И всё шито - крыто 9.

Я обещал, что буду писать только добрые и весёлые рассказы и воспоминания. Но в свете этих странных и непонятных событий, но грустных и печальных, происходящих сейчас в Белоруссии, я опять вспомнил про моего друга и сослуживца, белоруса, Александра Осадчего, с которым проходил срочную службу в ракетных войсках на Кольском полуострове. И слава БОГУ, что тогда всё закончилось хорошо для нас!  

Интересно, а как теперь тебе дышится браток? Не унывай, ведь мы с тобой видели дела и покруче, и похуже. И ничего, выдержали тогда, выдержим и сейчас! Ты там держись браток!  

А наша история была такова: Наша воинская казарма находилась в трехэтажном здании. И ракетный дивизион, в котором я и служил непосредственно, располагался на 2 этаже. И подразделения всегда выходили на улицу по очереди. Но в этот день или дежурные что-то “проморгали” или ещё что то там случилось. Но выходящее подразделение с 3 этажа встретилось на лестнице с подразделением, вышедшим со 2 этажа. Началась неразбериха – давка. Сержант с 3 этажа начал раздавать оплеухи и подзатыльники почему то только нашим солдатам со 2 этажа. Я пробовал его остановить, но здоровый сержант орал на всех, что мы все быдло и бестолочь. При этом он продолжал выписывать свои затрещины.  

А рост у меня тогда был 165 см., а у этого разбушевавшегося сержанта, наверное, все 180. Я и не знал тогда, что мне делать? И тут появился Александр. Он крикнул сержанту, чтобы тот скорее уводил своих бойцов на улицу. Но, в конец, обозлённый сержант, почему то встал в боксёрскую стойку. Наверное, он на гражданке, активно боксом занимался?  

Короткий хук справа Осадчего, никто и заметить не успел. Ни я, ни даже сам свирепый сержант. Он просто кубарем покатился по ступенькам лестницы. И казалось, инцидент был исчерпан.  

Но на следующий день Сашку арестовали и отправили на гауптвахту в нашей воинской части. А меня вызвали в штаб, к следователю из военной прокуратуры. Следователь мне и говорит: « Все видели, как Александр Осадчий ударил сержанта кулаком в лицо. Подпиши протокол и свободен. »  

Но я, все эти фокусы Фемиды, уже знал не по наслышке. Когда то, ещё в школе учился, я уже сталкивался с таким следствием. Кстати, про это написано в моём рассказе : СЛОВО НЕ ВОРОБЕЙ, ВЫЛЕТИТ, НЕ ПОЙМАЕШЬ. Я, конечно, очень внимательно выслушал и затем заявил: «Я, когда и кого бил сержант Петраускас видел. Даже самому чуть не попало. А потом разбушевавшийся сержант оступился и покатился по лестнице. Вот и все, что я видел. »  

Следователь пробовал уговаривать меня, угрожал и пугал: « Пойдёшь соучастником Осадчего, если не подпишешь. Вместе в дисбате ( дисциплинарный батальон ) будете срок отбывать. Остальные свидетели уже всё утвердительно подписали. »  

Я уже начал себя терзать сомнениями и в голову мне лезли всякие мысли: « А не посадит ли меня этот коварный следователь? Уж больно он ушлый?! Может подписать этот проклятый протокол? Нет, нельзя. Ведь это будет предательством. Надо держаться. А иначе Сашку посадят. »  

А следователь велел мне сходить за своей шинелью в казарму и попрощаться с ребятами: « Ты поедешь в военную, городскую комендатуру на гарнизонную гауптвахту. Теперь там будешь сидеть за соучастие. »  

Меня усадили в УАЗик из прокуратуры и повезли в город. Следователь тоже вместе со мной поехал. Он всю дорогу предлагал мне подписать уже готовый протокол и всё советовал: « Не ломай себе жизнь, парень. Ты ещё молодой. У тебя вся жизнь впереди. Так почему именно ты должен страдать из-за каких то придурков? »  

Теперь меня снова, стали терзать и душить всякие мучительные сомнения? Подкрадывалась очень подленькая мыслишка: « А не подписать ли мне этот злосчастный протокол и сразу все мои мучения закончатся. Я ведь в правду видел, как Сашка врезал этому наглому сержанту. Ведь это будет честно, по крайней мере. Ну почему я должен страдать? »  

С этими гадкими и подленькими мыслишками, мы и подъехали к зданию комендатуры. Прокурорский следователь достал из папки бумагу и ручку и протянул мне: « Не ломай комедию! Подписывай и сразу поедем домой. »  

Я поднял свои, совсем честные, зелёные глаза на следователя и решительно, твёрдо сказал: « Нет! »  

Обратно ехали домой молча. Каждый думал о своём. Следователь жалел, что не смог посадить. Потому что не смог заставить подписать протокол этого упрямого башкирёнка. Я думал о сущности бытия. Наверное, тогда меня душили слёзы. Слёзы отчаяния и никчёмности, и бессилия…  

Пришёл в казарму своего подразделения, взял табуретку и сел у окна. Дежурный по подразделению офицер подошёл ко мне, открыл окно. Положил на подоконник передо мной пачку сигарет и спички и сказал: « Кури прямо здесь, никуда отсюда не отлучайся. Будь всегда в поле моего зрения. »  

Как потом я узнал: прокуратура, 3 года назад, одного бойца в гарнизонную гауптвахту также возила. И солдат всё, что нужно подписал. А потом когда приехал, пришёл в казарму и хотел повеситься. Ладно увидели, сняли с петли. Все офицеры эту историю знают и поэтому второго ЧП опасаются.  

Нашему комбату уже доложили, что нашего сержанта, обратно из комендатуры уже привезли. « Он падла, ничего не подписал. Упёртый оказался башкир. А мы именно на его показания и рассчитывали. » – сказал тогда следователь прокуратуры, очень злой и раздражённый. И обрадованный комбат взял бумаги и пошёл освобождать из под ареста Александра Осадчего.  

Когда Саша пришёл в расположение, то он был совершенно непохожим на себя. Он был небритый и злой, на весь мир. Но увидев меня в казарме, сразу заулыбался. Подошёл ко мне и обнял…  

« Я думал, что ты, сержант, не выдержишь всех этих прокурорских давлений и пакостей и всё их бумаги подпишешь? А ты, башкирёнок – молоток! Всё выдержал и не подписал! Спасибо тебе, братуха! » – говорил мне Саша Осадчий, сразу постаревший лет на 20, за эти дни. И из глаз его катились скупые мужские слёзы. Я попробовал отшутится: « А мне батя в детстве говорил: « Когда трудно будет, то всегда вспоминай – Башкиры никогда не сдаются! Ведь с нами Аллах и 40 пулемётов, а между прочим, мой батя – коммунист! »  

И мы с Сашкой весело засмеялись, словно снимая напряжение и весь этот негатив, накопившийся за это тревожное и неспокойное время. Ведь теперь все печали и невзгоды позади. ТОГДА МЫ ЕЩЁ НЕ ЗНАЛИ, КАКИЕ ЕЩЁ НАПАСТИ И БЕДЫ НАС ОЖИДАЮТ ВПЕРЕДИ! НО ТЫ БРАТУХА ВЕРЬ, ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО! ТОЛЬКО ОБЯЗАТЕЛЬНО В ЭТО ВЕРЬ!  

БУДЕМ ДАЛЬШЕ ЖИТЬ, БРАТУХА!