Потанцуй со мной

В деревне что у городишка Кельн стоит в доме шум и гам,  

Гертруда – та, что священника дочь, крики слушает отца.  

Уж вот весна настала вновь, что праздник нам сулит,  

Но ты, молодая, не ходи на него – отец ей говорит.  

Там песни танцы и вино, там искушенье, грех,  

Там заправляет балом древний бог, чудаковатый зверь.  

Не беспокойся так, отец, тебе я услужу,  

Коль важен для тебя сей запрет, я дома посижу.  

И настает гуляний день, прогретый теплым солнцем,  

Народ гуляет и поет, Гертруда под оконцем.  

Подруге верные зовут – нет, не могу никак,  

Весь праздник дома проведу, отец ведь приказал.  

Под вечер разожглись огни и дети по домам,  

А взрослые, открыв вино, пьют в окруженье дам.  

Родители, молитвы вознеся, заснули – тишина,  

А дочь любимая, красавица, вышивает у окна.  

И грустно ей, и тоскно ей, охота погулять,  

И ветер, словно верный друг, вдруг начал ей шептать:  

О, ты Гертруда, выходи скорей, выходи скорей, выходи скорей,  

На улице полным полно людей, полно людей, полно людей!  

Я не могу, отцу дала слово, и буду здесь сидеть до утра,  

Как солнце будет, выйду снова, и нагуляюсь на ура.  

Да спят они и не увидят, да и в толпе тебя не найти,  

Такие праздники не каждый видел, так веселись скорей, иди!  

И отворилась дверь тихонько, и вышла девушка украдкой,  

И растворилась средь людей, скрываясь будто бы под маской.  

И жареной колбасы поела, и пива с Баварии попила,  

И средь подружек своих любимых веселую песню завела.  

Они резвились и гуляли, пока музыка громче все играла,  

И вот затихли крики людей, и танцевать пора настала.  

Но средь других парней веселых один не из деревни был,  

Имел он длинный карий волос и сопилку с собою носил.  

Играл аккорды музыкантов, как вдруг со сцены соскочил,  

И обойдя других красавиц, на танец одну лишь пригласил.  

Он поклонился, как аристократ, смеялась вся толпа,  

И какая же девчонка то отказать такому могла?  

О, фрау Гертруда, потанцуй со мной, потанцуй со мной, потанцуй со мной,  

Тебя закружу как никто другой, как никто другой, как никто другой!  

И рада б я, о незнакомец, глаза твои меня манят,  

Да только ум мой ясно помнит: отец велел не танцевать.  

Один лишь танец да на праздник, и мне негоже получить отказ,  

Не бойся ты, никто не скажет, забудут все то до утра.  

И вот пустилась Гертруда в пляску, легко и весело, ноги гудят,  

И хорош правда в своем деле парень, хоть до утра с ним танцевать.  

И не один приходит танец, все с нею пляшет, как увлекся,  

И уж недолго оставалось до конца ночи и восхода солнца.  

Тогда посмотрел на нее украдкой, и улыбнулся, покраснев,  

И предложил им удалиться неподалеку в темный лес.  

Пошла за ним, как под гипнозом, как видит рога над головой,  

И хвост козлиный, и копыта – не ноги, а парень стал совсем другой.  

А музыка все знай играет, да только нет уже людей,  

То Фавна феи забавляют, чудной мелодией своей.  

Как стали вдруг посредь поляны, а солнце начало восход,  

Последний раз ее избранник Фавн к себе красавицу зовет.  

Ты, фрау Гертруда, поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня,  

Тебя средь многих выбрал я, выбрал я, выбрал я,  

И подарю тогда тебе ту жизнь, что полна грезами сладкими,  

А ту, что тебя тянула вниз, оставишь навеки позади.  

Одним кивком соглашается, не слыша боле слов отца,  

Они в поцелуе сливаются, до первого солнца луча.  

И нет уж больше от нее вестей – пропала только так,  

Священник на всю церковь кричит – проклятый старый Фавн,  

Ты древний бог, что всеми забыт, не молятся уж много лет,  

Решил так церкви отомстить, забрал то, что дорого мне.  

Смеясь как парень юный явился вдруг пред ним,  

И старый бог да с новой церковью вдруг заговорил.  

О святой отче не журите, вы не журите, не журите,  

Средь нимф лесных ее ищите, ее ищите, ее ищите.  

Кто отобрал, не спросив меня, мою же паству вмиг,  

Тот не обижается пускай, что рок его настиг.