И заплясал в прогнившей тыкве огонек

Заходит солнце и алеющий закат  

Сменяется ночною синевою,  

И где-то там уж праздник начался,  

Но не у нас — не принято такое.  

И все же захотелось мне отметить  

Тот день, что с ранних лет зачаровал,  

Однажды образ его встретив  

Я начала о продолжении мечтать.  

Костюм мой — жалкая пародия на монстра:  

Простая маска на резинке, черный плащ,  

И даже то найти было не просто,  

Ведь не хотел никто особо продавать.  

Взяла я тыкву — лишь одна осталась,  

Слегка потертая, прогнившая чуток,  

Я неумело нож в нее вонзала,  

Пытаясь вырезать не очень кривой рот.  

И заплясал в прогнившей тыкве огонек,  

Вся комната залилась ярким светом,  

Как будто солнце заново взошло,  

Хотя одна горела только свечка.  

Тут не было веселой детворы,  

И криков тех, что предвещают вам конфеты,  

Пусть даже не было кошмарной мишуры,  

И пауков, резиновых скелетов.  

Но мне лишь отблеска от свечки той хватало,  

Чтоб каплю праздника почувствовать опять,  

И радость снова в сердце расцветала,  

И любопытство продолжало нарастать.  

Как вдруг услышала я голос,  

Гляжу, а в отражении окна  

Незваный гость стоит волнений полон  

И смотрит на свечение фонаря.  

— Идя за путеводными огнями  

Ищу во тьме дорогу много лет,  

В округе тыкв горящих очень мало,  

Идем со мной, ты путь укажешь мне.  

Да только помни, тыква — путеводная звезда  

Ни потерять, ни потушить ее нельзя,  

А если свет свечи внутри нее угаснет  

Скитаться по миру и ты начнешь напрасно.  

Ах, стало страшно, стало дурно мне,  

Но разве весело бывает жить без страха?  

Схватив фонарь рванула я на встречу мгле  

И сквозь окно мгновенно пробежала.