В ожидании чуда!

Я случайно увидел её в баре, там ещё звучала группа "Ласковый май".  

Им всем тогда было за 40.  

‌  

Я пришёл в стрингах и почти новых, красных мокасиных. Всё ржали с меня, но я не заметил в этом, чего-то не обычного,  

так было всегда, когда я заходил в тот в бар.  

Вот только "Ласковый май", эти старые халтурщики снова жрали пирожки с луком за дальним столиком, а моя душа требовала музыки. Ещё этот едкий дым от Беломора. Чёрт возьми, я был зол как африканский тушканчик во время полуденного солнцестояния.  

‌  

Мой рот извергал потоки сквернословия, а моя душа напротив – она трепетала, словно в ожидании чуда.  

Вдруг меня начало трясти прямо посреди зала. Я было подумал, что это эйфория от ожидаемого чуда, но оказалось, что бармен перепутал и вместо виски, налил мне стаканчик Vanish Oxi Action Max.  

‌  

Но подобие чуда всё же явилось!  

‌  

Она наступила мне на палец и даже не извинилась. А эта вонь от её одеколона, такое ощущение, что она вылила себе на голову целое ведро "Шипра" или "Русского леса".  

Я чуть было не задохнулся.  

Она прошла мимо меня и подошла к какому-то мужику, явному алкоголику.  

30 минут они; то целовались, то ржали словно кони, то пили дешёвое пойло из пластиковых стаканчиков.  

‌  

Я, то и дело ловил ее взгляд на себе, но мне было так хреново от Vanishа, что я не мог сдвинуться с места. Ох как она меня раздражала: чёрти-что на голове, какие-то дреды, её покатые плечи, видавшая виды шаль, но больше всего меня удивили ее глаза. В них вообще не было разума, лишь желание поесть, поспать, да помыть полы на кухне.  

Вдруг удачно блеснул свет и в этот момент, я четко увидел, что у неё вместо переднего зуба, золотая фикса. Феерия!  

‌  

Она снова посмотрела на меня и громко икнула.  

Она так и пялилась на меня весь остаток вечера, а потом прошла мимо и снова намеренно, отдавила мне палец.  

‌  

Я провожал её взглядом, под строки сорокалетних халтурщиков и медленно осознавал, что совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда не дал ей хорошего подзатыльника, за мой дважды отдавленный палец на ноге:  

‌  

И снова седая ночь,  

И только ей доверяю я.  

Знаешь седая ночь,  

Ты все мои тайны.  

Но даже и ты помочь  

Не можешь, и темнота твоя  

Мне одному совсем,  

совсем ни к чему...  

‌.