Штурм Нагасимы

Кипел на стенах Нагасимы бой, орудий залпы слышались в дали.  

И я в атаке с первою волной там был, рубя повстанцев в лоскуты.  

Сквозь лабиринты переходов, стен, мы прорубались под лавиной стрел.  

Не собирались брать монахов в плен, ведь Нобунага всех убить велел.  

Хоть боя ход и в нашу пользу был, но мы лишились множества бойцов.  

Я видел, как Сёхэйта ранен был, но всё ж немало лысых снёс голов.  

Врата упали, войско входит в них. Теперь конец жрецам воззрений мнимых!  

Но кто же знал, что кроме них самих там женщины и дети Нагасимы?  

На лицах женщин и детей был страх, когда я тех, кто выжил, добивал.  

Передо мной в крови лежал монах—молил о смерти, но не умирал.  

Я танто вынул и пошёл к нему, чтоб милосердья акт над ним свершить.  

Ударом чётким погрузил его во тьму. А что же дальше, как нам дальше быть?  

Ведь убивать гражданских лиц—позор. И самураю делать так негоже.  

Но глас Сакумы вынес приговор— “Убейте их! Они виновны тоже. ”  

Приказ вышестоящего—закон. Так с детства всем внушают самураям. И приговор гражданским утверждён. Но я стою и их не убиваю.  

Весь мой отряд оружье опустил, не в силах окропить его невинной кровью.  

" Катану я не для того носил. "—сказал я генералу с нелюбовью.  

" Мне дан приказ восстанье подавить, и в битве я без устали сражался. А чтоб вот так…  

Чтоб женщин мирных бить… Я палачом сюда не нанимался! "  

Сверкнули яростью глаза вождя. Он подошёл ко мне, достав клинок. Затем удар, и боль и темнота.  

Так на земле закончился мой срок. Но я о том нимало не жалел, ведь в этой жизни сделал всё, что мог.