"Преступление без наказания"

Это сука вопит. Эта тварь орёт. Это нечто лежит и издаёт нечленораздельные звуки. Вопли, слюна, отрыжка ярости.  

Полный пи*%ц.  

Какая же она мразь. Представьте себе: тело под 80 килограмм; тушка лежит на диване и не может встать. Ноги скотины сломаны.  

Бедренные, блин, кости. Сломаны.  

Больше она не сможет ходить, больше она не сможет прыгать. Только лежать, только озираться по сторонам, она может делать только одно – высасывать чужую жизненную силу.  

Какая же она тварь.  

А я? А я что? Я люблю ужасы, этот жанр влечёт меня. Ужасы – это стройная проститутка, глаза которой наливаются похотью. Я хочу их, хочу слиться с ними, раствориться в их объятиях.  

Кровь брызжет на экран, маньяк в белой маске потрошит подростков. Убийцы в фильмах могут делать всё, у них полная свобода действий. Да блин, у них монополия на насилие. Как же круто!  

Ужас – это не вампир, который пытается тебя укусить. Страх – это не побег от несуществующего призрака. Боль – это не попытка вырваться из когтей оборотня. Ужас встроен в нас самих. Мы боимся неизведанного, чего-то внешнего, но тем не менее близкого нам. Иногда мы боимся самих себя.  

– Должен должен должен – кричит она – я тебя родила, я тебя кормила. Ты должен мне по гроб жизни. Будешь ухаживать за мной. БУДЕШЬ  

Ужас может быть повсюду; если ты понимаешь, что способен на большее, то в этом уже может крыться ужас. Иррациональные мотивы, странные желания, голос внутреннего зверя. Как это можно назвать? Чего вы боитесь больше всего?  

Боитесь ли вы проснуться и увидеть своих близких без голов? Увидеть, что у них нет пальцев. Увидеть кишки, растянутые по всей комнате.  

Может это вы сделали? Это ты взял нож и устроил резню, а?  

Эта падла продолжает кричать, а я не обращаю внимания. Я философ, философ страха, исследователь ужаса. В этом году должна состояться защита моей диссертации. Ей не хватает всего одного штриха – хорошенького практического примера.  

Я смотрел фильмы ужасов, я читал страшилки, играл в страшные игры. Ходил по ночному кладбищу, посещал местное отделение морга, одну ночь мне удалось провести в гробу. Ужас был так близко, но так далеко.  

И теперь вот – старая мать сломала свои ноги, она лежит на диване и визжит. Хочет привлечь к себе мой взгляд, хочет порцию заботы, жаждет уважения. Она же растила меня, кормила, поила, одевала. Я теперь ей должен, да?  

Она била меня в детстве, душила своими руками, держала меня под ногтем. Уже в юности я потерял чувство страха. Меня больше нельзя было напугать, казалось, что мои нервные окончания отмерли. Я стал бесчувственным, я стал страстно искать того, что смогло бы меня напугать.  

Меня, блин, пугает лежачее тело. Меня страшит инвалидность. Я в ужасе от того, что существует старость. Пока вы смотрели ужасы, настоящий кошмар всегда был рядом. Ваши родные, близкие, дети – они и есть источник всех самых страшных фобий.  

Ребёнка может сбить машина, его может убить рак, старики страдают деменцией, старческое тело теряет способность регенерировать. Оборотни? Вампиры? Оглянитесь вокруг! Ужас всегда с нами, сам человек – есть источник бесконечного кошмара.  

От него исходят флюиды иррационального, он сдерживает внутри себя животные позывы, сдерживает… Однажды они вырвутся наружу.  

Это тварь меня задолбала! Она орёт и плюётся, требует еду, требует судно.  

Загадила простыню, уронила крошки на пол, привлекла тараканов, сбросила все подушки с дивана. Она капризничает и пинается, она хочет свести меня с ума. А-А-А  

А-А-А-А-А-А-А-А-А  

Заношу каждое своё чувство в работу, фиксирую деятельность каждого нейрона, записываю мысли и ощущения. Я теперь знаю больше об ужасе, знаю достаточно о страхе. Я лично видел кошмарную суть бытия, испытывал оторопь от видов старческого паралича. Наблюдал клыки стариковской деменции, зрел проявления животной ярости.  

Я знал, что однажды разум окончательно угаснет, высвобождая наружу нечто УЖАСНОЕ.  

Я ставлю точку в своей работе. Сохраняю документ на компьютере. Теперь можно закрыть ноутбук, можно заняться дополнительными срезами темы. Создать удивительный раздаточный материал.  

Молоток, платок, перчатки.  

Перчатки я надел.  

– Ты чего, сын сучий? – кричит старое тело.  

Платок я запихал в рот, сжимая другой рукой морщинистое горло.  

– Мммм – мямлит обрюзгшая свинота.  

Молоток поднимается наверх, опускается вниз.  

Наверх, вниз, наверх, вниз, наверх, вниз.  

В черепе старухи зияет красная дырка, видно, как капли стекают куда-то внутрь. Они смешиваются в одну массу, формируют комки из серого вещества и алой юшки.  

Это смотрится нелепо: заплывшие глаза, расплющенный нос, раззявленный рот.  

Вместо лба глубокое отверстие, вместо губ кровавые ошмётки. Складывается ощущение, что в башке старушки взорвалась граната. Лицо обезображено настолько, что оно потеряло свою былую форму. Теперь это какой-то скисший и раздавленный фрукт. То ли гранат, то ли арбуз, то ли помидор.  

Больше похоже на арбуз. Ну знаете, их иногда роняют, и они лопаются, разбрасывая в стороны красную мякоть. Так и тут.  

Я делаю фотографию на телефон. В снимок вкладывается вся моя душа, если таковая имеется. Я удовлетворён и расслаблен.  

Мне довелось не только столкнуться с ужасом, мне удалось его одолеть. Теперь я могу считаться крутым парнем.  

Таким же крутым, как та тёлка из фильма «Крик».  

«Блин, это круто! ».