Боевое крещение

Наша деревня жила обычной жизнью. Работали на полях, зимой добывали дрова, варили пиво и делали кое- что по мелочи, как положено трудовому человеку. Так жил и я, вместе со своими родителями и младшим братом и сестрой, и ничто не предвещало беды. Но однажды утром со стороны большака поднялась туча пыли. Мы вышли посмотреть и увидели, что в деревню въезжает отряд на бронетранспортёрах. На броне сидели несколько десятков мышей и хорьков в камуфляже и при оружии. Они вели себя так, словно были тут полновластными хозяевами. Их главный--пожилой хорёк с погонами, объявил, что мы теперь должны платить дань. И так, как вы знаете, начался беспредел. Хорьки забирали у нас почти всю еду, деньги и ценности. Всех, кто проявлял недовольство, увозили в концлагерь или, в редких случаях, убивали сразу на месте. В нашем доме поселился хорёк-офицер. Он долго издевался над моими родителями и сестрой, заставляя их выполнять всю тяжелую работу, часто избивал нас и грозил расстрелять каждого, кто будет возражать. Однажды он пришёл пьяным и попытался изнасиловать мою мать. Отец вступился за неё и огрел хорька дубиной. Тот стал звать на помощь, и в дом ворвались ещё несколько хорьков с автоматами. После короткой перестрелки всё было кончено. Мать, отец, сестра и брат погибли. Меня же мама успела толкнуть на пол, когда хорьки вытаскивали из дома отца, и я остался жив. Глубокой ночью я незаметно покинул деревню и пошёл, куда глаза глядят. Я помню только, что я шёл по лесу много дней, пока не упал в какую- то яму и не заснул. Очнулся я от голосов, раздавшихся над ухом.  

–Товарищ старший лейтенант, тут кто-то есть! --произнёс чей-то молодой голос. По слову " товарищ" я понял, что это не хорьки: у тех командиров величали " господами", а не " товарищами". Значит, это могли быть наши. Открыв глаза, я увидел склонившихся над ямой нескольких ежей и бурундуков в форме нашей родной армии.  

–Он живой! --крикнул один из ежей. К яме подошёл лейтенант. Это был довольно молодой бурундук с медалью за отвагу на груди.  

–Эй, пацан, ты там как? Сам вылезти сумеешь? --спросил он меня. Я кивнул, но вылезти сам не смог. Сказались истощение и усталость.  

–Так... Ясно. Фатмир, Дарко, тащите его наверх! --приказал лейтенант. Два ежа подхватили меня и вытащили из ямы. Я с облегчением встал на ноги. Когда мы стали подниматься на насыпь, лейтенант обернулся и сказал мне: -- Как твоё имя, сынок? Я назвал своё имя, и лейтенант улыбнулся. На его лице я заметил несколько шрамов. Видимо, он тоже немало натерпелся в этой войне. Потом лейтенант сказал мне, что его зовут Рамиз. По дороге я рассказал ему и остальным историю своей жизни.  

–Ты сказал, что жил в деревне Светлая Возянка? Это больше ста километров отсюда. --удивился пожилой ёж с сержантской лычкой. Я кивнул. -А что это за деревня, сынок? Я описал её. Рамиз помрачнел. – Ничего себе. Люто же там хорьки беспредельничали! Но мы ещё с ними сочтёмся! – торжественно провозгласил он. Мои новые знакомцы были настроены оптимистично. Я понял, что им незнакомо отчаяние и не ведом страх смерти. А я никак не мог отделаться от грустных мыслей. Из головы не уходила картина жестокой смерти моей семьи. Словно холодный сквозняк гулял в моей душе. Но отогнать его я был не в силах.  

К полудню мы прибыли в лагерь Армии Народной Обороны. Там было много тысяч ежей, бурундуков, белок и других зверей. Все они, как я потом узнал, шли на захваченный хорьками город Метковац. Всюду кипела работа. Тут и там ходили солдаты и офицеры, занятые важными делами. Кто-то таскал ящики с оружием и боеприпасами, кто-то кричал, свистел и матерился. В воздухе стоял густой запах горелого мяса и едкого машинного масла. Под специальными навесами стояли танки. Там же были лёгкие передвижные ракетные установки Р-12 « Метелица» и реактивные миномёты системы « Горюнов". Так я впервые увидел в действии мощь Родины. У солдат и офицеров были озабоченные лица, но они не выглядели отчаявшимися. Все были полны решимости изгнать с родной земли наглых хорьков и их приспешников. Я с удивлением и восторгом глядел на эту военную мощь. Только теперь я понял, что эта великая сила делала меня счастливым.  

Прошло несколько дней. Сначала меня хотели отправить в тыл, но потом всё же согласились оставить при отряде Рамиза. Он считал меня своим учеником и давал мне задания. Для меня это было очень лестно, и я с нетерпением ждал дня, когда смогу показать себя перед командирами. Кроме того, Рамиз и сержант Шок учили меня сражаться, как настоящего воина Народной Армии. Иногда они брали меня с собой в бой, и я начинал чувствовать себя настоящим юнаком. Пока что это были лишь небольшие перестрелки, но скоро нам предстояло перейти в полномасштабное наступление и освободить Метковац. Тогда я получу настоящее боевое крещение. Мне казалось, что вся моя жизнь была подготовкой к этой великой минуте. Всё это время мы вели войну на самых подступах к Метковацу. Каждая ночь была для меня настоящим испытанием. Я чувствовал, что выход у нас только один – победить. Но какую бы радость я ни испытывал в эти дни, я всегда помнил, что Победа будет за нами только в том случае, если мы будем действовать сообща. Мы были как два спаянных одним духом железных сердца.  

И вот наступил долгожданный день. Утром мы проснулись от страшного грома канонады. Наша артиллерия уже начала артподготовку перед наступлением. Всё началось с того, что части Народной Армии с трёх сторон ударили по позициям « чёрных зуавов». Так называли элиту хорьков. Наша артиллерия отлично поддерживала эту операцию – за ночь она открыла огонь по их позициям множеством батарей, и потери « чёрных зуавов» были огромны. Я с друзьями находился в самой гуще сражения и вскоре ощутил странное состояние, которое до сих пор не могу забыть. Всаживая пулю в очередного хорька, я каждый раз вспоминал убитых родных и моя душа наполнялась сладким ликованием мести. Иногда до меня долетали крики хорьков, видных на генеральной линии боя: они то ли кричали от боли, то ли звали на помощь, то ли славили своего фюрера. Мне было больно это слышать, но с другой стороны меня переполняло что- то похожее на радость, оттого что эти сволочи умирали. Наконец наступило время, когда несколько наших артиллерийских стволов открыли огонь по окопам « чёрных зуавов», а « чёрные зуавы» ответили тем же и, видимо, сумели подбить несколько наших пушек. Длилось это недолго – всего несколько минут. Затем мы снова двинулись в атаку и забросали их гранатами. Несколько солдат из нашей роты были ранены, а двое убиты, но настроение у нас было очень хорошее. Это была победа. Нам удалось прорвать первую линию обороны и войти на улицы города. Враг отступал. « Чёрные зуавы» по- прежнему шли в центре, размахивая своими флажками. Теперь они были не такими сильными и храбрыми. Теперь нас было намного больше и мы окружили их плотным кольцом. Наконец враг отступил. Это был последний бой, который нам пришлось провести в тот день. Мы победили.