МЫ ЗНАЕМ, ГДЕ ТЫ, Б****, ЖИВЁШЬ!

Броуди не нравилось, как Синди сосёт, поэтому он то и дело бил её по голове, приказывая вложить в ублажение хоть какие-то чувства.  

– Разве ты не можешь делать это так, будто любишь меня? – спрашивал он, откинувшись на спинку кресла. – Я всегда могу помочь: вспомни, кто из нас двоих зарабатывает деньги. Тебя я прошу всегда лишь об одном – хорошо заниматься сексом.  

– Да пошёл ты, – не выдержала Синди и встала с колен. – Ублажай себя сам, козёл.  

Она отошла к столу и налила себе бокал вина. Этого оказалось мало, поэтому она добавила сигарету. За окном была глубокая ночь. Она чувствовала ужасную усталость и страшно хотела спать, но у Броуди как всегда были немного другие планы на её счёт.  

– Брось, Синди, я шучу, – он приобнял её за талию и прижал к себе. Снова грубость. – Сколько мы вместе?  

Синди разразилась громким смехом.  

– Чёрт, ты говоришь как герой какого-то дешёвого любовного романа, – сказала она, туша сигарета в бокале с вином.  

Броуди резко развернул её к себе лицом и прошипел:  

– Дорогая, прошу, оставайся для меня дорогой, а не становись высокомерной дурой.  

– А не то что? – с вызовом спросила Синди. – Чем ты ещё планируешь пугать меня? За эти два года совместного ада я так много вытерпела, что перестала воспринимать тебя как угрозу.  

– Иначе я изобью тебя как следует, вышибу всё дерьмо, а после заплачу небольшой штраф и снова изобью, – спокойно сказал Броуди и улыбнулся.  

Они долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем Синди тихо сказала:  

– Не понимаю, как я вообще могла тебя полюбить...  

Броуди помотал головой.  

– Нет никакой любви, наивная ты дурочка. – сказал он и засмеялся. – Есть несколько бутылок алкоголя, которые ты вливала в себя на вечеринках, а также пачка презервативов. Вот и все чудеса любви. Кто вовремя успел этим всем воспользоваться, того ты и впустила в своё глупое сердечко, вбив себе в голову всю эту чушь про любовь. И вот мы вместе.  

– Когда-нибудь я тебя убью...  

– Вряд ли. Ты гордая, – он взял её за острый подбородок. – Чертовски гордая. Поэтому ты до сих пор от меня не ушла. Расстаться со мной означало бы для тебя признать, что ты ошиблась, признать своё поражение и потерять всё. Ты предпочла терпеть, лишь бы не признавать ошибок. Я знаю, что ты говорила своим подругам, будто хочешь послать меня, но на самом деле ты никогда не посмеешь сделать это. Кому ещё ты нужна, кроме меня, а? Нет, ты скорее умрёшь, чем признаешь, что выбрала не того. Гордая, глупая сука.  

– Заткнись...  

– Как звали того кретина, что ухаживал за тобой, пока я лишал тебя девственности за тем столом в спальне? – Броуди продолжал прижимать её к себе, покрывая шею мокрыми поцелуями. От него воняло алкоголем и табаком – запах любви двадцать первого века. – Кажется, всё это было так давно, лет пять назад, но с тех пор ничего не изменилось. Ты всё ещё моя. Поэтому сейчас я хочу, чтобы нормально закончила начатая. Иначе...  

– Отвали! – взвизгнула Синди, стараясь оттолкнуть его от себя, но Броуди даже не дернулся.  

– Считаю до трёх, а затем начинаю сеанс воспитательной терапии.  

– Только попробуй, ублюдок!  

– Раз.  

Она билась в его объятиях, словно рыба, попавшая в сеть.  

– Два.  

– Не смей трогать меня!..  

Прежде чем Броуди успел досчитать до трёх, во входную дверь позвонили.  

– Какого чёрта? – спросил Броуди после того, как звонок повторился.  

– Иди спроси, чего ты стоишь? – зашипела Синди и наконец смогла вырваться из его объятий.  

Броуди постоял некоторое время, в нерешительности глядя в темноту прихожей. Третий звонок вывел его из ступора.  

– Нет, этот кретин не уберётся, пока я его не вышвырну, – злобно сказал он, направляясь к двери. Синди провожала его взглядом.  

– Кто там? – громко спросил Броуди, подойдя ко входу.  

– П-И-И-И-ЦЦА! – раздался в ответ вопль, а в следующий момент дверь слетела с петель, и Броуди оказался лежащим на полу.  

В коридор тут же забежали четверо мужчин. Лица троих из них были закрыты масками из папье-маше. Двое из этих ряженых тут же подхватили Броуди под руки и потащили в гостиную, не обращая внимания на его брыкания и ругань. Двое других ворвавшихся спокойно последовали за ними. Вся эта сцена происходила не более двух минут, а музыкальным сопровождением ей служил визг Синди.  

Как только неизвестные втащили в гостиную Броуди и швырнули того на ближайший стул, Синди вжалась в стену и потеряла возможность дышать. Она много чего слышала о грабителях, врывающихся ночью в дома людей. Пусть грабители из её воображения и не носили столь странные маски, однако это не отменяло того, что они могли с ними сделать.  

– Дура, звони в полицию! – заорал Броуди, прежде чем ему в рот кто-то сунул плотно скрученную тряпку, превратив внятную речь в мычание. Синди осталась стоять, прикованная страхом к своему месту. Двое неизвестных мужчин пока что спокойно привязывали Броуди к стулу.  

В этот момент в гостиную вошли двое других. Один из них был не высокого роста, закутанным во всё чёрное. Лицо его было скрыто за белой пластиковой маской, какие обычно продают в подземных переходах. Его спутник был единственным, кто не носил маски. Его-то и узнала Синди.  

– Алекс, – выдохнула она, глядя на высокого, худощавого парня, с безразличием осматривающего комнату. Он делал длинные шаги, как будто меря гостиную в ширину, а руки прятал за спиной.  

Заметив вжимающуюся в стену Синди, на которой из одежды было только нижнее белье, Алекс замер и, изобразив на лице улыбку и продемонстрировав все тридцать два белоснежных зуба, произнёс:  

– Ох, примите мои извинения. Кажется, мы с друзьями отвлекли вас от вашего любимого занятия, приносящего в ваши жизни хоть какой-то смысл.  

Он сверил Синди любопытным взглядом, а после в два шага оказался возле дергающегося на стуле Броуди.  

– Ну привет, кусок дерьма, на который меня променяли, – сказал Алекс, наклоняясь поближе. Броуди яростно впился в него взглядом.  

– Не трогай его, Алекс, – выдавила из себя Синди.  

– Я не хочу его трогать, – брезгливо сказал Алекс. – Я просто сделаю так...  

Он резко ударил Броуди ногой в грудь. Тот упал вместе со стулом на пол.  

– А затем вот так...  

Размахнувшись, он ударил ногой Броуди по лицу. Из разбитого носа брызнула кровь.  

– Знала бы ты, как часто я рисовал в своем воображении эту сцену, – сказал Алекс, обращаясь к наблюдавшей за его действиями Синди. – Уверен, ты тоже мечтала так сделать, правда?  

Он ещё раз врезал Броуди ногой по лицу. Несколько капель крови попало на его черные туфли с загнутыми концами.  

– Он же ни в чём не виноват! – взвизгнула Синди, глядя на залитое кровью лицо Броуди.  

Алекс в ответ ткнул себе пальцем в левый висок.  

– А я вот так не считаю, – сказал он. – Расправа над ним доставит мне столько удовольствия... Не желаешь присоединиться? Сегодня ночью я исполняю желания, Синди.  

– Если ты так хочешь выместить на ком-то злобу за произошедшее несколько лет назад, то уж лучше сделай это со мной! Это был мой осознанный выбор, Броуди просто...  

– Броуди просто ублюдок! – закричал Алекс, со всей силы пиная того по животу. – Я поверить не мог, что значу для тебя меньше, чем этот кусок дерьма. Ну как, тебе понравилось с ним? Дал он тебе хоть каплю того, что предлагал я от чистого сердца? ДАЛ?  

Он яростно ещё несколько раз пнул Броуди. Лужа крови под его головой становилась всё больше. Трое других мужчин стояли за спиной Алекса, скрестив руки на груди и молча наблюдая за происходящим.  

– Ты ведёшь себя как эгоистичный садист, – сказала Синди, отворачиваясь.  

– Рад, что ты наконец это заметила, – сказал Алекс. – Но лучше б ты оценила мою новую прическу.  

Он поднял Броуди и поставил стул вместе с ним на место.  

– Ты смотрел фильмы ужасов, Броуди? – спросил его Алекс. Лицо его при этом искажала блаженная улыбка. – Смотрел, ублюдок? Ты ведь должен был заниматься чем-то кроме постоянного секса с девушкой, которую ты никогда не заслуживал? Знаешь, потягивать виски и смотреть какой-нибудь фильм ужасов, заставляя её сосать. Это ведь любят такие как ты, я прав?  

Броуди не мог ничего ответить. Синди боялась посмотреть на своего бойфренда, поскольку его лицо под ударами Алекса превратилось в кровавое месиво.  

– Так вот, Броуди, – продолжал Алекс, – у тебя должно было быть такое развлечение. Вспомни, что делали в этих фильмах? Девушек обычно насиловали на глазах их мужчин... А что делали с самими мужчинами? Не знаешь? Я тебе сейчас покажу.  

Алекс обхватил Броуди за толстую шею и нащупал пальцами кадык, а затем сдавил его и потянул на себя, разрывая ногтями кожу. Кровь полилась по его рукам, а Броуди завыл от дикой боли.  

– Прекрати! – завизжала Синди.  

Но Алекс даже не думал останавливаться. Он продолжал сжимать Броуди горло до тех пор, пока не вырвал кадык целиком. Из огромной раны на шее фонтаном хлестала кровь.  

– Наглядная демонстрация закончена, – ледяным голосом сказал Алекс, вытирая руки об одежду мертвого Броуди. – Переходим ко второму акту представления.  

– Ты убийца, – плакала Синди, не в силах взглянуть на привязанное к стулу тело Броуди.  

– Он самый. Ты меня таким сделала, – сказал Алекс, подходя к ней вплотную. – Я лишь жалею, что не сделал это раньше, в тот день, когда впервые узнал, что ты так легко заменила меня на этот ублюдка. Зная о моих чувствах... Ради чего?  

– Ты спятил, – шептала Синди, боясь взглянуть на него. – Я не обязана была любить тебя...  

– Ага, а ещё не обязана была менять меня вот на этого ублюдка. Но с ним покончено. Теперь о нас с тобой.  

Алекс взял Синди за руку и швырнул в кресло, а сам присел на корточки возле неё.  

– Помнится, я обещал однажды вернуться, – сказал Алекс, улыбаясь одним краем губ. – И вот я здесь. Новый. Сильный. Смелый. Прошедший все круги ада и нашедший успокоение в насилии. Я немного другой, твой злой знакомый Але-екс, пришедший с друзьями узнать, как ты тут умираешь, и помочь.  

– Господи, раньше ведь ты говорил таким голосом о любви...  

– А разве любовь не тоже самое насилие? – Алекс наклонил голову в бок. – Мне всегда было интересно, что уродует душу сильнее: несчастная любовь или нож? Похоже, теперь я знаю ответ.  

– Ты сам не понимаешь, что творишь, – сказала Синди, стараясь сдержать слёзы. У неё это не особо получилось.  

– Разве? – Алекс махнул рукой. Двое из его друзей тут же вышли из гостиной, но вскоре вернулись, неся в руках канистры с бензином. – А мне кажется, что я пришёл вернуть должок и со всем покончить.  

– Ты всю жизнь ненавидел меня за то, что я не ответила тебе взаимностью, клялся отомстить! – в отчаянии закричала Синди, когда мужчины в масках принялись разливать бензин по гостиной. – Ты расчленял мысленно меня, а ведь я тебя давно забыла и простила за всё! Только ты один не смог угомонить свою жажду святой мести. Ты готов сражаться и убивать тех, кто смеет оскорблять твои чувства. Ты сумасшедший, Алекс!  

– Продолжай, мне это нравится.  

– Что было бы, если б каждый несчастный влюбленный поступал так? – закричала Синди. Слёзы лились по её лицу, как кровь по лицу Броуди. – Поставь себя на моё место! Представь, если б какая-нибудь ненормальная дура, которой ты не ответил взаимностью, поступила так с тобой! Что бы ты делал?  

– Я бы сидел, рыдал и молил о пощаде, – засмеялся Алекс и встал на ноги.  

Достав из кармана кусок бечёвки, он заломил Синди руки за спину и принялся связывать её.  

– За что ты так ненавидишь меня? – кричала она. – За что? Ты ведь когда-то любил меня, любил!  

– Любил, – согласился Алекс, связывая ей ноги. – А что сделала с моими чувствами ты? Использовала и выбросила, избавилась и променяла при первой же возможности.  

– Нет! Я не хотела никак обидеть тебя! Чёрт возьми, очнись, Алекс, вспомни!  

– Поздно.  

Он погладил её рукой по заплаканному лицу и добавил:  

– Представь, что всё это – страшная сказка, всего лишь один из тех рассказов, которые я писал, где я вымещаю всю свою злобу. Или ночной кошмар. И если ты действительно права, то проснешься уже на небесах.  

Один из друзей Алекса чиркнул спичкой. В воздухе появился слабый запах серы.  

– Сладких снов, – улыбнулся Алекс и вышел вместе с двумя другими мужчинами в масках из гостиной. Четвёртый же член группы разжал пальцы, позволив зажженной спичке упасть на пол. Как только пламя вспыхнуло, он тоже поспешил выйти из гостиной, где хозяином постепенно становился огонь.  

Синди осталась лежать в кресле, чувствуя, как едкий дым заполняет её лёгкие, из-за чего она уже не может нормально дышать, а огонь окружает её со всех сторон, начиная сжигать кожу. Она закричала в последний раз, и её предсмертный крик доставил наблюдавшему за пожаром Алексу огромное удовольствие.