сказка на ночь.

Отвратительная музыка. Отвратительные люди. В мире не существует места хуже, чем то, в котором я нахожусь благодаря себе. Гадость, мерзость и разврат. Ни один спиртосодержащий не в силах помочь мне справиться с ежеминутно подступающей тошнотой. Ни одна пачка сигарет не разрешит этих обстоятельств, даже если мне довелось прожить больше года добровольной завязки без ощутимых последствий.  

Отвратно, уродливо! Уродство души. Отвратительность внутреннего существа.  

От меня разит кисло-сладким экзотическим ароматом не самого удачного парфюма. Кажется, мне не хватает запаха незабытого ещё Чапмана.  

Зачем я здесь?  

Это был минутный порыв, превратившийся в действие. И вот – я здесь. Телом и душой. Я здесь, но не чувствую ни спокойствия, ни хоть какого-то удовлетворения. Музыка и люди, люди и музыка – вот и всё, что есть вокруг меня. А внутри? Внутри, кажется, ничего уже не осталось.  

Эй, а у тебя, видно, до сих пор отсутствует инстинкт выживания, да? Ты совершенно безнадёжен! Ты сбегаешь от себя, заведомо зная, что окажешься в компании из одного человека – из себя. Может, это плохая идея? Может, твой план изначально обречён на провал? Пора бы уже догадаться, что нет и не было в этом никогда никакого смысла. Ты совсем не умеешь заботиться о себе и о своём благосостоянии. Ничтожество.  

А вот и свежий воздух. Свежести в нём явно маловато. Оживлённая толпа, сквозь которую не слишком-то и просто пройти. Гудят, звенят, роятся. Не сразу, но удаётся отыскать местечко поодаль.  

Экая удача – в кармане есть пачка сигарет и зажигалка. Совсем не помню, как они оказались у меня. Их подкинули? Они были украдены у кого-то? Плевать. Они есть.  

– Какие люди!  

Знакомые лица. Ах, бывшие сокурсницы. Они вовремя. Однако все трое выглядят довольно отталкивающее. Но, кажется, этим трём пьяным девушкам совершенно безразличен их внешний вид. Во всяком случае – прямо сейчас. Думаю, они без особого труда смогут дать понять любому идиоту, что искать нечего. Да – уж в этом они хороши!  

Я делюсь с ними тремя сигаретами. Я хорошо знаю, что они оставят меня сразу же после последней затяжки. И уже к утру – обо мне никто из них не вспомнит.  

Завязывается диалог.  

Мне совершенно не интересно слушать никого из них. Я мысленно ожидаю, когда же их сигареты истлеют, и они оставят меня. Но что же?  

Кто-то внезапно вылетает, вываливается из клуба, сотрясая толпу и едва ли не утопая в ней. Грязные, гадкие крики. Мужские и женские. Пьяные, недовольные, практически неразличимые. Кто-то, опираясь о стены, по инерции передвигается к углу здания. Я вижу, как кто-то опускается на голый асфальт. Кажется, я знаю этого человека.  

Мои три внезапные спутницы ещё курят, смеются и очень быстро тараторят на им одним понятном языке. Я же – теперь не могу свести взгляда с угла здания. С силуэта, сидящего в одиночестве. Совершенно не понимаю, идёт ли время или остановилось и стоит, но мои спутницы, не прощаясь, уходят. Толпа движется, ржёт и плюётся, орёт и смеётся. А я – теряю из виду самое главное. Я никого не вижу у стены.  

Раздаётся смешок.  

Две девушки, хватая за руки объект, приковавший к себе мой взгляд, тянут её за собой. Они целуют её невпопад, смеются пьяным смехом и уводят её обратно в клуб. Последнее, что я вижу – руку, придерживающую дверь. Последнее, что я слышу – смешок.  

Танцпол забит. Музыка отвратна. Коктейль допит.  

Больше не вернусь. Нет, не вернусь!  

Не знаю, почему и для чего я бреду к углу здания. Я опускаюсь на бетонный отступ и отчаянно пытаюсь сделать глубокий вдох. К сожалению, спирта во мне слишком мало. Слишком мало, чтобы ощущать опьянение. Во мне будто и не было ни капли.  

Я закрываю глаза и представляю себе момент, в который она вылетела из клуба. Какой же чертовски исключительный момент!  

В одной из действительностей я оставляю своих бывших сокурсниц, вкладывая в руку одной из них мятую пачку сигарет с зажигалкой, и, пробравшись сквозь толпу, подхожу к ней. Я слышу, как она кричит, и вижу, как быстро она успокаивается, едва ли почувствовав приближение человека из толпы. В действительности мы говорим, смеясь и посылая глубоко, далеко и надолго всех тех, кто решается к нам подойти, а потом – и вовсе уходим как можно дальше от этого гадкого места.  

В одной из действительностей она рассказывает мне рваные куски своей жизни, дрожа не то от холода, не то от страха. Она смеётся по-прежнему по-простому, по-человечески, по-родному. Она искренняя, она животрепещущая, она – живая.  

Да, я представляю.  

Момент, которого не произошло. Его не могло быть в этой действительности. Вот он и не случился.  

Открываю глаза. Никого нет. Конечно, никого нет.  

Мы же не в грёбаной сказке.