Встретимся у одинокой кофейни

«Чего стоишь мёрзнешь, парень? – поинтересовался человек, – торчишь тут уже целый час, ждёшь кого? Зайди ко мне, погрейся хоть немного. »  

Видимо и вправду долго тут стою. Видимо и вправду мёрзну… Почему он спросил? Из вежливости? Неужто еще есть люди, которые могут в пустую тратить своё время, изводить его переживаниями за чуждого им человека?  

«Зайди, прошу. Мне уже тяжко смотреть», – сказал он, приобняв за меня за плечо, и мы направились ко входу.  

Это была небольшая кофейня, со всякими сладостями. Три небольших столика стояли вдоль стены. Время близилось к ночи, посетителей не было.  

Руки действительно замёрзли.  

«Будешь кофе? » – он усадил меня за ближний стол. Не дождавшись ответа, проследовал за кассу и принялся его готовить.  

«Спасибо»  

«О, так ты не отморозил еще язык? Вот и славно», – он улыбнулся. Было видно, как больно ему это дается. С какой тяжестью двигаются морщины на его лице. И всё же, через силу, он оставался добродушным. Раньше я подумал бы, что это притворство. Однако он был искренен. На мгновение поймав взгляд его карих глаз, я окончательно поверил в его намерения. Этот приятный сероватый оттенок, прям как у неё.  

«Согрейся, пока есть возможность. Ночью теплее не будет, – с этими словами он налил напиток и снова подошёл ко мне. – Держи».  

Присел напротив меня. Глубокий вдох. Выдох. Улыбка исчезла с его лица.  

«Когда-то давно, на этом месте пустовало здание, – начал он свой рассказ, – совсем уж старое, его должны были снести. Одного дня, не доехав до учебного заведения, поскольку автобус просто встал посреди дороги, я в спешке направился через эту самую улицу. Случайно задев девушку, не разминувшись с ней, я выбил пакеты из её рук. Поняв, что я уже никуда не успеваю, предложил ей помочь. Она согласилась, как оказалось позже, чтобы проучить, поскольку жила она на другом конце города», – он снова выдавил из себя небрежную улыбку.  

Выдержав небольшую паузу, продолжил:  

«Всю дорогу мы говорили. О людях, вещах, наших увлечениях. Она тоже училась, второй курс педагогического. Всего на год младше чем я. Любила рисовать. Я не очень в этом смыслил, но её рисунки ни с чем не спутаю. Помню, как впервые увидел её работы: эти небольшие цветастые полотна, – она умела запечатлеть тот мелкий момент, что скрывается от обычного человеческого глаза. Эти камерные импрессионистические мгновения, что она воспроизводила, были отражением её души. Вне зависимости от того, что именно она изображала, будь то небольшой ночной квартал в свете тусклых мерцающих фонарей или же неуловимый момент падения капли росы с лепестка застенчивой азалии», – после этих его слов на стенах будто ожили те самые картины, что он только что описал. Или же я их только принял во внимание. В любом случае, данное заведение многим преобразилось, будто расцвело.  

«В итоге провёл её под самый дом, – продолжал он. – Договорились встретиться на следующий день. На том же месте, напротив этого самого здания. Встретились. Да и не раз.  

Прошли дни, недели, месяцы. Решили жить вместе. По началу у неё, так ближе к центру. Потом попробовали у меня, не понравилось, пришлось съезжать обратно. Ну да ладно. Через несколько лет обручились. Жили, как и многие, не без проблем. Однако нам было хорошо вместе коротать те короткие вечера, что выпадали после, казалось, бесконечных дней работы. Нравилось жаловаться друг другу на работу, политику или на скупого соседа, что не хотел никак отремонтировать свои двери, и хлопал ими раз по десять перед тем, как закрыть. Любили обсуждать искусство – я много наверстал упущенного в юности. Она меня учила всему, что знает. Это было в то время, когда мы были еще молоды, и желание изучать что-то новое билось через край. Благо этого хватило, чтобы позже я мог поддержать разговор на эту тему, – всё это время он смотрел куда-то сквозь меня. Теперь же я ощутил его блуждающий взгляд на себе. – Пей пока горячее».  

Снова поблагодарив его, оглянулся. Снаружи стемнело. На окнах появились морозные узоры, что блестели на свете внутри заведения.  

«Как-то мы договорились открыть небольшой совместный бизнес. Сошлись на идее открыть небольшую кофейню. Деньги были, нужно было найти лишь место. Сначала думали, что было бы хорошо заиметь помещение недалеко от дома. И в общем-то мы заприметили несколько вариантов так или иначе нам подходящих. Однако она вспомнила о том самом старом здании напротив которого мы впервые встретились. На том месте во всю кипела стройка нового дома. Это точно был какой-то знак. Мне оставалось узнать лишь цену и сроки постройки. Еще полтора года. Нас устраивало.  

Оставалось лишь ждать. Мы завели календарь, в котором зачеркивали каждый день, что приближало нас к нашей цели…  

Однако она не дождалась. За несколько месяцев до назначенной даты она скончалась. Оторвался тромб…  

И всё же я закончил начатое, обустроил и открыл это место для людей. Но в первую очередь для себя. Ведь всё, что здесь находится, напоминает мне о ней, – он из последних сил сдержал слёзы и посмотрел на меня. – Заходите как-нибудь вместе».  

Я не знал, что ответить. Мне было неловко от того, что он поделился столь личной историей. Мне было даже неловко просто здесь находится.  

«Думаешь ей бы понравилось, как я тут всё обустроил? » – спросил он меня, снова глядя мне за спину.  

«Я думаю, она была бы рада», – з секунду помедлив, ответил я.  

Я и вправду так думал.  

Сам того не заметив, допил кофе. Да и согрелся.  

Еще совсем недолго мы просто сидели в тишине, прислушиваясь, как время от времени за окном хрустел снег под ногами идущих. Дорогу замело.  

Ощущение неловкости улетучилось, стало как-то даже комфортно. И вправду, я чувствовал себя словно дома.  

Через пару минут я услышал робкие, но отчётливые шаги снаружи. Будто кто-то чертил круг, блуждая туда-сюда в поисках.  

Подорвавшись с места, я направился к двери.  

«Таки пришла», – услышал я сзади себя одобрительный возглас.  

Мысли бежали быстрее ног. И прежде чем я успел покинуть это заведение, успел отчётливо осознать, что точно сюда еще вернусь. Уже не один.