Мурзилка.

Одним зимним вечером проказница – вьюга исполняла свои баллады, кружась в одиноком танце так быстро, что пышные волны снежинок, отрываясь от её нарядной юбки, врезались прямо в окна деревянного сруба, на уютной кухне которого всё было готово для чаепития.  

На круглом дубовом столике красовался пузатый блестящий самовар, вокруг которого, словно детки, стояли две белые, с нарисованными земляничками на выпуклых боках, чашечки на блюдечках. В небольшой плетеной корзиночке, с высокой изящной ручкой, аппетитно блестели румяным загаром бараночки. Как настоящее произведение искусства на ясеневом подносе остывал крендель, посыпанный кедровыми орешками. Но самым главным угощением, по мнению самого ёжика Боника, было варенье из Антовки, которое просто искрилось, осенними медными бликами, в маленькой стеклянной баночке.  

– Боник, неужели это те самые яблоки, которые мы собирали в начале осени? – спросил Мурзилка, ведь именно он был тем самым гостем, для которого ёжик накрыл стол.  

– Да, Мурзилка! Помнишь, каким сказочным ароматом был наполнен старый сад, возле хижины старого охотника?  

– Да! А ты помнишь, какие крупные и тяжёлые яблоки были в нашей корзине? Такие красивые, с золотистыми боками! – Мурзилка улыбался, вспоминая, как здорово гостил осенью у ёжика Боника.  

– Прошу к столу, дорогой гость. Будем пить липовый чай, кушать яблочное варенье, крендель и бараночки, – торжественно произнёс Боник, приглаживая свои серые иголочки на голове, ведь Мурзилка был особо желанным гостем. Впрочем, для хозяйственного и запасливого ёжика, все гости были желанными.  

– Боник – это самое вкусное варенье, какое я когда – либо пробовал! – уже сидя за столом и отведав угощение, сказал Мурзилка, от удовольствия слегка прикрыв большие и очень добрые глаза.  

Ёжик, уютно устроившись на резном маленьком стульчике, молча улыбался в ответ, размышляя о том, что в одной маленькой баночке с вареньем может поместиться большое осеннее приключение.