Рвотный Дневник

Данные страницы были найдены в квартире ныне покойного двадцатипятилетнего Тайрона С. Брауна, чьё тело было обнаружено сотрудниками полиции десять дней назад в частном доме на углу Эдмортон-стрит. Большинство криминалистов сходится во мнении, что записи эти Тайрон сделал в состоянии ломки, после длительного не употребления наркотиков (по предварительным анализам крови, героина, разбавленного молочным сахаром). В связи с этим очень сложно восстановить точный порядок записей. Некоторые страницы, вероятно, утеряны, или их уничтожил сам Тайрон ещё до своей смерти. Обнаруженные записи публикуется в свободном доступе. Полицейское управление штата не нуждается более в их хранении или прикреплении к досье. Потому теперь любой желающий может прочесть уцелевшие записи мистера Брауна.  

***  

Я решил покончить с собой.  

Я предпочёл смерть ломке, когда утром увидел огромного жирного паука над своей головой. Тварь пускала слюни и царапала потолок своими волосатыми лапками. Висела вниз головой и пялилась на меня своими страшными черными глазищами, пока изо рта её медленно стекала какая-то жидкость. Дьявол, все мои простыни уже пропитались этой мерзостью, ты погляди, Аарон, ты только погляди на это дерьмо! Говорю тебе, мне придется либо убить эту тварь, либо заставить заплатить прачечной. Но что он ответит?  

– Я всего лишь хотел... – жужжит паук, но я его даже не слушаю, потому что не иду больше на компромиссы с насекомыми, с этими погаными тварями. Ты ведь знаешь Хана, верно? Бедняга, он жутко подсел на джанк, кололся каждый день, жрал его на обед, втирал в десна, нюхал, глотал... Чувак, он был весь в этом дерьме! С него этот джанк сыпался, понимаешь? Он постоянно в бреду вёл беседы с пауками. Хан рассказывал мне, что они приползают по ночам, чтобы изнасиловать тебя, пока ты сосешь лапу. Один из этих гадов пытался его в кокон завернуть, обмотать паутиной, подвесить к потолку и сунуть свои лапы во все дыры, чтобы добраться до самого мяса, где паук сможет как следует полазить, прощупать насквозь. Кажется, от этого они получают дикий оргазм. Чел, а ты сам не сможешь даже постонать, поскольку сдохнешь сразу, поверь мне. С Ханом это и случилось – его нашли в этом белом дерьме. Вся комната была завалена джанком, представь себе!  

Я свалился на пол и пополз, как многоножка, чувствуя каждый позвонок. А паук ползал прямо надо мной и что-то говорил, пока я не показал ему средний палец и не заорал что-то. Тогда он уполз на хрен, оставив черные следы на потолке. А меня вдруг всего передёрнуло, кости едва не разодрали мне кожу и не вывалились наружу. Знаешь это чувство, когда героина нет уже третьи сутки, потому что этот гавнюк Томи возится где-то, а из тебя все внутренности наружу так и лезут?  

Я подполз к столу, продолжая пускать слюни и размазывая их по полу, и схватил какой-то острый предмет. Кажется, это были ножницы или типо того.  

Ну вот теперь-то я точно сделаю достаточно глубокий надрез, чтобы откинуться. Я начал резать кожу, ткань быстро порвалась и наружу хлынула черная густая жидкость. Я помогал ногтями разрывать чёрное мясо, стараясь добраться до самой вены и вырвать её с корнем, чтобы потом сожрать и прекратить свои страдания. Но я не смог, я даже покончить со всем не могу когда меня ломает.  

<... >  

Я откопал в груде барахла эту старую печатную машинку и начал писать, время от времени слизывая черную жидкость с запястья. На вкус она напоминала уксус, которым мы с тобой пробовали закидываться ещё в школьные года.  

Просто удивительно, как я не продал эту машинку или не разбил в припадке бешенства! Мне её подарила на день рождения Эмили, помнишь? Она клёвая сука. Была. Плохо кончила – таблетки вызвали асфиксию. Задохнулась, короче, причем я тогда был рядом. Чёрт, да мы же с ней спали, совсем забыл! Я тогда свой последний презерватив использовал. Это было что-то, чувак! Каждый нормальный человек должен попробовать заниматься сексом под кайфом – оргазм раз в семь сильнее, аж крышу сносит!  

А когда я проснулся, то увидел Эмили. Она лежала рядом со мной, закатив глаза. Изо рта у неё с таким мерзким звуком шла пена – пшшшш. Будто кто-то смешал реактивы прямо у неё во рту, пока мы спали, измазавшись потом. И вся эта пена, понимаешь, она текла по её лицу прямо мне на плечо. Я был весь в её слюнях, чувак, только не мог понять этого, поскольку всё ещё находился под жёстким кайфом. Мне ещё никогда так хорошо не было! Рядом лежит почти дохлая девка, пена идёт у неё изо рта, а я лежу рядом и думаю лишь, что было бы неплохо попробовать с ней ещё раз, прямо сейчас, пока она умирает. Наверное, это круто, не знаю. Я уснул слишком быстро, а когда разомкнул слипшиеся веки, то она уже не дёргалась, а спокойно лежала, холодная, как... как труп, чёрт возьми!  

<... >  

Клянусь богом, я оторву голову Томи, если он в ближайшее время не принесёт мне этот грёбаный героин! Я ведь точно так с ума сойду. Такое чувство, будто у меня в голове сидит маленькое существо. Оно долбит изнутри мои мозги без остановки, а в носу у меня пробки. Рот переполнен мотыльками, они жуют мой язык до крови. Наверное, их привёл паук. Вот, кстати, и он сам – приполз и нагло устроился в углу, пока я пишу это, обливаясь потом и стараясь справиться с трясучкой. Я знаю, что он хочет залезть мне в уши своими лапками, просверлить дыру мне в животе и выпустить все кишки. Намотать их мне на горло и задушить, чтобы я дёргался долго, пока он будет наполнять мой рот липкой паутиной. Эти поганые насекомые повсюду, они везде! Шершни сделают соты из моих глазниц, после того как тараканы сгрызут глаза. Моё дряхлое тело превратиться в пристанище всех червей, дом всех паразитов. Они будут гадить в нём, ползать по мертвым венам, спариваться прямо под моей кожей с хлюпающими звуками, жрать моё чёрное мясо, сверлить зубы, скоблить мозги...  

Ты этого хочешь, дрянь? Это ты унёс всю мою заначку, я прав? ТВАРЬ, Я ЖЕ ЗНАЮ!  

Никто никогда не пытался убить паука, забить до смерти, а потом сожрать, пока лапки ещё дёргаются в судороге. Либо он тебя, либо ты его, чувак. С этими мерзавцами нужно держать ухо в остро, иначе один из них залезет под ноготь и поползёт вверх, к нервным узлам, чтобы заполучить контроль над твоим телом. И вскоре уже из твоих пор будет выходить эта черная дрянь, ты покроешься ею целиком, прежде чем паразит не станет хозяином.  

Как же я хочу этот грёбаный героин! Есть ли у меня ещё здоровые вены? Не знаю, но чистые шприцы точно остались.  

Я знавал одного торчка. Ему было около двадцати трёх лет, но выглядел он на все сорок, клянусь тебе! Денег у бедолаги никогда не было, поэтому он торговал своей тощей жопой, чтобы не подохнуть от ломки. Он баловался кислотой, как и я, затем подсел на мет, иногда чередуя его с джанком. Удовольствие обходилось дорого, поэтому пришлось доставлять удовольствие другим. Как тебе такой каламбур, а? Ха-ха. Хрень собачья, согласен. О чём это я? Ах да, педик. Он ночевал в этих барделях, просыпаясь в постели каждый раз с новым дилером, в благодарность одарявшего его наркотой. Педик был вполне счастлив, пока не подхватил СПИД и не сдох на парковке под дождём. Потом я видел, как его тело уносит какой-то страшного вида старикан. Я решил, что он его сожрёт. Я даже желал этого, представляя, как грязный старик будет рвать на куски тело педика и обгладывать его косточки. Слизывать кровь с жилистых рук, пожирать органы, ковырять пальцами его глаза. А сколько удовольствия он получит, когда вскроет его черепную коробку! Кто-то рассказывал мне, что это дико вкусно – превратить мозги в кашу и начать сосать их через соломку, заедая тараканами или мокрицами. Мокриц главное не жевать, тогда эти твари проскальзывали тебе в самую глотку, прилеплялись к мясу и начинали сосать твои соки, пока ты чувствовал, будто тебя кто-то щекочет изнутри. Если перед этим вколоть хорошую дозу в область паха, то можно вообще откинуться от кайфа.  

Самое смешное, что тот педик сдох не от вируса, а от передоза. Умора и только. Но я всё равно надеялся, что старик, сожрав парнишку, загнётся и сам. Тогда кто-то утащит уже его бесполезное, червивое, полное мокроты тело и сожрёт под мостом. Затем тоже сдохнет и так по кругу. А в итоге всё упиралось лишь в наркоту, понимаешь? Она здесь всем заправляет, дёргает за все ниточки. Она и есть та мокрица, что сосёт твои внутренности до самой смерти.  

<... >  

Не так давно я вернулся из Драгтауна, затарившись фунтом чистого джанка. Я сожрал эту дрянь за неделю, если не быстрее, а потом едва не сыграл в ящик. Хватило даже тараканам пожрать. Они от джанка растут как на дрожжах, набухают, а затем лопаются, разбрызгивая вокруг свои зелёные, словно сопли, внутренности. Чёрт, пришлось после этого всю комнату драить, прикинь? Хотя тараканьи внутренности неплохи на вкус, поэтому, наверное, в Драгтауне их продают на каждом углу.  

Вечером мне удалось стать свидетелем групповой оргии в центре города, на самой главной площади. Около десятка обкуренных голых парней и молодых девушек сначала истязали друг друга, а затем, закинувшись джанком, принялись заниматься сексом, меняя партнёров каждые три минуты. Скорость была просто невероятная, невольно хотелось присоединиться к ним, но эти мысли сразу же развеялись, как только пришли пауки. Эти твари выбирали себе партнёра, упаковывали в паутину и заталкивали все свои лапы жертве в пасть, сували до самого желудка, чтобы затем наполнить его черным дерьмом. Они насиловали их толпой, пока жители города, находясь под кайфом, аплодировали, срывали с себя одежду и бросались в объятия пауков, чтобы насекомые как следует надругались и над ними.  

В Драгтауне девушки особенно сильно любили угрей. Ну ты понимаешь – длинные, скользкие, толстые. Продолжать нужно? Они сували этих угрей себе везде, куда только можно, чтобы достичь оргазма. Я сам видел одну девушку лет двадцати, которая регулярно занималась сексом с угрями, предварительно хорошенько обдолбавшись наркотой. Несколько раз она пыталась и меня приучить к этому, но я любитель иных способов возбуждаться, а потому всегда отказывался и избегал проникновения скользкого угря в свой зад.  

<... >  

Доктор Мерзик обещал излечит любого от наркозависимости, но мы-то знали, что всё это брехня! На самом деле доктор практиковался в Драгтауне не ради помощи больным. Мерзик разработал собственный сильнодействующий наркотик, кажется, он назвал его "мэлисой". Любому, кто приползал в его кабинет, он засыпал в рот бурый порошок и заставлял проглотить, угрожая лоботомией. Торчок послушно глотал новый наркотик, затем чувствовал дикие спазмы во всём теле, пока доктор выгонял его на улицу, прекрасно понимая, что совсем скоро этот несчастный идиот вернётся за новой дозой, и тогда Мерзик пошлёт его на хрен.  

Когда наркоман добирался до своей лачуги, то начиналось самое интересное. Он начинал хотеть ещё этого волшебного наркотика, но у него его не было. Заменить его героином или метом было невозможно, эта дрянь слишком быстро впитывалась в ткани организма, вызывала привыкание и совершенно ничем не вымывалась. Если наркоман не шёл к доктору Мерзику за новой дозой, то начинал ссать кровью, блевать кровью, срать кровью... Короче, кровь шла ото всюду, просто кровавый потоп, хо-хо! Поэтому уже совсем скоро наркоман возвращался к доктору, но тот лишь смотрел на него с презрением и запирал дверь, удовлетворённый результатами. Каждый новый наркоман доказывал, что его препарат работает как надо, а это всё, что было нужно доктору.  

Ах да, наркоманы эти, конечно же, вскоре подыхали, а их тела сжирали крысы.  

<... >  

Меня резко затошнило, а затем каждая кость начала ломаться. Я грохнулся на пол и пополз в ванную, сжигаемый изнутри. Улей, в моём желудке был улей! УЛЕЙ! Миллионы пчёл кружились внутри меня. Эти поганые насекомые всё-таки пробрались внутрь меня, а всё потому, что Томи не принёс вовремя героин, чтоб его педики драли!  

Я упал на колени прямо на мокрый пол, упёрся дрожащими руками в унитаз и, низко наклонившись, принялся блевать. Меня рвало нещадно, глаза защипало от слёз. Из моего рта выходила черная, липкая, густая жидкость, с мерзким бульканьем достигавшая воды. Когда она касалась моего языка, я чувствовал горький вкус, отчего блевать хотелось ещё сильнее. Меня тошнило и тошнило, черная жидкость извергалась из меня фонтаном. Казалось, будто я полон этой дрянью, что она сидит во мне с самого рождения, и все мои прогнившие насквозь и кишавшие червями органы утопали в ней на протяжении многих лет. И вот теперь все мои внутренности готовились выйти наружу вместе с этой черной, смолистой жидкостью, оставив меня пустой кожурой, которая после упадет на пол, чтобы потом быть съеденной огромными, жирными пауками.  

Я чувствовал, что эта тварь прямо за моей спиной. Да не одна, а со своими друзьями. Паук привёл их на обед. Вам так просто меня не сожрать, ясно, ублюдки?!  

<... >  

Драгтаун славится своими тяжёлыми нравами и наркотиками. Один недомерок решил поиграть в крутого и при мне шарахнул в вену сразу три шприца, наполненных тремя сортами дряни. Это называется "радуга". Игры с ней могут закончится на том свете. Пацан после тройного укола голым носился по улицам и визжал, что за ним гоняются кузнечики и огромные, переполненные дерьмом многоножки, мечтающие засунуть его костлявое тело в своё липкое нутро. Пришлось звать кого-нибудь, чтобы его усмирили, а сделать это ох как нелегко. Наркоман не признаёт чужой правды, он точно знает, что прав, что его реальность единственная, а значит многоножки существовали, и они действительно хотели сожрать его. Разубедить его в этом бесполезно, он сам успокоится лишь после того, как его отпустит.  

У врачей, правда, есть несколько способов, чтобы помочь торчку очнуться побыстрее. В Драгтауне эти методы менее гуманны, а потому лучше уж испустить дух на улицах, быть съеденным сороконожками или проданным на органы, чем попасть в лапы медицины. Нет, я ничего не хочу сказать плохого о докторах за пределами Драгтауна, возможно, они действительно могу помочь вам вынуть кровавую иглу из вздутой вены, чтобы затем облизнуть её и поставить диагноз:  

– Ходячий труп!!!  

Любовь – это зло, грех – святость, ложь – откровение, преступность – закон. Если вы торчите на чем-нибудь, то должны помнить эти заповеди. Ну и ещё одну: без наркотика вы никто.  

Так вот, в Драгтауне всегда практиковались радикальные меры "отрезвления". Не важно работали ли они и помогали, намного интереснее то, насколько больно было наркоману, пока его лечили. Сам я в белые палаты не попадал, зато знавал не один десяток конечных наркоманов, которым удалось выбраться оттуда живыми.  

Один из них (Тэри, кажется) днями напролет сидел на сайтах для педиков и заказа травы. Он заказывал себе партию или целый ящик всякой дряни, а затем и трансвистита. Не для секса, Тэри этих педиков несчастных накуривал, чтобы потом положить на пол и прыгнуть на голову – хрясь! и всё содержимое черепа наружу. А Тэри, обкуренный всласть, как свинья купается в этом дерьме и смеётся от удовольствия. Уж не знаю, чем ему так не угодили педики, но истреблял он их пачками забавы ради до своего попадания в клинику, где его принялись лечить от зависимости. Наивные глупцы!  

Тэри рассказывал о "вымывании", когда врачи пихают тебе во все отверстия шланги и пускают какой-то хитроумный раствор, задачей которого было в буквальном смысле слова вымать всю дрянь из организма. Боль страшная, под конец процедуры ты ощущаешь себя гигантской клизмой, наполненной водой и наркотиками.  

Психиатрия тоже задействовалась. Наркоману могли из любопытства просверлить череп и скальпелем поскрести мозги, вылавливая червей. От зависимости это не избавит, зато внесёт огромный вклад в медицину города. Иногда прибегали к шоковой терапии, пропуская через тело наркомана заряд тока, пока он не превращался в овощ. После его можно было сажать на цепь и наблюдать, как он жрёт собственное дерьмо и орёт, что на него напали чернокожие туземцы из племени Бабтасия и начали срезать с костей мясо. На самом деле, это была обычная ломка, ведь от наркозависимости превращение в овощ не спасает.  

В клиниках Драгтауна наркоманов больше пытали, нежели лечили. А потому держите свои белые носы оттуда подальше, а иначе обнаружите себя лежащими в луже черной крови на операционном столе.  

<... >  

Я не могу нормально спать без героина. Мне всё время кажется, будто на груди у меня сидит маленький гном и, стоит мне проснуться, хватает меня за горло и начинает душить, сдавливая трахею. Я брызгаю слюной и стараюсь спихнуть эту гадину с себя, но не могу, потому что это всего лишь ломка. Нет никакого гнома, есть лишь жирные пауки, что ползают над моей головой, сжирая друг другу лапки. Из обрубков сочится черный соус – идеальная закуска для джанка. Я ловлю эту слизь языком. Эктоплазма пауков невероятно питательна, жрать можно её до бесконечности, но потом будь готов, что в твоём кишечнике заведется целая колония. Спустя несколько месяцев она сожрёт тебя изнутри, тупой ты ублюдок.  

Иногда по ночам я просыпаюсь, чтобы сходить на кухню и выпить немного воды. Пауки ползут за мной. Я прикасаюсь к графину с холодной водой, но на ощупь графин горячий. Он обжигает мне руку, из-за чего я постоянно отпрыгиваю с визгом назад, слыша, как раскатисто ржут пауки над моей головой.  

<... >  

И вот я снова решил со всем покончить. Каждую мою кость выкручивает маленькая дыба, нет сил терпеть. Томи, мать твою, знай, что это из-за тебя, выродок ты грёбаный! Где мой героин? Нет его, нет!  

Теперь уж я точно зайду так далеко, что ничто не помешает умереть. Сдохну и в следующей жизни, возможно, стану тем человеком, которым я всегда должен был быть. И первым делом попробую джанк, сразу же, как только акушер перережет липкую пуповину. Потом, когда снова начнется ломка и придут пауки, я снова повторю этот трюк и так до бесконечности!  

Я зарядил уже пистолет. У меня всего три патрона, как же обидно, что я не смогу застрелить и половину этих тварей. Надеюсь тем, кто придет сюда, доставит удовольствие отмывать квартиру от моей черной крови. А я уж постараюсь запачкать ей тут всё как следует, обещаю! Ха-ха, чувак, да здесь всё будет заляпано кровью, чёрт меня дери! Я вышибу себе мозги, и черви расползутся по стене во все стороны, а пауки наконец устроят пир и насладится моими кислыми внутренностями.  

Скажи прощай ломке, ха-ха!