"Тепло тел наших"

– Ну их к чёрту – бубнила я себе под нос. Снова и снова. – Надоели! – театрально притопнула ногой по земле. – Сплошные запреты и глупые нравоучения. Делай то, не делай это – я снова насупилась. – И в церковь свою пусть сами идут. Мне и без них есть чем заняться. Мороз кусал мои щёки. Снежинки искрились на синем пуховике. Зиму было за что любить. И я её любила.  

Сосульки, обжигающие язык. Нелепые снеговики, разваливающиеся от одного удара кулаком. Холодное железо качелей. А чего и говорить про лёд? На льду было лучше всего. Вставать в центр замёрзшей речки и смотреть по сторонам. Чувствовать себя важной, особенной. Вам такое знакомо?  

Я шла к речке. О моих планах я никому и никогда не сообщала. Лишний раз слушать от бабушки разные присказки я не хотела. – А вот Колька у нас… – начинала она свои занудные речи. – А Витька вообще провалился, с трудом достали тогда из воды. Я лишь кивала головой. Мир взрослых казался мне старым чуланом. Сборище тряпок, выцветших картин, уж никому не нужных игрушек.  

Жить в рамках от телевизора, прячась за пожёванной газетой – такой мне казалась взрослая жизнь. А жизнь она не такая. Вот в книгах Достоевского жизнь! Бьёт ключом, обжигает, заставляет нервно перелистывать страницы.  

– Ну их к чёрту! – всё повторяла я свои слова. До речки оставалось всего ничего. Ночью холод объял наш городок. Лёд уже должен был встать. Мне хотелось в это верить.  

Даже здесь стояла какая-то церквушка. Много их рассыпано по городу. И на нашем районе парочку можно насчитать. Обычно я стараюсь их не замечать, но сегодня маленький храм выглядел как-то неестественно. Никого не было, только уборщик, что жёг листья и прочий мусор в железной бочке.  

Может это запах дыма так на меня повлиял? Церковь и церковь, ничего в ней особенного нет. Странно, что народу не видно. А так – скукотища.  

Тут уборщик повернулся ко мне и улыбнулся. На нём была тонкая и заношенная коричневая куртка, ноги обхватили зелёные рабочие штаны.  

Он махал мне рукой и улыбался своим бородатым лицом. Его светлые волосы горели на солнце. Этот человек показался мне странным. Может и не уборщик это, не знаю. Поди священник переоделся в рабочую одежду и воркует тут сам с собой.  

Я пошла дальше, мне уже хотелось почувствовать свою отрешённость от мира. Стать границей между небом и землей. Странником в безбрежных землях. –Пфф-  

Издала протяжный вздох своими губами. – Всюду они, покоя никакого не дождёшься – причитала я сама с собой. На обратном пути обойду этот храм стороной.  

В моём кармане грелся коробок спичек. Мне тоже захотелось потом поискать картон или сухие пачки от сигарет. Устроить небольшое кострище за домом. Там всё равно никого нет. Холод и огонь, синее и красное – что может быть лучше в день зимних каникул? Игра цветов, борьба плюса и минуса, противостояние двух стихий.  

Наконец спустилась на лёд и почапала по нему. –Скр- Лёд хрустел под моими ногами. Мысли уносили меня на страницы произведений Пушкина, навевали что-то из Баратынского:  

«Легла волнистыми коврами  

Среди полей вокруг холмов.  

Брега с недвижною рекою  

Сравняла пухлой пеленою»;  

Я шла по льду, не смотря под ноги. –СКР- Забыв про мир вокруг себя. Хотелось немного помечтать, подумать о своём месте в мире. –СКР- О природе. –СКР! -  

А потом я провалилась под лёд.  

Синее и красное – синяя кромка льда и краснеющее в холодной воде тело. Я не могла выбраться на льдину сама. Руки скользили, одежда тянула вниз, тело начинало коченеть.  

«Блеснул мороз, и рады мы  

Проказам матушки-зимы».  

В голове уже ничего не осталось, как и в моём теле. Ни мыслей, ни тепла, ни сил. Я барахталась руками в наледи, постепенно теряя сознание.  

– Веришь мне? – мою правую руку кто-то схватил. – Тогда держись! – человек стоял на воде и тянул меня в свою сторону. У него была крепкая хватка, а на ногах были зелёные рабочие штаны. Больше я ничего не запомнила. Красный цвет застилал мне глаза. Я не понимала, что происходит. Ощущение собственного тела пропало. Глаза не могли ориентироваться в винегрете из красных и чёрных мазков. – Чирк- Тепло начало заполнять собой окружающее пространство.  

Я увидела группу мальчишек, которые столпились вокруг своего товарища. Он дёргался и извивался у их ног. Из его рта шла пена и дорожка слюны. – Он типа демон! – говорили они друг другу. – Надо сваливать – предложил самый старший из них.  

– Он не демон – произнёс тот самый уборщик, что жёг мусор на территории храма. – Просто ему плохо – он нежно повернул его голову на бок и начал ждать. Судороги прекратились. Бородатый человек снова заулыбался, его волосы поглощали солнечные лучи. Голова из-за этого светилась ярко-ярко. – Пойдём, я отведу тебя к маме – сказал он, протягивая запуганному ребёнку руку.  

– Веришь мне?  

Красный цвет продолжал давить на меня. Я не понимала, что это за чувство. Где я? Что со мной? – Чирк- Мне стало теплее. Тепло осыпало поцелуями моё замёрзшее тело.  

В храме было тепло. Солнце освещало иконы, золотистыми лучами струилось в комнату. Игра света и тени завораживала. Я видела рой пылинок, ощущала степенный ход минутной стрелки.  

Бородатый человек мыл чан из-под святой воды. Что-то напевал себе под нос. Выглядел он очень счастливым и знакомым. Где я раньше его видела?  

В комнату ворвался поток холодного воздуха. Это старушка вошла в храм. Руки дрожали, но уверенно сжимали горлышко пластиковой бутылки. – Милок, а святая вода закончилась? – жалобно протянула она. – Не поможешь бабушке? – свободной рукой она показала на своё сердце.  

– Барахлит совсем, а с божьей помощью глядишь заработает – протараторила она. – Я водички выпью и помолюсь, оно сразу и легче делается – бабушка села прямо на то место, откуда за всей картиной наблюдала я. Тело её прошло сквозь моё. А я даже и не придала этому значения.  

– Как не помочь-то! – взбодрился бородатый человек. Из-под полы своей куртки он достал бутылку чего-то. – Вот, кагор – протянул он бутылку ей. – Освящённый – он снова заулыбался и заискрился жёлтым светом. Казалось, что он магнит для лучей солнца.  

– Ты только пей понемногу – продолжил он. – И молись, воздастся тебе по вере твоей. Бабушка неловким движением приняла бутылку кагора. Какое-то время она не могла подобрать слова и от этого замешкалась. Мужчина улыбнулся ещё ярче.  

– Веришь мне?  

Всё стало голубым. Словно небо свалилось на меня. Стало мной.  

Я очнулась в служебном помещении. Оно состояло из синего цвета. Горела новогодняя гирлянда. Вокруг меня стояло несколько столов, лежали старые ковры, какая-то посуда. Мне устроили ложе возле металлической бочки. Возможно у той самой, в которой давеча жгли мусор. От неё шли остатки тепла. Но в комнате никого не было.  

Возле неё лежал мой коробок спичек, но в нём уже было пусто. Я взяла его в руки. – Странно, сухой – только и вымолвила я.  

Это он меня спас. Тот человек, что махал мне рукой. И не обиделся ведь на моё грубое поведение. Но где он? Я сидела и размышляла.  

Всё казалось каким-то нереальным, сказочным. И спички как-то высохли, да и сама я была сухая. В голове крутились сплошные вопросы. Сколько прошло времени? Что это были за видения? Может я просто потеряла сознание и мне всё причудилось? Может так и было. А этот человек меня подобрал и уложил на время в эту каморку.  

Решила встать и во всём разобраться. На душе было тепло, по телу разливалось приятное чувство защищённости. Странные ощущения. Будто кто-то коснулся твоего сердца и зажёг его. А оно после этого заработало на полную катушку.  

Территория храма всё так же пустовала. Никого не было, только за воротами кто-то стоял. Наверное, он – решила я – и зашагала в сторону человеческой фигуры.  

Это был не он.  

У ворот стоял совсем другой человек. Он тоже был в рабочей одежде. И борода у него была, и светлые волосы. Но это точно не он. Я смотрела на него несколько минут и думала, что же это за странное чувство?  

– Ищешь кого-то? – улыбнулся он мне. Меня будто током ударило. – Нет, простите, обозналась – ответила я ему. – Вы не знаете, кто спас меня на льду? Он вроде тоже у вас работает, здесь.  

– Нет, не знаю – пожал он плечами. – Да и не было тут сегодня никого, только я. Может тебе показалось что-то? Я замотала головой. Мы постояли с минуту молча.  

– Я, конечно, тебе не смогу помочь, но и у меня для тебя кое-что есть. Из своей куртки он достал какой-то свёрток. Это оказался пирожок.  

– С рыбой – улыбнулся он. – Счастливого Рождества! – его руки осторожно поправили шапку на моей голове. А потом он направился в сторону храма, открыл дверь и скрылся за ней. С креста вверх вспорхнул голубь. Белый.  

Я так и стояла, не понимая в чём дело. День расплывался перед глазами чредой из ярких образов. Смесь эмоций, чувств, привкуса жизни.  

Синее небо и красные отсветы солнца на куполах. Я откусила кусок пирожка и пошла домой, так и не поняв до конца, что же со мной приключилось.  

Но с тех пор моя жизнь стала немного другой. Мне начало казаться, что в этом мире я не одна. Что я уже была раньше и буду теперь всегда. Что со смертью это всё не закончится.  

– Веришь мне?