Полигон. Глава третья

Утром Правдина разбудил деликатный стук в дверь.  

– Просыпайтесь, я воду нагрела!  

Через минуту послышалось звяканье, и журналист, открыв дверь, столкнулся с Василисой, тащившей полное ведро, от которого подымался пар.  

Поставив его, девушка предупредила:  

– Осторожно, горячая! – и чуть смущённо добавила:  

– Сейчас ковшик принесу, – и исчезла, чтобы через появиться через минуту с эмалированным предметом опустенской роскоши.  

– Сразу видно, что в люксе живу! – пошутил Вася и поинтересовался:  

– А позавтракать у вас где можно?  

– Вы пока умывайтесь, а я яичницу поджарю, – девушка развернулась и зацокала по лестнице каблучками.  

Потом Правдин ел яичницу с удивительно яркими желтками, пил удивительно ароматный чай с травами и расспрашивал Василису о том о сем.  

Выходило, что он единственный постоялец гостиницы, а Василиса – ее единственный сотрудник: директор, завхоз и уборщица в одном флаконе. Она рассказала, что живет с дедом, они держат кур и пчел. Мочалки, ради которых журналист приехал, делают в селе Гибловке, до которой километров пятнадцать, и, если он поторопится, то как раз успеет на автобус, отходящий от автостанции ровно в девять. Правдин взглянул на часы: до автобуса оставалась четверть часа, и, как ему не захотелось продолжить беседу, закончил с трапезой и, пожелав девушке хорошего дня, побежал на автостанцию.  

Василий был единственным пассажиром старенького дребезжащего ПАЗика, остальные места были заняты пассажирками – бабульками, головы которых были покрыты черными платками. Несмотря на траур, они оживлённо переговаривались, с интересом поглядывая на незнакомца.  

– А Григорьевне-то Вы кто будете? – наконец не выдержала она из них.  

– Кому? – удивился Вася.  

– Новопреставленной, – охотно пояснила бабулька и, сочтя знакомство состоявшимся, принялась долго и путано рассказывать собеседнику про прошлое и настоящее.  

Оказалось, все присутствующие едут на похороны Григорьевны, не дожившей до семидесятилетнего юбилея пары дней. За светским разговором Правдин не заметил, как доехали до Гибловки. Выйдя из автобуса, бабульки направились в один из переулков, а журналист присел на остановочной скамейке. Придя в себя, он направился к зданию, где развевался триколор. В сельской администрации оказалось пусто. Василий присел на скамейке возле здания и не заметил, как задремал.