"Всадник по имени Голод"

Ем бургер. Нет, не так.  

Нахожусь в забегаловке, в месте, где можно купить жирную пищу. Не только жирную, но и вредную. Сердцу от такой пищи будет плохо. Кого-то это волнует? Ни капельки, все сидят и запихивают трансжиры (или как их там называют) в свои рты.  

А так город у нас бедный. Все жалуются на власть, на налоги, на свою заработную плату. Но каждый раз я прихожу в забегаловку и вижу это – целую толпу людей. Людей, которые жрут так, словно до этого их никто не кормил целую вечность.  

Позволил и себе, да. Завидно? Взял бургер, картошку и сок. Сел подальше от людей, положив свой поднос на маленький столик. Пища блестит, источает холестериновый аромат. Она так и говорит – конец твоему сердцу, гадёныш.  

А я беру бургер двумя руками и начинаю его есть. Двумя руками держу булки, стараясь кусать так, чтоб котлета не выпала. Мои губы измазаны в соусе; в картонную коробочку падает салат, кусок огурца, обильно капает смазка из сырного соуса.  

Как, мать твою, вкусно!  

Мне нравится, как аромат фритюра и говяжьей котлеты касается моего нёба. Как же приятно есть вредную пищу, вы бы знали. Откладываю бургер и начинаю хватать жирными пальцами солёную картошку. Её дольки растворяются на моём языке, кашей стекают по глотке в желудок. –Бульк-  

Но удовольствие заканчивается.  

Сначала казалось, что в заведении скачет напряжение. Свет померк, кое-где начал мерцать. – Что за? – говорю я вслух.  

Потом в помещение ворвалась страшная вонь, будто кто-то открыл дверь не на улицу, а прямиком на свалку. Пахло самой мерзкой тухлятиной, какой-то гнилью, разило противной падалью. – Вы чего там? – уже громче заявляю я.  

И вот ко мне подходит он – бомжара. Не было в нём никакого величия, да о чём я? Это бомжатина, ребят. Драная куртка, какие-то треники вместо штанов, на нём поди и трусов нет. Волосы слиплись от пота и грязи, в ушах виден жёлтый налёт, из носа во все стороны торчат тёмные отростки.  

– Может уйдёшь, а? – говорю я. – Это место для людей, а ты человеком не являешься. Какого чёрта бомж подошёл именно ко мне? – думаю я.  

Он поднял руку, согнутую в кулак. Театральным жестом встряхнул её и показал скрытую доселе златую цепочку с крестом. На его помятом лице заиграла странная улыбка. Типа – «я что-то знаю про жизнь, сынок».  

– И что? – задаю резонный вопрос. – Я похож на верующего или как?  

Бомж тупо садится напротив меня, прямо на красный диванчик, который начинает издавать странные звуки под его пятой точкой. –Пссс-  

Всё это кажется мне странным. Каким-то нереальным. Нужно встать и уйти, зачем я трачу свои нервы и силы на ЭТО?  

– Ты не сможешь – говорит мне бомж.  

Я действительно, блин, не могу. Мало того, что повернуть головой нельзя, так нельзя и совсем чем-либо двинуть. Я будто замёрз. Меня типа паралич хватил или ещё чего.  

– И я не бомж – говорит мне бомж.  

Кажется, что рот мой заклеили. Я только могу сидеть и смотреть, смотреть и нюхать. Может они мне что-то в еду подсыпали?  

Не дай бог меня эта падла ограбит или чего-то мне повредит. С землёй тут всё сравняю.  

– Я всадник по имени Голод – говорит мне не бомж.  

И после его слов началось самое страшное.  

Скрутило живот, потом стошнило, кинуло в дрожь. Я провалился в серию из бредовых образов, потонул в море психотропных идей. Меня размазало, расплющило, впечатало в какую-то иную реальность.  

Всадник действительно стал всадником. Тощая лошадь с красными глазами била по воздуху копытами, её бока были изъедены плешью. На ней сидел такой же худой человек; вокруг него роились стаи мух, ос, стрекоз. Всё это рябило в глазах и ужасным шумом отдавало в мозгу.  

Я знал, что эти насекомые внутри меня. Я знал, что они снаружи.  

ОНИ ПОВСЮДУ  

Из моего рта потекла чёрная жижа, я лежал где-то в канализации и страдал от страшных приступов тошноты. Меня выворачивало наизнанку, тошнило белыми личинками, я вытаскивал руками длинных цепней из своей трахеи. – Склизкий ты червь – говорил Всадник – все вы такие, что-то говорите про милосердие, а сами выбрасываете кучу еды в мусорку.  

– Вы такие мерзкие, что мне даже и работы не остаётся – продолжал Голод.  

– Лишь иногда я топчу посевы и уничтожаю виноградные лозы. В остальное время я смотрю на деяния ваших рук: на смерть животных, на смерть детей, на смерть бездомных.  

Всадник спрыгнул с коня и дал мне руку. Могучим хватом он вырвал меня из причудливого трипа. От его прикосновений хотелось плакать и есть – всё это делать одновременно.  

– Скоро наступит Конец – сказал он – уже скоро ваш мир будет уничтожен, грядёт великая битва у холма Мегиддо. Голод положил руку на сердце и начал молиться.  

«Это нормально или что? » Моё сознание и тело существовали отдельно, всё было так сложно, что мне стало легко. Я просто смотрел по сторонам и старался не дышать носом. Как же от Голода воняет!  

– Я рад, что ты выбрался из детского дома и обрёл своё дело – Голод вздохнул – жаль, что ты стал ТАКИМ. Его взгляд пытался испепелить меня, зуб даю. Он смотрел на меня неодобрительно, тёр свои плечи и притоптывал одной ногой.  

«Какое выдуманной сущности дело до моей несуществующей совести? ».  

– Я отец твой – его голос взорвался в моей голове – грязная уличная девка родила тебя, а потом бросила на пороге детского дома.  

– Городиться мне нечем, но это я тебя породил – от его слов мне было страшно, было очень больно, очень обидно.  

– Как ты мог? – я расплакался.  

Голод долго стоял и смотрел на зелёное солнце. Было непонятно, кто из них более нереален. Это длилось очень долго, мои глаза успели устать, слёзы успели засохнуть.  

– Теперь ты будешь возвещать Конец – наконец вымолвил Голод – будешь помогать силам Света.  

Он дал мне запятнанную грязью и жиром табличку с надписью: «Конец близок! », а потом протянул тот самый сверкающий крест. Удивительно, что его грязная рука не запачкала творение неизвестного мастера.  

– Проповедуй! – его рука начертила в воздухе серию каких-то знаков.  

БАМ – мой мозг вспыхнул огнями и погас.  

***  

С тех пор я хожу по городу и возвещаю людям конец.  

– Покайтесь – кричу им я. Но меня мало кто слышит.  

А мне и дела нет, ведь я заранее победил. Папка не только лишил меня чувства голода, он лишил меня всех чувств. Сделал бессмертным.  

Дал мне работу.  

И вот я работаю – хожу и кричу. Призываю задуматься о будущем. Может я уже и вам однажды что-то такое кричал в уши.  

А вы как? Услышали меня?