строилось с особым расчётом. Никакие хтонические силы не должны были коснуться обмякших людей.  

– Пойдём – сказал я – нам нужно набираться сил. Готовить своё снаряжение. Впереди самая ответственная часть пути.  

Меня преисполняла гордость. Никто не знал, что ждёт за чертой. Немногие отправлялись туда. Трусы оставались здесь – в «Лимбе». Так это место звалось. Кто-то же находил в себе силы пойти и дальше, но потом возвращался. Эти путешественники всё равно были достойны уважения, их объявляли святыми.  

Лица их начинали светиться, так как видели они больше остальных. Скоро таким стану и я. Нет, мы. Мы с братом станем такими.  

– Никуда я не пойду – только и сказал мне брат. Он вклинился в группу смеющихся людей и растворился в шумной толпе. Мышцы моего лица начали дрожать, чувство гнева объяло меня. Хотелось что-то крикнуть непутёвому родственнику вслед. Сдержался.  

Оставалось пойти спать, набраться сил, приготовиться к самому трудному отрезку пути. «Верую в великий Хеврон, ибо пилигрим я. Аминь».  

Глаза буравили темноту моей палатки. На веки ложились причудливые образы, сначала они были серые, потом побелели, а потом каждый из образов завихрился и превратился в жёлтый лист. Я моргнул, отгоняя наваждение. Наступал новый день.  

***  

Брата нигде не было. Я разминал свои мышцы, собирая в рюкзак всё самое необходимое. Кое-какие ненужные вещи я собирался оставить в деревне. Теперь мне нужно идти налегке. Рассчитывая силу каждого шага. Оставляя пространство для манёвра и сердечной молитвы. Я пилигрим. А вот брата всё ещё нет.  

Он где-то там, с ними.  

Многие меня покинули на этом пути: родители, жена, друзья, знакомые. Я всегда чувствовал себя изгоем. Каждый мой день начинался с горячей молитвы, если бы не Он, то я бы давно сдался. Особенно сейчас, когда меня бросили в очередной раз. Только за один подъём я потерял двоих человек. Сейчас же их стало трое. – Господи! – крикнул я.  

Оказалось, что брат ночью нашёл себе друзей, встретил хорошенькую девушку. Стал частью какой-то общины. И всё за одну ночь! Всего лишь пара улыбок со стороны чужих людей, и он забыл родную кровь и плоть. Забыл, что мы пытаемся совершить невозможное. Забыл про все наши идеалы.  

В ярости я отбежал в сторону, круша горшки и опрокидывая столы. Глупцы! Заложники материальных благ! Правильно говорил пилигрим по имени Йешуа – «пусть мёртвые хоронят мёртвых».  

В их головах только эфемерное и телесное. Земное, людское, смертное. Я не оставлю это так. Не оставлю! Разгорячённый подбежал к обрыву, начав вдыхать горный воздух. Мне нужно было успокоиться. Хотелось очиститься, умыться родниковой водой. Смыть грязь предательства. Очередного.  

Так я и стоял, всматриваясь в огромные белые облака. В мозгу кипела обида и печаль. Я даже и не представлял, что мне делать дальше. Как быть? Я пилигрим. Мне НУЖНО подняться на эту гору. Я обязан это сделать.  

Сзади послышалась шаги. Ко мне шёл бородатый старец, облачённый в белый балахон. На его шее висела золотая цепочка. Некоторые пальцы были украшены яркими камнями. «Один из этих – святых». Так я сначала подумал.  

Старец так степенно шагал, что было невозможно оторваться от этого зрелища. Странности же начались с самого его появления: синим огнём вспыхнул куст, мимо которого он проходил. Дальше-больше.  

– Привет, Ваня – прогромыхал он.  

Ну и голосище. – Здравствуйте – сказал ему я. Возможно он пришёл меня отчитать за мой погром. Имя же выведал у брата. Ну ничего, сошлюсь на пророческий экстаз. Эта отмазка должны была сработать.  

– Чего грустишь? – спросил он. – Жалеешь себя снова?  

Вот так дед. Видимо святость может и по мозгам хорошо ударить. Его разве просили проводить со мной нравоучительные беседы? Нет. Тогда чего он ко мне пристаёт?  

– О чём вы? – говорю ему. – Вам нужно что-то? Если речь про погром вести будете, то это от религиозной экзальтации. Силён дух Мойше в этом месте. Да так, что я аж контроль на время потерял.  

Странный дедок скривил рот, делая вид, что мои слова его задевают. – Ты меня за дурака не держи. Мне всё и про всех известно. Про тебя, в том числе, мы с тобой каждый день общаемся через псалмы.  

Брови мои покачнулись от удивления. Комплекс Бога что ли? О чём он мне тут говорит? Какая-то жалость к себе, ещё и общение какое-то выдумал. Сумасшедший видимо. Я решил покинуть это место, улизнув от дурацкого разговора.  

– Эээ – начал я – мне пора. Хеврон сам себя не покорит. А делов у меня ещё много. Спасибо за беседу. Ммм, пока-пока. Я уже был готов стартануть с места.  

– Так ты ничего и не понял – голос старца стал подобен раскатам грома. – Я Творец Хеврона, я Создатель ваш. Это ко Мне ты рвёшься всю свою жизнь.  

Мне было тяжело стоять, ноги подкосились и уронили тело на пол. Я обхватил голову руками, стараясь не потерять остатки кипящего разума. Лицо старца сейчас светилось огнём. Было видно, что внутри его тела разливается озеро света.  

– У каждого свой путь. У Мойши, у Йешуа, у твоего брата – продолжал Он. – Так и пойми же это. Всё зависит только от тебя: хватит прятаться за маминой юбкой, хватит опираться на мнение других, хватит использовать чужие судьбы. Это только твоя тропа. Вот и иди по ней, тренируя сердечную мышцу.  

Старец хлопнул в ладоши и испарился. Меня ещё долго не отпускал страх, я сидел и дрожал, думая над Его словами. Вспоминая весь свой путь, анализируя каждую потерю. Да, многое я потерял. Да, многое теперь будет висеть на мне тяжким грузом. Но нужно продолжать идти.  

***  

На следующий день я стоял у границы «Лимба». Взгляд мой был устремлён вдаль. Я понимал, что для меня уже не будет дороги назад. Шагну вперёд и окажусь в новой жизни. Попаду в будущее.  

Многое оставалось позади. Многие оставались в прошлом. Что-то я потерял, что-то я приобрёл. Больно ли? Да. Страшно ли? Несомненно. Но на вершине меня ждёт что-то особое. Что-то такое, что Творец уготовил лично мне. Так значит в этом и смысл – в собственном пути.  

В обретении своего места. В победе над страхом и смертью. В такой жизни, которая была предназначена именно мне.  

Я пилигрим. Таков мой путь.  

***  

Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было (Габриэль Гарсиа Маркес).