Осенняя уставшая Волга и дура.

Время в твоей компании всегда летит слишком быстро. И этот день не становится исключением. Три часа с тобой прошли как три минуты. Уже смеркается, и мы уже не сидим втроем у самого берега, не курим чьи-то помятые сигареты с кнопкой. Мы сидим вдвоем, ближе к пустому пляжу, едва оправившегося от купального сезона. Мы смотрим на Волгу. Я всегда считала уставшую осеннюю Волгу прекрасной. Но в тот момент прекрасной была не только река. Был прекрасным и человек, сидящий справа.  

Такие знакомые глаза, такой знакомый голос. Я могла провалиться сквозь землю на том же месте, где и сидела, но этого упорно не происходило. Долго сидели, долго разговаривали. Все было так же, как и всегда. Всегда на протяжении без малого двух лет.  

Ты провожаешь меня до автобусной остановки, – я клянусь тебе, черт, это последняя моя просьба! – ты только не оставляй меня сейчас, в минуты, когда я сильнее всего нуждаюсь в тебе.  

Ты задаешь мне вопросы и получаешь на них слишком искренние ответы. Ты больше ничего не говоришь, но видишь горячие слезы, стекающие по моим щекам. Ты обнимаешь меня, мои слезы разбиваются о твою толстовку, а я содрогаюсь каждую секунду, словно по телу моему пропускают электрический ток. Это все потому, что я впервые за долгое время снова чувствую твои руки. Чувствую тебя рядом с собой. А ты чувствуешь, как непрестанно меня трясет от боли и раздирающих изнутри сожалений, переживаний и страхов. Ты тихо, едва ли заметно вздыхаешь и обнимаешь меня крепче, от чего лишь хочется разрыдаться сильнее и пропускать автобус за автобусом.  

Тебе звонят. Тебя ждут. Из-за угла появляется автобус, следующий до ближней к моему дому остановки. Я смахиваю слезы и рефлекторно целую тебя в щеку. Я убегаю.  

Только вот куда, блять, я убегаю?  

Меньше чем через минуту, как я зайду в автобус и встану у поручня, я пойму, что автобус не следует по нужному мне маршруту. Все маршруты ведут к тебе. Все они к тебе, а не от тебя. И я лишь грустно улыбаюсь сидящей напротив меня старушке.  

Дура.