Огниво

Догорающий костёр. Из последних сил обволакивает приятным жаром.  

Рядом на земле лежит обшарпанная книга. В руках полупустая фляга с водой. Вокруг  

сосновый густой лес. И тишина. Лишь изредка, будто бы совсем рядом, доносятся голоса сверчков. Однако только начинаешь прислушиваться, они тут же замолкают, снова оставив меня одного.  

Не помню какой сейчас день недели. И не знаю каков час ночи. Будто песок запорошил глаза, и всё что остается – ползти на ощупь по этой пустыне. Ползти, засыпая себя с ног до головы, всё дальше и всё глубже. Покуда сам не превратишься в груду кристаллов, что их тут же сметёт роковая стрелка циферблата.  

Что движет человечеством? Один лишь страх. Мы боимся быть непонятыми и отверженными. Боимся двинуться с мёртвой точки координат, полагая, что это и есть золотое сечение, способное дать хотя-бы шанс на жалкое существование. А чего стоит такая жизнь?  

Ведь боимся говорить. И боимся молчать. Боимся любить и страдать, ценить и терять. Мы боимся бежать и стоять, упустить и держать. Боли боимся и бесчувствия тоже. А еще мы не в силах всё это понять, ведь бояться боимся мы тоже.  

Вот и я на звенящем поводке у страха. Сижу на сырой дряблой земле, которая всегда будет пристанищем для таких как я. Изгнан из мира. Нет, всё же сам убежал. Однако это всё уже не имеет значения.  

Перед глазами мельтешат навязчивые фрагменты воспоминаний. Картины прошлого – единственное, за что можно крепко ухватиться.  

Чем может помочь столь зыбкое настоящее, подвешенное на ржавом крючке в гниющем деревянном шкафу? Чем могут удовлетворить абстрактные мысли о будущем, не имеющие никакой материальной опоры, наполненные лишь тлеющей надеждой? И стоит лишь поверить в одно из них, как всё обязательно разрушиться. Всё, что имеет начало, найдёт свой конец.  

Да чего стоит ваша вера? Изначально пустое слово, которому придают столько незаслуженного внимания. И поставив на чаши весов, с одной стороны тоненькую свечу, с робким мерцающим огоньком на фитиле, а с другой – огниво, мы тут же погасим то маленькое призрачное светило. Ведь огниво прослужит дольше, оно надёжнее. С его подачи загорится еще не одна такая свеча, дабы мимолётно вспыхнув, снова погаснуть.  

Костёр тлеет. Взглянув на ту самую книгу, я без раздумий взял её и стал рвать на части. Страница за страницей, она тихо шла на сожжение, приняв свою судьбу. Слова, что когда-то несли в себе некий смысл, некую суть – выгорали с еле различимым треском, превращаясь в пустой прах. Рукописи не горят? Та вот же, прямо у меня на глазах, да еще и так ярко и беспрекословно...  

Словно я сам.  

Откуда-то с севера прилетело прохладное дуновение ветра. Оттуда же донеслись, тихие, но отчётливые шаги. Под чьими-то ногами хрустели сухие ветки. И кто бы это ни был, он явно идёт сюда. Даже забравшись в самую гущу леса нет никакого спокойствия и умиротворение. Неужто я так громко думал, что мои мысли привлекли чье-то внимание?  

Спустя несколько минут трепетного ожидания, передо мной предстал мужчина средних лет, в тёмном комбинезоне и с большой связкой хвороста. Мгновение помедлив, он медленно двинулся в мою сторону.  

«Держи вот», – он протянул мне собранную связку, после чего полез во внутренний карман и достал оттуда небольшую железную ёмкость. Судя по всему, какое-то горючее. Молча посмотрев на меня, протянул и её. После чего так же молча развернулся и ушёл обратно, навстречу непроглядной темноте.  

Ошеломлённый, я еще долго провожал его цепким взглядом, покуда мог различить мельчайшие очертания той самой фигуры. Покуда его вибрации полностью не растворились в воздухе.  

Очнувшись от оцепенения и недолго думая, я закинул часть хвороста в костёр, полив сверху горючим. Огонь зажегся с новой шквальной силой. Жадно, он поглощал всё, что я удосуживался ему подкидывать в своё пламенное чрево. И всё ненасытней разгорался его чрезмерный аппетит.  

Я наконец понял, что заставило меня бежать в этот непроглядный мрак. Что побудило во мне желание избавиться от какой бы то ни было участи. И что заставило меня усомниться в происходящем.  

Через мгновение, я бросился в самый центр разгоревшегося пламени, языки которого яро цеплялись за каждый клочок моего тела. Они прожигали кожу и прожигали кости. Проедали нервы и разрывали суставы. Однако без капли боли и сожаления.  

Сам того не понимая, я всё это время боялся. Боялся умереть в одиночестве.