"Дружба"

В воздухе стоял запах пота. Полупустое помещение напоминало одну из тех безликих квартир, что так умело плодят застройщики. Но нет – это была служебная постройка, принадлежащая Церкви. Собору Святой Богородицы.  

Со своего лба я стёр рукой пот. Всё-таки не лучшая была идея, стоило снять верхнюю одежду перед началом работы. А я поддался зову плоти. Тогда казалось, что я и дальше буду зябнуть от холода. Где-то в углу тихо ворчал обогреватель. Струя тёплого воздуха слабо грела пустующее помещение. С обогревом лучше всего справлялись человеческие тела. Особенно если они были заняты физическим трудом.  

Я посмотрел на время в телефоне. Было уже довольно поздно. –БАЦ- Один из стальных прутьев упал на землю. – Ничего, бывает – заявил один из находящихся со мной в комнате людей.  

Радио силилось принимать поступающий извне сигнал. Но от него ничего хорошего не жди. – Сегодня вечером ожидается снежная буря – по радио начался прогноз погоды. – МЧС предупреждает водителей быть осторожнее на дорогах. Будьте внимательны – диктор говорил это таким тоном, словно ему не было до этого никакого дела. Я был готов разделить с ним это чувство. Безразличие.  

Мне хотелось поскорее закончить все дела. Во время работы я слишком часто крутил на языке фразу, что всё это было сделано зря. Зря согласился. Зря поехал. Зря торчал тут уже какой час.  

Нет, в актах альтруизма не было ничего такого. Но для кого я это делаю? Для Бога? А может для того, чтобы потешить своё эго? – Прости – прошептал я про себя. Набрался смелости и сказал:  

– Ребят, я вынужден с вами попрощаться. Мне ещё домой нужно как-то добраться, а вы и так всё слышали – мои слова были направлены в сторону трёх молодых людей, которые часто вызывались помогать Храму.  

И на Пасху, и на Масленицу, да и вообще. Их заводной пыл и меня сподвигнул предложить свои услуги. Но под вечер я уже об этом пожалел.  

Одного из них звали Сергей. Он был молод, низковат и горяч сердцем. Как-то раз он разразился целой речью, направленной против икон. Ещё тогда мы не нашли с ним общий язык. И дело было не в иконах. Мы слишком разные. Ум, отношение к вере, чувство жизни. Вот столько у меня было оправданий для моих антипатий.  

И вот он произнёс – да ладно тебе, Ванёк – своим свитером он вытер свой намокший кончик носа. – Я же на машине, доделаем дело и вместе поедем. Остальные ребята посмотрели на меня, потом на него и согласились – да, осталось-то совсем немного. Разберём эту конструкцию и по домам.  

Несколько секунд я ломался. Думал. Размышлял. Но решил остаться.  

К десяти мы закончили свои дела. Перчатки я с собой не брал, поэтому мои варежки покрылись пылью и частичками ржавчины. Строительная конструкция не представляла из себя ничего хорошего. Создавала контраст – Божий дом и старые железные стропила.  

Сергей жал остальным руки, а я стоял в стороне и растирал свою шею. Вращал тазом влево и вправо. –Хрест- Удалось хорошо похрустеть позвонками. Хоть это меня порадовало. Мы вышли на улицу, и я набрал в руки немного снега. Потёр его об варежки, счищая с них грязь.  

Сергей вовсю радовался снегопаду. Ловил его руками. Собирал языком. Уж не знаю, где он черпал эту неподдельную детскую радость.  

Он звонко спросил меня – ну, как настроение? – его лицо была сама доброта. Я зевнул и начал шагать в сторону ворот. Какое может быть настроение? – С Божьей помощью – уныло ответило я ему. Сейчас мне хотелось попасть домой и лечь спать. Вечер был потрачен впустую.  

–Хрум-хрум-хрум- Снег вкусно скрипел под нашими ногами. Совсем скоро от него останется лишь грязь, но мне до этого не было дела.  

Я уже не в том возрасте, чтобы радоваться зимним осадкам. В отличие от Сергея. А он кружил под вихрем снежинок. Исполнял какие-то нелепые танцевальные движения.  

Мы наконец сели в машину и начали её прогревать. Я даже не могу припомнить марку. Никогда не интересовался машинами и их устройством. Мне это казалось совершенно ненужным. Иногда мне всё казалось ненужным.  

– Поехали уже – плаксивым тоном протянул я. – Уж прости, но мне хочется поскорее попасть домой. А живу я на Солнечной. Знаешь её? – мои глаза выжидающе смотрели на Сергея. –Знаю – ответил он, стартуя с места.  

Мы тронулись.  

Хорошо, что в стареньком авто слышится каскад звуков. Мотора, дворников, чего-то ещё. Прислонив голову к стеклу думаю о людях. Мне интересны их мотивы. Побуждения. Хотелось бы знать, как получается так, что к некоторым людям тебя тянет, а некоторые тебе безразличны? Что такое дружба? Мне казалось, что это идея, разделяемая группой людей.  

Но даже идея не была крепким фундаментом. Вот все мы прихожане одного храма. Нас объединяет Бог. Однако, ничего созвучного по отношению к этим людям я не испытываю.  

–Врум-вр-врум- Машина встала. Я удивлённо замотал головой. Посмотрел в окно, потом на Сергея. Мы встали где-то в центре города. Затормозили на съезде у моста. И мне было непонятно почему. – Сергей? – мой голос прорезал густую тишину, как нож разрезает масло.  

– Мы заглохли – только и произнёс он. А потом ударил по рулю. –БИП! – Надо было выходить из машины, смотреть в чём дело. Я уже говорил, что машины не мой конёк. Но без моей помощи тут явно было не обойтись.  

Сергей проделывал какие-то манипуляции с двигателем. Я же смотрел на кромку льда, что сжала русло Волги. Казалось, что в канале разливается сплошная чернота. У самых краёв набережной скопился разный мусор. Где-то вдалеке гавкали собаки.  

– Подтолкнёшь? – от голоса Сергея я аж вздрогнул. Иногда мои мысли уносят меня слишком далеко. Таков уж склад ума.  

Сергей заводил двигатель, а я легонько толкал машину. Она завелась. –Пссс- Странный звук привёл меня в замешательство. На этот раз прохудилась одна из шин.  

ГОСПОДИ  

Нас уже успело хорошенько припорошить снегом. Было холодно и влажно. С носа моего текло, варежками я стряхивал с куртки хлопья снега. – Мы будем менять колесо? – задал я глупый вопрос своему спутнику. Было очевидно, что нам придётся это сделать. А иначе наша поездка накроется медным тазом.  

Сергей достал из багажника домкрат и попросил у меня помощи. Мы начали пытаться приподнимать машину. Холод сковал всё моё тело. Настроение было такое же липкое, как пот, что скапливался под шапкой.  

–Дзыньк! – На этот раз сломался домкрат, и машина осела. Теперь у нас не было домкрата. Но было колесо, которое нужно заменить.  

Я тяжело вздохнул и посмотрел на Сергея. – Что будем делать? – спросил я его. – Пошли – махнул он мне рукой. Мы начали осторожно спускаться, шагая к изгибам канала.  

Там, в темноте, мы нашли какие-то старые доски. Пару камней. Напряжённая ситуация объединила нас. Наши усилия стали общими. И мы могли чувствовать друг друга без слов.  

Мы сооружали что-то из этих обломков мусора. Подкладывали доски. Складывали камни. –Хрясь- Наша хрупкая конструкция не выдержала веса машины. Мы так и не смогли её поднять. Кружили на месте в поисках дополнительных камней или палок.  

Поняли, что больше ничего вокруг нет. И решили попытать счастья на дороге. – У меня тут есть полтинник – начал говорить Сергей – может какое такси подвезёт тебя? Но мне не хотелось бросать его. Хотелось пережить эту историю вместе.  

Мы сигналили редким машинам, что медленно проезжали по дороге. Буря наложила неудобства на всех. Даже таксисты перестали ощущать своё превосходство на дорогах. Они плелись еле-еле.  

Один из них решил остановиться. Общими усилиями у нас набралось сто рублей. Эти деньги мы предложили пухленькому и лысенькому таксисту, что открыл свою дверь навстречу нам. Изначально он не понял, что же мы хотим от него. Но потом взял деньги и дал свой домкрат. Было уже двенадцать ночи. Мы наконец поменяли колесо. Таксист уехал, не сказав нам ни слова.  

Мы сели в машину и снова начали её прогревать. Двигатель завёлся, хотя и не сразу. Сергей включил печку и спросил – как ты? Я ответил – нормально, ты? – Пойдёт – крякнул он, заводя двигатель. – Спасибо – он посмотрел мне в глаза – здорово сработались.  

Я не нашёлся что ответить. Лишь улыбнулся ему. И снова уставился в окно. Двигатель набирал обороты. Буря тоже.  

Остальную часть дороги до моего дома ехали молча. Наши тела прошли сквозь частицы снега, грязи и пота. Мы вымокли до нитки. Всё ещё тряслись от холода.  

А в машине воцарилась особая атмосфера. Иногда я испытывал подобные ощущения после Литургии.  

Это чувство можно было спутать со слабым теплом, идущим от печки. Но нет – в салоне кристаллизовалось нечто необыкновенное. Слабо различимый след чего-то внеземного коснулся моего сердца.  

Ко мне тогда пришло осознание. Осознание того, что дружба – это попытка людей противостоять жизненным невзгодам. В мире, где никто и никому не нужен.