Быть человеком

По улице толкая всех прохожих,  

Не замечая никого вокруг,  

Бежал парнишка в сапогах хороших,  

На птиц дворовых нагонял испуг.  

Бежал он, чтоб отдать работу,  

Которую писал сто двадцать дней,  

Но вдруг поддавшись тьме, круговороту,  

Попал под ноги вороных коней.  

Лежит парнишка, истекая кровью,  

Вокруг него огромная толпа.  

К работе тянется своей рукою  

Конец. Закрыл глаза он навсегда.  

К нему подходит медленной походкой  

Невидимый для человечьих глаз  

Мужчина в пиджаке, со стрижкою короткой  

Худ, бледен он, высок, зеленоглаз.  

Пришёл он точно в срок, за юною душой  

Забрал её и памяти печать  

Жнецу младому это не впервой,  

Смотреть на человека жизнь, печаль.  

На вид ему всего лишь двадцать пять,  

Но по глазам я дал бы ему сорок,  

Во чёрных волосах седая прядь.  

Он для людей, для нас не друг, не ворог.  

Из любопытства взял с собой он книгу,  

Решив прочесть роман того юнца.  

Всё было хорошо до того мигу,  

Пока не дочитал он до конца.  

Последняя строка раздумья породила.  

Написано там было: "Человеком быть "  

Его дня на три фраза сна лишила.  

Хотел роман он поскорей забыть.  

Но пред глазами на два, три мгновенья,  

Возник, казалось бы, знакомый силуэт.  

Вдруг стали разгораться искры в нем сомненья;  

Печальным чувством был наш жнец задет.  

И он, чтоб ведать правду, в хранилище пробрался,  

Где память всех людей была заключена.  

Нашёл печать свою. Звук из неё раздался,  

И он решился с правдой столкнуться до конца.  

"В пятнадцатом году семнадцатого века  

В маленьком домике во граде Дувр  

Родился мальчик у простого человека,  

Назвали его Томас Вуд.  

Отец покинул дом, лишь только сын родился.  

Том рос один у матери своей,  

Давно с утратой он родителя смирился,  

Он никогда не видел блеск его очей.  

Мать сына своего лелеяла, любила,  

Он для неё был светом в мрачной тьме,  

Обиды прошлого с ним навсегда забыла,  

Свою печаль оставила в золе.  

Когда ему исполнилось шестнадцать,  

Нашёл страсть жизни скучной он своей,  

Которая пленила разум лет так на двенадцать.  

Отныне музыка его душевный зверь.  

Спустя десяток лет усилий и стараний  

Исполнилась его заветная мечта.  

Нет в музыке его глухих звучаний,  

Сокрыта в ней сверкающая, белая весна.  

Всяк слушавший его произведенья  

Не мог сдержать скупой слезы,  

Сходило с разума и с памяти забвенье,  

Рождались красочные, солнечные сны.  

Но вот однажды вечером у парка,  

Не поделил он что-то с герром Киланом  

Угрозы, крики, началась там драка,  

В глаза отдалось Томасу седым туманом.  

Пришёл в себя он, мать сидит над ним.  

Рука его бесчувственна, нема.  

Врач мальчику диагноз огласил...  

Теперь играть на скрипке Том не сможет никогда.  

Какие чувства он испытывал тогда?  

Печаль иль гнев, уныние. О нет.  

Душа его была истерзана, пуста,  

Покинул её жизни тёплый свет.  

Со дня ужасного того прошли недели.  

По свету шествует прекрасная весна.  

Том не выходит из дому и не встаёт с постели,  

Молчит и смотрит в потолок всегда.  

Мать сделала всё, что могла для сына  

Вызвала лекаря из Лондона к нему.  

Он молвил: "Медицина здесь бессильна".  

Доктор ничем не смог помочь ему.  

Разбитый бедный мальчик спустя две, три недели,  

С опустошённой полностью душой,  

Пошёл он к скалам, встав с белой постели,  

Свои произведенья взяв с собой.  

Он на краю. Листы летят по небу  

Глаза его зелёные мутны  

Том сделал шаг на встречу яростному ветру,  

Узрев последнее дыхание весны".  

Увидев прошлое своё, мой жнец молчал.  

Буря эмоций в его душе теплилась.  

Пульс бешено, отрывисто стучал.  

Казалось, час вся эта сцена длилась.  

Его бесчувственный и леденящий взгляд  

Заполнила тяжёлая тоска  

Он понимал, что нет пути назад  

Он вечно будет жить с той памятью, всегда.  

Спустя семь дней нашёл он тот же город,  

Тот ветхий домик, где когда-то жил.  

Услышал чей-то робкий, сиплый шёпот,  

Но ничего хорошего тот голос не сулил.  

Старушку он увидел там совсем уже седую,  

Морщины покрывали смуглое лицо  

Одета была в кофту, сшитую в ручную  

На среднем пальце чёрное кольцо.  

Она молилась у портрета сына,  

Слёзы текли ручьём из её глаз.  

Сегодня ведь тот день. Его кончина.  

Она прощенья просит у него за разом раз...  

Не выдержав, сбежал жнец, чуть вскрича.  

Он будет жить, жить с болью век за веком.  

Упал Том на колени, небесам шепча:  

"Теперь я знаю, каково быть человеком... "