– Вот он гвардии-рядовой Рябинин.
– Точно он?
– Железно.
– Какой худенький. Ксаверий Ильч ты чего кормишь их плохо что ли?
– Как всех. Будто у тебя все мордатые.
– Шинелька-то какая грязная и рваная. Холодно в ней, холодно.
– Заменим. Обязательно заменим.
– А сапоги скоро каши просить будут.
– Разберёмся. Решим вопрос.
– А чего это он на земле то спит? Простынет же.
– Устал сильно. Пришёл сюда и заснул. Будто не помнишь как это бывает после боя.
– Да помню ещё. Да и Сергей Иванович думаю тоже не забыл?
– Кхм, не забыл.
– Помнишь как на Перекопе в грязи по самую шею целые сутки пролежали?
– Ещё бы. Продрогли жуть. А в бой пошли весело, с огоньком.
– А помните, штурм Красноярска? Вот где бой был так бой! А?! Не забыли?
– Сергей Иванович, но ты же не будешь спорить, что под Орлом мы деникинцев били так как никого и никогда не били!
– До немцев.
– До немцев.
– И всё таки он очень худой Ксаверий.
– Не худой, а истощённый...
– Во-о-от!
– Человек из последних сил сражался, выжил...
– А то если хочешь, я его к себе возьму. Ну если он тебе в тягость?
– Я тоже могу! Мне такие орлы нужны.
– С чего это вдруг? Ничего не в тягость. В радость! Налетели тут стаей, коршуны.
– Да не обижайся. Шутим, шутим. Пётр Константинович, а ведь выручил он нас! Скажи выручил?
– Конечно выручил Юрий Семёнович.
– Говорят он на берегу один остался когда наши переправились. Так и сидел с сапёрной лопаткой в одной руке и гранатой в другой. А вокруг немцы, немцы... и все мёртвые.
– Он что один их? Не верю.
– Последние пару часов точно один, Сергей. Разведка моя докладывает, что с нашей стороны стрелял одиночка.
– Я сам на место ездил, Юра. Там всё гильзами усыпано и бой уже в окопе шёл. Несколько немцев там навсегда и осталось.
– Да уж... чудо. У наших ног лежит чудо. А ведь он такого же возраста как и мы когда в первый бой пошли? Как Колька мой, когда погиб. Да и похож немного.
– Машки моей годика на два помладше будет. Что-то не писала давно...
– А я даже чуть помладше был. Приписал себе немного. Мамка всё во сне мне снилась. И в восемнадцатом и в девятнадцатом.
– Да и мне тоже. За них и воевали!
– И не зря!
– Тссс! Вы чего это тут разорались товарищи генералы?! Поспать парню не даёте! А ну кыш отсюда, кыш! Утром все разговоры Ксаверий Ильич, всё утром. Накормили мы Васятку, перевязали, укол поставили, теперь нужен здоровый сон. Идите, идите с богом!
– А чего он у вас раненный на земле спит?
– А ты меня поучи ещё, поучи! Не на земле, а на траве! Организм молодой сдюжит. Легкораненый он, а в госпитале мест нет. Тяжёлых много. Я ему предлагала свою койку, отказался Васятка. Идите уже подобру-поздорову.
– Идём, идём.
– Ксаверий, а это кто?
– Это тётка Аглая. Медсестра из госпиталя.
– Много она у тебя себе позво...
– Она со мной ещё с Гражданской. Жизнь мне трижды спасала.
– Аааа! С Гражданской... ну тогда ладно. Надо слушаться.
– Согласен.
– Аналогично.
– Пойдёмте ко мне в землянку. Чайку выпьем, ну может чего покрепче, за здоровье гвардии-рядового Васи Рябинина.
– Веди. Возражений не имеем. А завтра утром сразу к нему... хочу лично руку герою пожать.
Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.