"Аве Мария"

Мария лежит на соломенной подстилке. Пол, наверное, холодный. Удобствами тут и не пахнет. Маленькая комнатка, в которой нет ничего. Только небольшое оконце, пропускающее золотистые частицы света.  

Бедная Мария… Посмотрите, как она дрожит во сне. Ей снятся кошмары, иначе быть не может. Она не спала всю ночь, нужно было молиться Богу. Просить за своего сына. Вымаливать ему право на жизнь.  

Под утро она заснула. Бледная и осунувшаяся. Бедная Мария. Ноги её дёргаются во сне. Что же тебе снится, семя Давидово?  

Мария бежит. Она часто перебирает во сне своими ногами. Бежит по полям, по равнинам, по колючему песку. Она бежит и машет руками, стараясь отогнать наваждение. Небось сам Дьявол преследует её во сне. Он завладел её разумом и пытается свести бедную Марию с ума. Боже, ты видишь страдания дочери своей?  

Что это за места? Что за дивные образы? Мария бежит, а слёзы стекают по её измученному лицу. Я не могу вас просить об этом, но нам придётся составить ей компанию. По щелчку пальцев мы погрузимся в сон Марии и будем бежать вместе с ней. Готовы?  

–Щёлк! -  

Мария, куда же ты? Нам нужно бежать, смотрите себе под ноги. Отставать нельзя. Боже, что за причудливые видения? Кто автор этих полотен? Тут же смешалось всё – прошлое и будущее.  

Мария бежит сквозь ледяные равнины, она огибает группу первобытных людей, поедающих замёрзших стариков и детей.  

Она бежит по могучим лесам, не взирая на кровавые жертвоприношения древних.  

Мария не смотрит на грязные улицы Европы. Она старается не видеть, как обезумевшие люди убивают друг друга. Чёрная смерть диктует им особые правила выживания. Мы видим, как Мария перешагивает через безглазого мертвеца. Из его рта выползает тощая крыса.  

Беги, Мария! Надо бежать.  

Мария бежит мимо испанцев, насилующих ацтекских женщин. Она не знает, что Кортес всё одобряет, он спускает своим людям жесткость с рук. Мария, не слушай Папские дебаты. Папы считают, что аборигены не люди. Но не надо принимать их слова на веру.  

Мария бежит и не смотрит на деяния крестоносцев. Мария бежит и не смотрит на то, как человек в рясе растлевает маленьких детей. Мария не видит Лютера, который прибивает на дверь храма тезисы реформации.  

Мария уже ничего не видит. Она плачет от боли. Рыдает от страха.  

Мария бежит мимо газовых камер, мимо иссушенных висельников. Мария задыхается от запаха горелой плоти. Мария не смотрит на людей, вскидывающих руки к солнцу.  

Мария не вспоминает историю рабства. Мария не может помочь женщине, которая горит на костере и кричит – я не ведьма!  

Мария никому сейчас не может помочь.  

Она бежит мимо разрушенных домов, она бежит, огибая груды тел, она не понимает, что вокруг останки Сталинграда. Мария не знает, что красная армия готовится дать бой.  

Мария пытается забыть обо всех преступлениях, что были совершены во имя Бога. Мария пытается не смотреть на лица Гитлера, Сталина, Пол Пота. Мария пытается не думать о разрушенном иерусалимском храме. Ей не хочется думать о судьбе святой земли. Ей вообще больше не хочется думать.  

Она наконец просыпается и снова начинает бежать. – Как я могла заснуть? – орёт она страшным голосом. – Боже, как?!  

Она бежит на место, которое зовётся «лобным». Она видит, как сгущается тьма на небе. Она чувствует приближение чего-то ужасного.  

Бедная Мария! Её лоб покрылся потом, щёки горят, а тело пытается вобрать в лёгкие хоть немного воздуха.  

В слезах она подбегает к толпе, расталкивает её, кричит и брыкается. Она падает без сил у креста, целует его основание, молится одними губами.  

Мария, прости нас, мы не уберегли твоего сына. Прости, прости и меня, Мария!  

Но Мария не слышит нас.  

Мария смотрит на распятого, и думает только об одном – ради чего Он умер?  

Ради кого?